На берегу реки Миссури друг напротив друга стоят два города – и оба носят название Канзас-Сити. Тот, что на правом, западном берегу, расположен в штате Канзас, а тот, что на левом, восточном – в штате Миссури. В действительности города, конечно, практически слились воедино, но все же относятся к разным юрисдикциям.
В четырех кварталах от центральной библиотеки Канзас-Сити штата Миссури, на перекрестке 14-й улицы и улицы Балтимор возвышается отель «Президент», построенный адвокатом и бизнесменом Фрэнком А. Дадли в 1926 году. Именно с ним и связана неразгаданная
Загадочное преступление
В пятницу, 04 января 1935 года, около 11 часов утра коридорный отеля «Президент» Рэндольф Пропст был отправлен с поручением в номер 1046 на десятом этаже гостиницы. Пульт телефониста показывал, что там телефонная трубка не висит на рычаге. Это был уже третий раз за утро в этом номере, поэтому телефонист Бэтти Коул проинструктировала коридорного убедить постояльца, мистера Роланда Т. Оуэна, класть трубку на рычаг после каждого разговора.
Рэндольф подошел к комнате 1046. На двери висела табличка «Не входить». На стук коридорного мистер Оуэн не реагировал. Полученные от администрации отеля инструкции требовали решить проблему, так что коридорный достал ключ и отпер дверь.
Первое, что бросилось Пропсту в глаза – опрокинутый стул. В ванной шумела вода. Телефон валялся на полу, трубка, разумеется, лежала отдельно от рычага. И буквально всюду, на каждой стене и потолке, были кровавые брызги.
Мистера Оуэна коридорный увидел тут же. Он был обнажен и весь изранен. Ссадины, кровоподтеки, синяки, и поверх всего этого – кровь, струящаяся из многочисленных порезов на груди, конечностях, животе, плечах и шее. Две глубокие раны кровоточили особенно сильно: одна на груди повыше сердца, вторая на голове. Он был жив, но уже едва дышал.
Одни исследователи утверждали, что Пропст нашел постояльца в ванной, склонившимся над раковиной, другие – что Оуэн стоял на коленях, опираясь на локти, возле входной двери. Коридорный в ужасе бросился прочь. Он сообщил о кровавой находке помощнику менеджера, М.С. Уиверу, и они вызвали полицию и скорую.
Раненый был в тяжелом состоянии. Врач констатировал большую кровопотерю, множественность ранений, вероятно, ножевых; судя по всему, у него было задето легкое: постоялец хрипел и задыхался. На голове были видны следы ударов тяжелым предметом. Вероятно, Оуэна истязали или пытали, отсюда множество кровоподтеков и следов от сдавливания. Щиколотки и запястья постояльца были связаны.
Прежде чем Оуэн потерял сознание, он успел произнести лишь несколько слов:
– Кто это сделал?
– Никто… никто…
– Кто-то напал на вас? Или вы пытались покончить с собой?
– Нет, я просто упал в ванной…
Без сознания его отправили в больницу.
На месте, исходя из состояния крови, сделали предположение, что первые раны были нанесены постояльцу более 6 часов назад. Полиция принялась устанавливать обстоятельства произошедшего.
Прибытие странного постояльца
Мужчина, представившийся при заселении как Роланд Т. Оуэн, Лос-Анджелес, Калифорния, прибыл в отель «Президент» 2 января, в среду, около 13:20. Он сам попросил номер повыше, с окнами во внутренний двор, а не на улицу, и внес деньги за сутки вперед.
К номеру на десятом этаже его сопровождал коридорный Рэндольф Пропст, тот самый, что обнаружит его израненным два дня спустя. Пропст рассказал полиции несколько примечательных деталей о загадочном постояльце.
Во-первых, мистер Оуэн прибыл без сумок, чемоданов или другого багажа. Коридорный видел, как постоялец раскладывает свои вещи в номере. Это были одежная щетка, расческа и зубная щетка. Все они поместились в карманах пальто.
Во-вторых, пока Пропст сопровождал гостя в номер, тот успел рассказать, что сутками раньше останавливался в отеле «Мьюльбак» (кстати, именно в нем, а не в «Президенте» при посещении Канзас-Сити останавливались все главы американского государства, начиная с Теодора Рузвельта и заканчивая Рональдом Рейганом). Гость жаловался на непомерную цену в Мьюльбаке: 5 долларов за крохотную комнатенку (с учетом инфляции это соответствует примерно 85 нынешним долларам).
В-третьих, Пропст поделился с полицией соображениями, связанными с внешностью жертвы. Широкие плечи, уверенная походка, шрам и деформированное ухо навели его на мысль, что перед ними боксер или борец. Постоялец был высок, спортивно сложен, а вот возраст его разные очевидцы называли от 20 до 35 лет.
Номер был невелик, 2,5 х 3,5 м. Из убранства здесь были платяной шкаф, кровать, письменный стол, стул, настенное зеркало, тумбочка и телефон. Имелась и небольшая уборная.
Заселившись, то есть выложив из кармана расческу и прочие мелочи, постоялец отправился куда-то, едва не забыв запереть номер – эту деталь вспомнит коридорный. В следующий раз Пропст увидит мистера Оуэна уже при смерти.
Жизнь в полумраке
Дальнейшие события в номере 1046 и окрестностях известны из показаний обслуживающего персонала отеля.
Через пару часов после заселения Оуэна в отель «Президент» горничная Мэри Соптик принесла свежее постельное белье. Постоялец впустил ее сам. Он сидел на кровати при тусклом свете настольной лампы в какой-то задумчивости. Не успела Мэри закончить работу, как Оуэн вскочил, надел пальто и ушел, попросив не запирать дверь, поскольку он ждет друга. Женщине показалось, что он нервничал, боялся чего-то. Шторы он держал задернутыми.
Около 4 часов дня горничная вернулась в номер, принеся свежие полотенца. Постоялец был на месте, сидел на кровати одетый. Свет в номере не горел. Мэри оставила свежее полотенце на столе, на котором в свете от двери заметила короткую записку: «Дон, я буду через пятнадцать минут. Подожди».
В четверг, 3 января, Мэри Соптик снова пришла в номер 1046 в 10:30 утра, чтобы сделать уборку. Номер был заперт снаружи, поэтому она вошла внутрь, открыв дверь служебным ключом. Однако мистер Оуэн оказался внутри. Как и вчера, он сидел одетым на кровати в потемках.
В этот раз Мэри стала свидетельницей телефонного звонка – Оуэн ответил: «Алло?.. Нет, Дон, я не хочу есть. Я не голоден, я только что позавтракал. Нет, я не собираюсь выходить на улицу… Да нет же, я точно не хочу не есть». Прежде чем Мэри вышла, она услышала нелестный комментарий в адрес администрации отеля, которая, как и в «Мьюльбаке», берет с постояльцев слишком дорого.
В следующий раз Мэри пришла около 16:00, когда из прачечной доставили свежие полотенца. На этот раз, едва подойдя к двери, она услышала изнутри голоса. По меньшей мере двое мужчин разговаривали на повышенных тонах, возможно, спорили. Мэри постучалась. «Кто там?» – донеслось из номера. Горничная сказала, что принесла полотенца. «Нам ничего не нужно!», «У нас есть полотенца!» – донеслись из номера два ответа. Мэри ушла, хоть и знала, что в номере не может быть полотенец: она унесла их утром.
Еще одной свидетельницей стала – вот еще одна странность этой истории – некто Джин Оуэн, однофамилица загадочного постояльца, не имевшая к нему никакого отношения, но по странному совпадению заселившаяся в соседний номер 1048 3 января около 18:00.
Джин жаловалась, что добрых полночи ей не давали уснуть разговоры в соседнем номере 1046. Говорили мужчина и женщина, но, возможно, пар было две. Ей показалось, что они спорили и проклинали друг друга. В районе 4 утра миссис Оуэн услышала шум, который мог быть дракой. Затем наконец стало тише. Некоторое время раздавался храп (хотя теперь она допускала, что это был хрип), и она наконец уснула.
В пятницу 4 января около 7 утра телефонный оператор отеля «Президент» Делла Фергюсон приняла звонок из номера 1046. Она сняла трубку и услышала тяжелое дыхание. На ее вопросы никто не ответил. Спустя несколько минут звонок повторился с тем же результатом, однако в этот раз трубка в номере 1046 осталась лежать не на рычаге, что было видно на пульте телефониста. Делла отправила в номер коридорного Пропста, который, поднявшись на десятый этаж, увидел на двери комнаты 1046 табличку «Не беспокоить».
Пропст постучал, потом еще, и все громче, пока он не услышал «Войдите». Но дверь была заперта и пришлось снова стучать – открыть ее сам он не решился. Из номера донеслось: «Включите свет». Пропст еще некоторое время стучал, но больше не дождался ответа. Он крикнул в дверную щель: «Положите, пожалуйста, телефонную трубку на рычаг!» – и удалился. Коридорный доложил Делле Фергюссон о предпринятых действиях, они договорились вернуться к вопросу через час, если к тому времени постоялец не положит трубку. В 8:30 пульт все еще показывал, что трубка не на рычаге. На этот раз Делла отправила наверх посыльного Гарольда Пайка.
Пайка номер тоже встретил табличкой «Не беспокоить», но посыльный воспользовался служебным ключом и вошел. В комнате были задернуты шторы, свет проникал только из коридора. В полумраке посыльный разглядел на кровати абсолютно голого и, похоже, спящего мужчину. Гарольд положил трубку на рычаг и удалился. Руководству он сообщил, что постоялец, судя по всему, сильно пьян и отсыпается.
Два часа спустя Деллу Фергюссон сменит Бетти Коул, которая снова заметит на пульте сигнал, она отправит в номер коридорного Рэндольфа Пропста – и тот обнаружит следы преступления.
Начало расследования
Осмотр номера не дал никаких зацепок. Вещей в нем оказалось еще меньше, чем было с самого начала. Куда-то исчезла вся одежда мистера Оуэна, даже белье! Пропал и его ключ от номера. Не было найдено орудие преступления. Из ванной исчезла не только зубная щетка постояльца, но и мыло, шампунь и полотенце, предоставленные отелем. Похоже, кто-то тщательно заметал следы.
В протоколе осмотра значились лишь 5 найденных в номере Оуэна вещей, а именно: ярлычок от галстука, нетронутая сигарета, шпилька, английская булавка, и флакончик с жидкостью, позже идентифицированной как раствор серной кислоты. С абажура сняли 4 отпечатка пальцев, судя по размеру, женских, но проверка их по полицейской базе ничего не дала.
Следователи опрашивали персонал и постояльцев гостиницы, осматривали место происшествия, писали запросы в Бюро расследований Департамента юстиции (будущее ФБР) и полицию Лос-Анджелеса о личности Рональда Т. Оуэна. Они очень хотели допросить потерпевшего, но он был без сознания. В таких условиях под их пристальное внимание попала соседка – Джин Оуэн. Ее фамилия, думается, сыграла здесь свою роль, но никаких улик в отношении женщины не было, а ее близкие подтверждали ее личность и отрицали знакомство с мистером Рональдом Т. Оуэном.
Было не вполне ясно, в какой момент на мистера Оуэна напал неизвестный или неизвестные. С одной стороны, врач заявил, что кровь пролилась 6 – 7 часов назад, да и соседка слышала шум около 4 утра. А тремя часами позже кто-то, например, сам израненный постоялец, звонил по телефону, но был не в силах говорить. С другой стороны, Гарольд Пайк побывал в номере уже после 8 утра и не видел следов крови или разгрома, а постояльца запомнил пьяным, голым и спящим. Безусловно, в полумраке и буквально за минуту, если не меньше, Пайк вряд ли заметил бы какие-то детали, но такого беспорядка он не увидеть не смог бы.
Теперь следовало узнать, какие подозрительные посторонние побывали в отеле ночью и утром. Несмотря на тщательный розыск, в поле зрения полиции попало лишь одно ночное событие, о котором рассказал дежуривший в ночь с 3 на 4 января лифтер Чарльз Блокер. Он подтвердил шум на десятом этаже. По его словам, там явно была вечеринка, которая утихла только под утро, часам к 4. Вот только проходила она в номере 1055.
Кроме того, ночью на десятый этаж в лифте поднялась молодая женщина. Блокер видел ее не в первый раз, он заметил, что она «часто посещает отель с разными мужчинами в разных комнатах».
Лифтер доставил ее на десятый этаж, направлялась она вроде бы в номер 1026. Несколько минут спустя поступил вызов лифта с десятого этажа. На этаже стояла все та же женщина, возмущавшаяся: и где же звонивший ей постоялец? Блокер не мог ей ничего ответить. Спуститься она отказалась, и лифт уехал на следующий вызов. Еще полчаса спустя лифт снова вызвали на десятый. Та же женщина зашла в кабину, спустилась на первый и удалилась. Час спустя, глубокой ночью, она вернулась с мужчиной, вместе они поднялись в лифте Блокера на девятый этаж. Она покинула гостиницу примерно в 4:15 утра, а спустя четверть часа ушел и мужчина, который приходил с ней. Он говорил как постоялец, в частности, пожаловался на плохой сон. Блокер описал внешности обоих, но найти их не смогли, хотя факт появления в отеле в ту ночь женщины, которая ранее бывала там неоднократно, подтвердил и Джеймс Хадден, ночной портье.
Тем временем судьба нанесла решающий удар по перспективам расследования. После полуночи 5 января, так и не придя в сознание, человек, назвавшийся Рональдом Т. Оуэном, скончался в больнице. Он был не только жертвой, но и ключевым свидетелем по делу.
Попытки опознания
В воскресенье, 6 января, получив ответы на свои запросы, полиция пришла к выводу, что имя Рональд Т. Оуэн было вымышленным.
В тот же день в прессе появилось объявление с призывом оказать помощь в опознании неизвестного, тело которого находится в похоронном бюро Mellody-McGilley. Несколько десятков человек зашли посмотреть на погибшего, и один свидетель все же нашелся. Правда, нового он сообщил немного.
Роберт Лейн, сотрудник департамента водоснабжения, в районе 23 часов 3 января ехал по Лидия-авеню и увидел, что на северной стороне улицы бежит человек, одетый лишь в брюки, туфли и майку, несмотря на январский холод (было чуть выше 0). Бегущий проголосовал, и Лейн притормозил, скорее от удивления, чем по другой причине. Незнакомец сел в машину и тут же извинился, что напутал – ему показалось, что это такси. Лейн предложил подкинуть незнакомца, и тот попросил отвезти его к месту, где он сможет пересесть на такси.
Водитель заметил у пассажира большую царапину на левой руке. Кроме того, он держался за свой бок, что наводило на мысль, что у него там что-то болит, возможно, рана. Лейн сказал: «Парень, ты выглядишь так, будто у тебя был не лучший вечер». В ответ раздалось: «Я убью этого (газеты не приводят бранное слово) … завтра». Лейн высадил пассажира на стоянке такси у перекрестка Двенадцатой и Труст и видел, как тот сел в машину, к нему выскочил из ресторана водитель такси, и они укатили в неизвестном направлении.
К показаниям Лейна полиция отнеслась скептически. Они не подтверждались другими данными по делу: никто не мог подтвердить, что Оуэн уходил из отеля в это время. Хотя деталь об отсутствии верхней одежды кажется достаточно правдоподобной.
Безусловно, не упустили из виду, что погибший упоминал гостиницу «Мьюльбак». В ней неизвестный и в самом деле останавливался. Правда, провел он там только одну ночь накануне заселения в «Президент» и зарегистрировался там под другим именем: Юджин К. Скотт из Лос-Анджелеса. Но и это имя полиции Города ангелов было неизвестно.
Патрульные с фото лже-Оуэна отправились по улицам Канзас-Сити. Выяснилось, что его видели с двумя женщинами в паре баров на 12-й улице, вблизи места, где, по словам Лейна, погибший сел в его машину.
Тони Бернарди, рестлинговый промоутер, опознал погибшего по опубликованному фото. Он сообщил, что несколько недель назад этот человек, представившись Сесилом Вернером, хотел записаться на участие в нескольких боях. В качестве рекомендации он сообщил, что бился ранее с Чарльзом Локом. Полиция нашла Лока, но он, рассмотрев фото, сказал, что не дрался с этим парнем и никогда его не видел.
Удивительным образом расследование не приводило к реальным людям, кроме тех, кто видел Оуэна-Скотта прямо перед смертью. Найти его родственников, друзей, давних знакомых не получалось. В деле мелькнули некий Дон, с которым Оуэн говорил по телефону и которому оставил записку, мужчина, с которым он ругался в номере во второй половине дня 3 января, кто-то, кому Оуэн угрожал, сидя поздно вечером в машине Лейна, женщина в номере в ночь на 4 января, женщина, дважды посетившая ночью отель, причем один раз как раз десятый этаж, и мужчина, который приходил с ней вроде как на девятый, но растворился в ночи. Но ни одна из этих ниточек не привела к живому человеку, готовому дать показания. Тщетно искала полиция таинственного Дона, женщину предположительно легкого поведения и других упомянутых лиц.
Анонимный благотворитель
В таких условиях было принято решение предать тело несчастного земле, и в газетах появилось объявление, что мужчина, известный под именами Рональда Т.Оуэна и Юджина К.Скотта, будет погребен 4 марта на «земле горшечника».
Землей горшечника, или землей крови, согласно Новому завету, назвали участок земли, который был куплен в Иерусалиме у горшечника для погребения странников (то есть бродяг, нищих и неизвестных). Платой за участок послужили деньги, которые Иуда Искариот получил за предательство от иудейских первосвященников, но выбросил, когда понял, что сотворил. Впоследствии такое название закрепилось во многих христианских странах за местами погребения бедняков.
Однако в день публикации в похоронном бюро Mellody-McGilley зазвонил телефон. Неизвестный мужчина сказал, что готов оплатить расходы на погребение погибшего. Он потребовал, чтобы его похоронили не как бродягу, а как достойного человека на кладбище в Мемориальном парке Канзас-Сити, где он «ляжет рядом с моей сестрой».
Безусловно, на анонимного заявителя посыпались вопросы. Он был краток: «Этот человек обманул женщину. Он обещал ей жениться, но бросил. Мы были в его номере, хотели решить проблему. Мошенники всегда получают по заслугам». Представиться он, разумеется, отказался, и полиция его не нашла.
Тем не менее погребение отложили, и 23 марта похоронное бюро в самом деле получило 25 долларов в конверте без обратного адреса. Этого было достаточно, чтобы устроить Оуэну достойные похороны.
В те же дни неизвестная женщина позвонила в Journal-Post и рассказала, что «Роланд Оуэн» будет похоронен достойно, на нормальном кладбище и с цветами. Полиция ошибается: он просто попал в переплет.
В те же дни анонимный заказчик обратился в контору по доставке цветов и заказал доставку на могилу 13 белых роз с запиской «С любовью от Луизы». На похоронах никакой подозрительный аноним, разумеется, не появился. Полиция приглядывала за могилой еще пару недель под видом работников кладбища, но найти убийц или новых свидетелей это не помогло. Если Оуэна и убил мститель за честь Луизы, то он довольствовался самой местью и смотреть на могилу не пожелал.
Опознание
Спустя полтора года осенью 1936-го на глаза некой Элеоноре Оглетри попался номер Американского еженедельного журнала, в котором в деталях было описано убийство в номере 1046 с фотографиями погибшего. Элеонора узнала в этом фото своего брата Артемуса Оглетри, который покинул родной Бирмингем, штат Алабама, в апреле 1934-го и с тех пор ничего не сообщал о себе матери.
Семья Оглетри была довольно обеспеченной. Артемус уехал побездельничать месяц-другой в Калифорнию. На первых порах он часто звонил, писал матери, Руби, о дороговизне Лос-Анджелеса и получил от нее несколько денежных переводов.
Затем звонки и письма внезапно прекратились. Спустя время, достаточное, чтобы всерьез разволноваться, Руби Оглетри получила письмо от сына из Чикаго. Однако оно было напечатано на машинке (а этим навыком Арти не владел) и содержало много грамматических ошибок. Через два месяца похожее письмо пришло уже из Нью-Йорка. В нем якобы Артемус сообщал, что собирается отплыть в Европу.
Еще некоторое время спустя Руби позвонил неизвестный из Мемфиса, штат Теннесси, представившийся Джорданом. Он сказал, что хорошо знает ее сына, обязан ему жизнью и потому должен сообщить матери, что все у Артемуса хорошо. Он сейчас далеко, в Каире, собирается там жениться. А вот писать сам не может: он лишился большого пальца. Руби Оглетри не поверила в этот вздор. Она пыталась искать сына, обращалась в полицию, в Бюро расследований Департамента юстиции, но безуспешно.
Итак, погибший был наконец-то опознан. Его звали Артемусом Оглетри, и ему было всего-то 17 лет! Сравнение дат показало, что отпечатанные на машинке письма приходили к Руди, когда ее сын был уже мертв.
К этому моменту следствие сумело найти лишь одну новую зацепку: выяснилось, что в Канзас-Сити Артемус успел пожить еще в одном отеле, Сент-Реджис, под именем Дункан Оглетри. Он делил комнату с молодым мужчиной. Не был ли это тот самый Дон?
Дело осталось нераскрытым. Последние материалы в нем относятся к 1937 году, когда в августе в Нью-Йорке на железнодорожных путях нашли тело с пулевым ранением. Погибший был наркоторговцем, его звали Оливер Сенекал. Расследуя дело, полиция арестовала Джозефа Огдена, приятеля Сенекала, который признался в убийстве. Но для нас примечательно другое. В ходе расследования выяснилось, что Сенекал жил некоторое время в Канзас-Сити под псевдонимом Дональд Келсо.
Возможно, именно он в октябре 1934 года в отеле Сент-Реджис проживал в одном номере с Артемусом. Именно его Артемус мог звать Дон. Но сам Джозеф Огден уверил суд, что совсем не помнит своего случайного соседа по номеру в Канзас-Сити.
Происшествие в номере 1046 осталось одним из множества нераскрытых преступлений. Кто стал виновником смерти мистера Оглетри? Была ли это месть? Криминальные разборки? Последствия нелегальных боев? А может, это вовсе не было умышленным убийством, ведь жертву нашли еще живой. Вряд ли эта тайна будет раскрыта.
