– Ты либо безумец, либо гений
– Это две крайности одной и той же сущности
К/ф «Пираты Карибского моря»
Есть мнение, что по-настоящему гениальные люди рождаются в семьях, где предки по одной линии были наделены редкими талантами, а по другой – страдали от психических расстройств. Насколько верен этот рецепт, сказать нельзя, однако часто природа действительно смешивает одаренность и душевную болезнь в одном сосуде. Кто-то из таких дарований тихо несет этот крест до конца своих дней, а кто-то вспыхивает и уходит из жизни в ярком пламени, оставив после себя вечные шедевры.
Писательство или помешательство?
Одной из самых одиозных персон на литературном небосклоне был Эдгар Аллан По. Душа «нежного мистика», как назвал его Марк Твен, была вместилищем множества расстройств и фобий. Когда Эдгару было 5 лет, он упал с дерева в пруд и едва не утонул. Ребенка вытащили из воды без пульса и с трудом вернули к жизни. Нерадостное событие сильно врезалось в детскую память – до конца жизни писатель панически боялся воды и пытался преодолеть этот страх. Впрочем, победить фобию ему так и не удалось. После долгого плавания его обычно рвало, а однажды он вышел из воды, покрытый с ног до головы волдырями, – таким сильным оказался страх.
В 30 лет Эдгар страдал от черной меланхолии, как, впрочем, и положено будущему светилу готической литературы. К тому времени он уже пристрастился к выпивке, и это еще больше подстегивало его психопатию. Эдгар плохо переносил алкоголь, однако все равно прикладывался к бутылке – сначала отдавал предпочтение бренди, затем абсенту. На фоне пьянства появились первые жуткие галлюцинации и мания преследования. Писатель был уверен, что собратья по перу хотят уничтожить его, публикуют его рассказы под своими именами, нанимают специальных «магнетизеров», чтобы лишить его творческих сил.
Еще одной фобией, уходящей корнями в детство, был страх потерять любимую женщину. Мать Эдгара умерла, когда ему было два года. Он всю жизнь боготворил ее образ, хоть и помнил лишь по портрету в медальоне, который всегда носил с собой. В 20 лет писатель потерял любимую мачеху. Он не успел приехать на ее похороны и проплакал на свежей могиле всю ночь. Наутро Эдгар с горячечным блеском в глазах тщетно пытался убедить всех, что миссис Френсис Аллан похоронили заживо. Так родилась еще одна фобия писателя – оказаться погребенным, не будучи мертвым.
В отношениях с женщинами Эдгар переживал одновременно страх, радость и вину. После долгих неловких романтических историй он в конце концов женился на своей кузине Вирджинии, однако и она покинула его через 10 лет, сойдя в могилу от туберкулеза, мучившего ее долгие годы. Но задолго до ее кончины По предсказывал трагичный финал в своих рассказах. В каждом из них маячил образ любимой женщины – мрачный, угасающий, бледный. И хотя страшными сказками в то время публику было не удивить, монстр Франкенштейна и другие чудовища меркли бездушными манекенами рядом с необычайно живыми и надрывно болезненными героями «Ворона», «Лигейи», «Падения дома Ашеров», «Береники».
После смерти Вирджинии страх потери предстал перед Эдгаром По во всем своем ужасном могуществе и окончательно лишил его рассудка. Романтичный писатель превратился в нищего бродягу, стал завсегдатаем портовых трактиров и опиумных притонов, несколько раз пытался покончить с собой. В конце концов его нашли оцепеневшего на вокзальной скамье, и он тягостно ушел из жизни в компании лишь своих мучительных галлюцинаций. Так сбылся еще один страх мрачного литератора – встретить смерть в одиночестве. Впрочем, ходят слухи и о том, что он был погребен заживо.
Похожие фобии терзали и Николая Васильевича Гоголя. В своем завещании он умолял друзей не хоронить его, «пока не покажутся явные признаки разложения». Но если Эдгар По игнорировал свои очевидные недуги, растворяя их в алкоголе и опиуме, то Гоголь, напротив, страдал от серьезной ипохондрии. Свои недомогания он описывал подробно и обстоятельно, был уверен, что органы в его теле смещены, а желудок и вовсе перевернут «вверх дном». Он постоянно жаловался на недомогания, слабость во всем теле, считал, что смертельно болен. Никакой заразы, кроме кишечного расстройства, врачи не находили, что не мешало им на всякий случай лечить писателя пиявками, кровопусканием, слабительными средствами и ледяной водой. Добавить к этому всему регулярные приступы тоски, беспокойной суетливости, слуховые галлюцинации и обмороки – и картина вырисовывается вовсе не радостная. К тому же Гоголь был одержим страхом смерти настолько, что боялся засыпать в кровати, предпочитая ей кресло. Однажды в 1851 году его увидели на пороге Преображенской больницы в Петербурге, где лечили душевнобольных. По словам одних, Гоголь так и не решился зайти и приказал извозчику поворачивать обратно. Другие же говорят, что писатель со слезами стоял у ворот и просил его впустить, но ушел, получив отказ. Через год его состояние стало совсем плачевным. Незадолго до смерти Гоголь сжег набело переписанную им рукопись второго тома «Мертвых душ». Наутро, придя в себя, плакал и страдал от содеянного. Друзья всполошились не на шутку, но спасать писателя было уже поздно.
Некоторые гении оставили после себя еще более яркие и пугающие пометки в больничной карте. Фридрих Ницше, знаменитый немецкий философ, страдал от недуга со сложным названием «ядерная мозаичная шизофрения». Многие усматривают проявления «синдрома Бога» и другие симптомы душевной болезни еще в его знаменитом труде «Так говорил Заратустра». Но первые явные признаки психопатии у Ницше появились после 40 лет: его походка и речь сильно исказились, а почерк стал грубее и неразборчивее. Переломный момент болезни не заставил себя долго ждать – однажды Ницше увидел, как извозчик избивает во дворе лошадь. Писатель напал на него с криками и… потерял сознание. Очнувшись, он два дня не мог стоять и говорить. Когда оцепенение спало, Ницше принялся громко петь и играть на фортепиано, писать невразумительные письма друзьям, тратить деньги напропалую. Близкие поняли, что творится неладное, и под ложным предлогом увезли философа из города. Несколько дней Фридрих буйствовал – кричал, пел, называл себя императором и герцогом Кумберлендским, мочился себе в ботинки, ел свои испражнения. Поступив в клинику, он отвешивал врачам учтивые поклоны и благодарил за «грандиозный прием». Вместе с тем мог нечленораздельно кричать, прыгать, изображая животное, гримасничать и бессвязно болтать. Однажды Ницше даже разбил стакан, чтобы забаррикадировать вход в комнату осколками. После долгого лечения звезда гениального философа угасла – он остался на попечении своих родных и до самой смерти практически все время апатично сидел в кресле, уставившись в одну точку. Иногда у него случались периоды просветления, а порой он впадал в агрессивное безумие.
ВСТАВКА
Эрнест Хемингуэй страдал от острой депрессии, чувства неуверенности и постоянного страха. Писатель прошел 20 курсов электрошока. Но и они не дали результата – он покончил с собой, застрелившись из дробовика.
Джонанат Свифт, подаривший миру «Гулливера», угас от прогрессирующей болезни Альцгеймера (по некоторым версиям – болезни Пика), приведшей в итоге к полному слабоумию.
Жан-Жак Руссо был так одержим манией преследования, что даже однажды потребовал вскрыть недавно умершего слугу в замке, где гостил, – ему казалось, что все подозревают его в убийстве.
Ги де Мопассан стал жертвой собственной ипохондрии: нервные припадки и галлюцинации привели его в психиатрическую клинику, где и прикончили в полусознательном состоянии.
Живопись на грани девиации
Вероятно, нет в мире изобразительного искусства персоны более эксцентричной и трагичной, чем Винсент Ван Гог. Мнения врачей, столкнувшихся с болезненным художником, разнятся по поводу того, что стало краеугольным камнем его психоза. Одни обвиняют тяжелую наследственность (эпилептики по материнской линии), другие клеймят абсент, а доктор Гаше, запечатленный на полотнах мастера (его портрет продан на аукционе за 82,5 млн. долларов), утверждал, что причиной всему долгие пленэры под палящим солнцем и… скипидар, который художник пил во время работы. Точно диагностировать болезнь мастера постимпрессионизма было сложно.
Винсент Ван Гог действительно много пил, а скипидаром, по его собственному утверждению, глушил донимающие его приступы, которые мешали работать. Современные специалисты, оценивая состояние художника по его письмам и записям, говорят, что он страдал от болезни Миньера (головокружение, приступы тошноты, тугоухость, шум в ушах). А плохое питание, душевные потрясения и запои превращали недомогание чувствительного и ранимого Ван Гога в настоящий психоз.
Однажды, увидев свой портрет кисти Гогена, Винсент вскричал: «Это действительно я, но только сошедший с ума!» – после чего кинул в голову автора стаканом. Через пару дней он попытался зарезать Гогена бритвой.
В том же году в местной газете появилась новость: «В воскресенье в 23:00 художник Ван Гог появился в доме терпимости № 1, вызвал проститутку по имени Рашель и подал ей свое отрезанное левое ухо со словами: «Спрячь хорошенько». Это событие в будущем станет чуть ли не известнее работ Ван Гога. По одной версии, он взялся за бритву, будучи расстроенным из-за ссоры с Гогеном. Еще полагают, что так художник пытался заглушить донимавший его шум. Есть также мнение, что громкая история – дело рук словоохотливого Гогена, который отсек Ван Гогу мочку уха в драке и сочинил легенду про самоистязание, чтобы отвести от себя подозрения.
Письма Винсента к брату раскрывают художника как очень чувствительного и мнительного человека, который переживал больше за других, чем за себя. Однако жители Арля, где Ван Гог провел свои последние годы, видели лишь душевнобольного в нелепой одежде – меховая шапка летом и пятна краски повсюду, – и вслед ему летели оскорбления и даже камни. Пытаясь покончить с собой, Ван Гог глотал краски из тюбиков, но обходился лишь ожогами слизистой оболочки рта. Однажды на прогулке он выстрелил себе в сердце из пистолета, которым отпугивал птиц на пленэрах. Добравшись сам до больницы, он скончался от потери крови. Незадолго до этой трагедии его выписали из психиатрической клиники с заключением врача: «Выздоровел».
Одну из версий знаменитой картины Эдварда Мунка «Крик» продали с молотка в 2012 году за рекордные 119 миллионов 992,5 тысячи долларов. В своих дневниках художник описывал ее создание так: «Я прогуливался с двумя друзьями вдоль улицы – солнце зашло, небо окрасилось в кроваво-красный цвет – и меня охватило чувство меланхолии. Я остановился, обессиленный до смерти, и оперся на парапет; над городом и над черно-голубым фьордом, как кровь и языки огня, висят тучи: мои друзья продолжали свою дорогу, а я стоял пригвожденный к месту, дрожа от страха. Я услышал ужасающий, нескончаемый крик природы». По мнению психиатров, это описание классического приступа панической атаки.
Вся жизнь художника была пронизана болью от горьких потерь. Когда ему было 5, мать скончалась от туберкулеза, спустя несколько лет за ней последовала и старшая сестра будущего художника. Отец Мунка, врач, постоянно брал мальчика с собой на обходы, так что на умирающих он насмотрелся вдоволь не только дома. Однако, несмотря на печальные детские годы, Мунка захватила яркая жизнь берлинского андеграунда, он стал успешным художником, сформировал собственный стиль, не раз участвовал в выставках.
Переломным моментом стал роман с Туллой Ларсен, дочерью богатого виноторговца. Тулла всеми способами пыталась привязать художника к себе и 4 года предлагала ему пожениться. Мунка, охладевшего к любовнице, эти попытки утомляли и отпугивали. Тогда предприимчивая девушка решила сыграть на особом отношении мастера к смерти и подговорила общих знакомых сообщить любовнику о ее гибели (по другой версии, она действительно пыталась покончить с собой). Когда Эдвард выяснил, что Тулла жива-здорова, разразился скандал, во время которого он каким-то образом поранил себе руку, выстрелив из пистолета. Раны зажили, но боль осталась – художнику стало трудно держать палитру, так что несчастная любовь напоминала о себе до конца жизни. С девушкой Мунк расстался, но психическое здоровье его серьезно пошатнулось. Ему начали мерещиться козни, которые плели против него враги, он стал нестерпимо вспыльчивым и подозрительным. Вскоре художник понял, что не справится со своим больным сознанием сам, и отправился в клинику, где получил диагноз «маниакально-депрессивный психоз». Однако Мунк воспринял свое состояние стоически и научился жить с ним даже после окончания лечения. «Я не хочу отказываться от моей болезни, потому что мое творчество многим ей обязано», – объяснял он.
ВСТАВКА
Михаил Врубель («Демон сидящий», «Принцесса Греза», «Суд Париса») лечился в нескольких психиатрических больницах, пытаясь побороть депрессии, галлюцинации и манию величия.
Павел Федотов, автор сатирической живописи («Сватовство майора», «Завтрак аристократа», «Разборчивая невеста»), скончался в клинике для душевнобольных. Сам царь оплачивал его содержание и лечение, однако безрезультатно – в те времена спасения от шизофрении не было.
Прекрасный разум
Широкой публике известно немного имен гениальных душевнобольных ученых. Однако благодаря Голливуду и Расселу Кроу одно все-таки ушло в массы – Джон Нэш. «Хорошие научные идеи не приходили бы мне в голову, если бы я думал, как нормальные люди», – говорил ученый. Уже в 14 лет Джон мог доказать малую теорему Ферма. Сокурсники и коллеги признавали его гениальность, но не спешили заводить тесную дружбу с ним. Нэш казался замкнутым, эгоистичным, высокомерным и угрюмым типом. О том, что это могут быть ранние признаки тяжелой болезни, никто не подозревал.
В 30 лет он впервые услышал загадочные голоса и заговорил о каких-то «тайных сведениях». И с этого момента болезнь стремительно прогрессировала. Лечение почти не давало результата: после кратких периодов просветления ученый возвращался в мир иллюзий и бреда. К началу 70-х от гениального математика остался бродяга в поношенной одежде. Иногда он приходил в аудиторию Принстонского университета и принимался писать на доске расчеты и формулы, понятные только ему одному. Студенты прозвали его Призраком.
Однако в 80-х болезнь Джона Нэша пошла на спад – речь стала связной и осмысленной, бред и галлюцинации отступили, а мешанина из символов и цифр на доске превратилась в гениальные математические идеи. Врачам оставалось только развести руками – шизофрения отступала. По словам самого Джона, он просто решил игнорировать голоса в голове. Это в корне изменило его жизнь – принесло ему Нобелевскую и Абелевскую премии и вернуло любовь жены после 38 лет развода.
По сравнению со всеми вышеперечисленными гениями Николу Теслу можно назвать скорее капризным чудаком, чем безумцем. Хотя современные психиатры, взглянув на поведение повелителя электричества, заявили бы без обиняков: налицо обсессивно-компульсивное расстройство! Тесла панически боялся грязи, мог мыть руки 20, 30, 40 раз в день. Он не хотел прикасаться к недостаточно чистым поверхностям, жемчужинам, человеческим волосам и круглым предметам. И если первое объяснимо (Никола боялся микробов), то понять причину остальных фобий сложно. Когда на еду в ресторане, не дай бог, садилась муха, официанту приходилось принимать заказ заново. Помимо этого, ученый был одержим числом 3. В отеле ему непременно нужна была комната с номером, кратным 3. К завтраку ему обязательно нужны были 9 или 18 салфеток и 9 кусков хлеба.
Фобии и навязчивые идеи сочетались у Теслы с бурлящей энергией и эпатажем. Во время прогулки он мог внезапно остановиться и прочитать наизусть несколько глав из «Фауста». Или ни с того ни с сего сделать сальто и пойти дальше. Мог ученый и полностью «отключать» сознание и надолго замирать, не замечая никого вокруг. Сам Тесла утверждал, что именно в такие моменты на него находят приступы сверхчувствительности и открывается внутреннее видение.
Женская «безуминка»
До начала ХХ века отношение к творческим женщинам, да и к женщинам вообще, было довольно стереотипным и ограниченным. Женскую натуру как таковую считали подверженной нервным расстройствам, психозам и истерикам. Поэтому в душевных отклонениях, в частности истерии, чаще винили репродуктивные органы («hystera» в переводе с латыни – «матка»), нежели мозг. Но с приходом нового века гендерная справедливость в больничных картах психиатрических клиник постепенно восстановилась.
Вирджиния Вульф, британская писательница, всю жизнь боролась с депрессиями и стойкой неприязнью к мужчинам. В 13 лет ее пытались изнасиловать кузены, гостившие в доме родителей. К этому вскоре добавилась еще и смерть матери от воспаления легких. Тогда впечатлительная девочка впервые попыталась покончить с собой. Изучая откровенные произведения Вирджинии, многие критики склоняются к мысли о ее нетрадиционной ориентации. Однако это было не так. Вирджиния вообще не переносила любой формы близости – даже объятия и рукопожатия были для нее пыткой. Впрочем, она все-таки пересилила себя и вышла замуж, хотя, по слухам, эта любовь была исключительно платонической. В периоды глубоких депрессий, бессонницы и кошмаров она часто жаловалась на галлюцинации, говоря, что «слышит голоса птиц, поющих на оливах Древней Греции». Иногда она могла начать говорить без остановки. По воспоминаниям современников, один такой приступ непрерывной бессвязной болтовни продлился 48 часов.
После бомбардировки Лондона в 1941 году, которая разрушила дом писательницы и чуть не убила ее мужа, нервы Вирджинии окончательно дали сбой. Врачи уговаривали ее остаться на лечение в клинике, но Вульф не хотела, чтобы остаток своей жизни муж провел, заботясь о ней. Поэтому она решила воплотить в реальность то, о чем писала давно, – покончила с собой, утопившись в реке.
Великая блондинка Мэрилин Монро была настоящим проклятьем для психиатров. Даже личный врач, который следил за ней на съемках фильма, не спасал звезду от страданий. Череда изнасилований и абортов в юности превратили будущую актрису в капризного, испуганного вечного ребенка. Бесконечная потребность во внимании и неуверенность в себе отпугивала как любимых мужчин, так и работодателей. Она боялась одиночества, поэтому могла позвонить знакомым глубокой ночью. Она боялась сойти с ума, как и ее мать, поэтому после госпитализации пыталась выпрыгнуть голой из окна. Она боялась смерти, поэтому заливалась слезами при виде мертвой собаки у дороги. Монро столько раз пыталась убить себя газом, наркотиками, снотворным, что удивительно, как она смогла дожить до 36 лет. Однако, несмотря на калейдоскоп мрачных событий и выходок звезды, все помнят блистательную роскошную блондинку, а не ее траурный депрессивный образ.
Как и в случае с Вивьен Ли. Кто бы мог подумать, что легкомысленная веселая Скарлетт О’Хара страдала от маниакально-депрессивного психоза? Уже во время Второй мировой войны близкие замечали, что актриса может внезапно впасть в отчуждение, долго молчать или, наоборот, разразиться неожиданной вспышкой гнева. Во время одной из вечеринок, когда гости засиделись до четырех утра и уже собирались уходить, Вивьен вдруг кинула в них туфлей и вылила поток неслыханной ругани. Для всех это было шоком: актриса считалась самой радушной хозяйкой в Лондоне. Наутро она прислала им записки с извинениями. Ну как было ее не простить – такую милую и отзывчивую? В 60-х болезнь стала прогрессировать – актриса могла во время работы внезапно снять с себя все украшения или начать вычищать все, что под руку попадется. Коллеги старались ей подражать, чтобы Вивьен не чувствовала себя одинокой в своей беде. В худшие дни она могла начать рвать на себе одежду или крушить все вокруг, поливать грязью окружающих. Но наутро она каждый раз спрашивала, кого она обидела и кому ей нужно послать записку, чтобы извиниться. И ее прощали каждый раз – ее природное очарование было сильнее тяжкой болезни.
Многие из тех, кого сегодня называют гениями, страдали от депрессий, тяжелых психиатрических заболеваний, острой чувствительности или просто неспособности сжиться с обычным миром. Может быть, такова цена редкого таланта. Ведь кто знает, насколько потускнел бы мир, если бы безумные гении не были такими уж безумными.
