В 1945–46 годах в древнем немецком городе Нюрнберге с нетерпением ожидали двух господ. Спецслужбы Британии, США и СССР сбились с ног, чтобы вручить им именные приглашения. Все было тщетно.
Их ждали несколько месяцев. Но так и не дождались. Юридически мир поквитался с ними in absentia.
Потом их опять искали. Правда, довольно вяло и без задора.
По прошествии полувека интерес из юридического постепенно превратился в исторический. Но от этого было не легче – они все равно не находились.
Рейхслейтер Мартин Борман и шеф гестапо Генрих Мюллер как будто испарились – мистическим образом исчезнув из этого мира весной 1945 года.
Первые версии были озвучены еще в Нюрнберге. Сразу двое подсудимых утверждали: Борман погиб, пытаясь выбраться из горящего Берлина.
Многие полагали, что точно такая же судьба постигла и Мюллера. Через некоторое время его тело даже было… обнаружено и захоронено! Но в начале 60-х немецкие эксперты доказали: могила Мюллера – фальшивка.
В итоге Мюллер был объявлен в розыск только в 1963-м, через 18 лет после окончания войны…
За послевоенные десятилетия слухов и домыслов о судьбе этой темной парочки накопилось великое множество. Были написаны десятки книг и сделаны сотни «сенсационных» заявлений.
То Мюллера, то Бормана видели попеременно в Аргентине, Бразилии, Парагвае, Африке, а бывало что и на каких-то диких островах в Океании.
Особенно часто бдительным гражданам «являлся» Борман. Специалисты подсчитали: только за первые 15 лет после войны было собрано 6400 фактов, «подтверждающих», что Борман пережил штурм Берлина! А полиция 16 (!) раз арестовывала предполагаемого «партайгеноссе» – и всякий раз ошибалась.
В конце концов, из омута версий и предположений выделилась одна совершенно удивительная теория. И именно она, несмотря на всю свою фантастичность, постепенно утвердилась на Западе как самая вероятная.
А суть ее такова. Мартин Борман был не кем иным, как таинственным Вертером, советским агентом, на протяжении последних лет войны сообщавшим в ставку Главного командования СССР бесценную военную информацию.
Вот так.
Поклонники этой экзотической теории утверждают: после разгрома знаменитой «Красной капеллы» (гигантской советской разведсети, раскинувшейся на всю Европу) советское командование по-прежнему продолжало получать первосортную стратегическую информацию от некоего агента с псевдонимом «Вертер».
Сведения, которые сообщал Вертер, были сверхсекретными – в частности, именно его донесения, как считают некоторые, позволили СССР победить на Курской дуге. Отсюда делался вывод – «Вертер» принадлежал к самой верхушке нацистского рейха.
Сторонники теории обнаружились повсюду – и на Западе, и в пределах бывшего СССР.
Историк Борис Тартаковский уверяет, что впервые истинную историю Бормана он узнал от… знаменитого советского маршала Еременко
Это сообщение лишило Тартаковского сна и покоя. Более 20 лет он провел в архивах и в бесконечных беседах с возможными свидетелями. В конце концов, Тартаковской (по его словам) окончательно убедился – Борман действительно поддерживал связь с советскими спецслужбами.
По Тартаковскому, версия выглядит так. В конце 20-х годов в Москве было решено внедрить в окружение Гитлера своего агента. По рекомендации Эрнаста Тельмана, лидера немецких коммунистов, выбор пал на Мартина Бормана.
Последнего тайно привозят в Москву, где с ним беседует лично Сталин. «Товарищ Карл» (таков, якобы, псевдоним Бормана среди коммунистов) вождю народов понравился, и дело было решено.
Кстати, на ранние связи Бормана намекает и советский диверсант №1 Павел Судоплатов, причастный к большинству тайных операций советской разведки в предвоенный период и военное время. В частности, он пишет: «…когда Борман был еще никому не известным рядовым функционером нацистской партии и проживал в 1930 году в скромном пансионате под Веной, с ним поддерживал «полезное знакомство» крупный нелегал нашей разведки Борис Афанасьев. В сообщениях Афанасьева Центру давались развернутые характеристики и оценки личности Бормана, вносились предложения об его активной разработке…»
Пользуясь скрытой поддержкой Советов, Борман делает стремительную карьеру и через некоторое время становится правой рукой Гитлера. Все это время он постоянно на связи с советской разведкой.
«Самые важные и тайные приказы фюрера Третьего рейха за считанные дни, а то и часы после подписания попадали из штаба фюрера к Иосифу Сталину», – сообщается в книге «Тайная жизнь Мартина Бормана», написанной Борисом Тартаковским в соавторстве с американским исследователем Льюисом Килзером.
30 апреля 1945 года Борман – один из тех немногих, кто остается рядом с фюрером в последние минуты его жизни. После самоубийства Гитлера рейхслейтер направляется к передатчику и сообщает советской разведке о своем местоположении. 1 мая к зданию рейхсканцелярии подходят тяжелые советские танки. На первом – начальник военной разведки генерал Серов. Якобы именно он и вывозит Мартина Бормана из горящего Берлина.
Дальнейшая судьба «партайгеноссе» по Тартаковскому туманна. Единственное, что он утверждает прямо: Борман умер в Москве в 1973 году и в том же году был объявлен умершим в ФРГ (совпадение?). В Лефортово якобы даже сегодня есть его могила.
Существует и второй вариант концовки. Его предложил журналист Колин Форбс. Бормана вывезла в Москву некая Ольга Ренская, советский агент, специально посланная за ним из первопрестольной. «Серый кардинал» рейха имел беседу со Сталиным и Берия, после чего… был расстрелян во внутренней тюрьме на Лубянке.
К исследованиям Тартаковского, Килзера, Форбса и других любителей сенсаций можно было бы отнестись прохладно, если бы не воспоминания одной значительной персоны.
Речь идет о генерале Гелене, бывшем сотруднике гитлеровского абвера, после войны ставшем отцом-основателем современной германской разведки «BND».
В 1968 году генерал Гелен заявил: еще в 40-х он заподозрил Бормана в двойной игре. Более того, Гелен даже поделился подозрениями со своим шефом – главой немецкой военной разведки знаменитым адмиралом Канарисом.
Канарис отнесся к подозрениям сочувственно, но… ничего не стал предпринимать. Его влияние в ту пору было совершенно несопоставимо с влиянием Бормана. Выступить против всемогущего рейхслейтера означало неминуемую гибель.
Собственно, именно воспоминания Гелена, снабженные рядом основательных деталей и аргументов, сбивали с толку исследователей. Именно Гелен, разведчик №1 ФРГ, дал многолетнюю жизнь странной версии, которую до сих пор весьма бодро используют любители «навести тень на плетень» в давних событиях Второй мировой.
Вообще история с Борманом – это классический пример ловкого «затуманивания мозгов» сотням тысяч читателей (на Западе и на постсоветском пространстве) в расчете на то, что большая часть людей не знакома с вопросом глубоко.
Судите сами.
Лихие версии а-ля Килзер-Тартаковский надо отмести сразу, ибо они не годятся даже для художественного романа. И здесь нет нужды рыться в архивах или опрашивать каких-то мифических «свидетелей». Достаточно просто призвать на помощь здравый смысл.
Например. Известно, что Мартин Борман вошел в права всесильного «заместителя фюрера по партии» аккурат после поразительного бегства Рудольфа Гесса (официального партийного преемника Гитлера) в Британию в мае 1941 года. То есть еще до нападения на СССР. Иными словами, о ключевой дате 22 июня Борман без сомнения знал. Но почему же тогда в эту дату так и не поверил Сталин?
Вообще, если бы Борман был «агентом Кремля», то зимой 41 года вермахт бы не Москву штурмовал, а оборонял Берлин. Проще говоря, формула «Борман – советский агент» равносильно следующему: «Сталин знает ВСЕ о планах Гитлера и действиях вермахта». Последнее же в свою очередь означает АВТОМАТИЧЕСКУЮ военную победу на всех фронтах. Вместо этого в реальной истории мы видели поражения и победы, догадки и просчеты, ловушки, которые расставлял вермахт Красной Армии, и капканы, которые мы расставляли германцам. НИЧЕГО СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОГО В ХОДЕ ВОЙНЫ НЕ ПРОИСХОДИЛО.
Более того, весь ход военных действий показывал – НИ ОДНА СТОРОНА ВО ВРЕМЯ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ НЕ РАСПОЛАГАЛА ИСЧЕРПЫВАЮЩЕЙ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ ИНФОРМАЦИЕЙ О ПЛАНАХ ПРОТИВНИКА.
Прочтите воспоминания военачальников Второй мировой (и советских, и немецких, и союзнических) – все они лишь в очень редких случаях имели точные разведданные о предполагаемых действиях противника. А это означает одно – ни одной разведке не удалось в ходе Второй мировой войны заполучить источник информации в «самых верхах» противника. Что, впрочем, совершенно естественно и полностью согласуется со здравым смыслом.
Но самое удивительное вот что. Любители сенсационных версий почему-то старательно замалчивают один факт.
В декабре 1972 года в Западном Берлине во время дорожных работ обнаружили 2 скелета. 11 апреля 1973 года один из них был признан… скелетом Бормана!
Кто-то воспринял это как окончательное подтверждение классической версии – Борман погиб при штурме Берлина, кто-то продолжал настаивать на том, что кости фальшивые. Споры вокруг истлевших останков злосчастного рейхслейтера могли бы длиться до бесконечности, но… В 1998 без особого шума была, наконец, проведена генетическая экспертиза. И она окончательно установила – останки, найденные в 1972 году, принадлежат именно Борману.
На зубах черепа, кстати, обнаружили осколки стекла – так что, скорее всего, «партайгеноссе», опасаясь пленения, раскусил ампулу с ядом. Вряд ли так поступил бы агент, имеющий все основания рассчитывать на благодарность страны Советов.
Странно, что и после этой вполне авторитетной и никем не оспариваемой экспертизы миф о «Бормане – советском агенте» по-прежнему имеет хождение и всерьез обсуждается исследователями.
МЮЛЛЕР
С Мюллером дело обстоит несколько сложнее.
Обличителем Генриха Мюллера в качестве советского агента выступил человек с весьма серьезной репутацией – бывший шеф гитлеровской внешней разведки Вальтер Шелленберг. Незадолго до смерти в 1952 году он закончил мемуары, в которых утверждал, что Мюллер «в конце 1943… установил контакт с русской секретной службой».
Западная пресса подхватила почин, обвинив СССР в укрывательстве одного из самых жестоких нацистских преступников.
Нашлись и кое-какие архивные материалы, косвенно подтверждавшие версию Шелленберга.
В бумагах Гиммлера было обнаружено донесение одного из агентов, в котором тот утверждал: «Мюллер – тайный сталинист».
Кроме того, именно подчиненные Мюллера непосредственно участвовали в разгроме «Красной капеллы», и в руках шефа гестапо оказались две радиостанции, использовавшиеся для связи с советской разведкой. Шелленберг вспоминает, что Мюллер обосновывал это необходимостью дезинформации противника. Но чем он занимался на самом деле, никто не знает.
Далее. Если верить Шелленбергу, в 1944-м, когда гестапо были переданы многие функции расформированного абвера, Мюллер лично… приказал свернуть контрразведывательные операции против СССР! При этом он ссылался на якобы полный разгром советской агентуры. Офицерам гестапо было приказано сосредоточиться на противостоянии английской и американской разведке.
А вскоре после этого агенты СД засекли радиопередачи в занятый русскими Данциг, но раскрыть источник не удалось – Германия капитулировала.
Еще более интригуют воспоминания Рудольфа Барака, министра внутренних дел Чехословакии в 1952–61 годах. Он рассказал, что в 1956 году, благодаря успешной операции советских спецслужб, Генрих Мюллер был обнаружен в Испании и через Прагу… отправлен в Москву.
«Я лично присутствовал на церемонии официальной передачи Генриха Мюллера представителям КГБ и стал свидетелем встречи, которая особенно врезалась в память. Дело в том, что среди советских офицеров, принимавших Мюллера в Праге, был полковник, увидев которого бывший шеф гестапо моментально расслабился и даже выдавил из себя улыбку. Чувствовалось, что немец давно знает этого человека. И хотя церемония проходила в сухой, подчеркнуто деловой обстановке, было заметно, что камень страха упал с души задержанного. Он довольно бодро взбежал по трапу самолета, и больше я его никогда не видел…» – вспоминает Барак.
Если перелопатить все более или менее серьезные книги о Мюллере, то обнаружится забавная штука – несмотря на то, что этих книг написаны десятки, все «расследования» авторов, так или иначе, вертятся вокруг версии Шелленберга.
Теоретически, ПРЯМЫХ ПРОТИВОРЕЧИЙ со здравым смыслом здесь вроде бы нет.
В отличие от совсем уж фантастической версии о «Бормане-шпионе» (внедрили через Тельмана при царе Горохе, а потом всю войну слушали, что происходит в уборной у Гитлера), версия с Мюллером довольно логична.
У Шелленберга нет указаний на головокружительное внедрение Мюллера и «продвижение наверх» (что при всем уважении к советской разведке выглядит АБСОЛЮТНО нереальным). Он лишь утверждает – чувствуя возможный крах рейха, Мюллер сам начал искать контакт с Москвой.
Психологически это возможно. Шелленберг, например, не скрывает, что он и сам уже с 1942 года (!) начал всерьез искать контактов с противником – правда, не с Москвой, а с союзниками (но тут уж, как говорится, дело вкуса).
Далее, способ выхода на Москву Шелленберг также называет вполне реальный – «Красная капелла» (теоретически и это было возможно).
В общем, Шелленберг, безусловно, серьезный свидетель. Однако есть как минимум три «но».
«Но» №1.
Смертельная вражда Шелленберга и Мюллера – это не художественный вымысел Юлиана Семенова; это широко известный исторический факт. Поэтому ко всему, что пишет Шелленберг о Мюллере надо относиться, по меньшей мере, осторожно.
«Но» №2.
Никаких конкретных доказательств, кроме домыслов (в стиле – а вот могло быть и так), Шелленберг не приводит. А ведь его агенты явно искали доказательства измены Мюллера (причем, рыли землю дай Бог как!). Мюллер, конечно, тоже не дурак, но то, что даже косвенных улик Шелленберг не обнаружил, кое о чем говорит.
«Но» №3.
Есть большие сомнения в подлинности классических мемуаров Шелленберга. Дело в том, что изданы они были после его смерти; да и издавали их каким-то сомнительным способом.
Большинство исследователей сходятся на том, что часть мемуаров, действительно, принадлежит Шелленбергу, но в них есть и вставки, сделанные умелой рукой. Угадать умелую руку несложно – скорее всего, над мемуарами поработали люди генерала Гелена.
А соответственно, подлинное авторство и головокружительной версии о Бормане, и более стройной версии о Мюллере, судя по всему, принадлежит одной и той же конторе, а именно BND – западногерманской разведке (действовавшей в теплой компании с ЦРУ).
Интересно, что в свое время Москва (в противовес обвинениям «Мюллер – русский шпион») занималась примерно тем же самым, что и американская пропаганда, а именно раскручивала версию – «после войны Мюллер был завербован ЦРУ».
Окончательно оправдаться американцам удалось лишь при Клинтоне – в ту пору были рассекречены архивы разведки, которые подтвердили лишь один факт – агенты США сами тщательно разыскивали беглого шефа гестапо (правда, безуспешно).
Версии о Бормане и Мюллере показательны в одном отношении – они отлично демонстрируют простейшую технологию искажения истории.
Пара намеков, пара «свидетельств», пара домыслов – и уже испечена историческая версия. В современном мире все именно так и происходит – из энциклопедии установленных фактов, из стройных теорий история все больше превращается в веселый набор бодрых, лихих, но бессмысленных версий. Увы…
Некоторое время назад российские журналисты обратили внимание на забавные детали фильма «Семнадцать мгновений весны», точнее, на один странный факт – почти все актеры подобраны так, чтобы максимально походить на свои прототипы, и лишь Мюллер разительно не похож на Броневого. И даже возраст Мюллера в фильме приведен неверно: «Вот Вам, Штирлиц, в 65-м году будет под 70, а мне – около 80!» – заявляет родившийся в 1900-м шеф гестапо.
«Трудно предположить, что Татьяна Лиознова или Юлиан Семенов, имевший доступ к самым секретным архивам, не знали, как выглядел и в каком возрасте находился один из главных героев их захватывающего повествования. Но кому-то было крайне важно изменить внешность именно этого персонажа увлекательного детектива. Ведь недаром говорится, что, если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно. Кому же именно понадобилось до неузнаваемости исказить облик шефа гестапо Генриха Мюллера?» – писал в конце 90-х «Огонек».
Автор приходит к невероятному выводу – на настоящего Мюллера больше всего похож… Штирлиц! Кстати, кое-кто из офицеров вермахта, вернувшихся из плена, утверждал что в 1948 году видел Мюллера в Москве в форме советского полковника.
Забавно и то, что в фильме именно Борман в конечном итоге помогает Штирлицу (т.е. Кремлю) расстроить планы Гиммлера и Шелленберга о сепаратном соглашении с союзниками.
