Гордый бур – он упрям,
В нем трусости нет ни грамм:
Помнит эти слова
Войско Трансваальского Льва!
Йохан Фостер и Шон Элсе «Де Ла Рей»
10 лет назад в Южноафриканской республике музыкант, известный как Бок ван Блёрк, впервые исполнил песню «Де ла Рей». Творение Луиса Пеплера – таково было настоящее имя музыканта – моментально завоевало небывалую популярность среди белого населения ЮАР, а Министерство культуры и искусства страны оперативно объявило и «Де ла Рей», и весь одноименный альбом потенциально опасными и деструктивными. Однако это только добавило хиту поклонников. Как это часто бывает, авторы слов – Йохан Фостер и Шон Элсе – отошли на задний план, и вскоре текст тоже начали приписывать ван Блёрку.
К чему тут этот музыкальный экскурс? К тому, что Куус (или Коос) Де ла Рей – он же Якобус Геркулаас де ла Рей – национальный герой буров и один из самых известных военачальников времен англо-бурской войны. «Я буду бороться дольше, чем те, которые сейчас кричат о войне, а затем сдадутся», – бросил он в лицо депутатам бурского фольксрада, когда те обвинили его в трусости. Так и произошло – и в Южной Африке по прошествии более чем столетия еще помнят события тех лет.
Южноафриканский микс
То, что в Южной Африке жили упрямые буры, воевавшие с англичанами – общеизвестно. Но кто такие буры? Словечко происходит от голландского boeren – крестьяне. Следовательно, буры – это голландцы? Отчасти да. Но лишь отчасти.
В 1651 году 33-летний капитан Голландской Ост-Индской компании Ян ван Рибек с тремя кораблями отправился к южной оконечности Африки. Компания рассчитывала основать здесь поселение – Мыс Бурь казался удобным местом для снабжения и ремонта судов, следующих в Индийский Океан.
6 апреля 1652 года три корабля ван Рибека – Drommedaris, Reijger и Goede Hoop – бросили якорь в Столовой бухте. На мысе моряки немедленно заложили форт, а вокруг него быстро начал расти поселок, получивший название Капстад. Первые 5 лет новая колония расширялась очень медленно, однако после того, как компания начала привлекать сюда фермеров из Европы и массово завозить рабов, дело пошло. Невольники, в основном, происходили из Западной Африки, Индонезии, Цейлона и Мадагаскара. А фермеры были не только голландцами, но и немцами. Попадались также и французы. Выходцев из Европы объединяло то, что все они были протестантами. Голландские и немецкие кальвинисты неплохо находили общий язык с французскими гугенотами – особенно учитывая тот факт, что основа их вероучения была одна, а в эпоху религиозных войн это играло не последнее значение.
К тому времени Ян ван Рибек уже покинул мыс Доброй Надежды и перебрался в Малакку, однако его детище – Капстад – попало в надежные руки и вскоре стало одним из самых успешных голландских поселений. К 1700 году европейцы уже контролировали территорию на 70 км вокруг Капстада, а через 30 лет увеличили ее более чем в 5 раз. Немцы, голландцы и французские гугеноты постепенно сливались в один народ – африканеров. К середине XVIII века из фламандского и южно-голландского диалекта с примесью всевозможных жаргонов начал формироваться общий язык – африкаанс – по крайней мере, в 1795 году были записаны популярные песенки, которые франко-немецко-голландские кальвинисты вовсю распевали на этом языке.
Кафры и оспа
Окрестное население племени коса из группы банту переселенцы называли кафрами. Интересно, что это название буры позаимствовали у португальцев, а те – у арабских купцов, у которых все неверные обозначались словом «кафиры». Коса не были в восторге от того, что их пастбища с пугающей скоростью распахиваются под фермы и виноградники. Переселенцев, однако, это интересовало мало. В 1713 году они «одарили» коса и их соседей готтентотов оспой (может, случайно, а может, и намеренно – как их единоверцы индейцев Северной Америки). Спасаясь от неизвестной болезни, тысячи африканцев бежали с насиженных мест. Через 17 лет буры нанесли коса несколько поражений, загоняя чернокожих соседей вглубь континента, а в 1779-м началась нескончаемая череда «кафрских войн», которые тянулись почти столетие – до 80-х годов XIX века.
Под английский скипетр
Тем временем в метрополии дела шли неважно. В 1672 году на Голландию напали Англия, Франция, Мюнстер и Кельн. Сами голландцы назвали этот год Rampjaar – «Год бедствий». От англо-французского флота Нидерланды спас «серебряный адмирал» Михил Адриансон дю Рюйтер, французскую армию остановили, разрушив дамбы и затопив часть собственных земель, а с Мюнстером и Кельном пришлось «расплатиться» восточными территориями. Впоследствии, до 1748 года Нидерланды воевали с Англией трижды, и еще дважды – с Францией. Да и в самой Голландии нарастал внутренний конфликт между «патриотами» и сторонниками правящего дома принцев Оранских – оранжистами. А страна тем временем слабела. В 1780–84 годах очередная англо-голландская война – четвертая по счету – закончилась крайне невыгодным для Голландии Парижским мирным договором, а через год страну оккупировали французы. Так Нидерланды стали Батавской республикой, которая в 1806 году по воле Наполеона Бонапарта превратилась в Королевство Голландию, где правил его брат Людовик Бонапарт.
Туманный Альбион не мог не воспользоваться моментом. В 1795-м лакомый кусочек, каким была Капская колония, перешел под управление англичан. Через 8 лет Батавская республика смогла вернуть эти владения себе, но еще через 3 года – после превращения ее в «наполеоновское королевство» – англичане снова заняли Капстад «в целях борьбы с агрессией Наполеона». Ну а окончательно островитяне закрепили за собой южноафриканские владения в 1814 году на Венском конгрессе.
Народ повозок
Не всем бурам было по нутру жить под рукой Голландской Ост-Индской компании. Самые непоседливые и свободолюбивые направлялись на восток. У местного населения они покупали скот и на своих фургонах вместе со стадами перемещались по южноафриканской саванне. Если семья трекбуров оседала на одном месте надолго, пристанищем им служила хижина-мазанка, однако многие годами жили в фургонах.
Трекбуры еще в конце XVIII века пересекли реку Оранжевая. Когда же англичане начали наводить в Капской колонии свои порядки, примеру трекбуров последовали и оседлые фермеры. Продвигаясь по пути «кочевников по убеждению», «кочевники по принуждению» тоже пересекли Оранжевую и углубились на кафрские территории.
Новая метла
Капстадские колонисты отреагировали на проблемы своей бывшей родины достаточно своеобразно. В 1795 году, когда французские войска маршировали по голландским равнинам, группа буров восстала против губернатора и объявила о создании независимой республики с центром в Грааф-Рейнет, а через четыре месяца образовалась еще одна республика – со столицей в Свеллендаме. Правда, обе продержались ровно до подхода войск новых хозяев Капской колонии – англичан. Просвещенные мореплаватели быстро поняли, что каши с поселенцами не сваришь, и начали активно использовать против них сформированные из местного населения вооруженные отряды. А далее африканеры и английская администрация начали раздувать взаимную вражду. Краткий перечень событий напоминает поочередное подливание бензина в огонь. В 1809 году новые хозяева колонии приняли «Великую хартию готтентотов», по которой чернокожий слуга мог свидетельствовать в суде против своего господина. Буры ответили на это восстанием в Слархтерс-Нек. Восстание было подавлено, его зачинщики казнены. А чтобы еще более досадить переселенцам, в 1820-м новая власть отменила обучение на голландском языке. Тогда же английский был объявлен единственным государственным языком в колонии. Все больше поселенцев покидали свои фермы и, сменив дом на фургон, устремлялись на восток, к реке Оранжевой. В 1825 году англичане начали обменивать старые риксдаллеры на фунты по самому невыгодному курсу и, наконец, в 1834-м отменили в капской колонии рабовладение.
На этом терпение поселенцев лопнуло. Не стоит чрезмерно идеализировать африканеров – для них владеть чернокожими рабами было так же естественно, как дышать или читать Библию. В 1835 году «на колеса» встали тысячи семей, а всего за следующее десятилетие капскую колонию покинуло более 15 тыс. человек. Этот исход на восток получил название Великий трек. На восток уходили, чтобы вернуть попранные права – в том числе право владеть говорящим имуществом.
Следует отметить, что собственно за участниками «исхода» и укрепилось, в конце концов, название «буры». Причем сами переселенцы считали это слово оскорбительным и между собой не использовали, предпочитая другое название – африканеры. Тех же, кто остался и признал английскую власть, стали называть капскими голландцами.
Весельчак дю Бюи
Одним из первых на территорию будущей республики Трансвааль пришел Кунрад дю Бюи – потомок французских гугенотов. Предание гласит, что после того, как его обвинили в краже скота, бур бежал от британских властей и в 1815 году добрался до долины реки Гуриц. Здесь он завел себе гарем из местных красоток и, видимо, стал своеобразным рекордсменом – потому что его потомков хватило, чтобы заселить городишко Бюиспалс. Когда же до этих мест добрались другие трекеры, дю Бюи ушел дальше, в сторону Лимпопо, где продолжал вести образ жизни этакого султана. По официальной версии, Кунрад в конце концов пропал без вести: то ли сбежал от своих горячих африканских красоток, то ли наоборот – не успел этого сделать.
Великий трек
«Вождем» Великого Трека стал 57-летний Питер Мориц Ретиф. Фуртрекеры пересекли междуречье Вааля и Оранжевой (последняя, кстати, получила свое название не за цвет, а в честь правящего в Нидерландах дома Оранских) и перевалили Драконовы горы. Перед ними открылись плодородные саванны с обширными пастбищами и мягким климатом. Земли за Оранжевой имели удобный выход к морю и показались набожным фуртрекерам настоящей Землей Обетованной. Но в этой бочке меда была ложка дегтя – все это великолепие принадлежало племени зулусов, и местный правитель Дингаана уже обратил внимание на незваных гостей. Сопровождавшие фургоны поселенцев вооруженные отряды самообороны – коммандо (Vlug Kommando) – уже несколько раз попадали в засады зулусских воинов.
Несмотря на это, Ретиф попробовал решить дело миром и договориться с Дингааной о расселении буров на его землях. Может, конечно, генерал фуртрекеров и рассчитывал, что буры и зулусы смогут мирно жить бок о бок, но скорее всего, последним была уготована та же участь, что и коса. Но потом. Со временем.
Однако зулусский вождь показал, что и он не чужд коварства. 6 февраля 1838 года, сразу после подписания мирного договора, его люди напали на Ретифа и убили его, заодно перебив всю делегацию – 66 человек. Следом аборигены принялись за всех белых, которые в тот момент находились на их территории. Погибло более 600 человек, среди которых были женщины и дети. Попытки небольших отрядов остановить зулусов заканчивались, как правило, поражением. Английский отряд Роберта Биггара из 20 солдат и 700 дружественных зулусов, выступивший на помощь из Дурбана, был полностью уничтожен 17 апреля неподалеку от устья Тугелы, а 6 днями раньше 4-сотенный отряд буров под командованием Хендрика Потгитера и Питера Ойса нарвался на засаду и вынужден был отступить, понеся серьезные потери.
Положение фуртрекеров было незавидным: впереди – зулусы, сзади – англичане. Последние, вроде бы, и не собирались убивать беглых африканеров прямо сейчас, но вернуться назад бурам мешала их гордость и религиозность. Потомки кальвинистов всех мастей были уверены, что страдания им посылает сам Господь и тех, кто преодолеет их, впереди ждет Земля Обетованная. Собравшись с силами, буры решили продолжить войну с непокорными зулусами. 26 ноября Андрис Преториус был назначен генералом коммандо и еще через 10 дней выступил в поход против Дингааны с отрядом из 464 бойцов. 16 декабря в битве при Инкоме отряд Преториуса разгромил армию зулусов, после чего получил гордое имя Die Wenkommando (Победоносные коммандо). 23 марта зулусский правитель отказался от всех территорий к югу от реки Тугелы. На этих территориях фуртрекеры основали свое государство Наталь. А в 1840 году Преториус помог сопернику Дингаана – Мпанде – одержать верх в междоусобной войне и стать инкоси (верховным правителем) зулусов, обезопасив новое государство от угрозы с севера. С тех пор 16 декабря для африканеров стало национальным праздником – Geloftedag – Днем ковенанта или обета.
Коммандо Преториуса
Название бурских военных отрядов – коммандо – попало на язык британцам во время англо-бурской войны. Неуловимые стрелки произвели неизгладимое впечатление на английских солдат и офицеров. И, в общем-то, не удивительно, что отряды специального назначения, созданные в британской армии в июне 1940 года, стали называть коммандос. А следом коммандос появились и в армиях многих других стран.
Однако воевавшие под началом Андриса Преториуса коммандо имели мало общего с лихими парнями в камуфляже. Его отряд продвигался вперед медленно и осторожно, каждую ночь окружая свой лагерь стеной из сцепленных бревнами фургонов. Выступив в поход 9 декабря 1838 года, Преториус только через неделю пересек реку Бюффелс и стал лагерем у ее притока Инкоме. Сюда же подошла 15-тысячная зулусская армия «генерала» Ндлела. Перед боем буры принесли общую клятву: «Господи! Если Ты защитишь нас и предашь врагов в наши руки, мы построим дом в честь имени Твоего и наша победа будет воспета до последнего колена потомков наших, потому что в этот день будут воспевать Честь Твою…»
16 декабря 6 тыс. зулусских воинов из состава передового корпуса Дамбузо атаковали лагерь коммандо. Бой шел целый день. Огнестрельное оружие и баррикада из повозок давали бурам преимущество, но и 13-кратного численного превосходства зулусов никто не отменял. К вечеру у людей Преториуса начали заканчиваться боеприпасы, и окончательную победу им принесла кавалерийская атака. Зулусы потеряли 3 тыс. воинов. Инкоме была завалена трупами и покраснела от крови, заслужив, таким образом, свое второе название – Кровавая река.
Наталь. От республики до колонии за 4 года
Независимое государство буров просуществовало с 12 октября 1839 года по 6 августа 1843-го. Причем первый «подарок» от коварного Альбиона буры получили еще во время войны с зулусами. Удобное побережье Наталя с глубоководной гаванью, которая так заинтересовала Ретифа и в которой он основал Порт-Наталь, внезапно оказалось захвачено англичанами. Выяснилось, что местные фермеры, испугавшись зулусов, в мае 1838 года призвали англичан на помощь – именно поэтому на землях Наталя вдруг появился отряд Роберта Биггара, разгромленный зулусами месяцем позже. Молодое бурское государство одним махом было лишено выхода к морю и, как следствие, притока поселенцев и развития торговли. Фольксрад в столице Наталя, Питермарицбурге, мог делать все, что угодно, но реально отрезанный от внешнего мира Наталь был обречен рано или поздно стать английским протекторатом, а потом и частью ее колониальных владений в Южной Африке. Английское правительство не собиралось «рассматривать эмигрантов как независимое сообщество» и продолжало упорно гнуть свою линию. А поведение буров играло только на руку британцам: беглые африканеры подчинялись своему правительству в Питермарицбурге только на бумаге и за пару лет развели в стране такую анархию, что фактически о государстве уже можно было и не говорить.
Наконец, все вышло в точном соответствии с планами Лондона. Наталь без единого выстрела перешел под контроль Англии, а недовольные этим буры отправились на север, за Драконовы горы. Английский комиссар Генри Клоэ клятвенно обещал, что этот хребет останется северной границей британского Наталя.
К концу 1843 года во вновь приобретенных английских владениях осталось не более 500 бурских семей. Остальные продолжили Великий Трек и вскоре создали две новых республики – Оранжевую и Трансвааль. А англичане на некоторое время отвлеклись от «бурского вопроса» и занялись местным населением – теми самыми коса, с которыми переселенцы воевали еще во времена Голландской Ост-Индской компании. Последняя «кафрская война» закончилась в 1879 году.
Пророчество Нонгг’авусе
Иногда пророчества приводят к гибели целых народов. Это – из их числа. В начале 1856 года среди коса прокатилось известие о том, что юная девушка Нонгг’авусе предсказала скорое возвращение всех умерших предков коса. Необходимым условием, которое юной блаженной нашептали «духи», было убийство всего скота, «загрязненного колдовством», прекращение возделывания земли и уничтожение всех запасов. Когда же мертвые восстанут, наступит всеобщее изобилие.
Непонятно, как обещанный «зомбиапокалипсис» увязывался с «изобилием», но африканцы активно начали выполнять поставленные пророчицей условия. Результатам могла позавидовать любая колониальная война. За один только 1857 год количество коса сократилось со 104 тыс. человек до 37. Англичане, естественно, не стали упускать такой шанс и оперативно заняли 2/3 внезапно обезлюдевшей территории.
Оранжевая и Трансвааль. На те же грабли
Создание Трансвааля не обошлось без грандиозного спора о главенстве. Андрис Хендрик Потгитер и его сторонники, начавшие колонизацию Трансвааля еще в 1836 году, были далеко не в восторге, когда здесь появились натальцы во главе с Андрисом Преториусом. Принять соотечественников и единоверцев было делом богоугодным, но вот политический конкурент оказался за Ваалем не ко двору – тем более что среди «своих» буров Преториус пользовался непререкаемым авторитетом. К тому же его увенчали лавры победителя зулусов, чем Потгитер похвастаться не мог.
17 января 1852 года Великобритания признала независимость Трансвааля – в честь такого случая Преториус и Потгитер даже публично помирились в Рюстенбурге на заседании фольксраата, ратифицировавшего этот договор. Двумя годами позже было признано и Оранжевое свободное государство, однако до этого события оба оппонента уже скончались.
Казалось бы, дрязги на политическом Олимпе закончились – после избрания первым президентом сына натальского героя, Мартина Преториуса, и выборов в народную ассамблею государственное строительство в Трансваале должно было пойти вперед семимильными шагами. Тем более что собрание оперативно принялось за разработку проекта конституции. Но как бы ни так. Начались дрязги между различными группами буров. Зоутпансбергские обвинили лиденбургских в попытке узурпации власти, проект конституции был отвергнут, а президент объявил Зоутпансберг мятежным регионом. Кроме того, Преториус попытался объединить Трансвааль и Оранжевую. Но в Блумфонтейне эту идею восприняли без энтузиазма. Попытка решить дело военным путем тоже не увенчалась успехом. Лишь став президентом Оранжевого государства (оставаясь при этом и президентом Трансвааля), Преториус-младший смог формально объединить две республики. Вернее, смог бы, если бы теперь уже в Трансваале лиденбургская группировка не заявила, что два президентства для одного человека – многовато и незаконно.
Устав от интриг своих соотечественников, Преториус плюнул на все и потребовал отставки с поста президента Трансвааля, но и в отставку его не отпустили – «народный сход» постановил, что лиденбургская группировка и фальксраад «потеряли их доверие» и разрешил Преториусу на год выехать в Блумфонтейн для заключения союза с Оранжевым государством.
На этом фоне неудачи нового молодой державы на финансовом фронте и в деле расширения территории – в отчаянной попытке вырваться к морю – даже не вызывают удивления. К 1870 году банкноты Трансвааля, введенные в обиход пятью годами раньше, потеряли в стоимости 75%. А попытка присоединить часть Бечуанленда и бухту Делаога была блокирована Португалией и Великобританией.
Неизвестные страны
Кроме Оранжевого государства и Трансвааля, существовало еще несколько бурских держав. В 1877 году была провозглашена республика Клейн Врейстат, которая в 1891-м вошла в состав Трансвааля; с 1857-го по 1860-й существовала Республика Утрехт, которая также вошла в состав Трансвааля; Ниёве Републик (Nieuwe Republiek) была основана в 1884 году бурами, воевавшими на стороне инкоси Динузулу во внутризулусской гражданской войне – в 1888-м новая республика также вошла в состав Трансвааля, подарив тому долгожданный выход к морю, но без единой удобной гавани. Наконец, с 1882-го по 1885-й существовала Республика Стелланд, которая, в отличие от других бурских государств, была, в конце концов, присоединена к британскому протекторату Бечуанленд.
