Итоги референдума о членстве Великобритании в Европейском союзе были едва ли не самой важной новостью этого лета, которую, затаив дыхание, ждали не только жители Соединенного Королевства и ЕС, но и множество людей в разных уголках планеты. Как станет понятно позже, большинство из них всерьез рассчитывало на то, что статус-кво сохранится. Однако на деле все оказалось иначе. Утром 24 июня новостные ленты запестрели словом BREXIT – сразу, как только завершился подсчет голосов прошедшего накануне референдума, стало понятно: Великобритания уходит.
Долгий путь
Государства с древних времен объединялись в союзы – военные, политические, торговые, – но все же опыт ЕС во многом уникален. До этого на территории Европы существовало разве что два единых государственных образования, сравнимых с ЕС по размерам, – Западная Римская империя и Франкское государство. Но это было давно, а после – на протяжении почти тысячелетия – Европа оказалась раздробленной и, по сути, оставалась таковой до окончания Второй мировой войны. Справедливости ради, конечно, можно отметить, что идея объединения европейских стран возникала и раньше – например, после Войны за независимость США звучало предложение о заимствовании модели «соединенных штатов», – однако дальше разговоров дело так и не продвинулось. И лишь после Второй мировой у идеи объединения появились дополнительные движущие силы. Во-первых, народы Европы ясно осознали, к каким трагическим последствиям приводит война и насколько сильна сейчас потребность в длительном мире. Во-вторых, появление новых и развитие существовавших ранее экономических связей между западноевропейскими странами было необходимо для восстановления разрушенных за годы военных действий экономик. Ну, и в-третьих, свою роль сыграла утрата Европой прежнего политического веса и многих рынков сбыта: колониальная система распалась; главными силами в новой, биполярной системе мира стали СССР и США. Все это заставило европейских лидеров не просто задуматься, но и быстро действовать.
Отправной точкой движения за единую Европу в послевоенные годы принято считать знаменитую речь Уинстона Черчилля «Трагедия Европы», которую он произнес 19 сентября 1946 года в Цюрихском университете. В ней он призвал европейцев покончить «с национальными распрями» и образовать на континенте «нечто вроде Соединенных Штатов Европы». Так что в определенной степени можно утверждать, что к созданию ЕС британцы имели самое непосредственное отношение. После речи Черчилля дело сдвинулось с мертвой точки, и уже в 1948-м на Конгрессе Европы в Гааге представители 16 европейских стран обсуждали различные интеграционные планы, причем некоторые даже предлагали создать федеративное государство. Но тогда все ограничилось появлением Совета Европы, который начал действовать в 1949 году и занялся сотрудничеством в сфере экономики, социального развития, культуры, законодательства, науки и техники (в настоящий момент его деятельность сосредоточена на вопросах обеспечения и защиты прав человека). Следующим шагом стало подписание 18 апреля 1951 года Договора о Европейском объединении угля и стали (ЕОУС) шестью государствами – ФРГ, Бельгией, Нидерландами, Люксембургом, Францией и Италией. Великобритания от участия в ЕОУС отказалась из опасения ограничения национального суверенитета. Не проявило интереса Соединенное Королевство и к Европейскому экономическому сообществу (ЕЭС), учрежденному в 1957-м. Тогда это был в первую очередь таможенный союз названных выше шести государств, призванный обеспечить свободу перемещения товаров, капиталов, услуг и людей. В 1959 году членами ЕЭС был создан Европейский парламент – изначально представительный консультативный, а позднее и законодательный орган.
В ответ на это в 1960 году Великобритания вместе с рядом других стран, не вошедших в ЕЭС, создали альтернативное объединение – Европейскую ассоциацию свободной торговли. Однако достаточно скоро стало понятно: с Европейским экономическим сообществом ей не тягаться. Это заставило Соединенное Королевство пересмотреть свою позицию и подать заявку на вступление в ЕЭС. Его примеру моментально последовали Ирландия и Дания, чья экономика существенно зависела от торговли с Великобританией. Аналогичное решение приняла и Норвегия. Однако первая попытка, в начале 1960-х, закончилась неудачей: французский президент Шарль де Голль воспользовался своим правом вето – прием новых членов в ЕЭС был приостановлен. Такой же результат ожидал и вторые переговоры – в конце 1960-х. Собственно, ситуация изменилась лишь в 1969 году, когда генерала де Голля сменил Жорж Помпиду. К тому моменту три главных образования – Европейское объединение угля и стали, Европейское экономическое сообщество и Европейское сообщество по атомной энергии – объединились, по сути, в одно, которое и стало называться Европейское сообщество. К 1970-му появился и первый план ЕС по единой валюте.
Великобритания, Ирландия и Дания стали членами Европейского сообщества 1 января 1973 года, а вот норвежцы на прошедшем за год до этого референдуме решили пока воздержаться от подобного шага. Чуть позже заявку на вступление подала Греция, а вслед за ней – Испания и Португалия. Несмотря на то, что переговоры об их членстве были долгими и напряженными (и особенно это касалось Испании и Португалии), к середине 1980-х все они пополнили ряды Европейского сообщества. Этот период в истории принято называть вторым этапом европейской интеграции.
Началом третьего этапа стал 1992 год, когда всеми членами Европейского сообщества был подписан Маастрихтский договор, положивший начало Европейскому союзу и определивший три его опоры: экономический и валютный союз; общая внешняя политика и политика безопасности; общая политика в области внутренних дел и юстиции. Одним из его основателей была и Великобритания. 23 июня 2016 года она же стала первой страной, которая приняла решений выйти из ЕС.
Де-факто Великобритания действительно стала первой страной, решившей покинуть ряды Европейского союза. Однако де-юре подобный прецедент все же имел уже место. Дело в том, что на данный момент членство в ЕС распространяется только на Данию, являющуюся частью Королевства Дании, в состав которого также входят Фарерские острова в Северной Атлантике и остров Гренландия в Северной Америке. И так как первые на момент вступления Дании в ЕЭС обладали широкой автономией, то смогли сразу высказать свое нежелание присоединяться к сообществу. Гренландия же в то время таких прав не имела и, как результат, вошла в ЕЭС, несмотря на то, что против этого проголосовало около 70 % населения острова. Гренландская автономия была учреждена только в 1979 году, а в 1982-м прошел референдум, на котором 52 % проголосовавших поддержали выход из состава ЕЭС. В 1985 году Гренландия перестала быть членом Европейского экономического сообщества, предшественника Европейского союза.
Особые условия
Каждая страна, присоединяющаяся к той или иной международной группе или вступающая в какое-либо надгосударственное объединение, по сути, соглашается на небольшие уступки в вопросах своей независимости в обмен на определенные бонусы. Произошло это и в случае создания Европейского союза – общего рынка и глобальной политической силы, сформированной из разрозненных европейских стран. Пожалуй, именно многочисленность и разнообразие государств-членов ЕС (к 2013 году, после вступления в Евросоюз Хорватии, их количество выросло с изначальных 6 до 28) вызывали наибольшие опасения. Неудивительно, что и вопрос о том, сможет ли созданное в результате беспрецедентного эксперимента объединение справиться со всеми трудностями и сохранить свою целостность, впервые зазвучал не вчера. Так называемые евроскептики были и есть практически в каждом государстве ЕС, а их популярность то растет, то затухает в зависимости от событий, которые происходят в мире в целом и в Европе в частности. Сейчас, например, их рейтинги высоки как никогда. Так что, когда Великобритания подняла вопрос о своем возможном выходе из ЕС, беспокойство касаемо раскола союза стало возрастать.
Здесь, пожалуй, стоит вспомнить, что Великобритания с самого начала пыталась получить для себя особые условия членства в Европейском союзе и всеми силами избежать более тесной интеграции с остальными участниками сообщества. Даже вступив в ЕС, Лондон не подписал Шенгенский договор и не перешел на евро, стремясь сохранить элементы политической и экономической независимости. Уже тогда, в 1970-х, лейбористское правительство Соединенного Королевства настаивало на том, что британские взносы в бюджет должны быть уменьшены, а Европейское сообщество должно провести реформу аграрной политики, а также создать Европейский фонд регионального развития, который смог бы компенсировать убытки Великобритании от участия в общей сельскохозяйственной политике. И, собственно, после длительных переговоров все требования были удовлетворены. Но даже это не смогло убедить некоторых британских политиков – как минимум внутри правящей Лейбористской партии сохранились значительные разногласия по вопросу членства в Европейском сообществе. Как итог, 5 июня 1975 года был проведен референдум, на котором жителям Соединенного Королевства предлагалось самим решить этот вопрос. И практически во всех округах большинство избирателей захотело остаться в Европейском сообществе.
Другой не менее яркий пример – недавние переговоры Кэмерона с лидерами Евросоюза. Несмотря на то, что даже накануне оных только ленивый не цитировал слова Вольфганга Ишингера, председателя Мюнхенской конференции по безопасности, который с 2006 по 2008 год был послом Германии в Великобритании, о том, что нельзя позволить, чтобы последняя «выхватывала из большого торта, которым является ЕС со всеми его правилами, только те ягоды, которые хочет», «принимать весь торт» Лондону не пришлось. В начале этого года Кэмерону удалось выбить для Соединенного Королевства «особые условия» по всем важным для государства вопросам. Причем тот факт, что «Великобритания никогда не станет частью еврозоны» и не поддержит принцип «все более тесного союза народов Европы», британский премьер-министр подчеркнул отдельно и неоднократно. А еще раньше он настаивал на том, что «налогоплательщики из стран, не входящих в еврозону, не должны участвовать в операциях по спасению евро как валюты».
Казалось бы, после февральского саммита ЕС «британский вопрос» должен был уйти в сторону хотя бы на какое-то время. Но дело было в том, что, несмотря на все сделанные уступки, над Евросоюзом по-прежнему дамокловым мечом нависал британский референдум, а вместе с ним и опасность «Брексита». Однако большинство политологов не теряло надежду, что и в 2016-м события будут развиваться по сценарию 1975 года.
В ноябре 2015 года правительство Великобритании направило открытое письмо председателю Европейского совета Дональду Туску. В этом документе были изложены основные цели, которые официальный Лондон хотел достичь по результатам переговоров. Эти цели включали 4 блока:
1. Защита стран, которые не входят в еврозону от дискриминации на основе различия валюты. Обеспечение единства общего рынка для всех членов ЕС. Гарантии финансового неучастия государств, не перешедших на евро, в деятельности, направленной на его поддержку.
2. Повышение конкурентоспособности ЕС и снижение уровня бюрократии и регулирования бизнеса.
3. Уважение суверенитета Великобритании и отказ от обязательства участвовать в построении все более тесного политического союза.
4. Изменение социальных программ (пособий, льгот и т. д.) для мигрантов, приезжающих в Великобританию.
В феврале 2016-го Дэвид Кэмерон отчитался перед избирателями о том, что все основные цели достигнуты, Великобритания получает «особые условия» членства в Евросоюзе и «будет сильнее в составе реформированного ЕС». «Достигнутые договоренности носят юридически обязывающий характер. Я буду со всей душой и всем сердцем агитировать британцев за сохранение нашей страны в ЕС», – также отметил премьер.
Удар ниже пояса
В январе 2013 года Дэвид Кэмерон пообещал: если консерваторы победят на парламентских выборах 2015-го, то правительство Великобритании, во-первых, проведет переговоры о более выгодных условиях продолжения членства Соединенного Королевства в ЕС, а во-вторых, проведет референдум. При этом премьер-министр отметил, что позиция правительства по данному вопросу будет напрямую зависеть от результатов переговоров. Консерваторы победили. Премьер-министр подтвердил, что не отказывается от своих слов. Королева включила вопрос о референдуме в свою речь на церемонии открытия нового состава парламента. И, как итог, 28 мая 2015 года предложение о нем было внесено в Палату общин. 20 февраля 2016-го руководителям стран Евросоюза удалось достичь соглашения по требованиям Великобритании – в тот же день Кэмерон объявил, что «референдум о ЕС» пройдет 23 июня и что сам он поддерживает сохранение членства. В то же время членам правительства Великобритании и другим представителям Консервативной партии страны было разрешено не согласиться с премьер-министром и примкнуть к кампании, поддерживающей выход из ЕС. И можно сказать, что в первой половине 2016-го общество Великобритании утонуло в дебатах относительно того, нужен «Брексит» или нет. И практически все опросы общественного мнения свидетельствовали: число его сторонников и противников приблизительно одинаково.
По сути, это же продемонстрировали и результаты референдума. Вопрос в бюллетенях был сформулирован следующим образом: «Нужно ли Соединенному Королевству остаться членом Европейского союза или покинуть Европейский союз?» Вариантов ответа было два: «Остаться членом Европейского союза» и «Покинуть Европейский союз». Первый из них выбрали чуть больше 48 % граждан (около 16,1 млн. человек); второй – чуть меньше 52 % (около 17,4 млн. человек). Наибольшее число сторонников выхода из ЕС оказалось в Уэльсе и северных графствах Англии, тогда как Шотландия, Северная Ирландия и Лондон однозначно поддержали сохранение текущего положения дел. При этом явка на референдуме была крайне высокой – всего свое мнение высказали более 72 % избирателей. В последний раз британцы так массово голосовали на всеобщих выборах 19 лет назад. И именно поэтому, с одной стороны, разницу менее чем в 4 % сложно считать серьезным отрывом, а с другой – больше чем миллион голосов избирателей никак не отнесешь к «статистической погрешности».
Решение о выходе Великобритании из Европейского союза сейчас называют важнейшим событием новейшей истории. Оно вызывает неоднозначную реакцию и анонсирует изменения в международной политике. Но не менее часто «Брексит» именуют и «ударом под дых», который Лондон нанес Брюсселю. Для людей, которые поддерживают идею европейского единства, выбор британцев стал самым сильным ударом за несколько десятилетий. А Дональд Туск поспешил заверить, что ЕС сделает все возможное, чтобы сохранить единство остальных 27 стран. Его обеспокоенность разделяли и другие действующие или бывшие лидеры европейских стран, называвшие произошедшее «дурным сном» или «плохим днем для Европы». Ударом по Европе, «направленным разрушить ее единство», назвала «Брексит» и Ангела Меркель. Однако нашлись и те, кто воспринял новость с восторгом и энтузиазмом, посчитав, что поступок Великобритании может стать примером и для других государств-членов Евросоюза. В их числе был, например, член парламента Нидерландов Герт Вилдерс и лидер французской партии «Национальный фронт» Марин Ле Пен, которая еще 24 июня написала в своем «Твиттере»: «Победила свобода! Как я уже говорю многие годы, мы должны провести такой же референдум во Франции и в других странах ЕС».
Победа «Брексита» на британском референдуме – это действительно серьезный удар по Евросоюзу, который и без того ослаблен миграционным кризисом и проблемами в еврозоне. Так что пока британцы с тревогой следят за состоянием рынков и наблюдают, как их решение повлияло на курс фунта стерлинга, европейцы начинают серьезно опасаться за будущее и без того нестабильного евро и ожидают очередных проблем с Грецией. Кроме того, с уходом Великобритании ЕС потеряет не только одну из главных военных сил в Европе, но и представителя в Совбезе ООН (правда, там останется Франция). Да и заслуги Соединенного Королевства как локомотива конкурентоспособности единого рынка также отрицать не приходится. Но главное то, что «Брексит» может быть воспринят другими членами ЕС как очень тревожный сигнал: Евросоюз в его нынешнем состоянии не работает.
В общем, неудивительно, что Брюссель сейчас «обижен» на Соединенное Королевство и хотел бы перевернуть эту страницу истории как можно скорее. В идеале настолько быстро, чтобы на сложившемся фоне не успели поднять голову евроскептики из остальных 27 стран ЕС. Заявил об этом и председатель Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер, причем сразу после обнародования результатов британского референдума: «Теперь мы ожидаем, что правительство Соединенного Королевства как можно быстрее исполнит волю британского народа, каким бы болезненным ни был этот процесс». Перед этим он же категорически утверждал: «Выход есть выход, и новых переговоров с Великобританией не будет». Лондон же, наоборот, тянет время. Дело в том, что процедура выхода из Европейского союза, впервые прописанная в статье 50 Лиссабонского договора 2007 года, предусматривает двухлетние переговоры о новых отношениях между выходящей из союза страной и ЕС. В течение этого периода Великобритания будет обязана соблюдать все соглашения и правила ЕС, но не будет участвовать в принятии решений. Инициировать процедуру выхода по этой статье может только национальное правительство – а британское руководство с этим пока не спешит, как бы его ни торопили коллеги с континента.
Так что же дальше?
Во-первых, необходимо понимать, что, несмотря на свое решение, утром 24 июня 2016 года британцы не проснулись в другой стране – Великобритания все еще является членом Европейского союза и, скорее всего, останется им еще несколько лет. «Брексит» – это лишь начало процесса, который будет протекать в разных областях: юридической, законодательной, экономической, социальной. Тем не менее некоторые его последствия наступили незамедлительно, и в их числе – реакция рынков. Так, стоимость фунта стерлингов упала до минимального значения с 1985 года. Агентство Reuters сразу же опубликовало прогноз, который по его просьбе составили экономисты и специалисты по финансовой стратегии. Согласно ему, решение Соединенного Королевства покинуть ЕС может привести к рецессии в экономике, за которой, вполне вероятно, последует ослабление монетарной политики Банка Англии.
При этом экономическая сфера является далеко не единственным потенциальным источником проблем для самого Лондона. Не менее важным вопросом может оказаться активизация сепаратистских движений внутри Великобритании. И наибольшие опасения сейчас вызывает Шотландия. По мнению многих, в 2014 году на исход проведенного там референдума о независимости очень сильно повлиял тот факт, что шотландцы в массе своей – сугубо проевропейцы. А тогда выход из состава Соединенного Королевства, скорее всего, означал бы и выход из Европейского союза. Сейчас же Шотландия может получить едва ли не все, о чем давно мечтали националисты: остаться членом ЕС и получить независимость от Лондона. И сделать это по горячим следам им мешает разве что отсутствие денег на новый референдум.
К слову, не стоит сбрасывать со счетов и Северную Ирландию, которая, как и Уэльс, на сегодняшний день зависит от значительных субсидий Евросоюза, однако в отличие от Уэльса, как показало 23 июня, не платит черной неблагодарностью и не мечтает о выходе из рядов ЕС. Быть может, еще и потому, что для Северной Ирландии на кону стоит больше, чем просто финансовые потери. Если кратко, то речь идет о регулярно звучащих идеях объединения с Республикой Ирландией, но обычно у них были два сдерживающих фактора: отсутствие как таковой границы между государствами, так как оба являются членами ЕС, и невысокая поддержка предложения представителями старшего поколения. Но это сейчас. А что будет, например, через 10 лет?
С другой стороны, «Брексит» может дать Соединенному Королевству и немало плюсов – что логично, иначе за этот вариант не проголосовало бы почти 52 % избирателей. Например, Великобритании не придется инвестировать в проекты ЕС, большинство из которых, по мнению британцев, неоправданно дороги и не приносят пользы европейцам в быстро меняющемся современном мире. Кроме того, в перспективе выход из ЕС, по мнению экспертов, укрепит конкурентоспособность государства на мировом рынке. Тем более что в Европе уже есть примеры стран с развитой экономикой, который продолжают развиваться и крепнуть вне рамок Европейского союза. Речь, конечно же, о Швейцарии и Норвегии. Да и в сфере дальнейшего сотрудничества с ЕС коллапс маловероятен. Как бы то ни было, но обе стороны заинтересованы в мирном разрешении всех вопросов и противоречий. В составе Евросоюза или как полностью независимое государство, но Великобритания – это надежный партнер не только в экономике, но и во внешней политике. Так что мирное отделение Соединенного Королевства от Европейского союза будет сложным, многоступенчатым и длительным, но вполне возможным.
Однако заниматься этим будет уже новое британское правительство – через несколько часов после обнародования итогов референдума Дэвид Кэмерон ушел в отставку. Изначально ожидалось, что окончательно свои полномочия премьер-министр сложит в сентябре, однако имя преемника стало известно раньше. Освободившуюся резиденцию на Даунинг-стрит, 10 13 июля заняла Тереза Мэй, бывший министр внутренних дел. Как и Кэмерон, ближайшим соратником которого она являлась, Мэй выступала за сохранение Соединенным Королевством членства в ЕС, однако постаралась свести свое участие к минимуму, а сразу после «Брексита» заявила, что готова сделать все возможное, чтобы провести выход Великобритании из Евросоюза наименее болезненно, в том числе и для британской экономики. Однако прежде всего ей нужно будет решить другую проблему – сформировать новый кабинет министров в условиях раскола в рядах правящей Консервативной партии, который произошел как раз из-за несогласия по вопросу «Брексита».
Однопартийцы и коллеги по кабинету министров говорят о Терезе Мэй как о компетентном и авторитетном политике и не сомневаются, что если кому и удастся в нынешней ситуации провести выход Великобритании из ЕС с максимальной пользой, то только ей. Мэй называют «новой Маргарет Тэтчер» и «крепким орешком для Брюсселя». Но верны ли эти прогнозы и какую эру ознаменует для Соединенного Королевства новый премьер, покажет время. Пока же Мэй однозначно заявила: «Брексит» означает «Брексит», и мы сделаем все, чтобы он увенчался успехом».
