Как бы ни хотелось верить в то, что в современном мире любой политический или территориальный конфликт может быть решен дипломатическими мерами, на нашей планете, к сожалению, остается немало горячих точек, где продолжаются или могут в любой момент начаться боевые действия. Каждое подобное противостояние нарушает стабильность во всем регионе и ставит под угрозу жизни миллионов людей. Весной ООН предупредила, что мир стоит на пороге крупнейшей с 1945 года гуманитарной катастрофы.
Ближний Восток: Сирийский вопрос
В декабре 2016-го, когда пришло время традиционного подведения итогов уходящего года и оценки перспектив года грядущего, аналитики практически всех стран в числе наиболее серьезных мировых проблем отметили ситуацию на Ближнем Востоке. И в первую очередь – не прекращающуюся вот уже более 6 лет гражданскую войну в Сирии. За это время, по различным оценкам, жертвами конфликта стали от 450 до 550 тыс. человек. Еще большее количество жителей Сирии были вынуждены пополнить ряды беженцев. Причем, если учитывать здесь не только внешнюю, но и внутреннюю миграцию, число тех, кто был вынужден покинуть родные дома, приблизится к 12 млн.
С марта 2011 года, когда начались первые антиправительственные выступления в Сирии, возникшие на волне арабской весны, экономике и инфраструктуре страны был нанесен колоссальный ущерб. Отдельно стоит отметить тот факт, что в результате войны сирийская экономика лишилась практически всей нефтяной отрасли. Сильнейший удар, как несложно догадаться, получила и местная индустрия туризма, до этого приносившая стране 8 млрд. долларов ежегодно. Уже через год после начала конфликта государство столкнулось с дефицитом товаров первой необходимости. И что особенно важно, по мнению экспертов, даже если военные действия каким-то чудом будут завершены прямо сейчас, за первые 5 лет мирного времени Сирия не сможет восстановить и 50% своего индустриального сектора. А на восстановление 80% ущерба, нанесенного экономике войной, скорее всего, не хватит и десятилетия. При этом урон, понесенный местными памятниками истории и культуры, будет просто невосполним. Согласно данным различных источников, больше половины музеев Сирии и несколько десятков известных археологических объектов были разграблены повстанцами-террористами. После экспонаты были проданы на черном рынке, а вырученные деньги потрачены на оружие и боеприпасы.
Нужно понимать, что вот уже несколько лет на территории Сирии идет самая настоящая война. То, что весной 2011-го начиналось как массовые беспорядки в нескольких сирийских городах, уже к лету того же года переросло в полномасштабный вооруженный конфликт, который очень быстро получил статус «многостороннего вооруженного конфликта с иностранным вмешательством на территории Сирии». И если говорить об иностранном участии в гражданской войне в Сирии, то в числе иностранных государств, выступающих против смены власти вооруженным путем – то есть поддерживающих действующее правительство Сирии, – стоит отметить страны группы БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР), Иран и ряд латиноамериканских государств. О своей поддержке НКСРОС (Национальной коалиции сирийских революционных и оппозиционных сил) заявили как минимум США, Великобритания, Франция, Турция, Саудовская Аравия, Катар. Хотя если говорить о коалиции против ИГ, то данный список можно заметно расширить. Например, добавив туда Германию, Канаду, Бельгию, Данию.
Здесь стоит подчеркнуть следующий факт: если первоначально боевые действия велись между правительственной армией и формированиями «Свободной сирийской армии», то впоследствии – в том числе и по причине раскола в рядах оппозиции – ведущую роль в противостоянии войскам Башара Асада стали играть различного рода исламистские группировки, среди которых наиболее боеспособными являются такие террористические организации, как «Фронт ан-Нусра» (местное отделение «Аль-Кайды») и «Исламское государство». Необходимо отметить, что подобные группировки представляют собой в настоящий момент третий фронт, выступающий одновременно против правительственных войск, оппозиции и миротворческих сил. При этом конфликт характеризуется ожесточенными боевыми действиями и беспорядочными обстрелами населенных пунктов. Действия таких террористических группировок в Сирии и ряде других государств Ближнего Востока уже сейчас классифицированы как военные преступления против мирного населения. На территориях, подконтрольных исламистам, действуют законы шариата, узаконено рабство, совершаются массовые убийства, подвергаются гонениям религиозные меньшинства, а также разрушаются объекты культурного наследия.
Попытки урегулирования сирийского конфликта предпринимаются с 2011 года. В числе первых роль миротворцев примерили на себе ЛАГ («Лига арабских государств») и Совет безопасности ООН. Немалые усилия были приложены со стороны Российской Федерации и США. И, конечно же, нельзя забывать о таком важном вопросе, как борьба с радикальными исламистскими группировками, представляющими угрозу не только для Сирии и других государств Ближнего Востока, но и для безопасности многих государств. И если говорить о положении дел на середину августа 2017 года, то площадь территории Сирии, свободной от террористов, за последние 2 месяца увеличилась в 2,5 раза. Так, 13 августа был полностью освобожден от боевиков «Исламского государства» город Эс-Сухна на востоке провинции Хомс. Кроме прочего, это означает открытие для правительственных сил возможности наступления на город Дайр-эз-Заур, находящийся в блокаде с 2014 года.
Контуры большой войны
Ирано-израильские отношения едва ли можно назвать простыми – по крайней мере, с 1940-х годов, когда Тегеран воспротивился плану по разделу Палестины и принятию Израиля в ООН. Однако заметное обострение конфликта между странами наступило после 1990 года и было обусловлено изменениями мировой геополитической обстановки в целом и, как результат, общим углублением противостояния исламского и западного миров. В немалой степени на ситуацию повлияла и информация о ведущихся в Иране работах над созданием собственного ядерного оружия.
Несмотря на официальный отказ Ирана от разработки ядерного оружия, многие страны сохраняют в отношениях с этим государством в лучшем случае осторожность. В остальных же ситуациях стоит вести речь о недоверии и напряженности. И основная претензия к Ирану – захват Ближнего Востока. В числе первых об этом заявил Трамп, которого не устраивал контроль Тегерана над Ираком. «Даже после того, как США потратили на Ирак триллионы долларов, Иран поглощает его все больше и больше. Это давно очевидно!» – написал на своей странице в Twitter американский президент в феврале этого года.
Достаточно быстро схожие претензии Ирану высказала и израильская сторона, которую, конечно же, волнует не только усиление влияния этого государства в Ираке. Так, по мнению Моссада, Иран активно наращивает свое присутствие в тех регионах, откуда постепенно вытесняются боевики ИГ. При этом Израиль подчеркнул, что никоим образом не обязан соблюдать международные соглашения, подписанные Ираном. Все это позволило аналитикам предположить, что следующий виток ирано-израильских отношений, не исключающих вооруженные конфликты, пройдет на территории Сирии, имеющей для Тегерана стратегически важное значение.
Ближний Восток: Все-все-все
Несмотря на то, что специалисты по международной политике, составляя прогнозы на 2017 год и говоря о горячих точках Ближнего Востока, в первую очередь называли Сирию, нужно понимать, что только этим государством дело не ограничивается. Как минимум нельзя забывать о гражданской войне в соседнем Ираке – вооруженном конфликте, который продолжается в стране с момента вывода американских войск в декабре 2011 года. На сегодняшний день официальный Багдад в той же степени, что и официальный Дамаск, вынужден решать внутригосударственные проблемы – в первую очередь отсутствие предпосылок для компромисса между официальными властями и оппозицией – и сражаться с врагом по имени «терроризм». Иракские граждане точно так же страдают от деятельности боевиков «Исламского государства». При этом дополнительно нужно учитывать тот факт, что с 2003 по 2011 год на территории Ирака также шла война, а потому нынешняя ситуация только усугубляет и так крайне непростую для экономики страны и рядовых жителей обстановку. Неудивительно, что выходцы из этой страны составляют высокий процент в числе нелегальных мигрантов, всеми силами пытающихся покинуть Ближний Восток и попасть в государства Европейского союза.
Говоря о войне на Ближнем Востоке нельзя обойти стороной и такие страны, как Ливан, Иран, Египет, однако в этом случае все же стоит сделать оговорку – к счастью, зоны конфликтов на их территории уже относительно невелики, что позволяет говорить о стабилизации обстановки. К сожалению, подобное нельзя сказать, например, о Йемене. В 2004 году здесь вспыхнул шиитский мятеж, участники которого выступили против альянса властей страны с США и за восстановление теократической монархии. Перемирие между повстанцами и правительством было заключено лишь в феврале 2010-го. Однако с началом арабской весны, то есть буквально через год, начался новый виток противостояния шиитов-хуситов с официальными властями. В начале 2014-го противостояние переросло в вооруженный конфликт. В 2015-м началось вторжение в Йемен коалиционных сил арабских государств под руководством Саудовской Аравии. До сих пор в описании йеменского конфликта в качестве ответа на вопрос «Кто с кем все же здесь воюет?» можно увидеть следующий расклад сил: мол, с одной стороны – шииты-хуситы, которых поддерживает Иран; с другой – сунниты, которых поддерживает Саудовская Аравия. На деле же все гораздо сложнее. По мнению международных обозревателей и экспертов, в Йемене, одной из самых бедных арабских стран, идет война всех против всех с меняющимися фронтами.
Если говорить о ситуации в настоящий момент, то в течение всего лета в СМИ поступала информация о гибели мирных жителей в результате авиаударов ВВС Саудовской Аравии. При этом война – не единственная опасность, с которой столкнулось местное население. К несчастью, в конце июля заместитель официального представителя Генерального секретаря ООН Фархан Хак заявил о том, что в стране началась эпидемия холеры. «Йемен столкнулся с самой крупной вспышкой заболевания в мире», – подчеркнул Хак, а также высказал свои опасения по поводу ускорения темпов распространения болезни из-за начавшегося сезона дождей, что будет означать усугубление проблемы нехватки чистой питьевой воды. В начале августа министр здравоохранения Йемена Насер Бааум подтвердил, что с апреля во всех провинциях государства погибло от холеры почти 1900 человек, и при этом каждый день симптомы заболевания проявляются у 5 тыс. жителей страны. По мнению ООН, Йемен не просто стоит на пороге гуманитарной катастрофы – она там уже началась.
Турецкий гамбит
Говоря о Ближнем Востоке, никак нельзя обойти стороной, во-первых, турецко-курдский конфликт, который начался еще в 1984 году и продолжается до настоящего времени. 8 августа появилась информация о том, что в провинции Агры на востоке Турции, на границе с Ираном, начались строительные работы по возведению стены высотой 3 м и протяженностью 144 км. Данное заграждение, согласно заявлению правительства, является вынужденной мерой против «Курдской рабочей партии». О планах строительства такой стены президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил еще в июле этого года.
Во-вторых, нельзя не отметить ухудшение отношений официальной Анкары с рядом европейских стран. Например, мартовский политический кризис между Турцией и Нидерландами, который закончился, по сути, прекращением дипломатических отношений между государствами. При этом отдельно стоит отметить наличие проблем и во внутренней политике Турции, которые стали ярко заметны приблизительно год назад, во время попытки военного переворота, которая войдет в учебники истории под названием Турецкий военный путч. Президенту Эрдогану удалось подавить переворот и удержать власть, однако волнения в стране продолжаются. В том числе и потому, что по делу о попытке государственного переворота в Турции было арестовано несколько десятков тысяч человек. И еще большее число жителей страны уволено со своих рабочих мест.
Незаживающие раны
На карте мира существуют государства, современная история которых – это история вооруженных конфликтов, которые на их территории практически не затихают. И, конечно же, такое положение дел негативно сказывается как на общем состоянии национальной экономики, так и на уровне жизни местного населения, вынужденного мигрировать даже из тех регионов страны, которые не затронуты войной непосредственно. Яркий тому пример – Афганистан.
В 2014 году в этом государстве завершился военный конфликт, длившийся с 2001 года и являвшийся одним из этапов гражданской войны, которая началась еще в 1978-м. Важно понимать, что ни о какой мирной жизни на территории Афганистана до 2001 года речь не идет. Эта дата выбрана по достаточной простой причине – в этом году США в ответ на печально известные террористические акты, произошедшие 11 сентября, начали операцию «Несокрушимая свобода». И Афганистан был в списке тех стран, которые она затронула. Официально продекларированные ими цели заключались в свержении режима талибов, освобождении территории Афганистана от влияния талибов, пленении и суде над участниками «Аль-Каиды». Для США это была самая продолжительная в их истории война. Постепенный вывод войск коалиции из этого государства начался лишь в 2011-м. В 2014-м было принято решение, что этот этап войны может считаться оконченным, однако тогда же произошло подписание между Афганистаном и США двустороннего соглашения, согласно которому на территории первого даже после завершения операции «Несокрушимая свобода» продолжит базироваться часть группировки НАТО. Так в Афганистане остались 13 тыс. солдат стран НАТО, из которых почти 11 тыс. были американцами.
Относительное спокойствие наблюдалось в стране до начала января 2015 года, когда террористы возобновили свою деятельность, взорвав автомобиль в центре Кабула. С того момента войска НАТО, оставшиеся именно для того, чтобы оказать афганской полиции помощь в борьбе с антиправительственными радикальными группировками, начали проводить активные мероприятия по нейтрализации боевиков внутри страны. К сожалению, несмотря на все усилия, Афганистан остается страной, в которой действует один из самых высоких уровней опасности террористической угрозы. Причем хроника событий пестрит информацией о трагических происшествиях. 1 августа теракт унес жизни 50 человек. 24 июля террорист-смертник на заминированном автомобиле врезался в микроавтобус в Кабуле – в результате взрыва 35 человек погибло, более 40 получили ранения. Только за 2017 год жертвами террористической войны в Афганистане стали даже не сотни, а тысячи людей. И пока действенных решений, которые если и не смогут завершить конфликт, то хотя бы приведут к перемирию, ни у властей страны, ни у миротворческих сил, ни у мировой общественности нет.
Африканский Рог
Не менее ярким, чем Афганистан, примером стран, привыкших жить в условиях войны, является ряд африканских государств, и в первую очередь – представители так называемого Африканского Рога. Причем основная горячая точка региона – Сомали. От дестабилизации ситуации в этом государстве страдают и его соседи, и в первую очередь – Кения и Эфиопия. Как и в ситуации с некоторыми странами Ближнего Востока, государства Африканского Рога относятся к числу очень бедных, а потому военные действия и террористическая деятельность антиправительственных группировок – серьезная, но не единственная проблема для них. Местные жители страдают от эпидемий и голода, при этом международные государственные организации до сих пор не имеют доступа ко всем восточноафриканским регионам.
Форс-мажоры
Американский журнал Foreign Policy, публикуя свой прогноз по горячим точкам планеты в 2017 году, разделил их на три категории по уровню риска. Речь шла, конечно же, о выявлении вероятных форс-мажоров, которые потенциально могут затронуть интересы США или иным образом отразиться на их политике. Сирия, Турция и Афганистан оказались в первых рядах этого списка. Однако оказались там не только они. Одна из первых строк рейтинга досталась Северной Корее и опасениям насчет запуска межконтинентальной баллистической ракеты с ядерной боеголовкой. Провокация со стороны КНДР произошла в июле.
В качество одного из ответов потенциальному противнику США не только продемонстрировали мощь и инновационность своих ПВО-комплексов, но и инициировали в середине августа крупнейшие в своем роде американо-японские учения, получившие кодовое название «Северная гадюка – 17». Планируется, что в воздушной фазе учений, в числе прочего, примут участие два стратегических бомбардировщика с американской авиабазы на Гуаме. Как можно догадаться, и США, и Япония утверждают, что совместные учения никак не связаны с обострением ситуации на Корейском полуострове.
И если о своих планах в этом регионе США предпочитают умалчивать, то обеспокоенности обострившейся ситуацией на Филиппинах вовсе не скрывают. Так, Вашингтон не исключает американское вмешательство в антитеррористическую операцию филиппинской армии против боевиков террористической группировки «Исламское государство», преступная деятельность которой превратила архипелаг в одну из горячих точек планеты. США подчеркнули, что в ходе операции при нанесении ударов по позициям террористов, действующим в южной провинции Минданао, предполагается использование беспилотников.
Оценивая потенциальный риски, Foreign Policy не забыл об углублении экономического кризиса и политической нестабильности в Венесуэле; увеличении внутреннего насилия и политической нестабильности в Пакистане; вероятности военного противостояния Индии и Пакистана, вызванного крупной террористической атакой в Кашмире. Здесь же, в списке форс-мажоров со «средней» вероятностью начала боевых действий, было отмечено «повышение напряженности между израильтянами и палестинцами, ведущее к нападениям на гражданских лиц», и новый виток гражданской войны в Йемене.
Статус «низкая вероятность» получили в первую очередь те страны третьего мира, в которых в 2017 году ожидались президентские выборы или другие важные для государства политические события. Например, Таиланд, Конго, Кения, Зимбабве. Или страны, которые и так находятся в состоянии гражданской войны или политической нестабильности. Что показательно, опасность серьезных беспорядков, терактов или вспышек насилия в отношении беженцев в странах Европейского союза, охваченных миграционных кризисом и, как следствие, также переживающих период политической нестабильности, Foreign Policy отнес ко второй категории – то есть посчитал, что вероятность подобных событий «средняя».
И здесь важно понимать, что цель подобных исследований – составление списков уже имеющихся горячих точек планеты, анализ ситуации в каждой из них и оценка других государств на предмет потенциального риска возникновения там вооруженных конфликтов – заключается не только в принятии превентивных мер для своего государства. Каждый такой отчет – это повод задуматься, как много на земле территорий, где уже сейчас идут боевые действия. Как легко может вспыхнуть война там, где еще недавно местное население наслаждалось мирной жизнью. Насколько ценно умение решать конфликты дипломатическими мерами. И как важно помнить, что в современном мире все государства тесно связаны между собой. Чужой войны не бывает – ХХI век напоминает нам об этом на каждом шагу.
