Преступление всегда отвратительно. Нераскрытое – отвратительно вдвойне. Но когда жертвой становится ребенок, это бросает вызов наиболее глубинным устоям общества. В 1957 году Филадельфию потрясла история мальчика из коробки, в которой было слишком мало фактов и слишком много жестокости.
Филадельфия (штат Пенсильвания) – один из крупнейших городов США. Именно здесь Второй континентальный конгресс 8 июля 1776 года провозгласил независимость 13 североамериканских колоний от Великобритании; в период войны за независимость город был столицей, а позже здесь приняли Конституцию США. И сейчас город на побережье Атлантики остается одним из самых населенных и значимых.
Обнаружение тела
26 февраля 1957 года студент Фредерик Дж. Бенонис не находил себе места – ему не давала покоя находка, сделанная им накануне. О ней хотелось забыть, но совесть не давала спокойно спать. И около 10 утра он позвонил в полицию и заявил об обнаружении тела. Вчера на северо-востоке Филадельфии у дороги Сасквеханна-роуд он обнаружил труп мальчика в картонной коробке, который поначалу принял за куклу.
Туда отправили полицейских. В 10:45 патрульный Элмер Палмер сообщил: он нашел указанное Фредериком место в полукилометре от Школы Доброго Пастыря для «сбившихся с пути» девочек. У дороги лежала коробка, в которой было тело ребенка, прикрытое фланелевым одеялом.
Бенониса пригласили для допроса. Студент рассказал, что несколько дней назад он уже проезжал по дороге Сасквеханна-роуд и заметил кролика. Он остановил машину и попробовал его догнать – разумеется, безуспешно. Однако во время погони заметил, что в окрестностях установлены силки и капканы на мелкую дичь. И вот вчера, 25 февраля, Фредерик вспомнил про чужие капканы и решил заехать и проверить их.
Кроликов он не нашел, ловушек тоже, зато наткнулся на коробку, которую от любопытства открыл. Там он и обнаружил окоченевшее тельце голого мальчика. Студент, порядком струхнув, уехал прочь, ничего более не касаясь. Он никому не говорил о своей находке и поначалу думал сохранить это в тайне. Но, не желая получить репутацию укрывателя преступления или, хуже того, соучастника, он отправился в полицию.
Осмотр места
В месте, где была найдена коробка, Сасквеханна-роуд идет идеально прямо. По одну сторону от нее находится уже упомянутая школа, по другую, чуть дальше, начинается пригород Филадельфии. Коробка лежала между деревьями в куче мусора. Возможно, преступник привез ее сюда на машине и не стал относить далеко, опасаясь, что автомобиль, оставленный на обочине, привлечет внимание.
Полиция тщательно прочесала окрестности с помощью охранников прилегающего парка Фейрмаунт и курсантов полицейской академии – искали детскую одежду, место убийства, осматривали заброшенные постройки, опрашивали местных жителей в радиусе до 10 миль. По большому счету, вся обочина дороги использовалась местными жителями как стихийная свалка, и отличить улики от мусора было очень сложно.
Примерно в 5 м от коробки нашли вельветовую темно-синюю кепку, практически новую. Возможно, она принадлежала убийце? Может, он пытался избавиться от тела в темноте, обронил кепку и не нашел ее?
Тщательный осмотр окрестностей не выявил следов борьбы, совершения преступления или одежды ребенка. Значит, убийство было совершено в другом месте – на обочине просто избавлялись от тела.
Экспертиза
Тем временем, эксперты – патологоанатом Джозеф Спелман и его ассистент Ремингтон Бристоу – осмотрели тело. У ребенка были голубые глаза и бледное лицо. Светлые волосы кто-то коротко и грубо остриг, причем состриженные волосы нашли на макушке ребенка, его плечах и по всему телу – возможно, их срезали уже после смерти. Скорее всего, в тот момент он уже был полностью раздет. Пальцы рук и ног оказались морщинистыми, как если бы мальчик долго находился в воде. Подушечки пальцев правой руки не успели прийти в исходное состояние, потому дактилоскопировать удалось только левую руку.
Патологоанатомы нашли на теле 7 шрамов, 3 из них – хирургического происхождения. Все операции проводились задолго до смерти, профессионально и качественно. Самый свежий шрам в форме буквы L был на подбородке мальчика. На голове обнаружилась обширная гематома, однако кожа повреждена не была. На теле тоже имелись синяки. Причиной смерти назвали множественные удары по голове. Спелман заявил: мальчик определенно убит. Время смерти эксперты оценили очень расплывчато: был мороз, и тело могло лежать тут длительное время – от 2–3 суток до 2–3 недель.
Тело также осмотрел антрополог Уилтон М. Крогман. Он отметил, что мальчику было 4–6 лет, весил он при росте в 40,5 дюймов (104 см) лишь 30 фунтов (13,6 кг), что свидетельствовало о нехватке питания. Если рост мальчика с натяжкой соответствовал возрасту в 4 года, то вес был бы нормальным для малыша двух с небольшим лет. Исследовав тело с помощью рентгена, он выявил замедление роста.
Расследование начинается
Старший инспектор отдела расследования убийств капитан Дэвид Робертс обозначил три направления действий: проверка вещдоков и людей, к которым они приведут; поиски семьи, в которой недавно пропал мальчик подходящего возраста; проверка обстоятельств обнаружения тела.
Коробка была невелика: 15х19х35 дюймов. Она оказалась упаковкой от детской кроватки. Место, где ее купили, определили по наклейке с адресом: склад Джона С. Пенни, находившийся в 15 милях от места обнаружения тела. Там полиция выяснила, что Пенни продал 12 таких кроваток.
На ярлычке кепки из синего вельвета с кожаным ремешком с пряжкой был указан производитель – компания Robbins Bald Eagle Hat & Cap, Филадельфия. Белое фланелевое одеяло с узором из зеленых, желтых и коричневых ромбов и квадратов оказалось лишь отрезанным куском размером 33х76 дюймов. Следствие попыталось проследить перемещения этих предметов, чтобы найти человека, на котором пересекутся истории этих вещей. Через неделю капитан Робертс констатировал: все три ниточки увели в никуда.
Джон С. Пенни торговал за наличные – его магазин не фиксировал данные покупателей. Но полиция нашла 8 из 12 людей, купивших кроватки, и установила их непричастность к преступлению. С остальными поговорить не удалось.
Ханна Роббинс тоже продавала головные уборы за наличные, но она рассказала, что помнит и кепку, и покупателя. В ноябре 1956 года головной убор приобрел мужчина лет 26–30 в синей рабочей одежде. Когда Ханне показали фото убитого мальчика, она согласилась, что у ребенка и того покупателя есть нечто общее во внешности. Но не больше.
В поисках человека в одежде рабочего полиция посетила 143 магазина, заправки и стройки с фотографиями кепки и тела мальчика. Было опрошено больше тысячи человек, но никто не опознал ни головной убор, ни ребенка.
Одеяло могло быть произведено на одной из двух фабрик, принадлежащих одной и той же компании. Но они выпустили сотни тысяч таких одеял – искать по этому следу не представлялось возможным.
Проверка заявителя
Не имея новых зацепок, следствие стало искать упущенное ранее. Капитан Робертс вторично допросил Фредерика Бенониса. История о том, как студент гнался за кроликом, показалась ему сомнительной. Тем более что девочки из Школы Доброго Пастыря рассказали, что некий молодой человек, похожий на Бенониса, часто наблюдал за ними и за парочками в автомобилях в окрестностях школы.
Робертс пригрозил Фредерику ответственностью за дачу ложных показаний, и тот изменил их. Да, он гулял возле школы. И он не видел никакого кролика, а надеялся найти машину, в которой уединилась парочка. Но остальное – правда: капканы были 11 февраля, когда он бродил там в прошлый раз (они и навели его на мысль вплести в историю кролика), а вот 25-го их уже не было. В тот день он нашел коробку и ничего больше не видел и не трогал. Бенониса проверили на детекторе лжи – и подозрения были развеяны.
Новый свидетель
Похоже, Бенонису можно было верить. Между 11 и 25 февраля кто-то снял капканы и силки, установленные там, где Фредерик обнаружил тело. Этого человека следовало найти и допросить: он мог что-то видеть, а мог и вовсе быть тем самым, кто выбросил в привычном месте коробку с телом.
Местные жители указали на хозяина ловушек – 18-летний Джон Поврозник пытался незаконно ловить здесь ондатр. В участке Джон дал очень важные показания. Оказывается, на выходных он заехал осмотреть ловушки и возле одной из них наткнулся на коробку. Заглянув внутрь и обнаружив труп, Поврозник испугался, снял капкан и уехал. Он не говорил о находке никому, даже родителям.
Теперь полиция знала, что тело появилось у дороги как минимум на сутки раньше, чем на него наткнулся Бенонис – Поврозник нашел ее в обед 24 февраля. Утром 23-го прошел мокрый снег, но коробку нашли сухой и целой. Значит, ее оставили у дороги в промежуток длиной чуть больше суток. Следствие сузило промежуток времени, в который убийца избавился от тела, но так и не приблизилось к разгадке.
Попытки опознания
Капитан Робертс дал указание поскорей установить личность ребенка. Поскольку никто не обращался с заявлением о пропаже, его семья – родная или приемная – должна быть проверена на причастность к гибели малыша. Кроме того, детективы попытались найти врача, который делал мальчику операции. Но доктора Филадельфии не узнали пациента по приметам и шрамам.
Оставались отпечатки пальцев левой руки. Их можно было поискать по базам данных полиции и ФБР. Бюро расследовало случаи похищения детей – в таких случаях обязательно составляли его дактокарту, снимая отпечатки с личных вещей. Но полицейские не верили, что мальчика похищали – он был слишком ухожен. Как и ожидалось, ответ из Бюро пришел отрицательный: отпечатков мальчика в базе не оказалось.
Пришлось обратиться к широкой общественности. До этого момента следствие не раскрывало деталей дела СМИ, однако теперь именно это стало главной надеждой опознать жертву. Полицейские напечатали листовки, фотографии, плакаты и заметки в прессу, призывая обращаться не только тех, кто опознал ребенка, но и тех, кто знает что-то о недавно пропавших детях. В марте на улицах, в магазинах и других местах скопления людей были расклеены объявления, в прессе появились публикации, а листовки пошли по почте вместе со счетами за коммунальные услуги. И результат не заставил себя ждать. Позвонил мужчина и сообщил, что в день накануне обнаружения тела он ехал по Сасквеханна-роуд и видел женщину с мальчиком, стоявших у своего автомобиля. Женщина рылась в багажнике. Мужчина притормозил и спросил, все ли в порядке, но та только махнула ему рукой, и он уехал. Это было в 200 футах от места, где нашли тело. Мужчине показалось, что женщина загораживает номерной знак своей машины.
Первые версии
Проверяя исчезнувших детей, полиция наткнулась на дело Стивена Крейга Даммана. Мэрилин Дамман, проживающая с мужем на ферме в Айове, 9 июня 1956 года обратилась с заявлением о похищении сына возраста 2 года и 10 месяцев. Ребенок пропал в магазине в Нью-Йорке на Лонг-Айленде еще в октябре 1955-го, то есть за 8 месяцев до ее обращения.
Мэрилин Дамман прочла в газетах историю находки в Филадельфии и связалась с полицией штата. У ее мальчика тоже были голубые глаза и шрам на подбородке в форме буквы L. Кроме того, если ребенок и вправду пропал в другом штате, это объясняло, почему его не могли опознать в Пенсильвании. В Филадельфию прибыл инспектор Пиннел, один из расследовавших исчезновение Стивена Даммана. Он осмотрел тело и сообщил, что Стивен совершенно не похож на мальчика из коробки.
Тем временем следствие проверяло сообщения об исчезновении детей. За три месяца их пришло больше 300. Чаще всего кто-то говорил, что раньше часто видел какого-нибудь ребенка (например, играющим в соседнем дворике), а теперь не видит. Полиция проверяла каждое заявление. Дети чаще всего просто переезжали. Вплоть до мая ни одно сообщение следствие не сумело связать с мальчиком из коробки.
Однако затем в полицию Филадельфии явилась жительница соседнего штата Нью-Джерси. Она сообщила, что мальчик очень похож на ребенка, которого она видела прежде. У нее останавливался мужчина с ребенком. У него не было денег, чтобы заплатить за гостиницу, и он выполнял мелкие работы по дому. Женщину отвели в морг и она опознала ребенка. Следователи обратились к коллегам в Нью-Джерси и нашли с их помощью еще несколько человек, которые видели бродягу с сыном. Трое из них опознали тело.
Так в деле появился новая версия: бродяга, который перебивается случайными заработками. Ему нечем было кормить своего сына – ребенок недоедал. Полиция проверила названное заявительницей имя, но оно оказалось вымышленным. Однако розыск дал результат. Месяц с небольшим следствие собирало информацию о бродяге и, в конце концов, напало на след. Его звали Чарльз Спис, он жил в городке Ланкастер (штат Пенсильвания) с женой и сыном Терри, но затем жена бросила его с ребенком. Однако одно обстоятельство не вписывалось в картину: Терри было 8 лет. Или Чарльз путешествовал с другим ребенком, или 4 человека ошиблось при опознании. Генеральный прокурор США санкционировал федеральный розыск Чарльза Списа. Но первой нашлась его жена. Миссис Спис однозначно заявила, что мальчик из коробки – не Терри. А вскоре в полицию пришел и сам Чарльз Спис, а с ним 8-летний мальчик. Чарльз не прятался, не сбегал, а спокойно жил в Ньюарке, штат Нью-Джерси. Многообещающая версия развалилась.
Попытки опознания не давали результатов, и следствие позволило, наконец, похоронить несчастного ребенка. 24 июля 1957 года тело было предано земле на городском кладбище. Городские власти в виде исключения выделили средства на установку небольшого памятника. «Отец Небесный, благослови этого неизвестного мальчика», – написано на скромной плите.
«Дело остывает»
Зацепок в деле не осталось. Полиция пыталась взглянуть на розыск с другой стороны – начали проверять случаи детоубийства. В разработке были Кеннет и Ирэн Адель Дадли, странствующие артисты. В 1961 году они попали в тюрьму, когда их 7-летняя дочь умерла от недоедания. Выяснилось, что это был уже не первый их погибший ребенок: 6 из 10 их детей погибли и были спрятаны в малолюдных местах – в лесу, в озере, в руднике. Однако причастность Дадли к смерти мальчика из коробки не доказали.
Еще больше внимания уделили Маргарет Мартинес Торнтон из штата Колорадо, однажды выбросившей в мусорном ведре тело дочери, умершей по естественным причинам. В Колорадо отправился детектив Джозеф Комарницки. Вернулся он с неутешительным известием: Маргарет Мартинес – скверная мать, но ее непричастность к убийству в Пенсильвании очевидна.
Следствие по-прежнему считало существенным то, что никто не мог опознать ребенка. Полиция начала проверять всех, кто недавно переехал сюда, и изучила более 760 семей, но следов малыша найти не удалось. Расследование зашло в тупик. На полицейском жаргоне это называют «дело остыло».
Неофициальные розыски
Но оставались люди, которые продолжали искать истину. В день страшной находки и в день погребения на могиле малыша стали собираться те, кого задела ужасная история. Постоянным членом этого сообщества был Ремингтон Бристоу, ассистент патологоанатома, участвовавший во вскрытии мальчика. Ему не давало покоя это преступление, он хотел во что бы то ни стало изобличить виновных.
Ремингтон провел свое расследование – собрал архив по делу, начавшийся с фотографий, собственноручно сделанных во время вскрытия. В дальнейшем он добывал документы в полиции, делал копии материалов, беседовал со свидетелями в поисках информации, подшивал газетные вырезки, искал информацию о схожих случаях. Бристоу даже обещал награду в 1000 долларов за информацию о личности мальчика. Однажды он высказался в газете, что, быть может, родители ребенка просто настолько бедны, что не могли себе позволить его похоронить. Этим он надеялся спровоцировать убийцу. Увы, безрезультатно.
Среди прочего он предположил: возможно, мальчика растили как девочку. Он рассуждал так: ребенка остригли после смерти – значит, волосы были приметой, которая могла облегчить опознание. Быть может, они были длинными? Он даже заказал художнику потрет мальчика с женской прической для опознания. Да и вообще Бристоу не ограничивался рациональными методами расследования. Он обратился к известному экстрасенсу Флоренс Стернфелд из Нью-Джерси, принеся ей две скрепки из коробки, в которой нашли мальчика. Женщина заявила, что ребенок связан со старым строением, находящимся недалеко от места, где обнаружили тело. Осенью 1960-го Стернфелд даже съездила с Бристоу туда и отвела его к старому дому. Экстрасенс уверяла, что никогда не была здесь прежде.
Когда Ремингтон узнал, кому принадлежит это строение, его сердце забилось чаще: это был небольшой частный детский дом. Супруги Артур и Кэтрин Николетти принимали к себе детей, от которых отказались родители, и подыскивали им приемные семьи. Обычно малышей было около 5, но иногда доходило и до 20. Полиция проверяла этот дом – в феврале 1957-го там проживало 8 приемных детей.
В дневнике Бристоу пишет, что посетил Николетти и задал им несколько вопросов. Они не позволили осмотреть здание, вели себя настороженно и, конечно, отрицали свою причастность к делу. Однако вскоре они объявили о продаже дома и стали готовиться к переезду. Тогда Ремингтон задумал мистификацию.
В мае 1961 года он, слегка изменив внешность, снова явился к Николетти в сопровождении агента по недвижимости. Он выдавал себя за возможного покупателя, чтобы осмотреть дом. Бристоу утверждал, что в чулане видел детскую кроватку, такую же, как была в коробке. Кроме того, на заднем дворе обнаружился небольшой пруд. Этих деталей ему хватило, чтобы увериться: он нашел дом, в котором погиб мальчик из коробки. Однако он забыл, что в феврале 1957 года стояли морозы и пруд наверняка замерз.
Бристоу выяснил, что Николетти никогда не брали младенцев. Зачем же им была нужна детская кроватка? Однако позже он узнал, что с ними проживала душевнобольная дочь Кэтрин Николетти от предыдущего брака, Анна Мария Нэггл, и у нее было несколько внебрачных детей. Все они умерли в раннем детстве, но, выходит, младенцы в доме все же бывали. Бристоу счел это важной деталью мозаики.
Бристоу обратился в полицию, и в 1984 году детективы опять проверили семью Николетти. Когда же новые допросы не возбудили подозрений, Ремингтон позвонил Артуру Николетти и потребовал, чтобы тот прошел проверку на детекторе лжи, но получил отказ. Бристоу был уверен в причастности приемной семьи к смерти малыша из коробки. Он предположил, что мальчик был внебрачным сыном Анны Марии Нэгл и Артура Николетти. Его подозрения усилились, когда после смерти супруги Артур женился на своей падчерице. Впрочем, надо признать, что все рассуждения патологоанатома весьма умозрительны.
Бристоу скончался в 1993 году, будучи уверенным, что знает виновных в гибели мальчика. Он считал, что ребенок погиб в доме Николетти в результате несчастного случае: выпал из окна верхнего этажа в пруд.
В отличие от Бристоу, который действовал один, одержимый своей версией, группа, сформировавшаяся вокруг Билла Келли, сосредоточилась на добровольной помощи следствию. Сам Билл был специалистом в области фотографии и дактилоскопирования и участвовал в официальном расследовании. В конце концов, группа бывших полицейских, в том числе Келли, влилась в ряды международной организации – Общества Видока. Ее пенсильванское отделение занимается делом мальчика.
У Билла возникла идея, как опознать малыша. После событий 1956 года в Штаты приехало много иммигрантов из Венгрии. Билл Келли просмотрел 11 200 снимков из паспортов вновь прибывших. Одна из фотографий ребенка показалась очень похожей. Однако тот мальчик нашелся живым и здоровым. Позже Билл несколько лет изучал документы в больницах в поисках регистрации рождения малыша из коробки.
Последние шаги
Между тем технологии не стояли на месте. Когда анализ ДНК стал важным источником доказательств, полиция провела эксгумацию тела. Увы, это случилось только в 1998 году – итоги были печальным: материала, пригодного для экспертизы, практически не осталось. Из остатков зубов взяли пробы, пригодные для анализа ДНК клеточных митохондрий. Этот анализ менее точен, чем анализ ДНК ядер клеток, но позволяет прослеживать родство по материнской линии.
Собранные данные показали: материал родственников мальчика из коробки ранее не попадал в Национальную базу ДНК, созданную в 1992 году. 11 ноября 1998-го мальчик был захоронен вторично. На новом надгробии изображен ягненок и сделана надпись: «неизвестное дитя Америки».
25 февраля 2000 года в полицию обратился психиатр из Огайо. С 1989 года одна из его пациенток рассказывала ему, что знает правду о мальчике из коробки, и он подумал, что историю должна проверить полиция. В силу медицинской тайны опубликовано было немногое. Полиция обозначила женщину как М.
С помощью психиатра-посредника детективы вступили в переписку с М. Она рассказала, что была единственным ребенком в семье учителей. В 1954 году ее мать ездила вместе с ней в какой-то дом, где отдала женщине деньги и получила мальчика, которого привезла домой и поместила в подвале. Мальчик имел отклонения в развитии и даже не умел говорить.
В Огайо к М. поехали детектив Том Августин, ведущий это дело в наши дни, и Билл Келли.
М. рассказала, что ее родители дурно обращались с ребенком, плохо кормили его, не выпускали из дома. В феврале 1957 года Джонотан (так его назвали) поел испеченных бобов и его стошнило. Мать в припадке ярости убила его, швырнув на пол. После этого она погрузила тело в машину и вместе с М. ездила избавляться от него. Когда они припарковались и мать полезла в багажник, рядом остановилась другая машина, водитель которой предложил помощь, но мать отказалась. Сама М. стояла тогда рядом. Ей было 12 лет, и ее часто принимали за мальчика. Мать М. спрятала тело в коробке, которую нашла на свалке у дороги.
Детективы оценили количество совпадений в истории М. с фабулой дела и тщательно проверили ее слова. Увы, выяснилось, что никаких подтверждений этой истории, кроме слов самой М, нет. Обыск ее бывшего дома ничего не дал, соседи не подтвердили историю, родители М. были уже мертвы. А все детали, которые придают ее истории достоверность, неоднократно публиковались.
Дело остается открытым, но, в общем-то, не движется. Скорее всего, убийц мальчика уже нет на свете. Детектив Том Августин впервые узнал об этом убийстве еще мальчишкой, когда плакаты о пропавшем висели по всей Филадельфии. Тогда он и не догадывался, что с 1998 года будет отвечать за расследование этого дела.
Генетические образцы законсервированы. Пожалуй, последняя надежда узнать истину об этом деле – небольшая вероятность того, что генетический материал кого-то из родственников мальчика окажется в банке данных. Но шансов на это с каждым годом все меньше. В полиции все еще хранятся синяя вельветовая кепка и два кусочка от коробки. Одеяло и образцы волос мальчика утрачены.
В Интернете есть сайт, на котором собирается вся известная информация по делу. Там же размещены контакты детективов. В разделе с обратной связью создатели сайта кропотливо отвечают пишущим. Как правило, они пишут: «Спасибо, но ваша теория уже была проверена полицией и отвергнута». Реже: «Спасибо за ваши идеи. Помните, что дело все еще открыто. Мы знаем ответы на заданные вопросы, но вы касаетесь конфиденциальной части следствия». И совсем уж не часто: «Спасибо за вашу идею, информация передана детективу Тому Августину».
