14 апреля 1943 года американские станции прослушивания перехватили кодированное послание, адресованное штабам японских войск на Соломоновых островах. Ведущий криптолог подполковник Альве Лассвелл, внимательно прочитав расшифрованный текст этой необычно длинной депеши, вскочил со стула с возгласом: «Есть!» В перехваченном сообщении содержалась информация о визите главнокомандующего объединенного японским флотом адмирала Исороку Ямамото на острова Бугенвиль и Шортленд для поддержания боевого духа. Указывалось, что 18 апреля в 8 утра (10:00 по американскому времени) адмирал прибудет на Бугенвиль на самолете в сопровождении эскорта из шести истребителей, а в 14:00 вылетит обратно в Рабаул. Никогда прежде человек, которого в США считали ответственным за внезапный удар по Перл-Харбору, не оказывался настолько близко к американским силам. Информацию срочно переправили в штаб командующего группировкой ВМС США в южной части Тихого океана адмирала Уильяма Хэлси. Получивший за взрывной характер прозвище «Бык», Хэлси отреагировал в свойственной ему манере: «Пора разобраться с этим ублюдком!»
Человек, занимавший третье (после императора Хирохито и премьер-министра Японии Хидэки Тодзио) место в списке врагов Соединенных Штатов, родился 4 апреля 1884 года в деревне Нагаока на северо-западе главного острова Японского архипелага. Он был седьмым ребенком обедневшего самурая Садаёси Такано, который настолько равнодушно отнесся к появлению на свет очередного отпрыска, что больше месяца отказывался давать ему имя. А когда жена все же настояла, не нашел ничего лучшего, как назвать мальчика Исороку, что буквально означало «пятьдесят шесть», возраст Садаёси. В 10 лет Исороку отдали на обучение к американскому миссионеру Ньюоллу, который сумел привить мальчику интерес к английскому языку. Следующей ступенью обучения была средняя школа Хагаюка, порядки в которой были крайне аскетичными и даже жестокими. Главным здесь считалось воспитать из мальчишек будущих солдат Империи – неприхотливых, покорных и отважных. В 16 лет Исороку подал прошение о поступлении в Имперскую военно-морскую академию. Флотская служба считалась престижной, в кандидатах недостатка не было, однако Исороку с честью выдержал экзамен и стал вторым из 300 претендентов. Порядки в Академии были почти монастырскими, но будущий адмирал отличался упорством в достижении цели и не обращал внимания на трудности. Он закончил учебу в 1904 году, показав седьмой результат на курсе, и получил назначение на крейсер «Ниссин». 27 мая 1905 года во время знаменитого Цусимского сражения Исороку был ранен и лишился двух пальцев на левой руке. В 1913 году его родные отец и мать умерли, и по японской традиции юноша был принят в преуспевающую семью Ямамото, не имевшую наследника. Спустя три года молодой офицер официально отказался от фамилии Такано и превратился в Исороку Ямамото, человека, давшего японскому флоту крылья.
Ямамото не отличался агрессивностью и считал, что любой конфликт разумнее разрешить мирным путем. Учеба в Гарварде и последующее назначение в Вашингтон в качестве военно-морского атташе укрепили его во мнении, что война с США будет иметь губительный эффект для Японии. Тем не менее его деятельность в 1920 – 30-е годы была направлена на усиление военной мощи страны и пусть опосредованно, но способствовала приходу к власти милитаристов. Он активно продвигал вопрос равенства Японии с Британией и США в квотах на строительство военных кораблей. Во многом благодаря Ямамото военный флот Страны восходящего солнца обзавелся собственной авиацией. Он настойчиво продвигал идею первичности в будущих войнах на море авианесущих кораблей и сумел преодолеть сопротивление ретроградов, лоббировавших строительство линкоров. Выступая против подписания союза с Германией и Италией, он одновременно активно курировал подготовку пилотов морских бомбардировщиков и торпедоносцев. Неприятие Ямамото войны с Китаем и Берлинского пакта вызвало настолько яростное негодование националистов и милитаристов, что командование флота всерьез опасалось за его жизнь. Приход к власти кабинета Тодзио, давнего антагониста Ямамото, казалось, должен был положить конец карьере адмирала. Однако чрезвычайно популярный на флоте и наделенный талантом стратега, он был именно тем человеком, в котором нуждался Тодзио, чтобы привести Японию к победе в будущей войне, в неизбежности которой уже никто не сомневался. И по-своему символично, что именно Ямамото, призывавший к поиску мирных путей в отношениях с США, разработал план Z – атаку морской авиации на американскую военно-морскую базу на Гавайях. Удар был нанесен с авианосцев, за постройку которых он так ратовал. До Перл-Харбора фамилия Ямамото была известна в США лишь нескольким десяткам чиновников. После 7 декабря 1941 года, названного президентом Рузвельтом «днем позора в истории США», в глазах миллионов американцев Ямамото стал воплощением японской агрессивности, подлости и коварства. Неудивительно, что когда полтора года спустя у американских ВВС появился шанс отомстить за погибших в Жемчужной гавани, никто не стал ломать голову, соответствует ли подобное действие нормам военной этики.
Генералы и адмиралы так же подвержены внезапной смерти на поле боя, как и простые солдаты. Но до 40-х годов ХХ века это был скорее промысел Божий, чем результат направленных действий неприятеля. Высший генералитет считался элитой всего человеческого общества, а не какой-то отдельной страны, и намеренное убийство его представителей воспринималось как варварство. Показательна реакция фельдмаршала Веллингтона на предложение открыть огонь по штабу Наполеона, оказавшемуся в зоне поражения британской артиллерии в ходе битве при Ватерлоо: «Командующие армиями не должны стрелять друг в друга, у них есть куда более важные дела». Во Вторую мировую ситуация коренным образом изменилась. Ни одна из воюющих сторон больше не видела ничего зазорного в уничтожении высокопоставленных особ противника, мотивируя это возможностью приблизить победу. Уничтожение персоны, подобной Ямамото, должно было нанести серьезный удар по моральному духу Японии. После череды побед первого года войны он стал национальным героем, подчиненные боготворили адмирала и готовы были исполнить любой его приказ. Потеря Ямамото могла ослабить и стратегическое планирование, поскольку замены столь решительному и по-своему коварному полководцу в Японии попросту не было. На фоне этого любые этические аспекты уходили на задний план.
В штабе Тихоокеанского флота США куда больше волновались по поводу сохранения высшей тайны страны в войне с Японией – факта, что американские криптографы сумели сломать секретные японские коды, основанные на случайных комбинациях 5-значных чисел. Для дешифровки использовались работающие на перфокартах машины «Пёрпл», а вся деятельность, связанная с расшифровкой кодов, получила наименование «Мэйджик» и была признана исключительной собственностью армии и флота. Это означало, что ни Белый дом, ни Госдепартамент США не имели к ней доступа, да и количество допущенных к тайне старших офицеров никогда не превышало нескольких десятков человек. Именно таким «посвященным» предстояло решить, следует ли ради уничтожения Ямамото рисковать проектом «Мэйджик». Бытует мнение, что приказ ликвидировать японского адмирала исходил лично от Рузвельта, но фактического подтверждения этому нет. Скорее всего, судьбу Ямамото единолично решил командующий Тихоокеанским флотом адмирал Честер Нимиц. В адресованном Хэлси секретном приказе от 17 апреля указывалось: «Если имеется возможность сбить самолет Ямамото, разрешаю провести планирование и приступить к осуществлению операции. Приложите все возможные усилия, чтобы данная операция выглядела для японцев роковым стечением обстоятельств». Непосредственное руководство было поручено командующему ВВС Соломоновых островов вице-адмиралу Марку Митшеру, в послужном списке которого уже была одна болезненная для японцев и имевшая далеко идущие последствия акция – «Рейд Дуллитла».
Митшер отнесся к планированию предельно серьезно. Чтобы перехватить самолет Ямамото у Бугенвиля, следовало скрытно от японцев преодолеть более 430 миль и выйти к точке встречи не позднее чем за 10 минут до указанного в перехваченной депеше времени. Болезненная пунктуальность Ямамото была хорошо известна, и планировщики делали главную ставку на то, что и в этот раз японский адмирал останется верен себе. Армия США располагала уникальным по дальности истребителем П-38 «Лайтнинг», но даже ему требовались дополнительные топливные баки максимальной вместимости, чтобы проделать путь до Бугенвиля и обратно. На острове Гуадалканал базировалось несколько эскадрилий «Лайтнингов», в том числе 339-я майора Джона Митчелла. Он имел на счету 8 сбитых самолетов врага и как нельзя лучше подходил на роль командира секретной миссии. О том, что ему предстоит сформировать и должным образом подготовить группу летчиков для устранения японского командующего самого высокого уровня, Митчелл узнал вскоре после полудня 17 апреля. Вводя майора в курс дела, Митшер попросил довести до пилотов, что они должны быть готовы таранить самолет адмирала, если все иные способы сбить его не возымеют успеха. Митчелл собирался привлечь к миссии как можно больше машин, поскольку полагал, что японцы отправят навстречу самолету Ямамото значительную часть из 75 размещенных на аэродроме Буин истребителей. По крайней мере, сами американцы именно так и делали, принимая высокопоставленных гостей. Но он мог рассчитывать лишь на 18 310-галонных топливных баков, и именно это стало главным ограничением. Высчитав, что одного большого и одного стандартного (на 165 галлонов) бака должно хватить, майор определился с составом ударного отряда: 18 машин, из которых 4 составят группу киллеров, а оставшиеся 14 – группу прикрытия. В точке перехвата киллеры атакуют самолет Ямамото и истребители эскорта, а группа прикрытия блокирует место боя от самолетов, которые поднимутся в воздух с Буина. Первоначальное предложение двигаться на большой высоте и на предельной для «Лайтнингов» скорости забраковала разведка – радары японцев на Рабауле и Велья-Лавелья с легкостью обнаружат такую большую группу. Это означало, что все 400 с лишним миль придется лететь на малой высоте и держаться подальше от суши, где их могут заметить наземные наблюдатели. В таких условиях критически важно было иметь надежное средство навигации. Адмирал Митшер потребовал, чтобы с одного из боевых кораблей в срочном порядке сняли высокоточный морской компас и в течение ночи установили на головной «Лайтнинг». С особой тщательностью Митчелл подошел к отбору пилотов. В группу киллеров вошли капитан Томас Ланфьер и лейтенанты Рекс Барбер, Джим Макланахан и Джо Мур. Еще два пилота, входившие в группу прикрытия, лейтенанты Бэсби Холмс и Рэймонд Хайн, были назначены дублерами киллеров на случай непредвиденных обстоятельств. Тактически предстоящее задание выглядело довольно простым. Самолеты на малой высоте проследуют с авиабазы Кукум на Гуадалканале к точке перехвата, где наберут высоту, чтобы иметь скоростное преимущество. Весь полет будет сохраняться радиомолчание. Как только появится кортеж Ямамото, киллеры атакуют его, а группа прикрытия позаботится, чтобы им никто не помешал. Сигналом к возвращению станет сообщение, что самолет адмирала сбит. Но это была кажущаяся простота. Митчелл не сомневался, что даже при самом благоприятном ходе событий потери неизбежны.
18 июня было пасхальное воскресенье, но никто не отмечал религиозные праздники на Гуадалканале в 1943 году. Привлеченные к операции «Возмездие» 18 пилотов проснулись в этот день в 5 утра и после короткого брифинга и завтрака забрались в кабины самолетов. В 07:10 майор Митчелл отпустил тормоза, и его П-38 помчался по взлетной полосе, набирая скорость. Неприятности начались еще на старте. У машины лейтенанта Макланахана лопнула шина, и он вынужден был прекратить взлет. Когда оставшиеся 17 «Лайтнингов» готовились лечь на курс, вынужден был повернуть назад и лейтенант Мур – отказала система подачи топлива из подвесного бака. Для Холмса и Хайна это означало, что теперь они в группе киллеров. Многочасовой полет над водой опасен своей монотонностью. Митчелл позже вспоминал, что как минимум два раза был на грани катастрофы, потому что засыпал за штурвалом, но «тот парень, что сверху следит за нами», в самый последний миг заставлял его проснуться. К последней контрольной точке отряд прибыл в 09:34. Вдали угадывался главный ориентир – горы Бугенвиля. Самолеты только готовились начать набор высоты, когда лейтенант Дуг Каннинг внезапно разорвал радиомолчание: «Вражеские самолеты на 11 часов выше нас!» Майор Митчелл невольно выругался – все шло наперекосяк.
Полутора часами ранее с летного поля Лакунай стартовали 2 бомбардировщика «Мицубиси» G4M (американцы называли их «Бетти») в сопровождении эскорта из 6 истребителей «Зеро». На борту самолета с номером 323 находился адмирал Ямамото. Словно предчувствуя недоброе, многие пытались отговорить адмирала лететь, но он был тверд в своем решении. Поскольку достаточно много штабных офицеров вызвались сопровождать своего патрона, в кортеж был включен еще один «Бетти». Бомбардировщики летели на высоте 2 км, «Зеро» – на 500 метров выше. Из-за мелкой неполадки второй «Бетти» начал отставать, и на подходе к Бугенвилю дистанция между бомбардировщиками составляла почти 4 км. Истребителям эскорта пришлось разделиться. Пилоты «Зеро» всматривались в небо над собой, зная, что американцы предпочитают атаковать в верхней полусфере. Никому в голову не пришло, что скоростные и высотные «Лайтнинги» могут ударить снизу. До последнего момента японские летчики даже не подозревали, что они не одни.
Соблюдать радиомолчание больше не было смысла, и майор Митчелл приказал киллерам атаковать, а своей группе – рассредоточится и набирать высоту. «Лайтнинги» Ланфьера и Барбера устремились к ближнему из двух «Бетти», а вот у Холмса вышла промашка. Дополнительный топливный бак не пожелал отстреливаться, и пилот вынужден был несколько раз пикировать к самой воде, чтобы избавиться от ненужной обузы. Выполнявший роль ведомого Хайн вынужден был прикрывать его. Таким образом, атаковать самолет Ямамото могли только два пилота группы киллеров. Последовала свойственная любому воздушному бою неразбериха, по радио звучали предупреждения об опасности, просьбы стряхнуть «чертовых джапов» с хвоста и просто нечленораздельные вопли. Спустя примерно 10 минут полного хаоса два японских бомбардировщика были сбиты – один рухнул в джунгли Бугенвиля, другой разбился, пытаясь сесть на воду неподалеку от мыса Мойла. Дело было сделано, и Митчелл передал в эфир: «Тащите свои задницы домой. Миссия выполнена».
По одному и парами, вырабатывая последние галлоны топлива, «Лайтнинги» прибывали на аэродром Кукум. Еще не успев выбраться из кабины, Ланфьер заявил, что именно он свалил самолет, в котором летел Ямамото. Кроме того, капитан претендовал на уничтожение двух «Зеро» эскорта. Барбер был менее напорист, но указал, что сбил два «Бетти» – один над джунглями и второй над морем – и один «Зеро». Холмс вынужден был посадить самолет на островах Рассела и прибыл на базу лишь к вечеру, когда роли уже были распределены. Раздосадованный тем, что его списали, не успев даже выслушать, Холмс заявил, что сбил один «Бетти» и один «Зеро». Также он видел, что один «Зеро» сбил лейтенант Хайн. Самолет Хайна на базу не вернулся. Согласно установленной процедуре, 30 суток лейтенант считался пропавшим без вести, после чего был записан погибшим в бою. Адмиралу Хэлси отправили шифровку: «Отряд майора Митчелла посетил район Кахили и в 09:30 сбил два «Бетти», следовавшие с эскортом из шести «Зеро». Дополнительно заявлено об уничтожении трех истребителей и одного бомбардировщика, который, очевидно, совершал тренировочный полет. Наши потери: один П-38». Адмирал воспринял известие о гибели Ямамото спокойно. Видя, как ликует его коллега контр-адмирал Келли Тёрнер, Хэлси сухо заметил: «Не вижу причин радоваться. Он еще легко отделался. Я бы предпочел провести этого мерзавца в кандалах по Пенсильвания-роуд, отвешивая ему пинки под зад». В штаб Митшера ушло скупое одобрение: «Поздравляю охотников. Очень надеюсь, что в их ягдташ угодила действительно ценная дичь». Адмирал Митшер посчитал достойным представить майора Митчелла и всех трех пилотов группы киллеров к награждению Почетной медалью Конгресса.
Информация о том, что американским летчикам удалось сбить Ямамото, распространилась по Гуадалканалу со скоростью лесного пожара. Несколько дней спустя с Ланфьером и Барбером пожелал побеседовать корреспондент Associated Press Норман Лодж. Его осведомленность поразила пилотов, и, как вспоминал Барбер, разговор больше походил на экзамен. Некоторое время спустя Лодж написал статью, которая настолько впечатлила обилием деталей армейского цензора, что он посчитал разумным показать ее адмиралу Хэлси. Митчелла, Ланфьера и Барбера вызвали на ковер, и «Бык» Хэлси устроил им разнос, который все трое запомнили до конца дней. Адмирал обвинил летчиков в предательстве и разглашении тайны высшего порядка, угрожал военно-полевым судом и в какой-то миг готов был заключить их в карцер. Выпустив пар, Хэлси заявил, что считает их недостойными награждения Почетной медалью Конгресса и гораздо охотнее разжаловал бы из офицеров в рядовые. Но общественность его не поймет. Однако он гарантирует, что ничего выше Военно-морского креста пилотам не видать.
Поисковой партии на Бугенвиле понадобилось более суток, чтобы пробиться через непролазные джунгли к месту падения самолета Ямамото. Возглавлявший ее лейтенант Мицуоши Хамасума доложил, что и пассажиры, и экипаж погибли. Тело Ямамото, пристегнутое к креслу, было выброшено при ударе о землю и потому не пострадало от огня. Коронер установил, что адмирал погиб еще в воздухе, одна пуля 50-го калибра вошла ему в левую лопатку, вторая – под нижнюю челюсть. Каждое из ранений было смертельным. Тела кремировали, а прах 22 апреля в режиме строгой секретности переправили на Рабаул. 20 апреля Военное министерство назначило приемника Ямамото, однако официально о гибели адмирала было объявлено только 21 мая. Читая сообщение, диктор не смог сдержать слез. Император посмертно повысил Ямамото до маршала флота и наградил Высшим орденом Хризантемы. Вопреки опасениям американцев, инцидент с Ямамото не поколебал уверенности японцев в надежности их сверхсекретных кодов. «Мэйджик» продолжала функционировать и до самого конца войны снабжала американское командование ценнейшей информацией.
Ланфьер и Барбер были переведены в США на административную работу. Споры о том, кто же именно сбил самолет Ямамото, с разной степенью интенсивности продолжались многие годы. Хотя Ланфьер сделал все возможное, чтобы закрепить за собой звание «убийцы адмирала Ямамото», информация, обнародованная в 1970-х, поставила под сомнение правдивость его описания знаменитого боя. Выяснилось, что несколько человек, летевших на втором «Бетти», выжили после падения самолета в воду. Пережил войну и один из пилотов эскорта Ямамото Кенжи Янагуя. Их воспоминания никак не стыковались с официальной версией уничтожения адмирала, составленной со слов Ланфьера. Он утверждал, что приблизился к «Бетти» с правого борта и большинство его пуль и снарядов попали в правое крыло бомбардировщика. Оно отвалилось, а затем японский самолет рухнул в джунгли. Янагуя, у которого не было никаких причин врать, утверждал, что американский истребитель зашел на самолет Ямамото с хвоста, поджег правый двигатель, однако самолет оставался целым вплоть до момента, когда ударился о верхушки деревьев, что в точности соответствовало рапорту Барбера. Выяснилось также, что ни один из «Зеро» сопровождения сбит не был – все они вечером 18 июня благополучно вернулись на Рабаул. Не было и никакого третьего «Бетти». Это означало, что все три пилота из группы киллеров завысили свой личный счет побед в том бою. Впрочем, японцы поступили так же, заявив, что в общей сложности сбили 6 американских самолетов. Не исключено, что американцы имели дело с истребителями, поднявшимися с аэродрома Буин, но представляется странным, каким образом эти «Зеро» могли проскочить незамеченными мимо группы прикрытия.
Под давлением фактов историки ВВС США потребовали официально разделить уничтожение самолета Ямамото между Ланфьером и Барбером. До самой смерти в 1987 году Ланфьер считал, что у него украли победу и продолжал настаивать, что он и только он разделался с японским адмиралом. В 2001 году скончался и Рекс Барбер. А два года спустя специалисты департамента истории американских ВВС посетили место крушения и провели трассологическую экспертизу обломков самолета Ямамото, которые до сих пор покоятся в непроходимых джунглях Бугенвиля. Анализ пробоин злополучного «Бетти» показал, что самолет был атакован только со стороны хвоста. Впрочем, администрация ВВС США никак не отреагировала на эту информацию, и, очевидно, точка в этом споре так и не будет поставлена.
