Вот уже год провозгласившие новый Халифат исламисты заливают кровью Ближний Восток. Год, в течение которого демонстративно пытают и убивают тысячи людей, виновных лишь в том, что придерживаются «не той» веры или «не тех» обычаев. Год, как пожар новой большой войны распространяется на все новые страны. Все это время против Халифата воюет коалиция самых богатых и могущественных стран мира. Но, несмотря на бомбежки и ракетные удары, отряды боевиков Абу Бакра Аль-Багдади идут вперед…
Халифат обретает реальность
Год назад, когда начиналась эта кровавая история, террористы, воевавшие против иракских властей, называли себя «Исламским государством Ирака и Леванта». Вскоре, однако, название укоротили – теперь соратники Абу Бакра аль-Багдади именуют себя просто «Исламское государство» (ИГ). Тем самым они заявляют, что амбиции самопровозглашенного халифа не ограничиваются Ближним Востоком.
И действительно, если основным театром военных действий ИГ остаются Ирак и Сирия (часть древнего Леванта), то влияние организации ощущается далеко за пределами региона. Бойцы халифата и союзные им структуры активно действуют в Ливии, Афганистане, Пакистане, Египте, Йемене, Нигерии и на Филиппинах.
ИГ контролирует около 100 тыс. км2 территории Сирии и Ирака, где живет около 8 млн. человек (это равно, к примеру, населению Австрии или Швейцарии). Кроме того, с прошлого года боевики контролируют часть территории Ливии в окрестностях южного портового города Сирта (правительственным войскам так и не удалось отстоять этот важный пункт). Столицей ИГ считается сирийский город Ракка.
На завоеванных территориях исламисты обустраиваются основательно. У них есть не только армия, но и «гражданские» министерства и ведомства. «Правительство», состоящее из нескольких советников халифа аль-Багдади, собирает налоги, устанавливает режим подачи электроэнергии и воды, контролирует все гражданские системы жизнеобеспечения.
Рядом с «министрами» работает совещательный орган из доверенных людей лидера джихадистов – «Шура». Законодательной деятельностью занимается так называемый Административный совет. Подконтрольными территориями управляют наместники и губернаторы. На административные посты, как считается, часто привлекаются бывшие соратники Саддама Хусейна, имеющие длинный счет к нынешним иракским властям и их западным союзникам.
Халифат озабочен пополнением казны. Помимо традиционных для террористических организаций источников дохода (наркотики, торговля людьми, выкуп за заложников), исламисты активно осваивают черный рынок музейных древностей. Но главным источником денег является нефть с захваченных иракских месторождений. В последние месяцы также поступает информация, что на занятых ИГ территориях начала формироваться налоговая система с гибкими ставками для предпринимателей. Было во всеуслышание заявлено и о появлении собственной валюты халифата – золотых монет.
Существенную поддержку террористам оказывают и частные спонсоры, прежде всего из нефтяных монархий Персидского залива. Все усилия местных властей перекрыть этот источник финансирования остаются тщетными.
По экспертным оценкам, бюджет ИГ оценивается в сумму от 2 до 7 млрд. долларов. Рекордная цифра для террористической организации. Знаменитая Аль-Кайда и близко к таким показателям не подходила.
Появились на территории халифата и другие признаки государственности: медиа-холдинг, почтовые марки, даже «гаишники». Создана система шариатских судов и школ, обучающих основам ислама. Вдовам погибших бойцов выплачивается пособие по утере кормильца, а в ряде городов Сирии для «ударников джихада» строят «социальное жилье»…
Запад и Интернет на службе халифа
Важнейшей составляющей халифата остаются вооруженные силы. Они снабжаются в приоритетном порядке. И, судя по всему, не испытывают нужды ни в боеприпасах, ни в снаряжении. В распоряжении боевиков ИГ есть и авиация (пусть скромная по численности), и системы ПВО, и тяжелая артиллерия. Впрочем, базовая тактика джихадистов основана на использовании бронированных джипов американского образца, обеспечивающих им необходимую мобильность.
Армия Джихада
По оценкам ЦРУ, ИГ располагает примерно 30 тыс. боевиков. ФСБ России полагает, что их численность не менее 50 тыс. Но в правительстве Ирака и эту оценку считают заниженной. Лидер иракских курдов, к примеру, утверждает, что в армию халифата входит не менее 200 тыс. человек!
Откуда все это? Тут стоит процитировать Ширвана Барзани, командующего курдскими войсками под Мосулом: «В 2012–2014 годах в рамках «борьбы за демократию» в Сирии США поставили местной оппозиции противотанковые ракеты, переносные системы ПВО и бронетранспортеры. С помощью этого оружия сирийские боевики напали на Ирак, разбили правительственную армию, захватили у нее танки и вертолеты. Сейчас только в иракском Мосуле находится двадцать лагерей боевиков ИГ, где бывшие офицеры Саддама Хусейна тренируют будущих пилотов и танкистов».
Но кроме вооружения Запад (пусть и невольно) снабжает халифат живой силой. Среди всех террористических группировок именно ИГ славится особыми успехами в привлечении под свои знамена иностранных наемников. Кто-то едет за деньгами, но большинство готово воевать за идею.
Достаточно упомянуть, что к началу 2015 года на стороне ИГ уже воевали, по разным данным, от 1 до 5 тыс. французов, демонстративно бросивших в костер паспорта Евросоюза. В ряды джихадистов их привели… оскорбления в адрес Пророка. И так повсеместно.
Джихадистский интернационал
По оценке ООН, в рядах ИГ в прошлом году воевали не менее 25 тыс. иностранцев из более чем 80 стран мира, в том числе из Франции, Великобритании, Германии, Марокко, Саудовской Аравии, США, Канады. Есть там и выходцы из СНГ. В конце прошлого года таковых, по мнению Национального антитеррористического комитета России, было не менее полутора тысяч (более половины – из самой России). К середине 2015-го эта цифра, по некоторым данным, удвоилась.
К слову, первый щедрый урожай вербовщики ИГ набрали из добровольцев, прибывших из Европы на помощь сирийской оппозиции. Тогда на этот поток европейские власти смотрели сквозь пальцы. Теперь, видимо, кусают локти. Но поздно.
Война сопровождается беспрецедентной в истории терроризма информационной кампанией. Боевые действия транслируют в Twitter, снимки жертв выкладывают в Instagram, а новости оперативно сообщают подписчикам в Facebook. Сегодня деятельность боевиков затрагивает и близкую нам социальную сеть – «ВКонтакте».
Противники ИГ информационную кампанию проигрывают вчистую. Газета The New York Times заполучила служебную записку Госдепа США, в которой заместитель госсекретаря Ричард Стенгел сообщает начальству, что созданная коалицией «группа по работе с сообщениями» (то есть группа информационного противостояния) с задачей не справляется. «Единства в группе нет, – пишет чиновник. – ОАЭ скрытны, британцы чрезмерно обеспокоены, а ее структура вводит в заблуждение».
В результате ИГ не испытывает недостатка в добровольцах, готовых умирать за идеалы Халифата в войне с «неверными».
Держава Сатаны
На подконтрольных территориях боевики ИГ действуют демонстративно жестоко и бесчеловечно (достаточно вспомнить ролики с публичными зверскими казнями). Кроме непосредственных противников (иракских и сирийских солдат) и иноверцев (христиан и др.), они без колебаний уничтожают и единоверцев, недостаточно, по их мнению, лояльных халифу, выступающих в защиту «чуждых идеологий» или ведущих «недостаточно мусульманский» образ жизни (на территории ИГ человека могут казнить, например, за просмотр футбола или использование мобильного телефона).
Сначала это относилось к различным «западникам» (вроде «демократической оппозиции» Сирии). Потом распространилось на несговорчивых лидеров конкурирующих террористических группировок (включая Аль-Кайду и Талибан) и, наконец, на соседние государства, которым Халифат объявил, де-факто, войну. На данный момент ИГ прямо или опосредованно воюет с Сирией, Иорданией, Ираком, Ираном, Турцией, США, курдами, рядом стран НАТО. Объявлена война и России. В составе ИГ создано подразделение «эмират Хорасана», цель которого – установление господства исламистов в среднеазиатских республиках бывшего СССР и на Кавказе.
Политика Халифата весьма прагматична в отношении тех, кто признал его власть, но предельно идеологизирована ко всякому, кто демонстрирует хоть тень сомнения в правильности «единственно верного вероучения».
Есть у джихадистов поддержка и части простого местного населения. «Они не коррумпированы, они создают некие правила игры и их придерживаются, они привносят порядок и закон в мир, который устал от бесконечного хаоса. Они наделяют реальность смыслом», – объясняет этот феномен Василий Кузнецов, руководитель Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН.
И все это несмотря на то, что большинство исламских религиозных лидеров уже в открытую выступает против соратников халифа Абу Бакра. В своих проповедях они все чаще называют ИГ «Иблисским государством», то есть «державой Сатаны»…
Публичный образ, созданный основателями Исламского государства, невероятно притягателен для всех, кто бросает вызов современному материалистическому миру. По сути, у ИГ нет ни одного значимого союзника. Но уверенный в своих силах Халифат объявляет все новые войны, втягивая в свою орбиту террористические группировки на Ближнем и Среднем Востоке и в Африке. Некоторые уже приносят клятвы верности, в результате чего влияние Халифата стремительно растет, потому что среднестатистический исламский радикал видит в успехах ИГ реализацию собственных мечтаний – беспощадная и самоотверженная борьба за дело Пророка приводит к созданию идеального государства.
В этой борьбе соперники исламистов выглядят, как минимум, неуверенными. Более того, с точки зрения идеологии все оппоненты Халифата сейчас сидят в обороне, потому что им нечего предложить людям, которые стекаются под черные знамена.
В самом ИГ останавливаться на достигнутом не намерены. Опубликованная организацией в Интернете карта показывает, что претензии террористов распространяются далеко за пределы Ближнего Востока. Власть халифа должны признать все мусульмане мира, вне зависимости от того, составляют они сегодня большинство или меньшинство. Если планы джихадистов реализуются в полном объеме, это затронет более 70 (!) государств, включая страны Европы, Азии и Африки. Смогут ли противники Халифата эффективно противостоять угрозе, которая все больше приобретает мировой масштаб?
Ниже мы предлагаем краткий анализ сил, противостоящих боевикам аль-Багдади.
Западная коалиция
Наиболее опасный, если судить по формальным признакам, противник исламистов, президент Обама – номинальный глава коалиции – не без основания утверждает, что США обладают «несравненной военной мощью». Однако на практике участие США в иракских событиях не принесло того результата, на который, возможно, надеялись в Багдаде.
Да, Вашингтон оказал иракской армии (в первую очередь курдским ополченцам-«пешмерга») техническую помощь, прислал военных инструкторов и с сентября прошлого года наносит авиационные и ракетные удары по позициям ИГ. К началу лета их число достигло 1,5 тыс. на территории Сирии и без малого 2,5 тыс. на территории Ирака. Примерно в том же ключе (не перенапрягаясь) действовали и союзники США.
Госдепартамент утверждал, что западную коалицию согласились поддержать «более 40 государств», но даже на CNN отмечали, что в их поддержке было больше красивых слов, чем реальных дел.
В самом Вашингтоне, похоже, никак не могли решиться на более серьезные меры. То ли в Белом доме опасались репутационных потерь от ввязывания в очередную иракскую войну, то ли надеялись, что ИГ целиком переключится на Сирию и свергнет, наконец, ненавистного американцам Асада, то ли рассчитывали сделать дело чужими руками, как это произошло в Ливии. Не вышло.
Критически настроенные комментаторы уже успели охарактеризовать всю прошедшую боевую фазу как «бессистемную и бессильную воздушную кампанию». При этом каждый день воздушной операции, по оценке Associated Press, обходится США в 9 млн. долларов.
Да, американские удары с воздуха помогли курдам удержать северный фронт, а правительственным войскам Ирака – оттеснить исламистов от Багдада и отвоевать часть ранее утраченных территорий. Но перелома не произошло. В руках ИГ остается важнейший стратегический центр – Мосул – и богатейшие нефтяные запасы северного Ирака. А к началу лета джихадисты совершили новый рывок, установив контроль над Рамади в Ираке и Пальмирой в Сирии.
Это стало мощным ударом по официальному Дамаску и создало угрозу развала южного иракского фронта, и так до предела деморализованного прежними поражениями.
На этом фоне прозвучало заявление Барака Обамы, что США переходят к более активным действиям против ИГ. На практике это ознаменовалось новыми авиационными ударами с территории Турции и возобновлением поставок оружия и боеприпасов сирийской оппозиции, которую боевики Халифата громят с не меньшим рвением, чем силы Асада.
Усиление поддержки противникам джихадистов пообещали и основные союзники Вашингтона (включая Великобританию, Францию и Германию). Однако все лидеры западных государств категорически исключили возможность проведения наземной операции, что оставляет эффективность новых бомбовых ударов под большим вопросом.
Иллюзий не питают и в Пентагоне. Начальник штаба сухопутных войск США генерал Рэй Одиерно заявил: «Это проблема трех, пяти, семи или десяти лет – ее нельзя решить за одну ночь. США не смогут справиться с ИГ в одиночку. Мы лишь можем оказать помощь».
Ирак
Ирак, по понятным причинам, первая и главная жертва ИГ. Точное число жертв бойни, развязанной джихадистами, неизвестно. Но даже примерные оценки шокируют. Эксперты считают, что год боевых действий в Ираке унес жизни сотен тысяч человек. Еще 2 млн. стали беженцами. Страна, фактически, лежит в руинах, и правительство мало что может сделать.
Главная беда – полный развал армии. Ни западные военные специалисты, ни поставки техники и оружия не смогли вернуть вооруженные силы Ирака в состояние хоть какой-то боеготовности. Рамади – ключевой город провинции Анвар, расположенный в каких-то 100 км от Багдада – был оставлен фактически без боя. Это притом, что в городе у иракской армии было численное преимущество.
В столице лишь разводили руками. «Уход войск из Эр-Рамади не был санкционирован, приказы были обратными. Военные должны были стоять и биться, если бы они сражались, мы бы не потеряли Эр-Рамади», – заявил премьер-министр Хейдар аль-Абади.
Довершает картину хаоса глубочайший религиозный раскол. Отношения между местными шиитами и суннитами накалены до предела.
Одним из факторов успеха ИГ считается поддержка иракских племенных вождей-суннитов. Часть из них до сих пор не может простить Багдаду и Вашингтону преследований со стороны бывшего премьера-шиита Нури аль-Малики. Вот, к примеру, цитата из интервью Али Хатем Сулеймани, суннитского вождя из Эрбила: «Нового соглашения не будет. В прошлом мы воевали против Аль-Кайды и очистили от нее наши земли. Но потом американцы отдали контроль над Ираком аль-Малики, который начал арестовывать, убивать и изгонять большинство племенных командиров, которые возглавляли эту борьбу».
Некоторые сунниты уже давно называют американскую авиацию, бомбящую силы ИГ в Ираке и Сирии, «шиитской авиацией». И приязни в этом прозвище мало.
Между тем сами шииты любви к Вашингтону, традиционному союзнику суннитских монархий Ближнего Востока и противнику шиитского Ирана, не имеют. Известны случаи, когда бойцы шиитского ополчения, сражавшиеся против джихадистов, бросали позиции и уходили, узнав, что на помощь им летят американские самолеты…
А ведь шиитские части – так называемая милиция Хашед – одно из немногих подразделений, реально мотивированных на борьбу с боевиками самопровозглашенного халифата, радикальными суннитами. Именно они не так давно смогли отбить у ИГ город Тикрит. Но очень скоро там начались традиционные проблемы с местным суннитским населением – Багдад завалили жалобами на «бесчинства» освободителей.
При такой, с позволения сказать, «координации и взаимовыручке» ждать успехов в борьбе с ИГ от иракской армии не приходится.
Более-менее надежным кажется только северный фронт, где боевикам аль-Багдади противостоит курдское ополчение «пешмерга». Курды всегда были «любимчиками» Вашингтона и получали военную и техническую помощь в приоритетном порядке. Крепко спаянные этническими и религиозными узами, не имеющие внутренних противоречий, они оказались самым прочным элементом постсаддамовского Ирака.
Но их сильная сторона обернулась их же слабостью.
Во-первых, людские резервы курдского народа не безграничны, а противник постоянно получает подкрепление за счет притока иностранных боевиков и террористов из присягнувших на верность аль-Багдади группировок.
Во-вторых, к курдам неровно дышит Турция, на территории которой они составляют проблемное меньшинство. Анкара делает все, чтобы не допустить «излишнего усиления» иракского Курдистана, который подает «плохой пример» своим турецким родичам. Тем более что в Сирии гражданская война уже привела к фактической автономии тамошних курдов, ориентирующихся теперь больше на Эрбиль (столицу иракских курдов), чем на Дамаск.
Георгий Мирский, главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН: «В ближневосточном регионе эффективно воевать могут только войска, отстаивающие интересы своей этнической или конфессиональной группы (сунниты, шииты, курды, алавиты), а правительственная армия, в которой представлены все общины, мало чего стоит. Это видно на примере как сирийской, так и – в особенности – иракской армии. Нации фактически нет что в Ираке, что в Сирии, нет и осознания общности, единого духа, патриотизма».
Сирия
Вторая жертва джихадистов. Сторонники президента Асада 4 года сражаются уже не ради победы, но ради выживания. Страна потеряла около 250 тыс. убитыми, более 3 млн. человек стали беженцами. И появление на сцене нового страшного врага – халифата аль-Багдади – подталкивает ее к полной катастрофе.
При этом в отличие от Ирака, где все подозревают всех в коварстве и припоминают старые обиды, в Сирии все гораздо хуже – все активно воюют со всеми.
На стороне Башара Асада сражаются подразделения единоверцев-алавитов, отлично представляющих, что их ждет в случае победы суннитских боевиков, и отряды шиитской Хезболлы. И те и другие прекрасно вооружены. Первые – благодаря еще довоенным поставкам из России, вторые – за счет постоянной помощи Ирана. Но, несмотря на экипировку, организацию и моральный дух, сдерживать силы оппозиции, спонсируемой аравийскими монархиями, Турцией и США, им все сложнее. Пропрезидентские силы теряют город за городом.
При этом оппозиционные Асаду силы активно выясняют отношения друг с другом. Так называемая «умеренная оппозиция», на которую делают ставку в Вашингтоне, Брюсселе и Эр-Рияде, уже давно не может договориться с фронтом ан-Нусра (местным «филиалом» Аль-Кайды) и силами ИГ. При этом солдаты «умеренных» и в подметки не годятся фанатичным последователям их соперников-исламистов. Спасает их только то, что нусровцы и бывшие игиловцы ненавидят друг друга так же сильно, как Асада. Ну и штатовские бомбежки, конечно.
На текущем этапе противостояния Белый дом снова обещает поддержать «умеренных» военными поставками и инструкторами. Но, похоже, в успех там не верят. По подсчетам самих американцев, на то, чтобы склепать из сирийских «демократов» сколько-нибудь боеспособную армию (хотя бы тысяч 15 бойцов), потребуется… несколько лет! А их, ясное дело, джихадисты Штатам не предоставят.
В таких условиях единственный вариант выстраивания полноценного антиджихадистского фронта в Сирии – перемирие между Асадом и «умеренными» и их совместные действия против ИГ при поддержке международной коалиции. Эту идею продвигают Россия и Иран.
С точки зрения эффективности – решение идеальное. Но в клубке взаимных подозрений и кровных обид – нереальное. Обама, может, и не прочь снять с рассмотрения «сирийский вопрос», тем более, что с Тегераном, кажется, удалось договориться по ядерной программе. Но это будет значить, что он отвернулся от турецкого президента и саудовского короля – непримиримых врагов Асада. А этого США себе позволить не могут.
Георгий Мирский, главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН: «В Сирии и Ираке не действует давняя формула: «враг моего врага – мой друг». Все враги друг другу, все ведут двойную игру, включая и внешних акторов».
Суммируя вышесказанное, можно однозначно утверждать – в текущих условиях ни Ирак, ни Сирия реальными союзниками США в борьбе с Исламским государством не станут. А их окончательный разгром будет означать принципиально новую конфигурацию Ближнего Востока.
Готовы ли в Вашингтоне к такому повороту событий?
Где и как Белый дом ищет новых союзников против Исламского государства?
Почему борьба с джихадистами займет годы и к чему это приведет?
