Современная химия ничуть не похожа на свою прародительницу – алхимию. Эта увлекательная и требующая точных расчетов наука уже не окружена такой завесой тайны, как в древние времена, а примкнуть к «кругу посвященных» может любой желающий, имеющий достаточную тягу к учебе.
Удивительно то, что сам путь становления химии можно рассмотреть и как процесс получения философского камня: очищение и трансформация знаний, приведение их к нынешнему виду заняли времени почти столько же, сколько поиски смысла жизни человечеством.
Из рук богов
Истинно без всякой лжи, достоверно и в высшей степени истинно.
Гермес Трисмегист, Изумрудная скрижаль
Доподлинно неизвестно, откуда изначально пошло слово «алхимия». Частичка «аль» указывает на арабские корни, однако существует версия, что «химия» произошла от слова «кем» или «кемет» – черный, но также «египетский». Еще одна версия гласит, что термином «алхимия» древние греки называли манипуляции по переливанию и смешению жидкостей, выводя слово от сhymeia, которое обозначало «наливание» и «настаивание». Латинский язык отсылает нас к науке об изучении земли, которую именовали humus. Версии происхождения названия являются также версиями о географии происхождения и самой науки о земных и воздушных явлениях, элементах и их состояниях.
Одна из наиболее распространенных версий утверждает, что халдеи, имевшие репутацию магов и волхвов, принесли знания алхимии из Египта в Грецию, а в самой Стране фараонов основоположником науки стало божество, именуемое здешними жителями Тотом, хранителем мудрости и письменности, а эллинами – Гермесом Трисмегистом (Триждывеличайшим), покровителем разума, наук и торговли.
Говорят, Гермес, писарь богов, был автором более 30 тыс. трудов по философии, астрологии, физике, алхимии, архитектуре и медицине, однако до наших дней дошла лишь малая толика его произведений. Пожалуй, самым известным и основным его творением стала его Изумрудная скрижаль, которая, подобно скрижалям Моисея, описывала основные заповеди – или законы мира.
История открытия скрижали столь же туманна, как и история происхождения самого ее автора. Легенда гласит, что Изумрудную скрижаль нашел Александр Македонский (другая версия приписывает находку Аполлонию Тианскому, который жил в первые годы нашей эры) в пирамиде в Гизе, где находилась могила Гермеса. Там же были найдены и другие тексты, авторство которых приписывается Триждывеличайшему.
Хотя герметизм (культ, базирующийся на трудах Трисмегиста) как форма философии и религии объединяет множество разнонаправленных духовных, магических, гадательных и астрологических практик, алхимия занимает не последнее место среди них. Тексты, приписываемые Гермесу, подробно описывают способы использования природных материалов в медицине или в получении новых веществ в труде под названием «О природе». Например, указывается, что кровь старого петуха уместна как антидот, если принимать ее внутрь или подмешивать в еду.
Что примечательно, некоторые переводчики герметических текстов трактуют философов как алхимиков, используя оба термина синонимично или приводя второй термин в скобках как эквивалент первому. Так могло случиться потому, что многие философы Древней Греции легко восприняли принесенные халдеями и путешественниками знания и смогли включить их в созданную ранее систему воззрений благодаря некоторым сходным элементам. Например, алхимия основывается на понятии о четырех первостихиях – воде, огне, воздухе и земле, и их же рассматривали древние философы как основу для создания мира.
В частности, Фалес Милетский, принадлежавший к школе натурфилософов, приписывал наличие этих элементов в разных пропорциях всему сущему. Другой знаменитый философ Эмпедокл также считал, что рождение и смерть – суть переформирование четырех элементов, находящихся в существах и принимающих другую форму. Эмпедокл полагал, что четыре означенные стихии суть проявление богов (огонь – Зевса, воздух – Геры, земля – Аида, вода – придуманного им самим божества Нестес) в материальном мире, а управляются они любовью и ненавистью.
Кроме того, алхимия была тесно связана с другой «тайной» наукой, пришедшей из Египта или Вавилона – астрологией. Каждое из основных веществ соотносилась к известными на тот момент небесными телами (например, символом золота было Солнце, а серебра – Луна), и некоторые алхимические действия рекомендовалась производить в строгом соответствии с положением светил.
В поисках идеального сплава между понятиями о богах и идеях, то есть духовном начале, и материальным миром и его элементами древние мыслители стремились не только в теории постичь окружающую их реальность и в некотором роде приобщиться к демиургам, но достичь и более приземленных целей: эффективнее лечить болезни, получать более крепкие сплавы металлов для различных целей, продлевать себе жизнь. Уже тогда в центре внимания алхимиков были такие знаменитые концепции, как философский камень – золото, полученное путем алхимических манипуляций из свинца – и панацея, универсальное лекарство от всех болезней.
Античная Греция, несомненно, являлась интеллектуальным центром древнего западного мира, однако не единственным местом, где развивался интерес к алхимии – и где она нашла широкое применение в медицинских и духовных практиках. На востоке также имелись выдающиеся мыслители: в арабском мире Авиценна и Гебер, по сути, были продолжателями древнегреческой традиции, в частности философской системы Аристотеля о взаимопревращении элементов, а в странах Азии занятия алхимией приписывались целителям и даосским монахам, которые сочетали создание и применение эликсиров с практиками по постижению жизненной энергии ци в поисках бессмертия.
Исследователь эзотерических учений XX века Мирча Элиаде, уроженец Румынии, внесший значимый вклад в изучение религии, философии и литературы, приводит в своей книге «Азиатская алхимия (Китай и Индия)» цитату из хроники китайской династии Хань, которая датируется периодом до нашей эры: «Принеси жертвы котлу (цзао) – и сможешь заклясть (сверхъестественные) существа. Закляни (сверхъестественные) существа – и сумеешь превратить порошок киновари в желтое золото. Из этого желтого золота сможешь сделать сосуды для еды и питья. И тем продлишь свою жизнь. Продлив же свою жизнь, сподобишься увидеть «блаженных» (сянъ) с острова Пэнлай, который находится посреди моря. Тогда сможешь совершить жертвоприношения фэн и шень и никогда не умрешь».
Элиаде указывает на то, что, в отличие от светской древнегреческой науки, азиатская алхимия была неотделима от духовного поиска, а потому становилась уделом немногих избранных, приобщенных к божественному – священнослужителям, богословам, мыслителям.
Таким образом, понятие алхимии историками было разделено на «эзотерическое» (внутреннее, тайное и сокрытое) и «экзотерическое» (внешнее, доступное всем). При этом долгое время эта наука была в опале, заклейменная ложной мудростью и, следовательно, не имеющая ценности как аспект истории. Но понимание алхимии как древнего инструмента познания мира, доступного в эпоху до вычислительных мощностей, микроскопов и оснащенных лабораторий, а также как прообраза науки помогает понять сам образ мышления древних людей.
Тайное и явное
«Алхимия есть наука о том, как приготовить некий состав, или эликсир,
который, если его прибавить к металлам неблагородным, превратит их в совершенные металлы»
Роджер Бэкон
В средневековую Европу алхимия пришла вместе с древнегреческим и латинским наследием как направление философии. Однако из-за того, что она являлась не просто описанием механических процедур по обращению с субстанциями и веществами, а носила и религиозный оттенок, ее никогда не изучали в качестве отдельной дисциплины в университетах. Еще в ту пору, когда церковь снисходительно относилась к изучению трудов «философов-язычников», рассматривая их в контексте логического обоснования существования христианского Бога, эта наука стояла несколько особняком.
Тем не менее алхимическая символика часто встречается в произведениях искусства раннего Средневековья (до XIII века), как и в ранних классификациях животных и растений – во всяком случае, так утверждает Гай Плиний Секунд Старший в своей «Естественной истории». Кроме того, именно «механическая», «практическая» составляющая алхимии приводится в трактатах средневековых ученых о минералах и почвах, медицине и растениях, дистилляции и пиротехнике в качестве приема в естествознании.
В XIII веке европейцам вновь становятся доступны тексты Изумрудной скрижали, которую теперь почитают своеобразной библией алхимиков. Это время – золотой век классической алхимии, когда древние ценности применялись в христианском контексте, на этот раз имея под собой цели более приземленные: излечение от болезней, личное обогащение, описание свойств веществ.
Тайная наука становится в основном уделом ученых монахов, но за пределами монастырских стен она зачастую почиталась как чернокнижие. Так, францисканец Роджер Бэкон, прозванный Чудесным Доктором и более известный в физике благодаря экспериментам с увеличительными стеклами, утверждал, что алхимия может служить серьезным подспорьем в медицине. Он пытался привнести в поиски сокрытых знаний научные элементы, разделяя научные методы на теоретические и экспериментальные.
В XIV – XV веках видным научным деятелем и мыслителем зарекомендовал себя монах-бенедиктинец Василий Валентин, известный также как Валентинус Базилиус, который составил около 10 трудов по медицине и алхимии, описывая свои опыты по нахождению философского камня. Он, конечно, не нашел эту мифическую субстанцию, однако смог открыть соляную кислоту и изучить ее воздействие на различные металлы, а также привел подробные описания некоторых других кислот, сурьмы, царской водки, нашатырного спирта и иных химических соединений.
Не обходилось, впрочем, и без мистификаций. Пожалуй, самой знаменитой личностью в этой области стал алхимик и меценат Николя Фламель, живший в XIV – XV веках в Париже. Родившийся во Франции в бедной семье, Фламель перебрался в столицу, где устроился писарем, затем открыл книжную лавку – и вдруг разбогател.
Внезапное улучшение материального положения биографы связывают с тем, что он, будучи уже хозяином книжной лавки, приобрел некий манускрипт – «Книгу еврея Авраама», написанную на древнеиудейском языке, где был описан секрет получения философского камня. Фламель почти два десятка лет пытался расшифровать его, обращаясь за помощью к известнейшим ученым своего времени. Говорят, ему удалось воспользоваться рецептами Великого Делания, описанными в свитке, и получить и философский камень, и эликсир бессмертия, о чем он писал в своих заметках, текст которых дошел и до наших дней.
Эту легенду подтверждали очевидцы, отмечавшие, что могилы Фламеля и его жены пустуют, а также что постигшую тайны мироздания чету видели в парижском театре на показе пьесы через целых 300 лет после их предполагаемой смерти.
В XIV веке, однако, появляется папская булла, подписанная папой Иоанном XXII, давшая начало ограничениям и гонениям, с которыми предстояло столкнуться алхимикам. Церковь желала контролировать эту область знаний, опасаясь развития еретических настроений среди монахов, не говоря уже об обывателях. А потому в большинстве случаев занятия алхимией приравнивались к чернокнижию и преследовались без подробного следствия.
На пути к просвещению
Леонардо да Винчи писал об алхимиках так: «И те, кто хотят разбогатеть в один день, долгое время живут в великой бедности, как бывает и вовеки будет с алхимиками, стремящимися создать золото и серебро, и с инженерами, которые хотят, чтобы стоячая вода из самой себя давала движущую жизнь путем постоянного движения, и с некромантами и заклинателями, стоящими на вершине глупости».
Со временем отношение к алхимии становилось все более скептическим, несмотря на неубывающее количество желающих изучить ее феномены в мистическом аспекте. В XVI столетии она разделилась на несколько течений, в том числе и техническую химию, в основном применимую к металлургии, и ятрохимию, основанную на трудах Парацельса, в которой алхимические принципы ставились на службу медицине и фармацевтике, а также вошла в состав наук натурфилософского корпуса. Такое разделение привело к большому количеству на первый взгляд незначительных, но в целом важных открытий в означенных областях, которые явились фундаментом для современных научных дисциплин.
Тогда же была предпринята первая попытка поднять химию до уровня естественной науки. Ее ввели в программу Академии тайн природы, которую открыли в 1560 году в Неаполе для изучения естественных дисциплин. Впрочем, академия вскоре закрылась из-за обвинений в занятиях оккультными науками.
Меж тем охота за золотом продолжалась. Говорят, она увлекала даже венценосных особ. К примеру, согласно легенде, император Священной Римской империи Рудольф II в конце XVI столетия учредил целое поселение алхимиков, которое ныне известно под названием Золотой улочки в Праге. Его обитатели трудились денно и нощно в поисках философского камня, чтобы изобрести способ быстрого пополнения государственной казны. Впрочем, более распространенная версия появления топонима гласит, что улица была названа так благодаря не алхимикам, а чеканщикам, которые жили и работали здесь.
Спустя век были предприняты новые попытки заняться познанием мира через призму научного знания. На этот раз поисками истины занялось сначала Королевское общество в Великобритании, а после и образованный по его образу и подобию Парижский университет.
К Королевскому обществу принадлежал и замечательный английский ученый ирландского происхождения Роберт Бойль, который также старался отмежевать химию от алхимии, научное от мистического, чему посвятил серию экспериментов и несколько научных трудов. Наиболее значимым для становления химии как научной дисциплины стал его труд «Химик-скептик», впервые опубликованный в 1661 году. В нем Бойль, используя приемы научного анализа, описывал физические свойства жидкостей и твердых веществ, и вводил понятие атома – уже не в философском, а физическом смысле – как самой мелкой и неделимой частицы, из которой состоят все вещества.
Бойль работал с описанием свойств жидкости, уделял немало внимания расширению и сужению ее в зависимости от температуры, открыл принципы работы капилляров. Также он известен благодаря раствору железа, полученному экспериментальным путем, который мог быть использован в качестве долговечных чернил.
К XVIII веку, в эпоху Ньютона и Левенгука, вера в сверхъестественные атрибуты алхимии оставалась все еще на удивление сильна. Так, сын торговца сукном Джузеппе Бальзамо, широко известный как граф Калиостро, будучи личностью весьма изобретательной, заявил, что разгадал древние алхимические секреты благодаря наставлениям египетских жрецов и получил золото из неблагородных металлов. Он даже демонстрировал зрителям такие чудесные превращения. Впрочем, закончил Калиостро, учредивший египетскую масонскую ложу и снискавший славу мудреца и чародея, плохо. Обвиненный в франкмасонстве, мошенничестве и чернокнижии, он публично раскаялся, после чего был заточен в тюрьму, где умер при невыясненных обстоятельствах.
Современника Калиостро, Антуана Лорана Лавуазье, считают отцом современной химии, который окончательно перевел знания «о веществах и жидкостях» в естествоведческое русло. Он привел наиболее точную формулировку закона о сохранении массы в своем учебнике химии, при этом сам не претендуя на авторство этого закона, известного еще в Древней Греции.
Не испытывая стеснения в средствах, при поддержке со стороны государства и Академии наук, Лавуазье проводил масштабные химические эксперименты, в том числе работал над увеличением объемов производства пороха во Франции. Его учитель Гийом Франсуа Руэль ввел понятие основания в химию, а сам Лавуазье, продолжая работу в том же ключе, впервые использовал такие термины, как «химическое соединение» и «химический элемент».
Лавуазье был одним из первых ученых, которые применяли междисциплинарный подход, пытаясь объяснить биологические и физиологические механизмы с помощью физики и химии. В частности, его интересовали процессы дыхания – и газообразование в этих процессах.
Алхимия и прогресс
Химия – это область чудес, в ней скрыто счастье человечества,
величайшие завоевания разума будут сделаны именно в этой области.
М. Горький
Конец XVIII и весь XIX век стали эпохой разительных перемен и бурного прогресса. Они подарили миру множество научных открытий, в том числе в области химии. Каждый из ученых той эпохи заслуживает отдельного рассказа, но мы вспомним их исключительно с точки зрения влияния на взаимосвязь химии и алхимии.
Тут стоит отметить, что личности ученых-химиков порой обрастали всевозможными немыслимыми слухами и легендами – совсем как образы средневековых алхимиков. Так, Дмитрию Ивановичу Менделееву приписывается создание 40-градусной русской водки, а также изготовление поддельных вин, хотя на самом деле великий ученый занимался просто изучением водно-спиртовых соединений в рамках работы над своей докторской диссертацией.
Эта легенда частично объясняется тем, что помимо описания и систематизации элементов неорганической химии Менделеев интересовался возможностью оптимизации экономической, сельскохозяйственной и производственной сфер общества с помощью химии. В рамках этих увлечений он занимался свойствами растений и садовых культур, в том числе был председателем комиссии по виноградному вину и посвятил несколько статей описанию винокурения и производства алкоголя.
Занятно то, что в начале и середине ХХ века, когда общество, ошарашенное мировыми войнами, переживало ренессанс оккультных наук и возвращалось к вере во всевозможные чудеса, алхимия была также возрождена, хотя уже не в первоначальном экспериментаторском духе. На этот момент их пути с химией разошлись окончательно, хотя понятия о высоких материях и духовных началах, которыми оперировали алхимики, также пришлись по вкусу ученым. Правда, на этот раз – психологам.
Вечный оппонент Зигмунда Фрейда, Карл Густав Юнг, использовал средневековые алхимические тексты при разработке своих концепций архетипов и коллективного бессознательного, а также применял алхимическую терминологию в трактовании сновидений и арт-терапии. Таким образом он сделал попытку объяснить алхимические догмы как иносказательные, символические исследования своего собственного подсознания, а само учение – как инструмент, который для этих целей был изобретён древними мудрецами.
Стоит учесть, однако, что и сам Юнг, и члены его семьи увлекались спиритизмом и оккультными практиками, потому говорить о том, что профессор использовал алхимические термины исключительно в научных целях, пожалуй, опрометчиво.
Химия меж тем из науки, призванной исключительно описывать естественные процессы, стала неотъемлемой частью многих отраслей производства: фармакологии, металлургии, легкой и тяжелой промышленности, сельского хозяйства. Она стала приобретать междисциплинарный характер. ХХ век стал эпохой синтетических дисциплин – появились такие понятия, как математическая химия, химическая физика и даже компьютерная и вычислительная химия. Ученые, ведущие исследования на стыке наук, находятся в поисках новых способов описания текущих процессов, упрощения существующих методов работы – и адаптации науки в целом к ускоряющемуся техническому прогрессу.
Алхимия же обрела приют в основном в художественных произведениях и компьютерных играх. Однако в последнее время она вновь начала привлекать к себе внимание ученых – историков, культурологов и религиоведов. И неудивительно: изучение ее законов и их трактовки людьми разных эпох позволяет в целом понять образ мысли и мировоззрения, господствовавшие в прошлом.
