Каждый человек умеет считать деньги – те, что лежат у него в кошельке. Но вот как ворочать миллионами, для большинства из нас тайна за семью печатями. Биржа, инвестиции, риски – для множества людей это просто слова. Однако есть и такие, кто чувствует себя в этой среде как рыба в воде. Кто-то скажет, что для этого нужно родиться богатым и с детства постигать премудрости и тонкости финансовой игры. Или долго учиться, старательно зубря незнакомые понятия и год за годом анализируя процессы, происходящие на бирже. Однако жизнь показывает, что это совсем не обязательно: порой талант финансиста проявляется у выходцев из самых разных сословий, вовсе не получивших образования.
Одним из таких людей стал сын небогатого фермера, родившийся в 1851 году в захолустном Стерлинге, штат Коннектикут. Звали его Чарльз Генри Доу. Сегодня имя этого человека на слуху у финансистов и экономистов всего мира – именно он разработал понятие, в корне изменившее биржевые торги и даже сам дух биржи, индекс Доу-Джонса. Он же основал The Wall Street Journal – газету, которая вот уже более 100 лет является настольным чтением для крупнейших бизнесменов.
В 6 лет мальчик остался сиротой – его отец, Доу-старший, умер. А когда один за другим погибли два брата, Чарльз стал единственной поддержкой своей матери Гарриет. Так что с ранних лет Доу-младшему пришлось помогать ей «тянуть» работу на ферме – его обязанности были многочисленны, а порой и почти непосильны. Семья с трудом сводила концы с концами, думая лишь о том, чтобы не потерять свое дело. Неудивительно, что Чарльз не получил образования – даже окончить среднюю школу ему не удалось. Однако работа на ферме не доставляла мальчику удовольствия – с детства ему хотелось большего. Почти сразу после своего 16-летия он ушел из дома и подался в Спрингфилд, чтобы найти работу.
Юноше повезло: он устроился в газету The Springfield Republican учеником наборщика. Работа была кропотливой, довольно скучной и, пожалуй, не менее тяжелой, чем труд фермера. Неизвестно, остался бы Чарльз в газете, если бы ее владелец Сэмьюэл Боуэлз не заметил старательного молодого человека и не разглядел в нем большой потенциал. И в 18-летнем возрасте Чарльз Доу стал журналистом The Springfield Republican.
Решение Боуэлза было спонтанным, но в жизни молодого человека оно стало поворотным этапом, определившим всю его дальнейшую судьбу. Новая работа оказалась интересной для Чарльза – под руководством Сэмьюэла Боуэлза он старательно осваивал премудрости журналистской профессии, стараясь научиться освещать события ярко, подробно, интересно и в то же время объективно и деликатно. И, очевидно, преуспел – вскоре у молодого журналиста уже была в газете собственная колонка под названием «Спрингфилд и окрестности». Работал он и над стилем – деревенскому пареньку, не получившему никакого образования, пришлось нелегко. Однако он справился и с этим: вскоре один из коллег заметил, что Доу излагает свои мысли, как профессор колледжа.
Однако Сэмьюэл Боуэлз научил Чарльза большему, чем просто ремесло репортера. Он заставил юношу ощутить ответственность перед читателями: именно тогда, в самом начале своей карьеры, Доу понял, насколько важны для его успеха объективность и честность.
У Доу проявился настоящий талант к журналистике, и вскоре роль колумниста в провинциальной The Springfield Republican перестала удовлетворять его. И с благословения своего учителя Чарльз отправился в Провиденс, чтобы работать в другой газете – The Providence Star. Здесь он быстро добился должности ночного редактора – в новостных изданиях этот человек отвечает за выход утреннего номера. В это же время Доу впервые начал писать статьи экономической тематики. Позже скажут, что именно его работы стояли у истоков финансовой журналистики.
К слову, именно в это время Чарльз Доу познакомился с с репортером The Providence Evening Press Эдвардом Д. Джонсом, с которым ему довелось работать бок о бок на протяжении долгих лет.
Впрочем, вскоре Доу перерос и должность ночного редактора – въедливому, дотошному журналисту, привыкшему тщательно работать над каждой статьей, было скучно заниматься новостными потоками и выпускать сырые, по его мнению, статьи. Потому в 1877 году он перешел в The Providence Journal. Редактор газеты, Джордж У. Дэниэлсон, пообещал ему возможность писать о том, что интересно самому молодому журналисту – к тому моменту Чарльз увлекся изучением некоторых нюансов истории Америки. Редактор сдержал слово: именно на страницах The Providence Journal увидела свет первая значимая работа Чарльза Доу – серия статей, посвященная истории пароходного сообщения между Провиденсом и Нью-Йорком. За ней последовали другие: об истории тюрем Род-Айленда и о развитии публичного образования. Все эти исследования имели огромный успех – широкая публика запомнила имя Чарльза Доу. За ним закрепилась репутация немногословного, вдумчивого автора, усердного и внимательного исследователя.
«Новоанглийский баптист из Провиденса» – так называл Чарльза его новый друг Эдвард Джонс – вполне мог бы остаться талантливым и популярным колумнистом, разрабатывающим историческую тематику, но исследования будоражили аналитический ум Доу, заставляли его сопоставлять факты и делать выводы. А судьба раз за разом подбрасывала все новые возможности.
В 1850 году в Колорадо нашли серебро – и в результате разразился настоящий серебряный бум. Здесь открывались все новые шахты, а люди, готовые в них работать, съезжались сюда со всей Америки. В штате, который называли романтичным именем «Земля прекрасных закатов», началась «серебряная лихорадка», продержавшаяся удивительно долго, почти 50 лет. В 1879-м она была в самом разгаре.
Однажды Чарльз Доу упомянул о своем горячем желании побывать в Колорадо и собственными глазами увидеть все происходящее. Вероятно, это сыграло свою роль – очень скоро журналисту представилась такая возможность: ему выпало сопровождать группу финансистов с Уолл-стрит и геологов, отправляющихся на серебряные шахты в Лидвилл, штат Колорадо. В результате этого путешествия родился новый цикл статей – 9 «Писем из Лидвилла» – опубликованный на страницах The Providence Journal. Они сразу же стали очень популярны, однако были последней известной работой Чарльза Доу в Провиденсе. В конце того же 1879 года амбициозный журналист осуществил другую свою мечту – отправился покорять Нью-Йорк. Некоторое время он еще сохранял связь со старым местом работы, выполняя функцию нью-йоркского корреспондента The Providence Journal, но вскоре получил у редактора Дэниэлсона расчет. Путешествие в Колорадо подсказало ему, чем он хочет заниматься – Доу мечтал стать финансовым аналитиком. В частности, освещать деятельность горнодобывающих компаний.
Стоит ли говорить, что и эта его затея была успешной. Уже довольно известный журналист, Доу сумел покорить своей спокойной, сдержанной манерой говорить и писать бизнесмена, владельца «Атлантической телеграфной компании», Сайруса Уэста Филда. А его уверенность в том, что подобная информация, доставленная и опубликованная максимально оперативно, оживит биржевые торги, полностью убедила Филда. Он нанял Доу в качестве обозревателя и аналитика, способного на основе полученной информации составить и представить вниманию читателей газеты The New York Mail and Express финансовое обозрение и прогнозы. Особый упор при этом делался на репортажи о поиске и реализации драгоценных металлов – поездка в Колорадо не прошла даром, молодой журналист стал специалистом в этой области.
Одной из отраслей, наиболее активно развивавшихся в то время, был телеграф. В момент знакомства с Чарльзом Доу Сайрус Филд, в числе прочих владельцев телеграфных компаний, участвовал в осуществлении, пожалуй, одного из самых амбициозных проектов конца XIX столетия – в прокладке «Русско-американского телеграфа» (Western Union Telegraph Expedition), задачей которого было соединить Европу с Америкой, Восток с Западом. Неудивительно, что Доу стал одним из первых журналистов, которые получили доступ к информации буквально со всех концов света – и он великолепно сумел распорядиться ею: репортажи в The New York Mail and Express пользовались бешеной популярностью у всех, кто был хоть как-то связан с рынком драгоценных металлов, и газета раскупалась моментально.
Чарльз Доу – весьма известный человек, исторические исследования и экономические выкладки которого до сих пор вызывают интерес у специалистов. Его жизненный путь изучают на факультетах журналистики во множестве американских университетов. При этом сведения о личности и частной жизни Доу весьма скудны.
Мы знаем, что 9 апреля 1881 года Чарльз Доу женился – его избранницей стала вдова по имени Люси Мартин Рассел, имевшая дочь от первого брака. Их семейная жизнь, протекавшая в небольшой квартирке на Манхэттэне, судя по всему, была безоблачной. Однако своих детей у Чарльза не было.
Больше всего Доу не любил топтаться на одном месте. А работа в The New York Mail and Express стала для него именно таким топтанием: здесь он мог лишь описывать события, но не высказывать свою точку зрения на их счет. При этом его знания в освещаемой области были уже невероятно обширны – и количество перешло в качество: он сформулировал для себя закономерности рынка драгметаллов и жаждал поделиться этим знанием с читателями. Так что в какой-то момент ему пришлось расстаться и с Сайрусом Филдом, и с The New York Mail and Express.
Новым местом работы Чарльза Доу стало информационное агентство Кирнана. Его ежедневной обязанностью стал сбор новостей финансового мира и анализ происходящего на фондовой бирже: какие акции растут, а какие падают, какие процессы происходят в мире финансов и как можно использовать их для обогащения.
В это время он снова повстречался со старым другом из Провиденса – Эдвардом Джонсом. Тот переживал нелегкие времена, остался без работы, был по уши в долгах – и кредиторы уже грозили ему судом. И Доу убедил своих работодателей взять Джонса на работу. Эдвард оказался чрезвычайно полезен: обладая не меньшими знаниями в области рынка, чем Доу, он разделил с другом обязанности, которых в то время было уже немало. Каждый день нужно было не только собрать информацию, но и проанализировать ее, а после подготовить к публикации. Причем первый этап – сбор данных – занимал больше всего времени.
Внимательный завсегдатай биржи мог бы заметить высокого худого человека, который каждый день появлялся здесь. Но он не был одним из трейдеров – он просто за ними наблюдал, общался с некоторыми из них, внимательно изучал таблицы котировок, прислушивался к разговорам, пытался уловить настроение, царящее вокруг – и постоянно делал пометки на манжетах. Этим человеком был Чарльз Доу. Чтобы добыть крупицы информации, ему приходилось идти на всяческие ухищрения – к одним трейдерам втираться в доверие, других попросту подкупать, получая нужные данные за деньги или в обмен на другие факты, а то и собственные наблюдения и выводы. Порой он даже подслушивал или подсматривал через плечо.
И ничего удивительного – в конце XIX века на бирже не было заведено обмениваться информацией. И чтобы предугадать, вырастут какие-либо акции или упадут, ждет ли их прибыль или убытки, финансистам приходилось всячески исхитряться, занимаясь примерно тем же, чем и Доу. Что же касается инвесторов, то им и вовсе оставалось только рисковать, вкладывая свои деньги буквально наугад. Да и сами владельцы компаний не стремились обнародовать истинную стоимость своих предприятий и раскрывать все карты – в то время каждый боялся, что его маленький бизнес может быть попросту поглощен более крупной компанией, и всячески старался этого избежать.
Наблюдая все это, Чарльз Доу понял: назрела необходимость организовать информирование всех участников биржевых торгов. Но пока эта ниша пустовала. И гениальный журналист смог занять ее, выйдя на биржу уже не только как обозреватель, но и как непосредственный участник происходящих здесь процессов. В 1883 году он – вместе с Эдвардом Джонсом – покинул информационное агентство Кирнана и открыл собственное дело. Взяв в партнеры еще одного журналиста, Чарльза Бергстрессера, друзья основали маленькую компанию. Новое предприятие производило только один товар – ежедневную газету всего на двух листах под названием The Customer’s Afternoon Letter, посвященную анализу деловой жизни и биржевой игры Соединенных Штатов. Небольшой бюллетень предоставлял читателям информацию об изменении стоимости ценных бумаг, а еще, бонусом, раскрывал для них некоторые закономерности движения финансовых потоков, гласные и негласные правила игры на фондовых рынках, психологию поведения инвесторов. Словом, это была первая попытка проникнуть «за кулисы» биржи. И как показывает история, она полностью удалась.
Большинству американцев, не имеющих отношения к миру финансов, это издание показалось бы чудовищно скучным: здесь не было ни новостей, ни светской хроники, ни отчетов о несчастных случаях, ни занимательных рассказов – только сухие таблицы и строчки цифр. В лучшем случае, анализ финансового состояния компаний, чьи акции продавались и покупались на бирже. Словом, газета оказалась не из тех, которые читают массы. Однако для немногочисленных биржевиков – трейдеров, инвесторов, владельцев предприятий – она стала самым настоящим откровением. Для них газета была сродни разведывательным сводкам для генерала, в которых содержатся секретные сведения о состоянии и расположении армии неприятеля. Точно так же, как от результатов разведки зависит победа в сражении, от информации, публиковавшейся в The Customer’s Afternoon Letter, зависел успех финансовых операций на Нью-Йоркской фондовой бирже. Неудивительно, что финансисты каждый день досконально изучали этот бюллетень.
Журналист Чарльз Доу и его компаньон Эдвард Джонс, взявший на себя статистический анализ, сделали всеобщим достоянием информацию, которой до того времени владела лишь горстка людей, но которая при этом была жизненно необходима всем участникам биржевых торгов. И тем самым уравняли шансы – теперь, владея всеми данными, мелкие игроки могли выйти на один уровень с биржевыми гигантами и вести с ними игру в равных условиях.
Правда, поначалу The Customer’s Afternoon Letter была воспринята с недоверием: многие думали, что это всего лишь мистификация, а то и мошенничество – ведь ложная информация могла нанести гораздо больше вреда, чем полная неинформированность. Компаньонам пришлось даже поработать себе в убыток – первые несколько номеров бюллетеня распространялись бесплатно. Это было рискованное предприятие – однако Чарльз Доу никогда не боялся идти ва-банк.
Прогнозы, выдаваемые The Customer’s Afternoon Letter, раз за разом сбывались, а данные подтверждались другими источниками. Кроме того, становилось ясно, что публичные заявления об изменении стоимости ценных бумаг – не только подсказка для трейдеров, но и стимулирующий фактор для инвесторов. Вскоре бюллетень Доу и Джонса стал набирать популярность и, следовательно, приносить доход. И увеличиваться в объеме – двухстраничная газетка уже не вмещала всю информацию, которой располагали партнеры, и все аналитические материалы, которые они готовы были предложить биржевикам. Маленький бюллетень требовалось реорганизовать во что-то более значительное.
Кроме того, ежедневно работая с информацией, Чарльз Доу уже не удовлетворялся анализом деятельности конкретных предприятий. Ему стало интересно, можно ли оценить состояние экономики Америки в целом. Именно это и было поставлено во главу угла в обновленном и вдвое выросшем в объеме издании, которое впервые увидело свет в 1889 году под названием The Wall Street Journal.
Первым опытом стал показатель активности Нью-Йоркской фондовой биржи. Для его расчета Доу и Джонс ежедневно брали стоимость акций 11 компаний, которые котировались выше всего, и выводили среднее арифметическое их стоимости. Рост этого показателя говорил об увеличении стоимости этих предприятий, а значит, косвенно указывал на подъем всей американской экономики. Падение же говорило об уменьшении капиталов ведущих игроков тогдашнего рынка и снижении деловой активности в целом.
Таким был первый индекс Доу-Джонса. Его еще называли железнодорожным – Dow Jones Railroad Average (DJRA) – ведь из 11 компаний, которые «участвовали» в расчете, 9 были железнодорожными. И неспроста: именно в это время они развивались особенно бурно. Строились новые ветки и целые направления – роль перевозок по железной дороге неуклонно росла.
Сегодня индекс Доу-Джонса рассчитывается точно так же, как высчитывали его сами Чарльз и Эдвард. Однако современные экономисты исходят отнюдь не из стоимости железнодорожных компаний. И неудивительно – их роль в экономике на данный момент стабильна, зато многие другие отрасли бурно развиваются. Так что нынешний индекс Доу-Джонса называется промышленным – Dow Jones Industrial Average (DJIA), а среди корпораций, которые принимаются в расчет, есть Microsoft, Coca-Cola и McDonald’s. К слову, их давно уже не 11 – сегодня при расчете учитывается стоимость акций 30, а иногда и 100 компаний.
Многие американские экономисты рассматривают индекс Доу-Джонса как главный показатель роста или спада экономики страны в целом. Однако некоторые специалисты не согласны: по их мнению, эта цифра говорит только о состоянии Нью-Йоркской фондовой биржи. Но деловая жизнь Соединенных Штатов не ограничивается ею. Так что сегодня вычисляется и другой аналогичный индекс – NASDAQ – учитывающий деловую активность за пределами Уолл-стрит.
Что же касается других государств, то многие из них также используют показатель, который рассчитывается аналогичным образом. Однако в каждой стране он носит свое название: например, о состоянии экономики Германии свидетельствует индекс DAX, а об активности на Токийской бирже – NIKKEI.
The Wall Street Journal становилась все более популярной, ее тираж неуклонно рос и вскоре достиг 10 тыс. Да и объем газеты существенно увеличился – теперь возросший штат журналистов ежедневно выдавал до 25 тыс. слов на 6 листах. А вскоре, кроме вечерней газеты, концерн начал издавать и утреннюю, которая раскупалась с не меньшим энтузиазмом. И вот уже бизнесмен, просматривающий за завтраком свежий номер The Wall Street Journal, стал вполне обычным делом. Цена месячной подписки на газету достигла 30 долларов – и она никому не казалась завышенной.
А вскоре Чарльзу Доу стали тесны рамки издательской деятельности – в том же 1889 году компания Dow Jones & Co трансформировалась в информационную службу, которая не только печатала газету, но и распространяла биржевые сводки с помощью телеграфа, благо опыт подобной деятельности Доу получил, еще работая с Сайрусом Филдом.
The Wall Street Journal не только во времена Чарльза Доу шла в ногу со временем – она никогда не отставала от прогресса. С 1996 года издание начало выходить в Интернете и очень скоро нашло там тысячи подписчиков.
Однако среди компаньонов назрел разлад – давние друзья Чарльз Доу и Эдвард Джонс все чаще расходились во мнениях относительно дальнейшего развития их предприятия. И в конце 1899-го Джонс покинул компанию, продав Доу свою часть акций. Все больше отходил от дел и Чарльз Бергстрессер – в том же году он женился на кузине Люси Рассел-Доу, и семейная жизнь отнимала изрядную часть его времени и сил. Доу остался фактически в изоляции – лавина обязанностей буквально захлестнула его с головой. Это не могло не сказаться на делах компании – на какое-то время ее позиции пошатнулись, а тираж газеты сократился вдвое. Доу пришлось приложить изрядные усилия, чтобы вновь вывести предприятие на прежний уровень.
На рубеже веков основатель The Wall Street Journal наконец-то осознал, что добился успеха. Однако воспользоваться его плодами знаменитому журналисту, издателю и бизнес-аналитику было уже не суждено: именно тогда здоровье этого неутомимого и никогда не отдыхавшего человека серьезно пошатнулось. Причиной тому, по мнению врачей, стало многолетнее перенапряжение – работа буквально истощила его. Доу уже не мог отдавать The Wall Street Journal столько сил и энергии, как раньше. Доктора настойчиво требовали, чтобы он отправился на покой и сменил обстановку. И в 1902 году основатель Charles Dow & Co – так стала называться компания после ухода Джонса – продал контрольный пакет акций за 130 тыс. долларов. На тот момент тираж газеты составлял более 7 тыс. экземпляров и с каждым месяцем увеличивался. Компанию выкупил журналист Кларенс Уокер Бэррон, до этого возглавлявший новостное бюро Charles Dow & Co в Бостоне, штат Филадельфия.
Переложив на надежные плечи Бэррона обязанности директора, Доу вместе с супругой отправился навестить свою падчерицу, которая к тому времени перебралась в Ирландию. Однако путешествие оказалось лишь новым испытанием для изношенного организма – в Америку он вернулся совсем больным. И 5 декабря 1902 года на страницах The Wall Street Journal появилась новость о смерти ее основателя, вызвавшая широчайший резонанс. Бывший компаньон Эдвард Джонс писал: «Финансовая журналистика потеряла одного из лучших и, конечно, одного из самых честных своих представителей». По его мнению, никто не мог превзойти Доу в «непрестанном поиске фактов и умении подать их наилучшим образом».
Но он упомянул лишь часть заслуг Чарльза Доу. Сегодня весь мир помнит его как человека, открывшего новую страницу в истории американской и мировой биржи. А его детище – The Wall Street Journal – и сегодня, более чем через 100 лет после смерти своего создателя, остается одной из самых популярных газет в США и широко известной во всем мире – ее тираж превышает 2 млн. экземпляров. Она выходит на 11 языках и доставляется подписчикам в 66 стран. А когда в 2007 году компанию выкупила News Corporation, ее стоимость составила 5,6 млрд. долларов.
