Я открою Африку или погибну.
Ливингстон. Манифест 1853 года
Здравствуйте, мистер Ливингстон!
В истории первооткрывателей Африки это имя, пожалуй, не просто страница, а целая глава. Мог ли подумать шотландский юноша, урывками, между сменами на ткацкой фабрике, самостоятельно изучавший латынь и греческий, что несколько десятилетий спустя о нем будет говорить весь мир?
Начало карьеры Дэвида Ливингстона, казалось бы, не располагало к таким смелым прогнозам. 20 ноября 1840 года он получил статус миссионера. А уже в марте 1841-го 28-летний проповедник прибыл в Кейптаун. Прошло еще четыре с половиной месяца – и Ливингстон уже трудился в миссии Моффета в Курумане, на северной границе Капской колонии.
Африканские реалии, представшие Дэвиду, разительно отличались от хрустальной мечты о «бремени белого человека», в которой представитель передовой европейской культуры по-отечески терпеливо и беззлобно ведет детей Черного континента к свету цивилизации. Несмотря на официальные запреты, работорговля никуда не делась; грубость и жестокость по отношению к африканцам оставались здесь нормой. И попытавшись бороться с ними, Ливингстон нажил себе врагов среди буров и португальцев.
В 1943 году Дэвид Ливингстон основал свою собственную миссию в Колобенге и, став в некоторой степени сам себе хозяином, начал совмещать миссионерскую деятельность с исследовательской, пробираясь все глубже на север, в пустыню Калахари. Один из таких вояжей чуть было не закончился для шотландца трагедией – бросившийся на путешественника лев мог поставить крест на жизни мистера Ливингстона. Однако Дэвиду относительно повезло: на память об этом случае ему осталась искалеченная левая рука – всю оставшуюся жизнь Ливингстон не мог удерживать ею ствол ружья, и ему пришлось научиться целиться левым глазом и стрелять с левого плеча.
Тем не менее, жизнь Ливингстона катилась по привычной для миссионера колее – в 1845 году он женился на Мэри Моффет, основал миссии в Мабоца и Тчонване, в 1847-м вернулся в Колобенг. Он пользовался большим авторитетом у африканцев и не менее большой нелюбовью у буров и португальских работорговцев, однако вряд ли о путешественнике и миссионере Дэвиде Ливингстоне знали хотя бы за границами Капской колонии.
Ситуация изменилась в 1849 году, когда в качестве топографа шотландский миссионер первым из европейцев пересек пустыню Калахари, исследовал озеро Нгами и южный край болот Окаванго. Отчет Ливингстона привлек внимание Королевского географического общества, и Дэвид немедленно был отмечен золотой медалью и денежным вознаграждением. Можно сказать, что именно с этого момента ряды «егерей Большой охоты» пополнились новым рекрутом.
Африканские случайности
Иногда кажется, что биография исследователя Африки зависит от каприза судьбы. Выпадут кости так – и кто-то станет знаменитым, а иначе – «Черный континент» примет очередную жертву. За три года до прибытия в Африку Дэвида Ливингстона, в 1838-м, здесь появился шведский зоолог Юхан Аугуст Вальберг. 18 лет он путешествовал по континенту, собрал и переправил в Швецию огромную коллекцию, в которой только насекомых было 8 тыс., не говоря уже о птицах и крупных млекопитающих.
А закончилось все тем, что в верхнем течении Лимпопо шведа растоптал раненный слон. И пока весть о его смерти добралась до Швеции, Юхана успели принять в состав Шведской королевской академии наук. Так Вальберг стал единственным академиком этого почтенного заведения, избранным после собственной смерти.
Христианство, торговля и цивилизация
Эти слова Ливингстон выбрал своим девизом и рьяно взялся за его осуществление. За следующие 3 года Дэвид завершил исследования озера Нгами, достиг болот Линьянти и начал распространение христианства в племени макололо, а у тсвана его и вовсе принимали, как своего. Успехи путешественника и миссионера мешали бурам использовать пограничные земли в качестве «заповедного поля охоты на чернокожих», и к обвинениям в адрес Ливингстона о том, что он якобы занимается контрабандой и продает туземцам огнестрельное оружие, добавились угрозы. Дэвид хорошо знал буров и понимал, что у этих парней слова не расходятся с делом. Поэтому он отвез свою семью в Кейптаун, а оттуда отправил в Шотландию. Буры только этого и ждали. Пока «святоша» отсутствовал, они разграбили миссии Мабоца и Колобенг, совершили набег на земли тсвана и продали в рабство большую часть паствы Ливингстона.
Вернувшись, Ливингстон сделал своей базой «столицу» макололо Линьянти. Убедившись, что буров менее всего интересует «прогрессорство» в среде африканцев, шотландец решил найти выход к Атлантике в обход их владений. Экспедиция в составе одного шотландца и группы макололо выступила в путь 11 ноября 1853 года. Через 5 месяцев путешественник добрался до португальской колонии Луганды, попутно открыв озеро Дилоло. Важность этого открытия заключалось в том, что озеро лежало на водоразделе двух крупных водных систем – западного бассейна Конго и восточного бассейна Замбези.
С португальцами, продолжавшими вывозить рабов в Бразилию, отношения у убежденного противника работорговли Ливингстона не сложились, и Ливингстон повернул назад. 11 сентября 1855 года – ровно через год и 10 месяцев – он со своими спутниками вернулся в Линьянти.
Макололо были восхищены выносливостью и храбростью белого человека – отныне его называли не иначе, как Великий Лев. А сам Ливингстон, поправив здоровье и закончив отчеты, решил, что восток ничем не хуже запада, так что можно поискать выход не к Атлантическому побережью, а к берегу Индийского океана. И 3 ноября – менее чем через два месяца после возвращения из первой экспедиции – снова отправился в путь. А уже через две недели совершил открытие, обессмертившее его имя. Предводитель макололо Секелету, щедро «проспонсировавший» экспедицию носильщиками, вьючными ослами, провизией и бусами, сам вызвался провожать своего друга Ливингстона до «Мосива Тунья» – самого прекрасного места, которое он видел в жизни.
Увидев грандиозный водопад шириной без малого 2 км и высотой 120 м, Ливингстон забыл о шотландском сепаратизме и нарек его именем королевы Виктории. Следуя далее, он спустился вниз по Замбези и 20 мая 1856 года прибыл в Келиману. Таким образом, Ливингстон пересек Африку от западного до восточного побережья – это была грандиозная победа. И вполне понятно, что Королевское географическое общество желало лично отдать победителю заслуженные почести.
Покинувший Англию никому не известным проповедником, Дэвид Ливингстон возвращался назад национальным героем!
Другой путь
В 1846 году, когда Ливингстон только начинал свою миссионерскую деятельность, в Африку прибыл его «коллега по цеху» – немецкий миссионер Иоганес Ребманн. Вместе с Иоганесом Людвигом Крапфом он высадился на побережье Индийского океана и начал свою миссионерскую деятельность в Момбасе. Ребманн не придумывал громких девизов и лозунгов. Основной своей задачей он видел недопущение распространения ислама в Африке. За 30 лет пребывания здесь Иоганес посетил Великие Озера и гору Меру – на основе его заметок и записок была составлена карта Восточной Африки.
Однако самое крупное открытие он сделал на втором году своего пребывания на Черном континенте: Ребманн и Крапф стали первыми европейцами, увидевшим гору Килиманджаро, а через год друзья открыли гору Кения. В Европе известие о снежных вершинах в районе экватора сначала восприняли как выдумку – но, как говорится, время все расставило на свои места.
Ребманн не стал национальным героем – в 1875 году он, почти ослепший, вернулся в Европу и год спустя умер от пневмонии.
Мистер Бертон и лейтенант Спик
Возвращение мистера Ливингстона в Англию почти совпало с другим событием. В 1856 году Королевское географическое общество согласилось профинансировать экспедицию Ричарда Фрэнсиса Бертона и Джона Хенинга Спика к африканским Великим Озерам. Казалось бы, начало путешествия двух бравых английских офицеров не имело ничего общего с приключениями шотландского миссионера, но именно ему 7 лет спустя пришлось выступать одним из арбитров в споре двух товарищей.
Френсиса Бертона можно назвать законченным авантюристом и баловнем судьбы – он получил домашнее образование, постоянно переезжая с семьей из Англии во Францию, а из Франции в Италию. Уже подростком он легко изучил французский, итальянский и латынь, а к концу жизни свободно владел 29 языками. Скучным лекциям в Тринити-коледже Оксфордского университета Фрэнсис предпочитал фехтовальный зал, охоту и питомник питбулей. В конце концов, за посещение соревнования по стипль-чезу (что было строжайше запрещено студентам) и пререкания с преподавателями Бертона в апреле 1842 года исключили из университета. 21-летний молодой человек заявился к родителям, сообщив, что получил дополнительные каникулы за хорошие успехи в учебе, но вскоре обман был раскрыт. Скандал в благородном семействе вышел преизрядный – отец Френсиса, Джозеф Бертон, наполовину ирландец, унаследовал горячий нрав своих предков, да и сын не уступал ему. В конце концов, Джозеф одобрил стремление сына к военной карьере, и Ричард отправился в Индию, стремясь успеть к первой англо-сикхской войне.
Среди однополчан 18-го Бомбейского туземного полка Бертон вскоре получил прозвища «Белый Негр» и «Головорез Дик». Никто из офицеров с таким жаром не ввязывался в дуэли и с таким азартом не участвовал в петушиных боях и звериных травлях. Одновременно Дик изучал хинди, маратхи, гуджарати, персидский и арабский языки, вникал в принципы индуизма, носил шнур брахмана, завел себе туземную любовницу и держал в своем доме выводок обезьян, рассчитывая изучить и расшифровать их язык.
В 1853 году Бертон смог, выдавая себя за мусульманина, совершить хадж в Мекку. Это путешествие он описал в книге «Паломничество в Аль-Медину и Мекку» и – как и Ливингстон – внезапно стал знаменитым. Через год он пробрался в еще один закрытый для неверных город – эфиопский Харар, а чуть позже, при подготовке следующего путешествия по Сомали, познакомился с лейтенантом Джоном Спиком. Тот тоже служил ранее в Индии, участвовал в той самой войне, на которую не успел Бертон, и прославился своими исследованиями в Гималаях и на Тибете.
Первая совместная экспедиция Бертона и Спика не задалась – на караван напали сомалийцы. Спик получил несколько ранений и ненадолго попал в плен, а Бертону брошенный одним из нападавших дротик пробил навылет обе щеки – «Головорез Дик» так и бежал с места стычки с торчащим из лица метательным копьем. Однако неудача сблизила их и, готовясь к экспедиции к Великим Озерам, Бертон пригласил Спика поучаствовать в новой авантюре.
27 июня 1857 года друзья начали свое путешествие от восточного побережья Африки. Мечтой двух товарищей было найти исток Нила, который, по их предположениям, находился где-то в озере Ньяса. Путь нельзя было назвать легким. Большая часть оборудования и запасов экспедиции была сломана или украдена носильщиками, а при доставании из уха Спика попавшего туда жука ножом занесли внутрь инфекцию, от которой путешественник почти оглох и ослеп – к счастью, временно. Бертон тоже болел – некоторое время он даже не мог ходить. Наконец, в феврале 1858 года путешественники добрались до озера Танганьика. На обратном пути Бертон тяжело занемог, и экспедиции пришлось стать лагерем на полпути. Дожидаясь выздоровления товарища, Спик совершил поход на север и, в конце концов, обнаружил озеро Виктория и решил, что грандиозный водоем и есть таинственный исток Нила.
Но все же оба путешественника добрались до Адена. Здесь Бертону пришлось задержаться, а Спик поспешил в Англию. В Лондон он прибыл 8 мая 1859 года и, не удержавшись, объявил об открытии озера Виктория и истока Нила. Прибывший туда же через две недели Бертон оказался как бы на вторых ролях. И товарищи стали противниками. Бертон заявил, что они со Спиком заключили соглашение о совместном докладе о результатах экспедиции. Спик утверждал, что никакого соглашения не было, и вообще, озеро Виктория и исток Нила он открыл, пока Бертон лежал больным в лагере. Ричард, в свою очередь, заявил, что вообще сомневается в том, что Виктория имеет какое-либо отношение к Нилу.
Спрос с героя
Однако вернемся к Ливингстону. На Дэвида излился целый дождь всевозможных премий и наград. Теперь он мог позаботиться о семье, которая 4 года жила на грани бедности. Не завися более от Лондонского миссионерского общества, Ливингстон провел год, работая над своей книгой «Путешествия и исследования миссионера в Южной Африке», а после полгода ездил по метрополии, выступая с речами и лекциями. Дэвид удостоился личной аудиенции у королевы и цикла лекций в Кембриджском университете, которые также были опубликованы отдельной книгой.
Однако статус национального героя и покорителя Африки накладывал свои обязательства. Награды и почести надо было отрабатывать. В 1858 году бывшего миссионера назначили консулом области Замбези, и в марте он снова отбыл в Африку готовить новую экспедицию, которой суждено было продлиться целых 6 лет.
«Консул Британии в Келимантане и на всем Восточном побережье и в независимых областях внутренних регионов, а также глава экспедиции по исследованию Восточной и Центральной Африки, по распространению торговли и цивилизации с целью уничтожения работорговли» – так звучал полный «титул» Ливингстона – планировал продолжить исследования течения Замбези. Однако, перефразируя известную пословицу, можно было бы сказать, что «человек предполагает, а Африка располагает».
Экспедиция была подготовлена на высшем уровне – консулу и его спутникам предоставили пароход, который должен был с комфортом нести 10 африканцев и 6 европейцев вверх по течению Замбези. Но этому плану помешали пороги Кебрабасса, которые Ливингстон не заметил во время своего первого путешествия. Тогда экспедиция решила проверить рассказы туземцев об огромном озере, из которого вытекает северный приток Замбези Шира – однако и тут путь судну преградили водопады. 18 апреля 1859 года Ливингстон добрался до озера Чилва, но, по утверждению туземцев, это было «не то озеро». Впрочем, искать «то озеро» времени уже не оставалось: у экспедиции заканчивались припасы, и Ливингстону пришлось повернуть назад. Только повторная экспедиция – на этот раз пешая – 17 сентября 1859-го смогла добраться до озера Ньяса, а через два года Ливингстон снова отправился к этому огромному водоему. Приозерные регионы показались Дэвиду весьма лакомым кусочком для колонизации, однако для этого надо было найти удобный путь, связывающий их с побережьем, причем в обход португальских владений. Консул и путешественник рассчитывал на реку Рувума и начал готовить новую экспедицию, для которой были закуплены два парохода – «Пионер» и «Леди Ньяса».
Тем временем вступил в действие «человеческий фактор» – состав экспедиции лихорадило в прямом и в переносном смысле. Европейцы постоянно конфликтовали друг с другом, Томас Бэйнс – художник экспедиции и сам опытный путешественник – был обвинен Ливингстоном в воровстве и с позором уволен. Жена Дэвида заболела малярией и умерла в Шупанге в апреле 1862 года, а брат консула подхватил дизентерию. Уже не первый раз в истории исследования Африки организованные с размахом и при приличном финансировании экспедиции терпели крах, в то время как откровенные авантюры (вроде первого путешествия Ливингстона через всю Африку с запада на восток) оканчивались успехом.
Провалом завершилась и экспедиция по Рувуме. Пройдя 250 км вверх по течению реки, пароходы уперлись в непроходимые пороги, а впоследствии и вовсе выяснилось, что Рувума не соединяется с озером. В 1863-м Ливингстон снова исследовал берега Ньясы и обнаружил восточнее него обширную низменность с большим количеством рек и озер, но это была уже агония экспедиции. В Англии 6-летние исследования посчитали провальными и финансирование путешествий Ливингстона прекратили. «Последним аккордом» стало путешествие Ливингстона на «Леди Ньясе» через океан в Индию, где пароход был продан, чтобы возместить часть убытков экспедиции и оплатить возвращение в Англию.
Одиссея Томаса Бэйнса
Несколько слов надо сказать о неудачливом (хотя тут как посмотреть) спутнике Ливингстона Томасе Бэйнсе. До экспедиции на Замбези это был уже, что называется, путешественник с именем и стажем. В 1848–51 годах он сопровождал английские войска в кампании против кафров. 4 года спустя вместе с Чарльзом Августом Грегори исследовал внутренние районы Австралии. Скандальное обвинение Ливингстона в воровстве не подорвало реноме Бэйнса – в том же 1861 году он присоединился к экспедиции Чэпмэна к озеру Нгами и водопаду Виктория. В 1869 вместе с геологом Нельсоном он исследовал золотые россыпи в Тати и Матабеленде. В 1875 году 54-летний путешественник снова отправился в Матабеленд – к этому времени его «стаж» первопроходца составлял 27 лет. Однако в этот раз удача отвернулась от исследователя – Томас заболел малярией и умер в пути.
Закадычные враги
Пока Ливингстон пробирался через тропические дебри Замбези, противостояние Спика и Бертона не прекращалось ни на миг. И в 1860 году в этой «дуэли» вроде как начал одерживать победу Спик. Королевское географическое общество предложило ему возглавить новую экспедицию к озеру Виктория и спуститься по течению Нила. Бертон остался не у дел. Напарником для нового путешествия Спик выбрал капитана Джеймса Огюста Гранта. С ним еще до отъезда из Англии Джон Спик заключил соглашение, в котором оговорил свои исключительные права на все открытия, которые будут сделаны. Грант, похоже, не был амбициозен и согласился.
Экспедиция стартовала в октябре 1860 года с Занзибара. В январе 1862 года болезнь разделила двух путешественников, и Спик полгода дожидался Гранта в резиденции короля Буганде. Вскоре после воссоединения оба исследователя снова разделились – Грант отправился на северо-запад, а Спик – на восток. 28 июля 1862-го он достиг озера Виктория и, двигаясь вдоль его побережья, открыл главный приток озера, реку Кагеро, а позже – реку Виктория-Нил. Спустившись вниз по течению, он соединился с Грантом, а у суданского городка Гондокоро встретил английского путешественника Семюэля Бэйкера. Далее Грант и Спик спустилась вниз по реке до Александрии – всякие сомнения об истоке Нила были развеяны, о чем Спик сообщил из Александрии с типично английским юмором. «С Нилом все в порядке», – гласила телеграмма.
Однако в Лондоне далеко не все были согласны с такой оценкой. Возглавлял недовольных Ричард Бертон. Он настаивал на том, что озеро Виктория состоит из двух водоемов, и на руках у Королевского географического общества нет никаких доказательств открытия, кроме слов самого Спика. Отношения между Спиком и Бертоном обострились настолько, что Джон в ответ в запале обвинил своего бывшего товарища в нетрадиционной сексуальной ориентации.
Возможно, глас Бертона остался бы незамеченным – тем более что общество уже наградило Спика золотой медалью за открытие истоков Нила. Но тут против Спика сыграл авторитет Ливингстона. «Исследователь Африки №1» не поддержал Бертона напрямую, но высказал сомнение в правильности наблюдений Спика. Запутанная гидрография тех мест позволяла предполагать, что Виктория-Нил не является сама по себе истоком Нила, а лишь впадает в другую реку, исток которой и есть исток Нила. Сам Ливингстон полагал, что мистическое начало великой реки находится у истоков Луалабы (так называется Конго в ее верхнем течении). На 18 сентября 1864 года в Бате, небольшом городке в Сомерсете, были назначены дебаты, в ходе которых ученое сообщество должно было решить, является ли Виктория-Нил истоком великой реки или нет. Но… Спик так и не явился в зал заседаний. Вскоре стало известно, что его мертвое тело было обнаружено около изгороди в имении дальнего родственника. На Джоне был охотничий костюм, а в руках – разряженное ружье. Официальный некролог гласил, что причиной смерти исследователя Африки был случайный выстрел – видимо, перелезая через изгородь, Спик зацепился за что-то курком ружья. Однако параллельно некоторое время гуляла версия о самоубийстве.
Что же касается спора о Ниле, то в 1871 году Генри Мортон Стэнли доказал правоту Джона Спика.
Возвращение Дэвида Ливингстона в Англию было не радужным. Первой новостью, которую он получил, ступив на землю метрополии, стало известие о смерти его старшего сына Роберта. Молодой человек должен был присоединиться к экспедиции в 1863 году, однако вместо этого отправился в раздираемые гражданской войной Соединенные Штаты. Вступив в армию Союза, он был ранен под Лорел-Хиллом, попал в плен и умер в лагере для военнопленных. Собственное здоровье тоже не радовало путешественника – на протяжении всей второй экспедиции он сильно страдал от геморроя, однако так и не сделал операцию, и – вероятно – именно сильное геморроидальное кровотечение стало причиной его смерти в третьей экспедиции.
Популярность книги «Повесть об экспедиции к Замбези и ее притокам» не шла ни в какое сравнение с «Путешествиями и исследованиями миссионера». Приглашения на лекции и выступления шли далеко не таким полноводным потоком, как 9 лет назад, а о наградах и премиях и вовсе говорить было нечего.
А еще оставалась та самая область восточнее Ньясы с ее озерами и реками и – возможно – истоком легендарного Нила! План исследований этого «белого пятна» заинтересовал Королевское географическое общество, и в начале 1866 года доктор Ливингстон снова отправился в Африку.
Что же касается Бертона, то он прожил полную приключений и событий жизнь. «Головорез Дик» еще раз побывал в Африке, на этот раз юго-западной, путешествовал по Бразилии, изучал языки и переводил книги. Именно его перу принадлежит перевод на английский «Сказок тысячи и одной ночи» и знаменитой «Камасутры», а также трактат о фехтовании «Книга меча». Ричард Бертон умер в 1890 году, пережив и Спика, и Ливингстона – из наших героев дольше прожил лишь Джеймс Огюст Грант. Оба они увидели не только начало «Великой африканской охоты», но и ее завершение.
