Мильоны – вас.
Нас – тьмы, и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы – мы, да, азиаты – мы,
С раскосыми и жадными очами!
А. Блок.
1.Прах и пепел
Сто девятый год до нашей эры… Войска понтийского полководца Диофанта штурмом захватили город, который греки называли Неаполем Скифским, – последнюю столицу последнего скифского царства. Казалось бы – рядовой момент бесконечных войн с варварами на периферии Ойкумены. Но нет. Скифы потерпели поражение, находясь всего в шаге от победы. Не так давно один за другим перед ними пали почти все греческие города Северного Причерноморья. Продолжали держаться лишь Боспорское царство да Херсонес. Скифские корабли бороздили Черное море, наконец выметя многочисленные пиратские гнезда c крымских берегов… Казалось – еще шаг, и мир увидит новую державу – но под ударами Диофанта скифы откатились от стен Херсонеса, а вскоре понтийцы вместе с боспорцами и херсонеситами подступили к Неаполю. Скифы не смирились с этим поражением и уже через два года попытались взять реванш – но удача совсем отвернулась от них. В 106 году до н.э. Диофант снова разбил войско скифского царя, пленив его самого. Так – еще толком и не родившись – погибла скифская держава…
Город в городе
Окончательно разоренный готами в III веке н.э., Неаполь Скифский канул в небытие до 1827 года. Для окрестных жителей век за веком он оставался лишь каменоломней. Впрочем, надо отметить, что итальянцы точно так же использовали памятники Римской империи – включая знаменитый Колизей.
Директор Одесского музея древностей И. П. Бламберг, проведя планомерные раскопки заброшенного городища, первым высказал предположение, что перед ним – остатки древней скифской столицы. Это известие привлекло к развалинам интерес – скифомания на рубеже XIX–XX веков была весьма модна в России, но интерес этот был скорее абстрактно-теоретическим. Только через много лет археологическая экспедиция Николая Эрнста снова начала работать в Неаполе, а наиболее фундаментальные исследования осуществила Тавро-скифская экспедиция П. Н. Шульца в 1946–1960 годах.
Сейчас остатки скифской столицы можно лицезреть прямо в черте города Симферополя – неподалеку от улицы Археологической.
2.Степная лавина
Скифы… История их расселения в Причерноморье до сих пор подернута пеленой тайны. То ли их предки издавна жили на этой земле, то ли были они представителями нескольких родственных кочевых индоевропейских племен, ассимилированных местным населением, то ли пришли к берегам Черного моря из Средней Азии, вытесненные оттуда кем-то более сильным… Если последняя гипотеза верна, то в Причерноморье они могли попасть двумя путями: либо северным – через Поволжье и донские степи, либо южным – через Иран, Закавказье и Малую Азию.
Впрочем, каким бы путем ни ворвались эти знаменитые конные воины на историческую арену, их появление потрясло тогдашнюю Ойкумену до основания – как века спустя потрясут мир монгольские орды или Тамерлановы рати. Скифы, у которых воинами были все мужчины и даже некоторые женщины, представляли собой страшную силу. Вооруженная мечами и кинжалами-акинаками, длинными копьями и мощными составными луками, скифская конница делилась на легкую и тяжелую, на голову превосходя все, что могли противопоставить степным воинам соседи. Впрочем – судите сами.
На протяжении VII–VI веков до н.э. скифы громко заявили о себе всему миру. Они воевали вместе с ассирийцами и сколотами против мидян в далеком Междуречье, ходили походами на тех же сколотов на правобережье Днепра и на Южный Буг. Под командованием Партатуа и Мадия скифские рати ворвались в Центральную Европу – и только у озера Толензее их смогли остановить объединенные армии германских племен. А через сорок лет скифы снова вернулись в Переднюю Азию и Междуречье. Здесь они чуть не уничтожили Мидийское царство в 626 году до н.э., а в 612-м, уже в союзе с мидийцами, захватили Ниневию. И получили за свои услуги от царя Астиага достойное «вознаграждение» – опасаясь, как бы они не приобрели слишком большой вес и не лишили трона его самого, мидийский правитель приказал на пиру отравить всех скифских вельмож. Кочевникам пришлось вернуться в Причерноморье. Но ненадолго. Уже в начале следующего, VI века, при царе Арианте скифы окончательно покорили царство Урарту, разграбили Среднее Поволжье, прошли бассейны рек Камы, Вятки, Белой и Чусовой. Одновременно через Прикарпатье по рекам Прут и Днестр они вышли в междуречье Одера и Эльбы. На этот раз германцы не смогли остановить степных всадников – на реке Шпрее, на месте современного Берлина, их войско потерпело сокрушительное поражение. Скифы вышли на побережье Балтики. Из-за сопротивления местных племен закрепиться на балтийских берегах им не удалось, а во время следующего похода к истоком Западного Буга войско Арианты было разгромлено и царь погиб.
Но «золотой страницей» истории скифов, несомненно, стала их борьба с армией Дария I. В 519-512 годах до н.э. персидское войско вторглось на земли кочевников. Царь Иданфирс не принял боя. Скифы отступали вглубь своих степей, выжигая траву, уничтожая колодцы и постоянно тревожа персов мелкими диверсиями. Войско Дария прошло все Причерноморье – от Дуная до Дона – не дав ни одного сражения, и было вынуждено оставить Скифию.
Эта история привела к возникновению очень стойкой легенды о знаменитой «скифской тактике», которой можно победить любого противника. Век за веком ей пели дифирамбы и историки, и писатели, и даже некоторые военные. Однако справедливости ради надо обратить внимание на один нюанс – «скифская тактика» работает только в исполнении кочевников, которые все свое носят с собой. И исключительно с таким противником, который не может эффективно восполнять потери, действуя в отрыве от своих баз. Когда же «опыт» скифов решил повторить Куропаткин в Русско-японскую войну, то ничего хорошего у него не вышло. Однако вернемся к нашему повествованию.
Равенство полов по-скифски
Сейчас многие исследователи уверены: легенды греков о воинах-амазонках не возникли на пустом месте. Скифские воительницы, естественно, не обращали своих мужчин в рабство и не убивали родившихся у них мальчиков, но в бою воевали наравне с мужчинами. В кургане у села Шелюки археологи обнаружили погребение шести таких «амазонок». Воительницы были упокоены в окружении наконечников копий, дротиков, стрел… и бус, бронзовых зеркал, гребней, костяных и свинцовых пряслиц.
Скифский племенной союз
Несмотря на то, что скифских вождей упорно называют царями, государства в ту пору у них не было – только племенной союз, который, если верить грекам, состоял из четырех то ли племен, то ли надплеменных объединений. Скифы-скотоводы жили в бассейне Буга, между Бугом и Днепром расселились скифы-пахари, южнее их обитали скифы-кочевники, а между Днепром и Доном находились царские скифы. Впрочем, это – свидетельство Геродота, склонность которого к фантазиям общеизвестна. Он же описал Скифию как квадрат со сторонами протяженностью в двадцать дней пути.
Перекоп
Легенда гласит, что пока скифы «потрясали» Переднюю Азию, их жены, отчаявшись дождаться своих мужей из долгого похода, продолжавшегося более двадцати лет, повыходили замуж за рабов и невольников и даже обзавелись от них многочисленными детьми. Когда же войско царя Мадия вернулось на родину, испугавшиеся кары за свою измену скифские женщины уговорили мужей-рабов возвести ров, отделивший Крым от материка, и дать бой своим бывшим хозяевам. Раз за разом скифские воины штурмовали Перекоп – и отступали, неся большие потери. Однако в конце концов они узнали, что воюют против своих бывших невольников и сменили тактику. На очередной штурм скифы пошли не с луками и акинаками, а с кнутами и розгами. Услышав свист плетей и почувствовав удары розог, бывшие рабы растеряли весь воинский пыл и в ужасе разбежались.
Историки считают, что в этой легенде есть доля истины – войско Мадия действительно не смогло вернуться в крымские степи, встретив сопротивление местных племен. Вот только укрепления, преградившие им путь, были выстроены не на Перекопе, а на Ак-Монайском перешейке – самом узком месте Керченского полуострова – ведь скифы возвращались в Крым через Тамань и Керченский пролив. Только обойдя Азовское море – греки называли его Меотийским озером – воины смогли ворваться в Крым через Перекоп и разгромить своих врагов. Однако царю Мадию эта победа стоила жизни.
3.Пасынки Эллады
Пока скифы расселялись в Причерноморье и совершали набеги на соседей, с юга сюда пришли сыны Эллады – или, вернее, ее пасынки. Еще в середине VIII века до н.э. Греция столкнулась с настоящим демографическим кризисом. Нехватка пахотной земли, скудные месторождения металлов – все это заставляло людей оставлять родные места и расселяться по всему Средиземноморью. А если вспомнить еще и политическую борьбу в многочисленных карликовых государствах-полисах, когда для проигравшей стороны побег был единственным шансом спасти свою жизнь, то станут понятны причины, заставляющие эллинов сотнями и тысячами покидать родину. В Северном Причерноморье первые греческие эмпории – торговые пункты – появились уже в VII веке до н.э., а вскоре дело стало на широкую ногу. Жители одного только Милета основали на берегах Эвксинского Понта более семидесяти таких факторий. За купцами следовали поселенцы. Их анклавы не были колониями в прямом смысле слова. Ни о какой зависимости от полиса-основателя и речи не было. Отправляясь на новое место, переселенцы выбирали ойкиста – руководителя колонии, основной задачей которого было разделить вновь занятые земли на участки – «хоры», подчиняющиеся вновь основанному городу. Ну а сами города считались полностью независимыми, имели свои законы и суды, органы власти и даже чеканили собственную монету.
Греческие города в Северном Причерноморье росли буквально как грибы после дождя – Борисфенида, Ольвия, Тирас, Феодосия, Пантикапей, Нимфей, Киркенитида, Гермонасса, Фанагория, Алупка… Наконец, в V веке до н.э., выходцы из Гераклеи Понтийской основали на юго-западном побережье Крыма Херсонес Таврический. Этим событием фактически заканчивается история греческой колонизации Северного Причерноморья. Эллинские эмпории и фактории превращались в цветущие города, население которых занималось рыболовством, скотоводством, земледелием, ремеслами… И, естественно, торговлей. А основными торговыми партнерами «пасынков Эллады» стали скифы.
Два Понта
Греческая легенда гласит, что первые поселенцы попытались завоевать себе место под солнцем в Крыму. Однако местные жители – тавры – отразили нападение. С вершин прибрежных скал они засыпали доблестных сынов Эллады и их корабли камнями и обломками скал. Завоеватели вынуждены были убраться несолоно хлебавши, назвав Черное море Морем Негостеприимным – Понтом Аксинским. Однако пришедшие с миром поселенцы были встречены приветливо. Тогда греки изменили название – Негостеприимное Море стало для них Понтом Эвксинским – Морем Приветливым.
Но есть и другое объяснение такой перемены названия – плавание по бурному Черному морю было для греков непростым испытанием. Только со временем набравшиеся опыта мореходы смогли чувствовать себя в его водах, как дома.
4. Хлеб и вино…
Огромные пространства «Геродотовой Скифии» стали для эллинов неиссякаемым источником богатств. Нельзя сказать, что они грабили и беззастенчиво обманывали своих скифских партнеров. Торговля была обоюдовыгодной. Греки брали у скифов скот, мед, воск, соленую рыбу, металл, кожи, янтарь, рабов, но в первую очередь – хлеб, которого вечно не хватало в Элладе с ее быстро растущим населением. Взамен скифы получали металлические изделия, стеклянную и керамическую посуду, мрамор, косметику, оливковое масло и другие предметы роскоши – однако основным товаром стало вино. Этот список товаров позволяет сделать вывод: скифская верхушка меняла продукцию, производимую ее соплеменниками, на предметы роскоши для себя лично – сложно предположить, что мрамор или благовония доходили до простых общинников. А вот вино – совсем другой разговор. Античные авторы часто отмечали, что скифы легко привязывались к импортному алкоголю и не могли отказаться от пагубной привычки. И если греки разбавляли вино водой, то скифы употребляли его в чистом виде. Такой способ пития греки прозвали «варварским» – а еще «скифским».
Однако внимательный читатель, наверное, удивится. Как же могли кочевники-скотоводы снабжать греческих колонистов хлебом – продуктом совсем другого экономического уклада? Хлеб сеют землепашцы, а скотоводы гоняют по бескрайней степи стада. Откуда у скифов этот товар?
Оказывается, в конце V века до н.э. часть скифов начала переходить к оседлому образу жизни и заниматься земледелием. Сеяли в основном просо и ячмень. Что же касается скотоводства – то из кочевого оно превратилось в отгонное. Видимо, вожди поняли всю выгоду хлебной торговли и начали массово «усаживать» своих подданных на землю. Так появились те самые скифы-пахари, о которых уже говорилось выше. Есть свидетельства греков, что кочевые скифы довольно резко проходились по своим оседлым собратьям, обвиняя их в отказе от образа жизни предков, мягкотелости, утрате мужества и т.д. Но самим-то кочевникам тоже хотелось урвать кусочек греческой роскоши. А Элладе нужно было все больше и больше хлеба. В результате число оседлых скифов увеличивалось, а кочевников – уменьшалось. Но и немногие оставшиеся тоже нашли способ «примазаться» к торговле.
Арендаторы или вымогатели?
По свидетельству Страбона, кочевники-скифы нашли еще один оригинальный способ поучаствовать в хлебной торговле: «Кочевники – скорее воины, чем разбойники – все же ведут войны из-за дани. Действительно, они передают свою землю во владение тем, кто хочет ее обрабатывать, и довольствуются, если получат взамен известную условленную плату, и то умеренную, не для обогащения, но только для того, чтобы удовлетворить необходимые ежедневные потребности жизни. Однако с теми, кто им не уплачивает деньги, кочевники воюют. И в самом деле, если бы им правильно выплачивали арендную плату за землю, то они бы никогда не начинали войны».
Но оставим на совести Страбона слова о «необходимых ежедневных потребностях». Тогда полагалось изображать варваров этакими простыми парнями, довольствующимися малым, – в пику погрязшей в роскоши «элите» цивилизованных стран. Однако надо признать хитроумность скифов: вместо того чтобы самим пахать землю, они посадили на нее данников-земледельцев, обложив их при этом данью – причем, скорее, не денежной, а натуральной. А уж зерно потом действительно превращалось в звонкую монету на рынках причерноморских городов.
5.Степная Скифия – расцвет и гибель
Казалось бы, описанные в предыдущей главе процессы должны были привести к созданию на базе скифского союза племен некоего государственного объединения. Оседлость большинства скифов, возникновение укрепленных городищ и превращение их в города, выстраивание «вертикали власти» – аристократия, жрецы, ближняя дружина… Скифия понемногу приобретала черты государства. Очередному правителю – Атею – удалось сплотить большую часть населения Великой Скифии и стать настоящим царем.
Незадолго до этого кочевники снова заставили Ойкумену вздрогнуть. В 496 году до н.э. объединенное войско прошло по греческим землям, мстя тем, кто поддерживал поход Дария. Затем наступила очередь Фракии. Последней каплей стал захват Херсонеса Фракийского и выход скифов к берегам Эгейского моря.
Именно после этой войны союз племен стал превращаться в настоящее Скифское царство. Столицей нарождающейся империи в V–III веках до н.э. стало Каменское городище. Здесь выросли каменные дома знати и деревянные жилища дружинников и торговцев, мазанки и полуземлянки простых воинов и общинников, шатры и палатки скотоводов. С одной стороны поселение защищали вал и ров, а с двух других – днепровские кручи и Белозерский лиман. Подданные царя Атея активно торговали с греками Северного Причерноморья, и столица нового государства набирала вес. Однако в III веке до н. э. все закончилось…
Причиной упадка так и не оформившегося государства стала вовсе не попытка Атея схлестнуться с самим Филиппом Македонским, хотя она и закончилась для скифского царя плачевно. По свидетельству Страбона, Атей, не желая «материально поддержать» македонскую армию, внезапно перешел с войском Южный Буг и Днестр и, разбив союзников Филиппа, гетов, захватил почти всю дельту Дуная. Лучшие части македонской армии в ту пору находились в Греции – подготовка к вторжению в персидские земли шла полным ходом. Но Филипп отреагировал на угрозу с севера быстро. В 339 году до н.э. скифская и македонская армия сошлись в битве. Военная удача оставила скифов, и даже сам Атей погиб на поле боя…
И все же причина падения скифов кроется в другом. Македоняне не стремились развить свой успех и двигаться вглубь скифских владений – то ли Филипп помнил судьбу армии Дария, то ли торопился на юг, где его ждали покоренные, но не смирившиеся полисы Эллады, подготовка похода на Персию, кинжал предателя Павсания… Скифию победили не вражеские мечи, а… климатические изменения. Археологи утверждают, что примерно в это время в причерноморских степях стало гораздо суше. Выпасы уже не могли прокормить бесчисленные стада – только сайгаки и суслики могли найти здесь пропитание. Кочевое скотоводство отходило в прошлое – бывшим пастухам пришлось спуститься в речные долины и заняться земледелием. Вскоре от бескрайней Скифии осталось два анклава – в низовьях Днепра и в Крыму.
6.Схватка за Крым
На Крымском полуострове, где степь упиралась в отроги Крымских гор и было достаточно воды и плодородной земли, возникло новое скифское государство. Его создатель, царь Скилур, обладал, видимо, недюжинными политическими талантами, раз сумел провернуть свое «мероприятие» прямо под носом у греков и боспорцев. Новой столицей он сделал городище на реке Салгир, позже получившее у греков имя Неаполя Скифского. Подданные Скилура занялись земледелием и разведением крупного рогатого скота. Бывшие кочевники строили каменные дома и крепости, постепенно обживая центральный и северо-западный Крым. Они селились даже на побережье Черного моря, зачастую на месте заброшенных и пришедших в упадок греческих факторий – ведь далеко не все эмпории превращались в цветущие города. А в 290 году до н.э. Скилур создал и сеть укреплений на Перекопе – теперь все «общение» с бывшей степной Скифией могло идти либо через его владения, либо через греческие порты. Удалось скифам и ассимилировать местное население – тех самых тавров, с которыми так и не подружились греческие поселенцы. Сближение двух народов зашло так далеко, что соседи-греки вскоре именовали их не иначе как «тавроскифами» или «скифотаврами» – кому как больше нравилось. Однако ни боспорцы, ни херсонеситы отнюдь не были в восторге от того, что на территории Крыма появился третий «сильный игрок».
Скилур был не прочь объединить под своей властью весь полуостров и избавиться от посредников в торговле с Грецией в лице Боспора и особенно Херсонеса. Возможно, он даже мыслил более широко, мечтая о покорении всего Северного Причерноморья. Первый удар правитель скифов нанес не по находящемуся «под боком» Херсонесу, а по расположенной на берегу Гипаниса (Южного Буга) Ольвии. Вскоре этот город стал главной «военно-морской базой» государства Скилура. Опираясь на построенный здесь флот, правитель взял Тир – греческий город в устье Днестра – и лишь затем обрушился с моря и суши на Киркенитиду – владение Херсонеса. Бывшие степные кочевники быстро освоили мореходство – посланные к Ольвии херсонесские эскадры после хорошей трепки были вынуждены бесславно бежать. А пока армия Скилура занимала северо-западный Крым, его флот снова доказал, что скифы и на море превратились в грозную силу – войдя во вкус, они разгромили боспорский флот, а потом за несколько лет очистили крымское побережье от пиратов. После смерти Скилура его сын Палак продолжил дело отца – в ходе десятилетней войны скифы поставили Боспорское царство на грань гибели или потери всех владений на Керченском полуострове. Киммерик, Тиритака и Нимфей были захвачены войсками Скилура. Херсонес и вовсе дышал на ладан – его владения ограничивались стеной, которую сейчас с интересом осматривают многочисленные туристы. В 110 году до н.э. казалось, что уже ничто не сможет остановить победного шествия скифов и вскоре Крым станет сердцем державы бывших степных всадников.
Скифы и сарматы… Война, которой не было
Во II веке до н.э. с востока в Северное Причерноморье начали проникать представители сарматских племен – языги, роксоланы и сарматы. Они вышли к излучине Днепра в районе Никополя и за какие-то пятьдесят лет заняли земли от Дона до Дуная. Великая Скифия стала Великой Сарматией. На первый взгляд кажется, что сарматы вытеснили скифов из родных степей. Но на самом деле… никакой войны не было. Сарматы пришли в причерноморские степи через сто лет после того, как скифы откочевали к низовьям Днепра и за Перекоп, в Крым. И даже здесь их появление в I веке до н.э. не вызвало военных столкновений – следов боев археологи не обнаружили до сих пор. Зато отметили «сарматизацию» восточных соседей крымских скифов – Боспорского царства, центр которого располагался на Керченском и Таманском полуострове. Некоторые античные авторы называли это государство геко-сарматским.
7. И пришел Митридат
Когда под стенами Херсонеса и Пантикапея выросли полевые лагеря осаждающих эти города скифов, думать и принимать решения пришлось быстро. Боспорский царь Фарнак I посчитал, что лучше потерять независимость, чем жизнь и богатства. Впрочем, ни у него, ни у херсонесских старейшин выбора особенно не было. И они обратились за помощью к понтийскому царю Митридату VI Евпатору.
Митридат, который спал и видел создание мощного государства, наследника эллинистических традиций, естественно, откликнулся на просьбы боспорцев и херсонеситов. Тем более что даже требовать от них присоединения к его державе не пришлось. Боспор и Херсонес Митридату принесли «на блюдечке с голубой каемочкой». Теперь оставалось только убедить в этом скифов. Заняться этим предстояло лучшему полководцу Митридата Диофану. Вскоре он отплыл к берегам Крыма с войском «в шесть тысяч гоплитов». Естественно, вдобавок к тяжелой пехоте полагалась еще легкая, и какая-то конница, и прочие «средства усиления» – но Страбон, описавший этот поход, на такие «мелочи» внимания не обратил.
Если верить тому же Страбону, известие о приближении войска Понтийской державы серьезно обеспокоило Палака, и он обратился за помощью к царю роксоланов Тасию. И получил ее – в Крым заявились 50 тыс. роксоланов – понятно, что в этом случае Страбон следует принципу любого греческого историка: «Пиши больше, чего их, варваров, жалеть».
Войско Тасия было разгромлено Диофаном в южном Крыму. «Роксоланы воевали даже с полководцами Митридата Евпатора под предводительством Тасия. Они пришли на помощь Палаку, сыну Скилура, и считались воинственными. Однако любая варварская народность и толпа легковооруженных людей бессильны перед правильно построенной и хорошо вооруженной фалангой. Во всяком случае роксоланы числом около 50 000 человек не могли устоять против 6000 человек, выставленных Диафантом, полководцем Митридата, и были большей частью уничтожены», – писал Страбон. Однако, зная боевые качества и приемы сарматской конницы, следует сказать, что сарматам (которых, скорее всего, было раз в пять, а то и десять меньше, чем указал грек) не стоило и пытаться остановить понтийцев на склонах крымских гор, где кавалерии не хватает места ни для разгона, ни для маневра. Сняв осаду с Херсонеса, Диофан освободил захваченные скифами боспорские города. Флот Палака на этот раз не смог проявить себя во всей красе – понтийцы и боспорцы почти полностью уничтожили его. Следом была снята осада с Пантикапея. Наконец в 109 году до н.э. Диофан прошел вдоль внутренних склонов Крымских гор и после восьмимесячной осады взял Неаполь Скифский. Палаку пришлось отказаться от завоеваний своего отца и признать зависимость от Понта. Правда, через год он попытался отыграться – и даже начал успешно. Пантикапей пал, и боспорские владения в Крыму были захвачены. Когда в 106 году до н.э. Диофан снова прибыл под Херсонес, тот, как и в прошлый раз, держался из последних сил. Но понтийский полководец, видимо, был Палаку не по зубам. В конце того же года ситуация сменилась – понтийцы снова штурмовали Неаполь Скифский. В этом последнем бою погиб и сам Палак, а попытка скифов создать в Северном Причерноморье свою империю окончательно потерпела крах.
У синего моря
Ну а что же «пасынки Эллады»? Греческие колонии, выросшие в Восточном Крыму – на Керченском полуострове – быстро поняли: разобщенным полисам тут делать нечего. Неспокойное местное население, набеги тогда еще кочевых скифов, дикие берега Меотиды… На свары, столь популярные у балканских эллинов, не было времени. И Пантикапей, Мирликий, Тиритака, Нимфей, Китей, Киммерик, Феодосия, Фанагория, Кепы, Гермонасса и Горгипия объединились в союз, положивший начало Боспорскому царству.
До 437 года до н.э. им правила греческая династия Археанактидов. Позже власть перешла в руки Спартокидов – местной эллинизированной семьи фракийского происхождения. Правителям Боспорского царства удалось не только создать государство, занявшее Керченский полуостров, Тамань и все Приазовье, но и притушить на время остроту «пиратской проблемы» в водах Черного моря.
Что касается второго крупнейшего греческого центра в Крыму – Херсонеса Таврического – то он остался полисом, хотя и находился ближе всего к степному Крыму. Благодаря своему положению – между степями Причерноморья и малоазиатским побережьем – Херсонес стал важнейшим торговым центром. Отсюда ежедневно отходили корабли в Ионию и Аттику, Гераклею и Синопу, к островам Эгейского моря. Херсонеситам удалось распространить свое влияние почти на весь западный Крым. Им подчинялась Киркенитида – поселение на месте современной Евпатории и Калос Лимен – город, располагавшийся неподалеку от современного поселка Черноморское.
Понтида
Понтийское царство – или Понт – возникло на южном берегу Черного моря после распада империи Александра. Первым царем стал Митридат I Крист – из рода Ахеменидов. Первой столицей Понтийского царства был Амасий, но после завоевания в 183 году до н.э. Фарнаком I Синопы столицу перенесли туда. Ну а в 111 году до н.э. на трон Понтийской державы вступил Митридат VI Евпатор – тот самый, который по легенде в 63 году, разбитый римлянами, окруженный восставшими подданными, примет яд, чтобы не попасть в руки врагов. Но отрава не подействует на последнего понтийского царя – и тогда он попросит своего телохранителя убить его мечом.
