В 1912 году едва ли не одновременно в путь отправлялись сразу три полярные экспедиции – Седова, Брусилова и Русланова. Целью их были разведка богатств севера и поддержание престижа Российской империи в мировом сообществе. Но у покорителей Арктики были и свои цели. Ими двигали научный интерес и жажда славы.
Увы, ни одна из отправленных в тот год экспедиций так и не достигла своей цели. Более того, судьба двух из них неизвестна и по сей день. Лишь по немногим находкам можно догадываться о том, что же произошло с пропавшими экспедициями.
Неординарная личность
Говоря о Карской экспедиции, нельзя не остановиться на личности человека, ее возглавлявшего, – Владимира Александровича Русанова. Ведь именно благодаря ему это путешествие вообще состоялось.
Владимир Русанов родился в 1875 году в тихом и провинциальном Орле. Выходец из купеческого сословия, он не пошел по стопам предков – с детства его интересовали не торговля и предпринимательство, а путешествия и исследования. С малолетства Володя проявил немалую страсть к дальним загородным прогулкам, во время которых искал кости животных и образцы разных минералов. Вскоре он собрал довольно внушительную коллекцию.
Порой талантливые люди плохо учатся в школе. Владимир Русанов не был исключением: любознательный мальчик легко поступил в гимназию, однако никак не мог привыкнуть к строгому распорядку. Он предпочитал занятиям прогулки за город и изучение природы. Закончилась эта безалаберная учеба закономерно: Русанова исключили из гимназии, а после – все за те же прогулы – и из реального училища. Только вмешательство матери помогло ему поступить в семинарию. Впрочем, учеба в духовном учреждении Владимиру тоже была не по нраву, и вскоре он сблизился с революционно настроенной молодежью. К счастью, это не помешало ему не только окончить в 1897 году семинарию по второму разряду, но и посвятить много времени изучению естественных наук.
Неудивительно, что мечтающий об исследованиях юноша хотел продолжить образование. И хотя после семинарии поступить в университет было довольно сложно, Русанов все же сумел добиться места вольнослушателя на естественном факультете Киевского университета. Однако закончить образование он не смог: в 1898 году революционная деятельность привела к заключению в Орловском тюремном замке, где Владимир провел больше года. Но это время не прошло впустую – пытливый юноша и в заключении изучал естественные науки и французский язык.
В 1901 году после суда Русанов был сослан на 2 года в Вологодскую губернию, в город Усть-Сысольск. Здесь, устроившись работать в земскую управу, он не только подробно изучил водораздел рек Печоры и Камы, но даже отправил в столицу несколько докладов и проектов по соединению этих рек судоходным каналом. И их не просто прочли, а запомнили. Можно считать, что это стало первым шагом на пути к мечте – молодой человек буквально заболел севером.
По окончании срока ссылки Русанову так и не разрешили проживать ни в одном из университетских городов России. Так что, оставив родину, Владимир переехал в Париж, где с легкостью поступил в Сорбоннский университет на естественное отделение.
Способный русский студент привлек внимание профессоров – его стали приглашать в настоящие исследовательские экспедиции. Сначала он отправился на практику – изучать потухшие вулканы Центрального французского массива. Позже получил от своего профессора личное приглашение в Неаполь наблюдать извержение Везувия. Однако горы не так уж занимали его. Истинной страстью молодого человека был крайний Север. И в 1907 году, надеясь собрать материалы для своей докторской диссертации и желая укрепить права России на колонизацию Новой Земли, он внес предложение об экспедиции. К удивлению Русанова, власти оказали ему немалую поддержку и всячески содействовали в подготовке вояжа. А после его успешного завершения молодой полярный исследователь снова стал персоной грата в Российской империи.
Однако на родине Русанов не остался, вернувшись в Сорбонну, чтобы написать и защитить заветную докторскую. Его исследования получили высокую оценку французских профессоров, так что когда весной 1908-го для французской экспедиции на Новую Землю потребовался опытный геолог, Владимиру Александровичу сразу же предложили это место. На этот раз он совершил первый в истории сухопутный поход по Новой Земле от залива Незнаемого до бухты Крестовой и стал первым и единственным, кто выдержал все трудности этого пути.
В следующем году Русанов принял приглашение в очередную экспедицию к Новой Земле на пароходе «Королева Ольга» в качестве геолога. На этот раз основной задачей экспедиции было проведение исследований и основание здесь постоянного русского поселения: богатый полезными ископаемыми остров стремилась прибрать к рукам Норвегия. «Печальная картина на русской земле, – писал об этом в дневнике Русанов. – Там, где некогда в течение столетий промышляли наши русские отважные поморы, теперь спокойно живут и легко богатеют норвежцы».
Весной 1910 года Владимира Александровича опять пригласили в Новоземельскую экспедицию – на этот раз в качестве руководителя. Русанову предстояло изучить морские пути вдоль побережья острова. «До сих пор, – писал он в своем журнале, – все с непоколебимым и непонятным упорством стараются пройти в Сибирь как возможно южнее: через Югорский Шар, через Карские Ворота, в более редких случаях через Маточкин Шар. Я предлагаю как раз обратное. Я предлагаю огибать Новую Землю как можно севернее. Нужно иметь в виду, что направление течений северной части Новой Земли до сих пор остается необследованным и что мои предположения на этот счет являются гипотетическими. Вот почему выяснение этого капитального вопроса, по моему мнению, должно составить самую главную задачу Новоземельской экспедиции в 1910 году. Эта экспедиция должна будет окончательно выяснить вопрос о том, насколько удобен предлагаемый мною торговый путь в Сибирь». Экспедиция прошла более чем успешно, и плавание на катере «Дмитрий Солунский» принесло Русанову громкую славу покорителя Севера.
В 1911-м исследователь снова отправился к берегам Новой Земли. На этот раз целью путешествия стало плавание вокруг всего южного острова на моторно-парусной яхте «Полярная» и изучение поверхностных течений в Баренцевом и Карском морях. С этой экспедицией Русанов совершил полный обход морем всей Новой Земли. Успешно выполнив миссию, путешественники снова вернулись на родину героями.
Так что когда в 1912 году Министерство внутренних дел Российской империи решило снарядить экспедицию на Шпицберген для разведки запасов каменного угля, ответ на вопрос, кого поставить во главе экспедиции, был однозначен – Владимира Русанова. Его авторитет и небывалое везение, ставшее притчей во языцех, были лучшей гарантией успеха экспедиции.
Подготовка
Приняв приглашение от Министерства внутренних дел, Русанов начал планирование плавания и геологической разведки на Шпицбергене. К организации путешествия он подошел особенно тщательно: эта экспедиция давала исследователю возможность осуществить давнюю мечту – пройти весь Северный морской путь от Атлантического до Тихого океана. Владимир Александрович твердо решил предпринять такую попытку, если официальное задание будет успешно выполнено и погодные условия позволят ему продолжить путь. Так что вскоре у него был разработан точнейший план предстоящего морского похода: подняться до мыса Желания, а затем, следуя на восток, войти в Карское море и после стоянки у острова Уединения продолжать идти восточнее, чтобы выйти в море Лаптевых, затем посетить Новосибирские острова, пересечь Восточно-Сибирское море, пройти мимо острова Врангеля и потом, проследовав Чукотским морем, дойти до Берингова пролива. Об этом смелом и дерзком плане до поры не знал никто из участников экспедиции.
Русанов долго не мог подобрать для предстоящего похода подходящий корабль. Поиски заняли без малого два месяца, и наконец он выбрал крепкое зверобойное судно «Геркулес», не раз испытанное в гренландских льдах. Корабль был небольшим – 73,6 фута в длину, 19,6 фута в ширину и всего около 64 тонн водоизмещения, – однако прекрасно приспособленным для плавания в северных водах. Укрепленный по бортам, с обшитой листовой медью носовой частью, он обладал при этом прекрасными мореходными качествами. К тому же кроме парусов и снастей это судно имело пусть и небольшой, но двигатель в 24 лошадиные силы, что позволяло даже в штиль развивать скорость до 5,5 узла. «С таким судном, – писал Русанов, – можно будет быстро двинуть вперед и шире осветить вопрос о великом северном пути в Сибирь и пройти Сибирским морем из Атлантического в Тихий океан».
Удивительно, но эта фраза, написанная и даже подчеркнутая Русановым в отчете Министерству внутренних дел о покупке судна, не привлекла ничьего внимания. Как не вызвал интереса и погруженный в трюмы «Геркулеса» полуторагодовой запас продовольствия и большое количество теплой одежды и разнообразного полярного снаряжения. Экспедиция считалась приоритетной, и средства на ее проведение были выделены немалые. Так что никто не ограничивал руководителя в тратах, считая, что уж если для ее успешного завершения ему требуется всего с излишком – он имеет на это право.
Капитаном в это плавание был приглашен молодой Александр Степанович Кучин. У них с Русановым было много общего: в ранней юности Кучин тоже примкнул к одной из социал-демократических организаций и около полугода проработал в подпольной типографии в Норвегии. Однако вскоре взялся за ум, окончил Архангельское торгово-мореходное училище с золотой медалью и даже успел поучаствовать в норвежской экспедиции Руала Амундсена в качестве океанолога. Кроме того, на «Геркулесе» к Шпицбергену отправились зоолог Сватош, штурман Белов, старший механик Семенов, его помощник Быковский и 7 матросов – всего 14 человек.
И снова плохая примета
Удивительно, но, как и с экспедицией Брусилова, с небольшим отрядом Русанова в путь отправилась молодая женщина. Естественно, что и в этом случае бывалые моряки пророчили «Геркулесу» многие беды, ведь известно, что женщина на корабле может принести только несчастья.
Отважную барышню, француженку, звали Жюльетта Жан-Сессин, и она стала полноправным членом команды – врачом и геологом. Как она попала в состав небольшой полярной экспедиции? Все просто: она была невестой Владимира Русанова.
Молодые люди познакомились в Сорбонне и 4 года вместе учились. Окончив курс естественных наук, Жюльетта писала дипломную работу по геологии, чтобы получить докторскую степень. Кроме того, она увлеченно занималась медициной. Неудивительно, что сильная, умная и волевая девушка привлекла внимание Русанова. Вскоре после окончания университета он просил ее руки и писал об этом матери: «Мне судьба дала очень умную, красивую и молодую француженку, ее зовут Жюльетта. Она прекрасно воспитана, знает музыку, понимает живопись и знает иностранные языки, особенно хорошо английский. При всем том она нисколько не избалована и умеет работать. Иметь такую жену счастье, которое далеко не всегда и не всякому может выпасть на долю. Я знаю, что она будет хорошая жена и мать. Кроме того, ее знания являются для меня в высокой степени полезными и необходимыми. Научная важность нашего союза неоценима, громадна…»
Но несмотря на то, что молодые люди с нетерпением ждали свадьбы, это радостное событие постоянно откладывалось. Виной тому были постоянные северные экспедиции Русанова. Два года подряд переносилась свадьбу из-за вояжей на Новую Землю, во время которых Владимир Александрович первым обошел ее северный и южный острова и наконец нанес на карту многие неизвестные до того бухты, горы и ледники. При этом сам Русанов увлеченно описывал невесте красоты севера и свои удивительные приключения. Так что когда жених собрался в очередную экспедицию, невеста не захотела расставаться с ним и уговорила взять ее с собой.
Владимир Александрович собственноручно написал ходатайство в МВД о зачислении его возлюбленной в состав экспедиции в качестве судового врача. Поначалу кандидатуру женщины, да еще и иностранки одобрять не хотели. Однако Русанов настоял, и согласие на ее участие в походе было получено. Так что когда Владимир Александрович покинул Париж, чтобы возглавить плавание на «Геркулесе», Жюльетта была с ним. Ни он, ни она не верили в морские приметы.
Однако поневоле приходится задуматься, так ли уж не правы суеверные моряки, верящие, что одним своим присутствием женщина может привести корабль к гибели. Ведь ни «Святая Анна» с Ерминией Жданко на борту, ни «Геркулес» с Жюльеттой Жан-Сессин так и не вернулись из плавания.
Путешествие
9 июля 1912 года подготовленный к долгому плаванию «Геркулес» вышел в путь из Александровска-на-Мурмане. По одобренному МВД плану Русанов должен был обследовать Шпицберген и уже к октябрю того же года вернутся обратно. Однако сам Владимир Александрович считал иначе и собственноручно добавил в план экспедиции еще один пункт: «В заключение нахожу необходимым открыто заявить, что, имея в руках судно выше намеченного типа, я бы смотрел на обследование Шпицбергена как на небольшую первую пробу. После намереваюсь обследовать Великий Северный морской путь в Сибирь».
Уже 16 июля «Геркулес» благополучно прибыл к берегам Западного Шпицбергена и вошел в небольшой залив Бельсунн на западной стороне острова. Началась георазведка. Именно отсюда Русанов с несколькими матросами отправился к восточному побережью острова, а затем вернулся обратно, оставляя по пути заявочные знаки на местах, где, по его предположению, находились залежи каменного угля. Этот поход по каменистой местности почти полностью покрытой льдом, чуть было не стоил руководителю экспедиции жизни: на обратном пути он провалился в ледниковую трещину. Спасся Русанов буквально чудом – его ремень зацепился за небольшой ледяной выступ, и подоспевшие матросы успели бросить ему веревку и вытащить из расщелины.
Из залива Бельсунн «Геркулес» поплыл в Айсфьорд, а затем в Адвентбай, где также были найдены немалые запасы каменного угля. Этот этап прошел более гладко – никто из людей во время работы в тяжелых северных условиях не только не пострадал, но даже не подхватил простуду. И все же кое-что омрачило этот этап путешествия: в самом конце плавания вдоль берегов Шпицбергена пропал Тампе – корабельный пес, любимец всей команды. Однажды матросы отправились к берегу на шлюпке, чтобы поискать место для швартовки, и Тампе, отправившийся с ними, первым выскочил на землю. Он убежал на вершину холма и бесследно исчез. Его искали и звали до поздней ночи, но так и не нашли.
Матросы шептались, что это не лучшая примета, однако дальнейшие исследования проходили даже успешнее, чем прежде. Так что уже к началу августа официальная цель экспедиции была полностью достигнута – русские моряки оставили на Шпицбергене 28 заявочных знаков, которые закрепляли за Российской империей право на разработку каменного угля в этих местах.
Кроме того, члены экспедиции тщательно обследовали и нанесли на карту огромную территорию, собрали на острове палеонтологические, зоологические и ботанические коллекции, составили карту полезных ископаемых и к тому же по пути к Шпицбергену и в его прибрежных водах успели провести океанографические исследования.
Казалось бы, теперь можно было плыть обратно в Архангельск, но Русанов не собирался поворачивать назад. Разумеется, дальнейшее плавание было авантюрой и самоуправством, но, учитывая, насколько успешно прошла экспедиция на Шпицберген, он вполне мог рассчитывать на последующее одобрение от российских властей. Ведь Русанов мечтал проплыть Северным морским путем не только из исследовательского интереса, но и во славу России. Сам он говорил так: «Мною руководит только одна мысль: сделать все, что я могу, для величия Родины».
Когда Русанов донес идею до сведения команды, многие поддержали его дерзкий план. Всего три человека отправились домой на одном из встреченных по пути норвежских пароходов – Самойлович, Сватош и Попов. С ними начальник экспедиции передал в Русское географическое общество копию судового журнала и подробный отчет о проделанной на Шпицбергене работе, а также собранные там зоологические и геологические коллекции. А сам Русанов, Жюльетта, капитан Кучин и еще 8 человек отправились дальше на «Геркулесе» в сторону Новой Земли.
18 августа корабль остановился в проливе Маточкин Шар, где Русанов оставил телеграмму для последующей отправки ее на материк с каким-нибудь из проходящих судов, когда появится такая возможность: «Юг Шпицбергена, остров Надежды. Окружены льдами, занимались гидрографией. Штормом отнесены южнее Маточкина Шара. Иду к северо-западной оконечности Новой Земли, оттуда на восток. Если погибнет судно, направлюсь к ближайшим по пути островам: Уединения, Новосибирским, Врангеля. Запасов на год. Все здоровы. Русанов».
Эта телеграмма, недвусмысленно раскрывавшая дальнейшие планы Русанова и предполагаемый маршрут «Геркулеса», была последним свидетельством, которое оставили о себе путешественники. Жители Маточкиного Шара потом рассказывали, что Владимир Александрович перед отплытием был весел, а вся команда радостно махала удаляющемуся берегу руками. С тех пор корабль и членов экспедиции больше никто никогда не видел.
Пропавшая экспедиция
Наступил 1913 год, а «Геркулес»так и не пришел в Сибирь, в Архангельск он тоже не вернулся. Но быстро послать поисковую экспедицию не удалось, а потом наступила зима, так что спасательный поход отложил еще на полгода. И только в 1914-м на поиски отправился небольшой барк «Эклипс» под командованием норвежского исследователя Отто Свердрупа. Но вскоре и самому «Эклипсу» понадобилась помощь: он попал в ледяную ловушку и вынужденно зазимовал у северо-западного побережья полуострова Таймыр. На следующий год выбравшемуся из ледяного плена кораблю было приказано продолжить поиски. На сей раз барк дошел до острова Уединения, но никаких следов Русанова там не нашлось. Так что обстоятельства гибели экспедиции остались неизвестны.
И только 9 сентября 1934-го на безымянном островке около берега Лаптева, который много позже назовут в честь корабля Русанова «Геркулес», топографы обнаружили врытый в землю столб с вырубленной на нем надписью «Геркулесъ, 1913 г.». После удивительной находки поиски в этом районе продолжились, и уже год спустя на острове Попова-Чухчина были найдены большое, явно не один день горевшее кострище, обрывки одежды, патроны разных калибров и обойма от браунинга, сломанный компас, ножи, пуговицы и медные деньги. Кроме того, здесь обнаружили мореходную книжку Чухчина и серебряные часы с инициалами Попова – оба были матросами на «Геркулесе». Так подтвердилось, что стоянка на острове принадлежала экспедиции Русанова. Последующие поиски позволили разыскать здесь же железную ложку, фотоаппарат, а также дамские маникюрные ножницы и резной гребешок, которые могли бы принадлежать Жюльетте. А еще чуть поодаль из-под снега откопали сломанные нарты, сделанные из металлических трубок и корабельных досок.
В 1947 году экспедиция, исследовавшая побережье Северного Ледовитого океана, обнаружила следы стоянки в заливе Ахматова на северо-восточном побережье острова Большевик. Здесь нашли нашивку в виде якоря, обрывки рукописей и кусок кожи с надписью «Страховое общество «Россия» – именно в нем был застрахован перед плаванием «Геркулес». Так что и эту стоянку приписали команде Русанова.
А в 2000-м возле горы Минина на полуострове Таймыр обнаружены следы еще одной временной стоянки и останки нескольких людей. Здесь же нашли и личные вещи погибших, после исследования которых было решено, что здесь нашли свой последний приют как минимум трое моряков из экспедиции Русанова, в том числе капитан Кучин.
Тщательно изучив все находки, ученые наконец пришли к выводам, что «Геркулес» в 1912 году благополучно пришел в Карское море и в конце сентября встал там на зимовку во льдах. Ранней весной 1913-го моряки предприняли короткий переход по льду до ближайшего острова, где установили памятный столб с надписью. Однако предполагаемого таяния льда так и не произошло, а продовольствия и топлива для еще одной зимовки у экспедиции не было. Вероятно, в августе Русанов и его люди решились в конце концов оставить судно и отправиться к мысу Стерлигова. Здесь и были обнаружены нарты, явно изготовленные из корабельной оснастки. Возможно, путешественники двигались двумя группами, что объяснило бы долгую стоянку на острове Попова-Чухчина – пришедшие первыми ожидали товарищей. Но что произошло с экспедицией дальше, так и остается загадкой. Как далеко прошел Русанов Северным морским путем? Куда исчез «Геркулес»? Что именно произошло с участниками экспедиции? Где сам Русанов, его невеста и спутники нашли свою гибель? На эти вопросы пока нет ответа.
И все же смелый план Владимира Русанова, пусть и закончившийся для него и его людей трагически, принес свои плоды. Ведь во время поисков этой пропавшей экспедиции был все-таки пройден Северный морской путь. А именами пропавших моряков назвали географические объекты на его протяжении – озеро Жюльетты Жан, мыс Русанова и мыс Кучина.
