Для Аргентины 2015 год – год президентских выборов. И хотя до этого события еще не меньше полугода, уже сейчас столицу заполняют сотни тысяч демонстрантов. За последние годы страна, казалось бы, должна была привыкнуть к таким массовым акциям, однако у нынешней есть серьезное отличие от предыдущих: аргентинцы вышли на улицы Буэнос-Айреса, чтобы поддержать действующего президента – Кристину Фернандес де Киршнер.
Королева Кристина
Именно так окрестили Кристину Фернандес де Киршнер в народе еще накануне выборов 2007 года. После своей победы она стала второй женщиной-президентом Аргентины и первой, получившей этот пост в результате народного голосования. Ведь ее предшественница – Исабель Мартинес де Перон – возглавила государство автоматически после смерти своего мужа, при котором исполняла обязанности вице-президента.
К слову, местные СМИ не раз писали, что и Кристина Фернандес де Киршнер и первой победой в 2007-м, и переизбранием в 2011-м обязана своему супругу Нестору Киршнеру. И неудивительно – именно его она сменила в президентском кресле. Причем за время правления Нестора Киршнера страна смогла справиться с последствиями тяжелейшего финансового кризиса: рост ВВП составил почти 9%, а число безработных заметно уменьшилось. И более того: перед выборами президента в 2007 году он заметно повысил уровень минимальной заработной платы, социальных пособий и пенсий и при этом снизил налог на имущество. Единого мнения о том, почему Киршнер не стал баллотироваться на второй срок сам, нет до сих пор. Однако фундамент для своей жены, представлявшей ту же партию – «Фронт за победу», – он подготовил надежный. И даже во всеуслышание заявил, что в случае избрания президентом его супруга способна изменить историю Аргентины.
По сути, Кристине Фернандес де Киршнер необходимо было лишь подтвердить желание и готовность идти по стопам мужа, который и стал ее первым советчиком и помощником. Главный лозунг избирательной кампании Киршнер обещал «продолжение изменений в экономике страны», а сама Кристина в предвыборном заявлении отметила: «Страна нуждается в перестройке и придании постоянного и стабильного курса развития государства, неподвластного меняющимся политическим веяниям». Показательно и то, что после вступления в должность, в речи, посвященной бывшему главе государства, Фернандес де Киршнер заявила: «Для меня и для всех аргентинцев он по-прежнему будет президентом».
Наибольшую поддержку «Королеве Кристине» оказали тогда бедные слои населения и рабочие, условия жизни которых разительно улучшились за время президентства ее супруга. В своей инаугурационной речи она дала обещание в первую очередь бороться с бедностью. Однако не стоит думать, что в наследство новому президенту досталось гарантированное безоблачное будущее. Став главой государства, Фернандес де Киршнер столкнулась с проблемами высоких цен и инфляции, недостаточных инвестиций в ключевые отрасли и низкой кредитоспособности Аргентины. И все эти вопросы требовали пристального внимания и грамотного решения.
Лучшим свидетельством того, как Кристина Фернандес де Киршнер справлялась со своими обязанностями в период первого срока правления, можно считать уверенную победу на вторых для нее президентских выборах 2011 года – 53% голосов. И ведь тогда за ее спиной уже не стоял верный соратник, надежный друг и любящий муж – Нестор Киршнер умер 27 октября 2010 года в больнице города Эль-Калафате, провинция Санта-Крус. Это стало тяжелой утратой для Кристины, но никак не отразилось на ее политической деятельности. Когда в июне 2011-го ее спросили, примет ли она участие в выборах главы государства, женщина, не задумываясь, ответила: «Мы будем продолжать двигаться вперед. Я всегда знала, что нужно делать».
И стоит отметить, что решительности и уверенности в себе Кристине Фернандес де Киршнер не занимать. Еще в первой инаугурационной речи она отметила, что в числе прочих важных для нее и страны вопросов есть и вопрос принадлежности Мальвинских (Фолклендских) островов. А точнее, подчеркнула, что права Аргентины на них не могут даже являться предметом переговоров. Шанс продемонстрировать серьезность своей позиции представился ей в 2010-м, когда одна из британских компаний по добыче нефти получила лицензию на проведение геологоразведки в этом регионе. Ответом Аргентины на британские планы стало принятие закона, согласно которому все суда, входящие в 500-километровую морскую зону страны, обязаны получать на это особое разрешение властей. Однако Великобритания проигнорировала это решение и начала разработки месторождения. В поддержку Аргентины выступили главы государств Латинской Америки; официальное обращение было отправлено главе ООН и британскому премьер-министру. Первый одобрил стремление разрешить конфликт мирными способами, но никаких активных действий не предпринял, а вот второй, Дэвид Кэмерон, прямо ответил, что «Великобритания не собирается пересматривать статус Фолклендских островов и вести переговоры с Аргентиной на этот счет, кроме случая, если инициатива поступит от самих фолклендцев». И тогда в социальной сети Twitter появился ответ аргентинского президента: «Военно-морские силы Великобритании, эти колониалисты, оккупанты Фолклендских островов, заявили о проведении маневров с ракетными стрельбами у берегов Восточного Фолкленда. Типичный колониализм XIX века. Анахронистическое использование силы в нарушение международного законодательства. Им на него наплевать. Яркий пример двойных стандартов. Вывод – пираты навсегда?»
К слову, в 2010-м Кристина Фернандес де Киршнер заняла вторую строку списка десяти лучших женщин-лидеров мира, составленного журналом Time. В марте того же года, в ходе визита в Перу, ей была вручена высшая государственная награда этой страны – Орден Солнца Перу. А кроме того, Фернандес де Киршнер является обладательницей главной награды Аргентины – Ордена Освободителя Сан-Мартина.
Американский след
Уверенное переизбрание на второй срок, однако, не защитило Кристину Фернандес де Киршнер от резкого падения рейтинга менее чем через год. Первые массовые акции протеста начались в Аргентине уже в сентябре 2012-го.
Пик волнений пришелся на ноябрь того же года – тогда на улицы Буэнос-Айреса вышло около 700 тыс. человек. В числе прочих лозунгов на митингах звучали призывы защитить демократию в стране, усилить борьбу с преступностью и решить вопрос коррупции. Последней каплей, выведшей разбушевавшихся аргентинцев на улицы, принято считать отключение света в столице – на тот момент без электричества там осталось около 200 тыс. жителей.
Но многие эксперты полагают, что катализатором волнений тогда все же послужили разговоры представителей правящей партии о возможном изменении конституции страны. В подтверждение этого они приводят следующий факт: как только прозвучало известие, что на пост главы государства от «Фронта за победу» будет баллотироваться не сама Фернандес де Киршнер, а ее преемник – губернатор Буэнос-Айреса Даниэль Сциоли, – митинги прекратились и ситуация в стране на время стабилизировалась.
Новой точкой отсчета стал год 2014-й. 31 июля Аргентина объявила дефолт, отказавшись выплачивать американским инвестиционным фондам долги. Подобное произошло второй раз за 13 лет. Реальный валовой внутренний продукт страны рухнул на 11%. Акции протеста разгорелись с новой силой. Граждан, по сути, беспокоили, да и беспокоят до сих пор, все те же проблемы: растущая инфляция, повышение цен и безработица. Согласно проведенным недавно опросам, оптимистичнее суждения аргентинцев не стали: 7 из 10 граждан страны уверены, что положение дел будет только ухудшаться.
Объяснить происходящее несложно. Аргентина, как и ряд других нефтедобывающих стран, понесла серьезные потери от падения цен на энергоносители. Однако в прошлом году появились веские основания для позитивного взгляда в будущее – страна, казалось бы, избавилась от задолженностей, довлевших над ней со времен военного режима. Практически все кредиторы, включая МВФ, согласились списать большую часть долгов, а оставшуюся – реструктурировали и разрешили выплачивать на льготных условиях. Практически. Но не все. В стороне от этого решения остались так называемые «банки-стервятники» – американские финансовые учреждения, скупающие государственные ценные бумаги в странах-банкротах, а потом требующие за них большие деньги. И летом 2014 года суд Нью-Йорка, неожиданно для многих, вынес решение в пользу этих банков. Для Аргентины это означало не только необходимость решить вопрос долгов, но и опасность, что другие кредиторы также могут последовать примеру «банков-стервятников» и потребуют вернуть им всю сумму сразу.
В поиске новых кредиторов Фернандес де Киршнер начала сближаться с Китаем и Россией – и это тоже не могло понравиться США. Правда, подписанный лидерами Аргентины и КНР «комплексный стратегический союз» раскритиковали и местные СМИ, увидев в нем «огромный риск для развития страны». Отдельных нареканий заслужило высказанное президентом Аргентины предложение китайской стороне принять участие в разработке крупнейших в мире месторождений калия и лития.
Действия США при этом «Королева Кристина» с трибуны ООН назвала «близкими к экономическому и финансовому терроризму», ведущему к бедности, голоду и нищете. А комментируя принятое американским судом решение, Фернандес де Киршнер в резкой форме высказалась о политике Вашингтона и даже обвинила Белый дом в попытке ее свергнуть. Недвусмысленный намек на это аргентинский президент позволила себе и в ходе выступления по национальному телевидению, когда заявила: если с ней что-то случится, то причины следует искать «севернее» (тем самым намекая на правительство США). Не оставила она без внимания и ряд организаций внутри Аргентины, поставив им в вину стремление дестабилизировать обстановку в стране, принятие помощи из-за рубежа и стремление вернуть государство в те времена, когда оно «выпрашивало деньги по завышенным процентным ставкам». Представители оппозиционных партий Аргентины не остались в долгу, поспешив опровергнуть слова президента, а параллельно и высказать ответные претензии: мол, не стоит оттягивать внимание народа на поиски внешнего врага – нужно оперативно решать внутренние проблемы страны.
О том, кому выгодно раскачивание лодки накануне новых президентских выборов, рассуждать можно долго. Но многие эксперты солидарны с мнением, высказанным кандидатом философских наук, директором Научно-информационного центра Института Латинской Америки РАН Александром Харламенко: «Протесты выгодны не только правой оппозиции Аргентины, но и правой оппозиции США, контролирующей обе палаты Конгресса и пытающейся сорвать переговоры с Ираном по его ядерной программе. Есть также попытки обвинить в этом деле и Венесуэлу. Тем не менее я не думаю, что массовые демонстрации приведут к насильственной смене власти. Во-первых, на улицы выходят средние слои, поддержкой большинства трудящихся митинги не пользуются. Во-вторых, в этом нет особого смысла. В октябре президентские выборы. Если оппозиция действительно пользуется поддержкой большинства, она придет к власти конституционным путем. В-третьих, есть такой фактор, как солидарность стран Латинской Америки, настрадавшихся в прошлом от военных путчей. Латиноамериканцы крайне настороженно относятся к таким вещам и уже не раз вмешивались, когда правая оппозиция пыталась устраивать насильственные перевороты в Боливии, Эквадоре, Венесуэле».
Тузы в рукаве
Повышенная активность оппозиции в год президентских выборов понятна и объяснима. Тем более что сложная экономическая ситуация в Аргентине и вызванные ею народные волнения – отличная возможность не дожидаться намеченной даты, а уже сейчас попытаться высказать импичмент главе государства.
Европейские СМИ еще весной 2014-го сообщали, что в стране проходило до 500 забастовок в месяц – за год это число выросло в разы. А тут еще масла в огонь подлила загадочная смерть прокурора Альберто Нисмана, руководившего расследованием взрыва, произошедшего в еврейском культурном центре в Буэнос-Айресе в 1994 году. Все дело в том, что всего за несколько дней до своей кончины Нисман заявил, что собрал доказательства причастности президента Кристины Фернандес де Киршнер и министра иностранных дел Эктора Тимермана к крупнейшему в истории Аргентины теракту. В частности – обвинил их в намеренном препятствовании расследованию.
Теракт произошел 18 июля 1994 года. Тогда в здание культурного центра в Буэнос-Айресе проник террорист-смертник, который и привел в действие бомбу. В результате взрыва погибли 89 человек; свыше 200 получили ранения различной степени тяжести. По горячим следам глава аргентинской разведки СИДЕ заявил, что ответственность за террористический акт лежит на военизированной ливанской шиитской организации и политической партии «Хезболла». Также СИДЕ утверждало о причастности к делу Ирана. В международный розыск был объявлен министр обороны этой страны Ахмад Вахиди. Правда, в январе 2014 года бывший посол Израиля в Аргентине обвинил власти страны в бездействии, несмотря на то, что израильские спецслужбы смогли вычислить практически всех организаторов и исполнителей теракта.
Альберто Нисман приступил к расследованию дела в 2005 году, когда президент Аргентины Нестор Киршнер назначил его на должность федерального прокурора.
18 января 2015 года Нисман был найден мертвым в собственном доме, запертом изнутри. Рядом с телом лежали гильза и пистолет. Первой версией было самоубийство, однако следствие по данному делу еще ведется, и потому далеко не все улики стали достоянием гласности. Однако аргентинское ежедневное издание Clarin незамедлительно опубликовало слова прокурора, сказанные журналистам незадолго до кончины: «Возможно, меня найдут мертвым из-за этого». Под «этим» Нисман, конечно же, подразумевал свою работу по поиску виновных в деле 1994 года и обнародование связи с этим делом действующего президента. 19 января 2015 года прокурор, по приглашению представителей оппозиционных партий, должен был официально выступить с докладом и «раскрыть все детали».
Как написала испанская еженедельная газета El Pais, «смерть прокурора Нисмана отравила политическую атмосферу в Аргентине». Оппозиция не упустила шанса воспользоваться ситуацией и повлиять на общественное мнение, распространив версию о том, что власти страны пытаются защитить официальный Иран от обвинения в причастности к теракту. Альберто Нисман еще в 2006-м обвинил Тегеран в организации взрыва и создании подпольной террористической сети, причем не только на территории Аргентины, но и в Парагвае, Уругвае, Чили и Бразилии. Тогда же прокурор выдал пять ордеров на аресты людей, причастных к теракту. Интерпол объявил их в международный розыск.
После смерти федерального прокурора сотни людей откликнулись на призывы в социальных сетях и вышли на улицы с плакатами «Я – Нисман», требуя бросить все ресурсы на расследование произошедшего. Версии, на данный момент, выдвигаются самые различные, и в числе прочих – о коррумпированных агентах аргентинских спецслужб, стоящих за гибелью Альберто Нисмана. В ответ на это Кристина Фернандес де Киршнер объявила о планах распустить разведывательное ведомство и представить Национальному конгрессу проект реформы. В частности, планируется, что теперь только ограниченный круг представителей высших органов власти будет иметь доступ к руководителям ведомства. Ранее ряд общественных организаций активно критиковали сложившуюся практику, которая позволяла многим членам Конгресса иметь контакты с представителями разведки.
Сейчас оппозиция, несмотря ни на что, все еще пытается разыграть «карту теракта 1994 года» и «карту гибели прокурора». Однако общественное мнение со временем становится не таким категоричным, как сразу после событий. И чем более явно и нарочито оппоненты обвиняют во всем действующую власть, тем больше поводов задуматься они дарят простым аргентинцам.
Отмечают это и многие аналитики, например, все тот же Александр Харламенко: «Занимавшиеся этим делом прокуроры (связанные с США и Израилем) пытались обвинить во всем Иран. Но у них не было и нет никаких доказательств. Тогда Нисман предъявил президенту ничем не обоснованные претензии, после чего его нашли мертвым. Ясно, что менее всех в этом могла быть заинтересована президент и ее сторонники. Теперь оппозиция за это ухватилась, выводя людей на улицы, хотя никаких доказательств за долгое время так и не было предъявлено».
Солидарен с ним и независимый эксперт по Латинской Америке Михаил Белят, высказавший на страницах интернет-издания «Лента.ру» свое мнения об аргентинских событиях: «Там сейчас предпринимается серьезная попытка отстранить от власти Кристину Фернандес. Поводом выбрали загадочную смерть прокурора. Это может быть выгодно США. Уже очень давно Вашингтон пытается вернуть себе ту степень влияния на регион, которая была у него раньше. США провозгласили идею общеконтинентального рынка, в котором они играли бы лидирующую роль. Последние 20 лет страны Латинской Америки (особенно ведущие из них — Аргентина, Бразилия, Венесуэла, в какой-то степени Мексика) проводят независимую политику, что не устраивает американцев. И Кристина Киршнер, и ее покойный супруг провозглашали курс практической дипломатии, то есть руководствовались интересами страны».
Но главное – сами аргентинцы понимают, что дестабилизация ситуации в стране и уж тем более попытка насильственного свержения действующей власти никак не помогут улучшить положение дел. И яркой иллюстрацией этому стали сотни тысяч человек – по данным аргентинской полиции, около 400 тыс., – принявших участие в акции в поддержку президента Кристины Фернандес де Киршнер в начале марта 2015 года. Ее сторонники с флагами и транспарантами в руках заполнили весь Майский проспект, соединяющий здание Национального конгресса и Президентский дворец. Одним из основных лозунгов демонстрантов стал: «С нашего пути нас не сбить».
Глава государства, в тот день открывавшая новую сессию парламента, произнесла рекордную по длительности речь, в которой коснулась ряда важных для Аргентины проблем. Фернандес де Киршнер не только затронула актуальные экономические вопросы, пообещала национализировать систему управления железными дорогами и поделилась своим видением внешней политики государства в будущем, но и позволила себе раскритиковать судебную власть, которая, по ее мнению, вышла за рамки конституции.
И даже несмотря на критику оппозиции, оставшейся недовольной тем, что президент в своем выступлении не затронула такие темы, как борьба с уличной преступностью и снижение налогового бремени, многие политики назвали ее речь «определяющей» и «исторической». А сама Кристина Фернандес де Киршнер призвала и соратников, и оппонентов быть дальновидными, подчеркнув, что уже даже через пять лет мир может полностью измениться. Но фундамент для будущего закладывается уже сейчас – и его строительство должно быть мирным и цивилизованным.
