Спорить можно на что угодно: кто дальше плюнет или когда наступит конец света, кто сможет пошевелить ушами или кто станет следующим президентом. Спор – это, прежде всего, развлечение. Причем, вполне невинное, но ровно до тех пор, пока на результат не начинают делать ставки. А вот тут уже обычное любопытство щедро приправляется адреналином, создавая мощный и порой убийственный коктейль.
Собственно, материальное обязательство в споре делает его уже не столько интеллектуальной забавой, сколько азартной игрой со всеми вытекающими последствиями. На протяжении многовековой истории всевозможных споров и пари что только не ставили на кон: деньги, вещи, скот, дома, жизнь и свободу. Желание что-то доказать становилось сильнее всего, в том числе здравого смысла и инстинкта самосохранения.
Ставки сделаны
Говорят, что в споре рождается истина. Допустим, это так. Но тогда получается, что чем больше человек спорит, тем больше правды о мире он знает. А эта мысль уже, мягко говоря, вызывает сомнения. Особенно, если мы говорим о профессиональных спорщиках – о тех, кто умеет (или пытается) за счет своего пари заработать денег. Уже стало понятно, на ком мы на некоторое время остановим свое внимание – букмекеры и игроки.
Было бы странно обойтись без небольшого экскурса в историю. Первые ставки начали делать на ипподромах еще во времена Римской империи. Кроме того, деньги ставили и на результаты гладиаторских боев и других спортивных забав. Поначалу все это носило характер дружеского пари, но очень быстро разрослось до городских и даже государственных масштабов – теперь уже организаторы ставок должны были платить соответствующие налоги.
Ближе к просвещенному XIX веку, который стал к тому же еще и веком спортивного возрождения, букмекеров осенило: люди могут заключать пари вообще на все, что бегает, прыгает, ездит и летает. Главное, чтобы зрелище привлекало людей и, как следствие, игроков.
Примерно в этот же период произошло первое разделение механизмов принятия ставок. Самым старым, привычным и понятным был тотализатор (от французского totaliser – суммировать). Суть его проста: все ставки одинаковы, все ставки суммируются, а затем общая сумма делится поровну между теми игроками, кто угадал победителя. Казалось бы, все прозрачно донельзя, но – увы! – тотализаторы оказались порочной практикой. С одной стороны, эта «прозрачность» приводила к патологическому увлечению игрой – люди просаживали на ипподромах и аренах целые состояния. С другой – через раз случалось так, что организатор игры скрывался вместе со всеми деньгами, даже и не думая выплачивать людям их выигрыш. Очевидно, что цивилизованные и просвещенные государства рано или поздно должны были запретить подобное, что они и сделали.
Великобритания и Франция – две колыбели скакового бизнеса и букмекерства – действовали практически синхронно. В 1866 году в Объединенном королевстве и во Франции были запрещены агентства на ипподромах.
Однако годом ранее некий месье Оллер зарегистрировал в Париже контору, принимавшую заклады на основании котировки лошадей, ориентируясь на их шансы на победу. Это были те же ставки, но юридически такие агентства вполне могли работать и зарабатывать. Конечно же, не обошлось и здесь без злоупотреблений и мошенничества, и в 1876 году тотализатор был запрещен вообще везде, а в 1887-м запрету подверглась вообще любая деятельность, связанная с оценкой шансов, спортивными состязаниями и денежными ставками. Казалось бы, все, вымели заразу. Но нет.
Где нет игры – нет массового зрителя. Где нет массового зрителя – нет дохода. Пострадали, прежде всего, скаковые общества, и именно они начали массовое движение в защиту практики пари, апофеозом которого стало официальное ходатайство в адрес правительства создать государственный тотализатор, который будет действовать в соответствии с законом и приносить прибыль не только любителям скачек, но и стране. Ведь тотализатор – это, по сути, одна касса, которая одновременно является и судьей, и распределителем денег. Организатор получает только некоторые комиссионные за свою работу, но сам не играет.
Другое дело – современные букмекеры, которые появились изначально именно как альтернатива тотализаторам. Тут нет необходимости объединять все ставки в одном банке и, следовательно, букмекерская контора может быть максимально незаметной и иметь не так много клиентов. Букмекер фактически сам играет с болельщиками и, как следствие, подвергается большему риску. Ко всему прочему, букмекер присваивает ставкам коэффициенты: чем больше вероятность наступления того или иного события, тем меньше коэффициент и наоборот. «Среднее звено» букмекеров не оглашает или искажает реальные коэффициенты, а еще искусственно ограничивает максимальный выигрыш. Мэтры же озвучивают все данные, но непрестанно меняют их вплоть до наступления игры или забега. В общем, толковый букмекер всегда найдет, как заработать на болельщиках.
Букмекерские конторы приносят баснословные деньги. Например, в Великобритании ежегодный оборот этого бизнеса достигает 14 млрд. фунтов стерлингов (около 20 млрд. долларов).
Интересно, что самым активным периодом ставок в Великобритании является Рождество. И делают их консервативные англичане на… погоду. Будет ли ветрено или солнечно, пойдет ли дождь или подморозит? И денег можно выиграть, и будет чем дополнить традиционный светский разговор.
А вот члены королевской семьи в это время думают не о погоде – что им во дворце снег и вьюга? Они делают ставки на то, сколько продлится праздничный рождественский обед в Сандригемском замке. У кого что болит, как говорится.
Еще одна популярная «рождественская» ставка делается на… отречение Елизаветы II от престола. Не то чтобы пожилая королева так уж не нравилась своим подданным – как раз наоборот. Но традиция укоренилась с 2001 года, когда была сделана первая крупная ставка в 2,5 тыс. фунтов на то, что королева объявит о своем уходе во время рождественского обращения к народу.
Быстрее, выше, дороже
Именно спортивные события привлекают самые большие ставки и делают самые большие обороты для букмекеров. Богатые и пресыщенные бизнесмены, которые уже не ощущают такого удовольствия от жизни, ставят порой огромные деньги на победу любимых команд. Так, как это сделал в 2006 году один предприниматель из ОАЭ, поставивший 100 тыс. долларов (!) на победу сборной Англии в Чемпионате мира по футболу. Увы, деньги он потерял: англичане не оправдали надеж и вообще не вышли в финальный этап турнира.
Крайне редко бывают и обратные ситуации, когда минимальная ставку приносит человеку по-настоящему большие деньги. Хрестоматийный пример – скачки в Ноттингеме (Великобритания), которые проходили 2 мая 1995 года. Некая леди, пожелавшая сохранить инкогнито, поставила 5 пенсов на никому не известную клячу. Может быть, дама вообще из жалости это сделала, кто же теперь поймет. Коэффициент на победу этой лошади в заезде составлял 3 072 887 к одному. Но несчастная лошадка, почувствовав моральную поддержку, совершила невозможное и пришла первой. Выигрыш превысил 150 тыс. фунтов стерлингов.
Ноттингемские букмекеры, возможно, не так расстроились бы, если бы вспомнили историю, произошедшую десятью годами ранее с англичанином Эдвардом Ходсоном. Тот тоже поставил на аутсайдера 55 пенсов при коэффициенте 3 956 748 к 1. Должен был выиграть 176 тыс., но получил всего 3 тыс. Контора, где Ходсон делал ставку, имела такой вот скромный верхний лимит по выплатам.
Для тех, кто уже собирает монетки в кошельке, сообщим – эти два случая уникальны. Настолько, что занесены в Книгу рекордов Гиннеса. В массе же своей ставки – дело рискованное и редко оборачивающееся по-настоящему большим доходом.
В качестве примера удачных ставок на спортивные события часто приводят хоккейный матч «Беларусь–Швеция» на Олимпиаде в Солт-Лейк Сити (США), когда шансы белорусов букмекеры оценивали как 1 к 30. Тогда на чудо надеялись многие, и чудо произошло, принеся много радости белорусским хоккеистам и немало денег тем, кто поставил на их победу.
Иной раз бывает, что и сами спортсмены участвуют в пари. Правда, по другой линии. Так, чемпион мира по покеру Хак Сид как-то заявил, что может сделать бросок в гольфе на 100 м. Коллеги не ожидали такой прыти от профессионального картежника, и один из них принял пари. Бросок проводился в пустыне недалеко от Лас-Вегаса в максимально некомфортных условиях. Для того, чтобы выиграть, Сиду нужно было повторить бросок четыре раза, а клюшки его соперник выбрал максимально неудобные. Но все же в этот раз Сид не блефовал и блестяще выиграл спор, вошедший в историю «города грехов».
А вот великий Шакил О’Нил проиграл свое пари, заключенное с тренером, на тысячу отжиманий. Баскетболист был уверен, что его пустят в Белый дом без предварительной записи. Он рассчитывал на свою известность и многочисленных знакомых в службе охраны президентской резиденции. Однако на входе ему сказали: «Мы тебя очень любим, Шак, но не пустим». К счастью, тренер разрешил разделить обещанные отжимания на несколько подходов.
Два англичанина
Говорят, что один англичанин – это джентльмен, а два англичанина – это уже пари. Должно быть, сам воздух над Темзой подталкивает их к всевозможным спорам. Собственно, зафиксированы случаи, когда человек падал в эту самую Темзу, а кругом собиралась толпа зевак, чтобы поспорить – выплывет он или утонет. На спасателей, пытавшихся помочь бедняге, кричали и ругались: мол, не трогайте его, у нас тут пари.
Или вот еще характерная история, произошедшая с неким итальянцем по фамилии Карачиоли в Лондоне. Он решил покататься верхом в окрестностях английской столицы, но неожиданно лошадь понесла. Он отчаянно пытался остановить коня, натягивая изо всех сил поводья, но тщетно. Вдруг он услышал, что вслед за ним скачет компания джентльменов, по очереди кричащих:
– Сломает шею!
– Нет, не сломает!
– Спорим, что сломает!
– Ставлю пятьдесят гиней!
Перепуганный насмерть Карачиоли уже и сам был готов принять участие в пари, но тут забрезжил луч надежды – впереди был шлагбаум, возле которого дежурили таможенники, наверняка способные помочь остановить взбесившуюся лошадь. Но спор – это национальное английское достояние. Поэтому услышав крик «Пари! Пропустите его!», таможенники спокойно открыли шлагбаум и пропустили итальянца. Карачиоли понял, что спасения ждать неоткуда, свалился с лошади сам, но шею все-таки не сломал.
Часто спорили англичане и на куда более глобальные события. Весьма интересна реальная история пари баронета Сайкса и священника Гильберта. Находясь в обществе нескольких увлеченных политикой джентльменов, баронет, говоря о Наполеоне Бонапарте, заявил, что этот человек «долго не протянет». Мол, у него очень много врагов, и удача должна вскоре отвернется от него. Постепенно Сайкс дошел в своих рассуждениях до того, что заявил: пусть кто-нибудь заплатит ему сразу 100 гиней, а он будет платить партнеру по спору одну гинею каждый день, пока жив Наполеон. Пари принял священник по имени Гильберт. Он честно отправил баронету 100 гиней на следующее утро, а тот честно начал отсчитывать Гильберту по одной гинее в день. Но, к величайшему сожалению Сайкса, Наполеон умирать не собирался. Даже после того, как баронет выплатил сумму залога, он, по условиям спора, продолжил выдавать священнику эту ежедневную ренту и платил еще три года. Спор закрыли не благодаря смерти Наполеона, нет – дело передали в суд, где судья заявил: «Нельзя терпеть, чтобы интересы английских граждан были связаны с продлением жизни врага Англии».
Иной раз пари в Туманном Альбионе бывали и осмысленными, и даже вполне полезными. История сохранила один показательный эпизод из эпохи промышленного бума в Великобритании. В 1873 году некий мистер Трокмонтон поспорил с неким мистером Кокстером, фабрикантом. Предметом пари была скорость производства на суконной фабрике Кокстера, ставка – тысяча гиней. Утром Трокмонтон должен был предоставить двух живых овец, а к вечеру из их шерсти получить готовый сюртук. То есть за день работники фабрики должны были остричь овец, промыть и спрясть шерсть, размотать пряжу и выткать ткань, свалять из этой ткани сукно, покрасить его, высушить, спрессовать и уже из готового материала сшить пресловутый сюртук. Задача казалась невыполнимой, но, видно, Кокстер был хорошим хозяином – работники напряглись и сделали его богаче на тысячу гиней. Разумеется, дело получило широкую огласку, репутация Кокстера улучшилась на порядок, а его бизнес пошел в гору. А Трокмортон тоже не расстроился и с удовольствием явился на вечеринку, организованную Кокстером по случаю победы, в новом сюртуке.
Еще больше пользы принес спор из одной американской легенды. Будто бы в период активного заселения Дикого Запада два влиятельных и обеспеченных американца заключили пари: удастся ли одному из них возвести город всего за 8 дней. В случае победы гениальный строитель получал 30 тыс. долларов. А с чего надо начинать такие проекты? Все верно, с рекламы. Спорщик дал объявление, в котором предлагал всем желающим поселиться в новом городе (который новоселы сами и построят, понятное дело). Народ стал подтягиваться довольно быстро. На четвертый день уже появилась улица с деревянными зданиями, на шестой – на этой улице выросли церковь и клуб. Седьмой день был ознаменован выходом собственной «городской» газеты, а перепись населения, проведенная на восьмой день, показала, что в городе проживает 1432 жителя. Вполне достаточно по меркам Дикого Запада, чтобы называться городом.
А слабо?
Спорить о спортивных состязаниях вроде как считается занятием вполне понятным и в какой-то мере даже почтенным. Совсем другое дело – споры «на слабо». Причем такие пари заключаются порой на весьма внушительные суммы, как это произошло у двух приятелей – Говарда Ледерера и Дэвида Грея. Грей предложил Ледереру съесть мясной чизбургер и был готов заплатить ему за это 10 тыс. долларов. Казалось бы, в чем проблема? А в том, что Ледерер был принципиальным вегетарианцем на протяжении большей части своей жизни. Однако такая сумма способна смягчить даже воинствующего аскета, и Ледерер слопал заветный бутерброд. А потом выдвинул встречное предложение другу: предложил поспорить на ту же сумму, что Грей не сможет съесть даже одну маленькую оливку… Кто его знает, чем так не угодили оливки Дэвиду Грею, но он даже не пытался выиграть это пари, а просто отдал Ледереру еще 10 тысяч.
Американцы вообще нередко проявляют себя людьми азартными и при этом совершенно безбашенными. В 1885 году американский капитан по фамилии Бойтон поспорил с товарищем, что сможет заложить фальшивую торпеду под борт английского корабля, стоявшего в порту Нью-Йорка. Бойтон поплыл и был уже близок к цели, когда его заметили английские часовые и закономерно открыли по нему огонь. Бойтон получил два пулевых ранения, однако ему удалось выжить. Выжить ровно для того, чтобы погибнуть из-за другого пари: заядлый спорщик обязался переплыть Ниагарский водопад и, разумеется, утонул.
А вот Лев Николаевич Толстой «на слабо» спорил с уверенностью. Как-то раз Владимир Чертков, его близкий друг и издатель, высказал опасения по поводу состояния здоровья великого писателя. Толстой к тому времени разменял уже ни много ни мало седьмой десяток. Но Лев Николаевич был не лыком шит – он поспорил с Чертковым на бобровую шапку, что сможет присесть «пистолетиком» (на одной ноге, вторая вытянута вперед) 30 раз подряд! Стоит ли говорить, что бобровая шапка отлично подошла к роскошной бороде классика.
Еще один пример из русских споров «на слабо» – это история про князя Гагарина, который угощал чаем Наполеона. Известный бретер и чудак, князь Гагарин побился об заклад с компанией офицеров, что передаст находящемуся в Москве Наполеону лично в руки два фунта чая и вернется обратно в русский лагерь живым и невредимым. Это был 1812 год, разгар войны. Никто не сомневался, что проникнуть к французскому императору никак нельзя – его окружает войско и личная охрана. Неизвестно как, но Гагарин предстал пред светлы очи захватчика и на вопрос, что ему нужно, ответил: «Я поспорил с целым обществом, что ваше величество не откажется отведать нашего московского чая, представляющего из себя для Москвы национальный напиток». Наполеон был впечатлен смелостью русского и опустил его восвояси.
В Америке существует особый фонд, называемый Long Bets – «Долгосрочные пари». Механизм его работы напоминает обычную букмекерскую контору, однако содержание – совсем другое. Ресурс «Долгсрочные пари» был создан на деньги основателя и руководителя крупнейшего книжного онлайн-магазина Amazon.com Джеффа Безоса. На нем принимаются ставки на то, что по истечении некоторого времени в мире произойдут те или иные события – обычно имеющие большое значение для развития человечества в целом. Самое первое и одно из самых значимых (не по деньгам, а по смыслу) пари на Long Bets было посвящено вопросу о существовании искусственного интеллекта. Президент Lotus Development Corporation Митчелл Капор, один из самых известных людей в мире информационных технологий, поставил 10 тыс. долларов на то, что до 2029 года ни один компьютер, или «машинный разум», не сможет пройти тест Туринга (суть которого состоит в том, что человек, переписывающийся в режиме реального времени одновременно с компьютером и другим человеком, должен определить, кто есть кто). На пари ответил Рэй Курцвайль, создатель многочисленных систем распознавания речи и «говорящих» систем (в том числе для слепых пользователей). Ставка составляет 20 тысяч долларов.
А теперь – важное. Кто бы ни выиграл этот спор – денег он не получит. В случае победы Капора деньги пойдут в фонд Electronic Frontier Foundation, который борется за свободу слова в СМИ. Если же выиграет Курцвайл, то, соответственно, пополнится его фонд помощи слепым студентам. Это обязательное условие ресурса «Долгосрочные пари» – ставки делаются не для личного обогащения и всегда направляются на развитие науки или на благотворительность.
А еще, учитывая «долгосрочность» ставок, фонды Long Bets не просто хранятся: средства направляются на депозиты, участвуют в биржевых торгах и так далее – так что сумма ставок увеличивается с годами.
История учит, что, заключая пари, нужно думать не только о том, что ты выиграешь – еще важнее понимать, что ты проиграешь. Ведь зачастую азарт захватывает человека целиком, без остатка, вынуждая поставить на кон то, без чего ему жизнь будет не мила. Но главное: даже тот, кто победил в споре, должен помнить, что проиграл самому себе – справиться с собственным азартом ему оказалось не под силу.
