Очень многим людям нравится изучать историю своего края, страны, всего мира. Действительно, наука о прошлом содержит в себе много интересного и поучительного материала.
Но среди огромного количества поклонников этой дисциплины есть отдельное движение людей, которые не ограничиваются чтением историографических диссертаций или полевыми археологическими раскопками. «Живая история» (living history) – это исследование любого периода через достоверное воссоздание быта и культуры того времени. Деятельность реконструкторов в этом направлении дает очень много интересной информации. В первую очередь, это данные для специалистов-историков. Какой крой костюма бытовал в определенное время на данной территории? Почему один народ на протяжении веков строил свои поселения по одной схеме, а соседний этнос – по другой? Как происходил процесс эволюции ремесел – гончарного, шорного, плотницкого, кузнечного дела?
Но кроме научной ценности, это еще и огромное удовольствие для самих участников. Это же самый настоящий эксперимент – правильно сшить рубаху, выковать подкову или сделать кувшин. Чем больше единомышленников будет вовлечено в процесс, тем интереснее! Целые группы реконструкторов работают в музеях под открытым небом по всему миру. Посетители могут своими глазами посмотреть, как жили люди определенной эпохи, что они делали, как одевались. Средневековые кузнецы обучают всех желающих ковке, а под присмотром гончарного мастера можно изготовить себе глиняную чашку.
Движение living history получило по-настоящему широкий размах. Но даже многотысячные фестивали реконструкции блекнут перед дерзкими экспериментами отдельных исследовательских групп. Академические знания, мировой опыт коллег и активная позиция людей, объединенных одной идеей – вместе могут все, что угодно. Например – возвести средневековый башенный замок. Разумеется, без применения современных достижений техники и технологии.
Проект Геделон
Братья Мишель и Жак Гийо с малых лет любили историю. Франция – очень богатая на замки страна, любой регион – это историческая местность и арена культурных событий прошлого. Братья Гийо взрослели, трудились и ни на секунду не забывали о своей мечте – когда-нибудь получить свой собственный замок. Удобный случай представился в 1979 году. Уже скопившие небольшой капитал Мишель и Жак приобрели в Бургундии за несколько тысяч франков самый настоящий средневековый шато – Сен-Фаржо. Но что это был за замок! Стены сплошь в трещинах, крыша отсутствовала, перекрытия этажей прогнили. Братья не растерялись и совместными усилиями с местной коммуной стали делать в замке средневековые шоу. Поток туристов увеличился, появилась прибыль. За последующие 20 лет замок из аварийной постройки превратился в жемчужину региона. К концу 1990-х годов он был полностью отреставрирован.
Но братьев-то двое, а замок всего один. Не к лицу двум почтенным феодалам делить один шато. К тому же Мишелю Гийо так понравилось собственными руками прикасаться к истории, обновлять седые камни, что уже немолодой мужчина решил построить свой собственный замок. Причем с полным погружением в процесс: с использованием только аутентичной технологии, материалов, инструментов и так далее. А заодно и продемонстрировать всем заинтересованным ученым и туристам самую настоящую средневековую стройку.
Место для возведения замка решили искать рядом с Сен-Фаржо. Это оказалось не так просто – в непосредственной близости от стройки должны быть источники воды, леса и камня. К счастью, в окрестностях Сен-Фаржо обнаружилась заброшенная каменоломня. Рядом с ней – дубовый лес и большой пруд Геделон.
Замок по заветам Филиппа II
Несколько месяцев ушло на поиск команды и улаживание юридических вопросов. Макет и план замка был полностью разработан командой архитектора и специалиста по фортификации Николя Фошерра. Благодаря тому, что за основу были взяты каноны замкового строительства Филиппа II Августа, Геделон является типичным шато Высокого Средневековья. Он имеет угловые башни, одна из которых считается главной и выделяется размерами, трехэтажный замковый зал с множеством комнат, высокую защитную стену, главные ворота с двумя охранными башенками-близнецами, сухой ров по периметру. 20 июня 1997 года проект «Шато Геделон» стартовал.
Строители предполагали, что будет непросто, но даже не подозревали насколько. Согласно концепции проекта, замок возводится без применения современных материалов и технологий. И если со стройматериалами вопрос был решен – каменоломня и лес находились под боком – то архаичные способы обработки камня и древесины строители были вынуждены осваивать с нуля. Как оказалось, если у тебя нет экскаваторов и камнеобрабатывающих машин, вырезать или перенести ровный блок из камня довольно непросто. А для того, чтобы получить одну дубовую балку, необходимо тщательно выбрать дерево, вручную спилить его, обтесать специальным топором по всей длине и только потом транспортировать на стройку.
Но и этого недостаточно. На стройке организован полный цикл производства аутентичных стройматериалов – в кузнице куют гвозди, в гончарных мастерских делают черепицу, несколько мастеров безостановочно плетут веревки и корзины.
Шато Геделон – уникальный объект. Нигде в мире не строят средневековый замок в точном соответствии с технологией XIII века. Идея постройки замка дала ближайшему городку Треньи около 70 рабочих мест… и постоянно растущий поток туристов, который стремительно достиг 300 тыс. человек в год!
На сегодняшний день возведены стены, ворота, замковый зал. Ведутся работы по постройке башен.
С проектом постоянно сотрудничают профессиональные историки, археологи, архитекторы из 5 учебных центров Франции. Согласно плану работ амбициозного Мишеля Гийо, уникальная историческая стройка будет работать еще 10-15 лет. Присоединиться к команде строителей может любой желающий. Волонтеры проходят специальные курсы обучения средневековому зодчеству и только потом допускаются к строительству.
Не перестает иссякать и поток туристов, которые хотят своими глазами увидеть уникальный эксперимент – настоящую средневековую стройку в XXI-м веке. Растущий замок открыт для посещений с середины марта и до начала ноября.
Один в прошлом
А на просторах СНГ интересным и амбициозным проектом в теме «живой истории» отметилась Россия. Организатором эксперимента под названием «Один в прошлом» выступило агентство исторических проектов «Ратоборцы». Агентство уже девять лет занимается воссозданием различных эпох, в том числе и «живой историей». Глобальный замысел организаторов был смел и дерзок – проверить, сможет ли современный человек, житель мегаполиса, выжить в условиях Х века. Эксперимент стартовал в сентябре 2013 года в Подмосковье.
И хоть принципы подхода «живой истории» очень скрупулезны в деталях и условиях, «Ратоборцы» пошли еще дальше. Как известно, люди с давних времен предпочитали селиться и жить группами. Так было проще защищаться от врагов, добывать пропитание на охоте, трудиться в поле, делить общинные обязанности. Именно поэтому так высоко ценилась своя деревня, род, семья. Изгнание людей из общины, выселение их на хутора происходило по серьезным поводам, но всегда приносило немалые трудности бедолаге, а часто и заканчивалось смертью невольного одиночки. Ведь ему трудно отбиться от стаи лесных хищников или завалить рогатиной медведя. Да и весь перечень «подворных» дел, хоть и сократится в объемах, но останется таким же обширным и обязательным к выполнению. А по условиям эксперимента, герой проекта должен прожить 8 месяцев в точной копии древнерусского хутора в полном одиночестве.
Но организаторы проекта пошли намного дальше. Сезонный промежуток был выбран самый суровый – с начала осени и до весны. То есть никакого русского лета с теплым солнышком, только холодная зима и осенне-весенняя слякоть. Для человека тысячелетней давности холодное время года было суровым испытанием. В поле не поработаешь – земля спит под снегом, на охоте долго не походишь – можно замерзнуть насмерть. Оставалось сидеть дома, заниматься хозяйством в короткие зимние дни и коротать долгие вечера перед лучиной возле печки. По сути, что человек успевал заготовить из съестного за лето, на том он и жил зиму. Главному герою проекта организаторы обязались предоставить в качестве «стартового капитала» несколько килограммов мяса, корзину с зерном и горохом, десяток кочанов капусты и немного лука. И это все на 8 месяцев жизни в условиях русской зимы!
Согласно основным принципам эксперимента, пропитание герой должен добывать себе сам. К его услугам лес с ягодами и грибами, озера и реки с рыбой, разрешение на охоту… Однако для того, чтобы набрать ягод, герою необходимо самому сплести лукошко, для поимки рыбы – смастерить удочку, а для охоты – изготовить стрелы и копье. У героя, впрочем, предполагалось домашнее хозяйство в виде 4 коз и 15 куриц. Но для современного городского жителя задача подоить козу или изловить выбежавшую из курятника птицу не всегда оказывается такой уж тривиальной. Одним словом, возможностей множество – нужно только хорошо потрудиться.
Новгородский хутор
В целом, погружение в эпоху должно быть максимальным – начиная от одежды и заканчивая хозяйственными и жилыми постройками. Архитектурный комплекс, в котором предстояло жить герою, оказался довольно богатым. Сначала было выбрано место в подмосковном Хотьково (Сергиево-Посадский район). С одной стороны, не так уж и далеко от цивилизации, с другой – довольно глухой лес на значительной удаленности от местных дачных кооперативов и деревень.
Архитекторы проекта разработали план и макет двора, в котором предстояло жить и трудиться герою. За основу были взяты данные археологических экспедиций в Великом Новгороде. Типичное древнерусское подворье Х века состояло из нескольких изб, колодца, сеновала, ледника, кузницы, коптильни и пекарни, бани. Только в случае с данным экспериментом, изба будет только одна.
Как многие помнят, функцию амбара и хлева для животных выполняет хозяйский дом. Новгородская изба представляла собой не очень большой сруб с тремя комнатами. В центральной располагалось жилое помещение, в одной из боковых кладовая-амбар, а в другой – загон для животных и птиц. Такая организация жилого места во многом объясняется необходимостью сохранения тепла. Несколько теплокровных организмов быстрее прогревают своим дыханием небольшое пространство избушки и таким образом вносят свой вклад в борьбу с морозом.
Строительная команда «Ратоборцев» возвела хутор за несколько месяцев. Все постройки были выполнены в строгом соответствии с археологическими и этнографическими данными. Полностью был воссоздан вид древнерусского поселения Х века. На подворье стояло два сруба из тесаных бревен с земляной крышей – изба и баня. Бревна соединялись друг с другом без применения металлических гвоздей – по системе пазов, клинышков и распорок. Система отопления в них была самая простая и самая распространенная в Х веке – с печкой без дымохода, которая топилась «по-черному». Ледник прокопали на три метра в глубину. Для кузницы сложили горн, для приготовления хлеба – специальную печь. Выкопали колодец для воды. Устроили небольшую коптильню для дичи и рыбы. В небольшой и невзрачный с виду сеновальчик загрузили 6 телег с сеном.
Весь комплекс обнесли самым настоящим забором-плетнем высотой по грудь стоящему человеку. Рабочие старались максимально соблюсти и технологию постройки – то есть использовали только ручной инструмент, который был в ходу тысячу лет назад: топоры, молотки, пилы, лопаты. Правда, поджимающие сроки в итоге все-таки заставили строителей взяться за современные бензопилы.
Древнерусский Робинзон
Параллельно со строительством шел отбор главного героя проекта. Естественно, что наибольший интерес эксперимент вызвал в среде реконструкторов быта и костюма Древней Руси, и заявки приходили от более-менее подготовленных людей, которые в общих чертах представляют себе жизнь людей эпохи Раннего Средневековья. Отчаянным смельчаком, который был выбран для путешествия в Х век, оказался Павел Сапожников. По словам медиков и психолога, проводивших обследование, Павел оказался «самым обычным парнем, которых вокруг нас сотни». У него был небольшой излишек веса, несколько стандартных вредных привычек, высокая мотивация участия и психотип, характеризующийся интроверсией.
Комиссия признала Павла полностью годным к эксперименту – и в середине января герой прибыл на хутор. Организаторы, как и обещали, выдали ему «стартовый капитал» в виде стального топора, ножа, корзин с припасами, минимального набора посуды. В качестве матраса и одеяла герою предлагалось использовать несколько шкур животных. Кроме коз и кур, герою привезли верных спутников, сопровождавших человека с давних времен – собаку и кошку. В качестве незапланированного презента на новоселье преподнесли табурет.
На этом щедрость организаторов закончилась, как и все возможные контакты Павла с окружающим миром. Очевидно, что с собой в Х век он не взял ни телефона, ни планшета, ни ноутбука. Но кроме этого, по условиям эксперимента, ему вообще запрещалось общаться с кем бы то ни было. Только раз в месяц к нему на хутор должна была приезжать комиссия в составе врача, психолога и оператора. Причем всей этой команде следовало быть максимально немногословной. Аккредитованному оператору, фиксирующему ход эксперимента, разрешалось приходить, молча ставить камеру перед Павлом и отсчитывать в сторонке 30 минут, пока герой записывает свои ощущения, приключения и выводы. Единственным средством коммуникации с окружающим миром у Павла стал рог. И то только на случай угрозы жизни и здоровью.
8 месяцев эксперимента – оптимальный срок, за который в психике главного героя не произойдет необратимых последствий – так предполагали организаторы. Запрет на общение все же впоследствии смягчили, что, возможно, и к лучшему. На дни посещения стали активно записываться журналисты и не общаться с прессой у Павла просто не получилось бы. Интерес к эксперименту был очень велик. Но в отличие от медиков и аккредитованного оператора, журналистов за забор не пускали – Павел общался с ними у калитки.
И хотя медицинская комиссия и психолог признали героя вполне годным к участию в эксперименте, по собственным признаниям Павла, некоторые трудности он преодолевал буквально на пределе своих возможностей. У проекта оказался сильный психолого-социальный аспект: наиболее сложным испытанием для героя оказалось одиночество. Человеку жизненно необходимо общение. Особенно современному жителю мегаполиса, где информационные потоки ни на секунду не останавливаются. И хотя психологический портрет свидетельствует, что герой – интроверт с низкой социальной вовлеченностью, Павел уже с первой недели стал ощущать катастрофическую нехватку общения. Чтобы восполнить этот недостаток, герой начал разговаривать с животными… Однако кошка ушла в леса в первый же день и лишь изредка приходила ночевать в дом, а собака убежала через месяц, не выдержав голодной жизни.
Быт в Х веке
С охотой и рыбалкой дело совсем не заладилось. И суть даже не в том, что герою было трудно обращаться с луком или удочкой – в окрестных лесах уже давно нет дичи, а в озерах и реках не водится рыба достаточных размеров, чтобы накормить взрослого мужчину. Провиант, который был выдан в качестве «стартового капитала», быстро кончился. Пока длилась осень, Павел занимался собирательством – ходил в лес по грибы и ягоды. Но зима пришла неумолимо. Павел, щеголявший в начале проекта брюшком, сильно похудел. Ему приходилось питаться похлебкой с крупой и овощами (без всякой картошки – в Х веке ее в Старом Свете не было). В самые напряженные моменты он резал домашних животных, но все равно был бережлив – под нож попали только одна коза и несколько кур, которые не несли яйца.
Прибавила сильных ощущений и архитектура Х века. При кажущейся стройности композиции хутора и основательности древнерусских изб Павел получил в пользование совсем «необжитое» пространство. И если чисто хозяйственные клети он приспособил под себя довольно быстро, то дом доделывал еще несколько месяцев. Герой получил в пользование тесаный сруб без всякой герметизации. Павел конопатил щели сушеным мхом, чтобы тепло не улетучивалось через них, перестилал отошедшие доски пола, перебирал печь…
По итогам эксперимента открытий оказалось довольно много. Большая их часть касается вполне бытовых вещей. Например, не каждый историк задумывался, что у древнерусского жителя было как минимум три пары сапог на два месяца. Дело в том, что даже толстая вощеная кожа быстро приходит в негодность при интенсивной носке. Про лапти и говорить не приходится – они протираются чуть ли не за неделю. Держать ноги в сухости и, по возможности, в тепле было в Средние века жизненно необходимо. В самом начале эксперимента Павел простудился из-за постоянно мокрых ног. Болезнь никак не хотела уходить, нашего героя лихорадило. Он пробовал лечиться отварами трав, но все без толку. Только спустя два месяца, когда на хутор опустились первые морозы, болезнь ушла. После этого эпизода Павел перестал сомневаться в том, что от самой банальной простуды в Средневековье мог кто-то умереть.
За время жизни в прошлом Павел успел несколько раз сразиться с разными животными. Правда, по его словам, все эти битвы он проиграл. Первыми его стали беспокоить мыши. Следом за ними пришли крысы. В редкие ночи, когда кошка приходила ночевать, они не решались вылезать из-под пола, но в остальное время, не стесняясь, бегали по дому и портили скудные запасы еды. Но настоящим испытанием стало нашествие лис. Прежде, чем Павел успел сориентироваться, животные задушили трех кур. Силки, засады и самодельные капканы не смогли помочь герою. Он взял за правило чаще проверять хлев и пересчитывать птиц.
Утилитарный подход к окружающему миру сильно недооценивается историками. Чтобы облегчить себе существование или даже просто выжить, средневековые люди действительно использовали все доступные средства. Например, после того, как Павел зарезал одну из коз для пропитания, он сделал лопатку для уборки снега из лопаточной кости животного.
Социально-психологические выводы тоже оказались интересны. За месяцы, проведенные на хуторе Х века, Павел сильно изменился. В его движениях появилась размеренная неспешность, в мыслях – отстраненность. Это все было следствием перестройки системы ценностей. Вместо далеких и ненужных понятий карьеры, учебы и амбиций на первый план вышло желание тепла, сытной еды и человеческого присутствия рядом.
Когда герой общался с журналистами в последний день эксперимента, он сдержанно отвечал на вопросы, потом пожаловался на сильную тоску по человеческому общению, а затем, неожиданно для всех, не прощаясь, ушел от журналистов в лес…
После завершения проекта Павел стал настоящим героем в профессиональной среде реконструкторов. Сам «древний русич» любит повторять, что в Х веке люди жили «очень плохо, но зато недолго». И он знает, что говорит.
Может быть, подобные эксперименты покажутся слишком сложными. Зачем строить замок целых 25 лет, зачем ломать себе психику такой причудливой изоляцией? Но именно такого рода проекты лучше всего позволяют понять специфику быта, культуры, эпохи в каком-либо регионе. Это не просто театральное представление, это самая настоящая научная работа. Только ведется она не на бумажных листах в уютном кабинете, а в поле, в мороз, в жару, в условиях, максимально приближенных к историческим реалиям. Проверить многие гипотезы историков можно только экспериментом. А вместе с этим ощутить себя на короткое время в другой эпохе и с другой системой ценностей.
mes New Roman”’>Единственным недостатком для повседневных наблюдений (за исключением все еще немалой стоимости) является разве что непривычная картинка на экране. Хотя и это уже не проблема для современных технологий – довести ее до совершенства вполне способны современные компьютеры.
Так что темнота окончательно сдала свои позиции. Даже обычные домофоны в современных домах в последнее время стали оборудовать ночными камерами. И теперь уже совы и кошки могут завидовать оснащенному по последнему слову техники человеку.
