Буквально год назад мы наблюдали за тем, как котировки черного золота ушли в минус, а цены на нефть всего за неделю обвалились до минимума за 4 года. Но даже тогда, когда стоимость барреля колебалась в районе 85 долларов США, самым пессимистичным прогнозом казалось прохождение им отметки «60». Сегодня цена на нефть марки Brent недотягивает и до 50 долларов США за баррель. И многие уверены, что и это еще не конец.
Одну из главных причин происходящих ныне событий эксперты видят в том, что Саудовская Аравия накопила рекордные с 2002 года объемы сырой нефти и сейчас начала выбрасывать ее на рынок по откровенно демпинговым ценам, тем самым укрепляя свои позиции и расширяя сферы влияния. В свете этих событий пессимистические прогнозы стали выглядеть совсем иначе. Так, американские аналитики из The Goldman Sachs Group, Inc., одного из крупнейших в мире инвестиционных банков, утверждают, что в среднесрочной перспективе цены на нефть могут снизиться до рекордных 20 долларов США за баррель. А такого не было с 2000-го – даже в кризисных 2008 – 2009 годах стоимость барреля была выше.
Аналитики, настроенные чуть более оптимистично, говорят об отметке 40. Ну, может, 60, если вдруг произойдут какие-то форс-мажорные события. Но как бы то ни было, о 110 – 115 долларах США за баррель уже не вспоминает практически никто.
Топливо для экономики
Игра на понижение, которую ведет Саудовская Аравия на нефтяном рынке, многим кажется странной. Выглядит она приблизительно так. Отлаженную ранее на странах Азиатско-Тихоокеанского региона схему, включающую низкие цены за баррель, к которым предлагается еще и дисконт, страна перенесла на Европу. И подобная практика принесла свои плоды – уже в начале октября появилась информация, что нефть из Саудовской Аравии впервые вышла на рынок Польши. А вслед за этим ряд других европейских нефтеперерабатывающих заводов задекларировал свое желание работать с саудитами.
Так, совсем недавно стало известно, что партию сырья приобрела у них шведская компания Preem, один из лидеров на скандинавском рынке нефтепереработки. К слову, Швеция до этого в основном покупала российскую нефть Urals, а с ближневосточным поставщиком не работала почти 20 лет. Но уж больно заманчивая цена была предложена – и руководство Preem решило попробовать. Представители компании говорят о том, что приобретенную партию переработают к концу ноября, и уже после этого будет принято решение, продолжать ли закупки саудовской нефти.
Казалось бы, стратегия выбрана верная. Но при этом, по оценкам экспертов, из-за низких цен на нефть Саудовская Аравия уже потеряла миллиарды долларов, а это, конечно же, негативно отражается на валютных резервах государства. И если подобная динамика сохранится, то финансовой «подушки» стране надолго не хватит. Одни экономисты называют срок в 5 лет; другие говорят о 7 годах. Причем, по мнению и первых, и вторых, уже через 2 – 3 года Саудовской Аравии, которая и так по уровню жизни все сильнее отстает от развитых держав, придется заметно сократить расходы на социальные сферы.
Стоит понимать, что экономика Саудовской Аравии держится как раз на торговле нефтью, дающей приблизительно 90% экспортных доходов страны, 75% бюджетных поступлений и 45% ВВП. Так что любые изменения в этой отрасли влияют на внутренние дела государства напрямую. И при этом, несмотря на все потери и прогнозы, страна продолжает демпинговать своих конкурентов на нефтяном рынке. Например, в самом начале ноября Саудовская Аравия объявила, что для покупателей из Европы каждый баррель нефти теперь станет еще дешевле – как минимум на 1,3 доллара США.
На что же сделана ставка? В первую очередь, как уже было отмечено, на повышение своего влияния на мировой экономической арене. Точнее, на выход на новые для себя рынки. А еще точнее – на экспорт нефти в государства, которые до этого основную часть необходимого им сырья получали из России или североморских месторождений. Дело в том, что в последнее время Саудовская Аравия стала заметно сдавать позиции по поставкам в Западную Европу, которые и так не были огромными. И более того – даже на рынках Средиземноморья саудовскую нефть начала теснить нефть из Западной Африки и Иракского Курдистана. Неудивительно, что саудиты активизировали поиск способов компенсировать свои потери. Но сейчас их действия направлены не столько на получение прибыли в краткосрочной перспективе, сколько на стремление «застолбить побольше места под солнцем», то есть, о чем мы и говорили выше, не просто восстановить статус-кво, но именно увеличить свою долю на мировом нефтяном рынке.
Есть и еще один момент: Саудовская Аравия – крупный и влиятельный игрок. И ее внутренних ресурсов, несмотря на все пессимистические прогнозы, хватит на достаточно длительный срок, даже если цена за баррель нефти продолжит падать. По крайней мере, государство сможет остаться в строю тогда, когда участники помельче – те, кто обладает не такими значительными нефтяными запасами или у кого себестоимость добычи выше саудовской, – начнут выходить из игры. Не исключено, что все это также входит в планы саудитов.
Правда, подобный расклад возможен только в том случае, если официальная информация о запасах нефти соответствует реальности. Дело в том, что компания Saudi Aramco, 100% которой контролируется правительством Саудовской Аравии, тщательно скрывает точные данные обо всех месторождениях, в том числе и крупнейшем из них под названием Гавар. Так что большая часть информации – например, детальные и общие показатели производства того или иного месторождения – черпается из случайных публикаций, анонимных источников и даже слухов. В общем-то, Саудовская Аравия с 1982 года и вовсе не подпускает зарубежных исследователей к документам, касающимся запасов нефти в стране. В свете этого неудивительно, что многие эксперты ставят под сомнения официальные данные и даже считают, что добыча нефти Саудовской Аравией или уже достигла своего пика, или достигнет его в самом ближайшем будущем. Масла в огонь не так давно добавило и предупреждение Саддада аль-Хусейни, ставшее в 2011 году благодаря WikiLeaks достоянием общественности. Так, бывший вице-президент Saudi Aramco предостерегал США о том, что запасы саудовской нефти могут быть на 40% меньше заявленных.
Но даже если допустить, что официальные данные верны и в ближайшее время страна не сбавит темпы по добыче и экспорту нефти, остается еще один вопрос – почему же игра на понижение была затеяна Саудовской Аравией именно сейчас?
До января 2011 года доказанные запасы нефти в Саудовской Аравии – 268 млрд. баррелей – считались крупнейшими в мире. С первой позиции государство потеснила Венесуэла, объявившая, что ее доказанные запасы равны 297 млрд. баррелей. Однако это никак не отменило тот факт, что на территории Саудовской Аравии расположена примерно пятая часть (а по оценкам некоторых экспертов, даже больше) от общемировых нефтяных запасов. Причем сосредоточены они в сравнительно малом количестве крупных месторождений, основное из которых – Гавар.
Именно в Гаваре добывается около 60 – 65% всей экспортируемой государством нефти. И более того, это месторождение-гигант считается крупнейшим из разрабатываемых в мире. По неофициальным данным, в 2006 году добыча нефти в Гаваре составляла 6,25% от общемировой.
Гавар находится в полной собственности государства и управляется национальной нефтяной компанией Saudi Aramco. К слову, тоже крупнейшей в мире – по показателю добычи нефти и размеру нефтяных запасов, а также по стоимости бизнеса, если верить оценке газеты Financial Times.
Старый новый игрок
Грядущий год готовит очередное серьезное потрясение для и так нестабильного мирового рынка нефти, на котором на данный момент предложение заметно превышает спрос. 18 октября вступил в силу Совместный всеобъемлющий план действий по иранской ядерной программе, в соответствии с которым официальный Тегеран согласился ограничить ядерную деятельность по большинству направлений. Конечно же, не просто так, а в обмен на снятие или приостановление большинства санкций, наложенных на страну ранее. А значит, совсем скоро Иран, занимавший до введения эмбарго вторую строку в рейтинге крупнейших производителей нефти среди членов ОПЕК, вернется на мировой рынок.
Со слов министра нефти Ирана Биджана Намдара Зангане, страна в самый короткий срок – всего несколько месяцев после снятия санкций – способна нарастить экспорт сырья на 1 млн. баррелей в сутки: «Это наше право. Мы были ограничены санкциями, и это совершенно нормально, если мы вернемся на рынок с потолком, который был у нас до санкций. Мы начнем повышать производство сразу после снятия санкций».
И даже если заявления иранского чиновника слишком громкие и оптимистичные, то в дополнительных 500 тыс. баррелях нефти в сутки, поставляемых из Ирана на мировой рынок, не сомневается ни один из экспертов. Как и в том, что страна уже имеет достаточные запасы, хранящиеся в танкерах и наземных резервуарах, – их объемы оцениваются в 30 – 35 млн. баррелей. К слову, и на заявленный дополнительный миллион баррелей в сутки Иран вполне может выйти. Просто для этого ему понадобится, скорее всего, не пара-тройка месяцев, а чуть больше времени и дополнительные инвестиции в нефтедобывающую отрасль.
До середины 2012 года, когда было установлено эмбарго, которое и вывело Иран из числа крупнейших игроков мирового нефтяного рынка, государство экспортировало сырье в 21 страну. В итоге объемы поставок упали больше чем в 2 раза – с 2,5 млн. баррелей в сутки в 2011 году до 1,1 млн. баррелей в сутки в 2013-м, когда введенные санкции начали действовать в полной мере. Тогда же Иран переместился в рейтинге членов ОПЕК со второго места на пятое, уступив позиции Саудовской Аравии, Ираку, Объединенным Арабским Эмиратам и Венесуэле.
Санкции 2012 года, направленные против ядерной политики Ирана, были не первыми в его истории. США еще в конце 1980-х запретили любой товарообмен с этой страной, а в середине 1990-х утвердили закон, согласно которому санкции распространялись на любую компанию, инвестировавшую в нефтяную энергетику Ирана более 20 млн. долларов. В 2012-м, когда Евросоюз ввел запрет на импорт иранской нефти, США ввели вторичные санкции, направленные на перекрытие закупок сырья из этого государства третьими странами. В ноябре 2013-го, правда, произошло небольшое послабление, и возможность приобретать нефть у Ирана получили 6 стран: Китай, Индия, Япония, Турция, Южная Корея и Тайвань.
Не исключено, конечно, что «фактор Ирана» уже сыграл свою роль и заложен в существующих ценах на нефть. Разговоры о том, что в ближайшем будущем со страны может быть снято большинство санкций, велись давно. А летом 2015-го, во время пусть и затяжных, но все же продуктивных переговоров между «шестеркой» (5 постоянных членов Совбеза ООН и Германия) и Ираном, уже было понятно, что эмбарго на нефть будет отменено. Так что возвращение в 2016 году на нефтяную арену еще одного крупного игрока – вполне ожидаемое событие, к которому большинство остальных участников готовилось полгода, а то и больше. То есть потенциальный рост предложения на рынке нефти за счет поставок из Ирана, скорее всего, уже оказал свое влияние на снижение стоимости «черного золота».
Но даже если все факторы были учтены верно, и в ближайшее время цены сохранятся на нынешнем уровне, все равно остается вопрос конкуренции на нефтяном рынке. И пускай Ирану понадобится время, чтобы полностью вернуться в строй и начать активно претендовать на свой кусок пирога, однажды это все же произойдет. И произойдет, конечно же, за счет интересов кого-то из других участников игры. Неудивительно, что сейчас все они хотят максимально укрепить свои позиции. И вполне вероятно, что Саудовская Аравия – давний соперник Ирана, – накопившая грандиозные объемы сырой нефти, решила, что ждать дальше уже не стоит, и выбросила на рынок сырье по привлекательным ценам. Расчет прост: в преддверии иранской активности саудиты стремятся гарантировать себе не только стабильность старых контрактов, но и заключение новых сделок.
А Иран тем временем, судя по всему, готовится четко следовать курсом, ведущим к отмене эмбарго – то есть выполнять все условия соглашения с «шестеркой» переговорщиков по ядерной программе. 13 октября 2015 года документ одобрил Меджлис (парламент Ирана). И уже буквально через пару недель после этого, во время церемонии утверждения нового испанского посла в Тегеране, президент страны Хасан Рухани уверенно заявил: «По нашим планам, репрессивные санкции против Исламской Республики Иран будут отменены к концу 2015 года».
Правда, другие заявления страны на официальном уровне не столь однозначны, а порой и вовсе противоречивы. Так, с одной стороны, Иран в лице своего министра нефти утверждает, что цены на черное золото государство волнуют далеко не в первую очередь и что вне зависимости от стоимости барреля Иран станет наращивать свою долю на мировом рынке: «Мы должны продавать свою нефть, несмотря на то, идет цена вниз или вверх, до 100 долларов США за баррель. Даже если мы хотим продавать нефть дороже, цена определяется рынком». С другой же стороны, Биджан Намдар Зангане активно призывает своих коллег по ОПЕК сделать все, чтобы вернуть «справедливый уровень цен», то есть 70 – 80 долларов США за баррель. В частности, сократить объемы добычи. И министр уверен: «Страны ОПЕК достигнут соглашения, чтобы добиться баланса между спросом и предложением нефти». Просто, со слов Зангане, им для этого «потребуется еще несколько месяцев на обмен мнениями», а также для того, «чтобы переговорить друг с другом и оценить изменение международной атмосферы». И даже больше – Зангане уверен, что скорректировать цены ОПЕК сможет самостоятельно, не координируясь с другими странами – производителями нефти для определения объемов добычи. Вот только, по некоторым источникам, мнение Ирана в этом вопросе совсем не совпадает с мнением, например, все той же Саудовской Аравии, которую сейчас не столько волнует стоимость сырья, сколько стабильность нефтяного рынка и доля страны на нем.
Новые правила игры
Иран и его желание вернуть цены хотя бы на тот уровень, на котором они были осенью 2014-го, вполне можно понять. Дело в том, что при нынешнем раскладе на нефтяном рынке для нового игрока банально нет места. Вот уже больше года ОПЕК ежедневно превышает собственную квоту добычи – 30 млн. баррелей в день – как минимум на 1 миллион. И в условиях, когда предложение заметно превышает спрос, крупнейшие добытчики накапливают рекордные коммерческие запасы нефти. Например, на август 2015-го запасы Саудовской Аравии оценивались в 326,6 млн. баррелей. А накануне, в июле 2015-го, страна установила рекорд по суточной добыче нефти – 10,56 млн. баррелей.
Эксперты считают, что модель поведения многих игроков нефтяного рынка – в первую очередь стран ОПЕК – серьезно изменилась как раз осенью 2014 года. Если раньше во главу угла ставилась цена, то теперь – объем. За счет роста добычи картель стремился и стремится расширить свою долю на рынке, методично вытесняя с него производителей, чьи проекты имеют высокую себестоимость. Не исключено, что в первую очередь эта стратегия была направлено против американской сланцевой нефти. Так что вряд ли та же Саудовская Аравия сейчас прислушается к Ирану и согласится на снижение квоты. И даже если такое вдруг произойдет, то, скорее всего, только де-юре – де-факто добыча останется на прежнем уровне, а нефть будет заливаться в танкеры или хранилища и ждать своего часа. К слову, министр нефти Омана Мохаммед бин Хамад аль-Румхи во всеуслышание обвинил ОПЕК в сложившихся низких ценах на нефть: «Это такое сырье, что если вы выпускаете на рынок лишний миллион баррелей в день, то вы разрушаете рынок».
Так что Ирану не останется ничего другого, как принять новые правила игры и продавать нефть по тем ценам, которые сейчас диктует рынок. И это в лучшем случае. Страны-импортеры не меняют своих поставщиков без веских причин хотя бы потому, что производственные мощности нефтеперерабатывающих заводов адаптированы под определенный сорт сырья. Переход на другой сорт означает дополнительные затраты, а значит, делать это выгодно только в том случае, если экспортер предлагает действительно низкую цену за баррель. По сути, в этом кроется и еще одна причина, почему Саудовская Аравия вынуждена предлагать европейским поставщикам дополнительный дисконт к и так невысоким ценам.
Другой вопрос, насколько Иран готов к борьбе за рынок в таких условиях. Если говорить о крупнейших игроках нефтяной арены, то у Саудовской Аравии общая себестоимость добычи составляет около 20 долларов США за баррель; у России – даже ниже этой отметки (правда, тут в дело вмешивается налоговая система государства, и показатель несколько изменяется). А вот у Ирана себестоимость добычи – гораздо выше, чем 20 долларов США за баррель. А в дополнение к этому нефтедобывающая инфраструктура страны требует модернизации, а значит, серьезных инвестиций, которых пока ждать не приходится. Если же продавать нефть придется по демпинговым ценам, то не будет и серьезных поступлений в бюджет страны. Как результат, все это может обернуться для Ирана снижением объемов добычи, то есть утратой конкурентоспособности в борьбе за новые рынки сбыта. В общем, как отметила бывший советник Минфина США Элизабет Розенберг, «трейдерам не стоит ждать, что иранская нефть сейчас же устремится на рынок бурным потоком».
Но пока все это – лишь теоретические выкладки. Реальность нередко демонстрирует припрятанные в рукаве тузы или учит тому, что форс-мажорные обстоятельства случаются и называются таковыми именно потому, что предсказать или предупредить их крайне сложно или даже невозможно. Да и в любом случае Иран будет стремиться к поиску инвестиций, наращиванию объемов добычи и выходу на новые рынки сбыта. И считаться с этим придется.
Оптимисты и пессимисты
Число аналитиков, пристально следящих за событиями в нефтяной отрасли, растет с каждым днем. И в их рядах можно четко проследить деление на две основные группы. Представители первой, несмотря ни на что, сохраняют оптимистичный настрой и уверенность, что состояние низких цен не сможет держаться слишком долго. В их числе, например, аналитик финансовой компании AForex Нарек Авакян, который не исключает, «что уже в следующем году, во втором-третьем квартале, мы вместо профицита увидим дефицит, то есть спрос будет превышать предложение. А как известно, на рынке энергоносителей любой дефицит хуже любого профицита. Можно ожидать, что в следующем году, если такие низкие цены сохранятся, будет очень резкий рост спроса на нефть, и, соответственно, это повлечет рост мировых цен».
Многие из них не воспринимают всерьез и «фактор Ирана», будучи уверены в том, что государство лишь делает громкие заявления и дает обещания, но выполнить их не сможет. А потому отмена эмбарго и возвращение Исламской Республики не станет причиной усугубления дисбаланса на нефтяном рынке. Некоторые также уверяют, что период низких цен не просто усугубит проблемы, с которыми столкнулись американские компании, добывающие сланцевую нефть, но и выведет их из игры. А это частично компенсирует разницу между предложением и спросом. И для подтверждения этой теории говорят о том, что если еще год назад в США работало около 1600 буровых установок, то сейчас их не больше 600.
Их оппоненты, наоборот, констатируют, что период высоких цен на черное золото миновал, и длился он и так дольше, чем мог бы. По сути, конец благодатного для экспортеров нефти времени должен был наступить уже в 2012 году, как раз по причине «сланцевой революции» в США. Однако в тот момент баланс между спросом и предложением восстановило именно введенное по отношению к Ирану эмбарго. Кроме того, уменьшили добычу и, соответственно, поставки на мировой рынок Ливия, Судан и Йемен. Но к 2014-му проблема перепроизводства нефти дала о себе знать. Обвал цен, накопление запасов сырья в нефтехранилищах и танкерах – все это ее следствия. И решать проблему методом сокращения объемов добычи ОПЕК тогда отказалась. И вряд ли подобное решение картель примет в декабре 2015-го на своем ежегодном саммите, где традиционно обсуждается и определяется стратегия на грядущий год. Несмотря на то, что некоторые члены ОПЕК – например, Венесуэла, Алжир или Иран – как раз ратуют за снижение квот, крупные игроки пока придерживаются мнения, что сокращение добычи станет субсидией для производителей с высоким уровнем издержек. И кивают они в этот момент в сторону США.
Кстати, американский производитель, пусть и незначительно, но действительно продолжает снижать количество добываемых в сутки баррелей нефти. Но тут нужно понимать, что время запуска в эксплуатацию буровой установки – всего три-четыре недели. Так что как только ОПЕК решит обратить свое внимание не на объемы добычи, а на цену за баррель и предпримет меры по ее повышению – нефть из США практически сразу же вернется на рынок, подорвав хрупкий баланс.
Еще один момент, на который указывают представители второй группы – накопление сырья. Причем не только странами-экспортерами, которые могут столкнуться с проблемой хранения нефти, но и крупными импортерами. Согласитесь, было бы странно с их стороны не воспользоваться такой удачной для покупателя ситуацией.
Так, с конца 2014 года, то есть с момента обвала цен, китайский импорт начал устанавливать рекорды. Руководство страны, конечно же, не разглашает, какой процент от импорта нефти оседает в хранилищах, но и не скрывает, что планирует создать внутренний запас, которого государству хватит как минимум на 90 дней. И эксперты предполагают, что импорт нефти Китаем пока сохранится на столь же высоком уровне – по крайней мере, до того момента, пока цена за баррель будет ниже отметки 50. Но что произойдет, если ОПЕК вдруг решит сократить объемы добычи, чтобы таким образом создать на рынке дефицит нефти и, соответственно, повысить ее стоимость? Не исключено, что тот же Китай заметно уменьшит объемы закупок, а то и вовсе решит месяцок-другой поработать на внутренних запасах. А даже это снова вернет рынок в состояние профицита.
Но все же представители второй группы – назовем их пессимистами в противовес оптимистично настроенным первым – не исключают, что возможности повышения котировок черного золота и стабилизации рынка есть. Но, во-первых, речь уже не идет о 100 и больше долларах США за баррель. А во-вторых, принятые меры – например, сокращение объемов добычи – должны быть долгосрочными и соблюдаемыми всеми заинтересованными участниками игры. А в случае ОПЕК – еще и идеально выверенными. Ровно настолько, чтобы согласованные объемы и цены были выгодны всем представителям картеля, но при этом сдерживали американскую сланцевую нефть. Это, конечно, не невыполнимая задача, но и не простая. Тем более что им не стоит забывать о таком авторитетном игроке, как Россия, которая не входит в состав ОПЕК и может серьезно повлиять на мировой рынок нефти.
Пока же представители обоих лагерей солидарны в одном: вне зависимости от того, вырастут ли цены на нефть или продолжат свое снижение, нефтяную отрасль в ближайшем будущем ждут непростые времена. А значит, вызов для мировой экономики сохраняется при воплощении в жизнь любого из сценариев развития событий.
