Мало кому настолько близко известное с советских времен присловье «понедельник начинается в субботу», как политикам с мировым именем. Несмотря на то, что на календаре еще конец 2017-го, большинство из них вынуждены уже сейчас думать о годе грядущем и о тех событиях, которые он принесет вместе с собой. И в этом нет ничего удивительного: история не смотрит на даты в календаре, а современный мир заставляет просчитывать свои шаги на несколько ходов вперед.
Впрочем, фундамент для изменений – даже для тех, которые, на первый взгляд, происходят в один миг – закладывается постепенно. Да и далеко не все проблемы можно решить быстро. А потому в конце каждого года, в то время, когда заведено подводить итоги и строить планы на будущее, вопросов на политической арене нередко оказывается гораздо больше, чем ответов. И тогда мировым лидерам приходится обещать, что мы непременно узнаем эти самые ответы в следующем году. Но вот действовать для этого им приходится уже сейчас.
Так каких же ответов больше всего будет ожидать мир в начале 2018-го? И какие вопросы все же будут закрыты до конца этого года?
Сколько стоит «брексит»?
Во-первых, определенность по «брекситу». Нет, речь уже не о том, будет ли он или нет. С этим британцы определились на референдуме 18 месяцев назад, а новое правительство во главе с Терезой Мэй пообещало им, что доведет начатое до конца. В конце 2017-го всех гораздо больше интересовал – и все еще продолжает интересовать – вопрос о том, кто же в итоге выйдет победителем в схватке Лондона и Брюсселя. Тем более что шансы на то, что соглашение между Европейским союзом и Соединенным Королевством будет достигнуто до конца этого года, стремительно таяли еще недавно – и особенно после очередного, седьмого по счету, раунда переговоров, прошедших в начале декабря этого года.
В общем-то, планировалось, что этот раунд станет завершающим. И, по словам экспертов, момент, когда обе стороны смогли бы достичь консенсуса по основным вопросам, был близок. Но тут в дело вмешались юнионисты, партнер консерваторов в британском правительстве. Они выступили против придания Ольстеру особого статуса, которым не будут обладать другие регионы Великобритании, как того требовала бы будущая граница между Ирландской Республикой и Северной Ирландией. В первую очередь представители «Демократической юнионистской партии» опасаются, возможно, не без оснований, что в этом случае союз Белфаста с Лондоном перестанет быть таким уж прочным. И даже больше – начнется процесс сближения Белфаста с Дублином, а это уже грозит возобновлением старого конфликта между протестантским большинством и католиками. Альтернативным вариантом могло бы стать создание единой экономической зоны для всех Британских островов, но на это уже не был готов пойти Брюссель, который не хотел допустить ситуации, способной ослабить связи Республики Ирландия с другими государствами – членами Европейского союза.
Ольстером нередко неофициально именуют Северную Ирландию, однако на деле это – одна из четырех исторических провинций Ирландии в целом, объединяющая в наше время 9 графств на севере острова. При этом 3 из них являются частью Республики Ирландия, и только оставшиеся 6 входят в состав Северной Ирландии.
Придание этому региону особого статуса – одновременно с обострением конфликта между протестантами и католиками – угрожало пошатнуть целостность всего Соединенного Королевства. Как минимум Шотландия практически сразу напомнила о своем давнем желании также получить особые статусы – например, статус независимого государства.
Время при этом неумолимо поджимало. А Терезе Мэй и Жан-Клоду Юнкеру в ходе седьмого раунда переговоров не удалось окончательно решить и другие важные вопросы – в их числе размер «откупных» и гарантии социальных прав граждан Евросоюза в Великобритании. То есть все идет к тому, что возобновления обсуждения стоит ждать лишь в марте 2018-го. По словам теневого министра по «брекситу» лейбориста Кейра Стармера, после окончания седьмого раунда переговоров между Лондоном и Брюсселем «наступил момент истины и фантазия столкнулась с жесткой реальностью». Он также напомнил правящей партии, что «брексит» – дело всей страны, так что правительство должно ответить на следующий вопрос: готова ли премьер-министр сдвинуть столь бездумно проведенные ею «красные линии» и вернуть на стол переговоров такие варианты, как сохранение таможенного союза и единого рынка? Потому что, если ее позиция обернется расколом Соединенного Королевства или кровоточением старых ран в Ольстере, тогда это слишком высокая цена».
Казалось, что подвести черту под обсуждением «развода» Соединенного Королевства и Европейского союза до конца 2017 года уже нереально. Однако Тереза Мэй все же доказала, что в момент вступления в должность премьер-министра Великобритании ее не просто так называли новой Железной леди. Уже через несколько дней после неудачного раунда она вновь была по ту сторону Ла-Манша. 8 декабря Брюссель констатировал, что в переговорах о выходе Великобритании из Евросоюза наметился достаточный прогресс, позволяющий сторонам приступить к обсуждению формата будущих отношений. При этом границы в классическом ее понимании между Северной Ирландией и Республикой Ирландия не будет. Как и планировала Мэй, граница останется максимально свободной – положения Соглашения Страстной Пятницы будут сохранены.
Белфастское соглашение – также известное как Соглашение Срастной Пятницы – ознаменовало начало урегулирования этнополитического конфликта в Северной Ирландии в конце ХХ века. Яблоком раздора между центральными британскими властями и местными республиканскими национальными организациями стал непосредственно статус Ольстера. Главной силой, противодействовавшей Великобритании, была Ирландская республиканская армия, имевшая левую направленность и представлявшая интересы местного католического населения. Главным оппонентом ИРА выступил протестантский орден Оранжистов и поддерживавшие его праворадикальные протестантские организации.
Соглашение Срастной Пятницы, подписанное 10 апреля 1998 года, предусматривало воссоздание Североирландской Ассамблеи, обладающей законодательными полномочиями; формирование Исполнительного комитета в составе 12 министров обеих главных конфессий; создание министерства межирландского совета в рамках сотрудничества между Северной Ирландией и Ирландской Республикой; проведение реформы ольстерской полиции. Кроме того, Белфастское соглашение требовало от Республики Ирландия внесения в Конституцию поправок относительно территориальных претензий на Северную Ирландию. Отдельным пунктом была указана необходимость разоружения военизированных группировок Северной Ирландии.
В английскую историографию этот конфликт вошел под названием Смута (The Troubles). В ходе противостояния в Северной Ирландии с обеих сторон погибли более 3,5 тыс. человек, больше половины из них – гражданские лица.
Победой британского премьера-министра можно считать и отсутствие прямой юрисдикции Европейского суда на территории Великобритании, как этого хотел Брюссель. Но расплатиться с Евросоюзом по всем ранее взятым на себя обязательствам Лондону все же придется. В общем, проблем с «брекситом» еще осталось немало, но главные до конца этого года Тереза Мэй решить все же успела.
Куда идет Каталония?
Еще один вопрос, ответ на который многие хотят услышать еще в 2017-м, – будущее Каталонии и судьба ее политических лидеров.
В настоящий момент Каталонская Республика, о создании которой было официально объявлено на заседании Женералитата 27 октября, имеет статус самопровозглашенного, несостоявшегося государства в Юго-Западной Европе. Декларация о суверенитете данного региона была аннулирована Конституционным судом Испании 31 октября. За день до этого парламент Каталонии все же признал решение Мадрида о своем роспуске и прекратил работу до проведения досрочных выборов, назначенных на 21 декабря.
26 октября Карлес Пучдемон, находившийся тогда в должности президента Женералитата, передал парламенту решение о независимости Каталонии. 27 октября состоялось голосование, по результатам которого документ был одобрен. В этот же день Мадрид ввел в действие 155 статью конституции Испании и объявил о начале процедуры привлечения Пучдемона к уголовной ответственности по обвинению в мятеже. Данное обвинение предусматривает в качестве наказания до 30 лет тюремного заключения.
Сам Карлес Пучдемон продолжает считать себя законным президентом Женералитата, а свое правительство – законным правительством Каталонии в изгнании. Что показательно, ни одно суверенное государство мира не признало независимость Каталонии. При этом десятки стран, в числе которых Великобритания, Германия, США, выступили с официальным заявлением о непризнании Каталонской Республики в качестве независимого государства и поддержке территориальной целостности Испании. Другие, например, Бельгия и Россия, объявили о том, что признают происходящее в Каталонии внутренним делом Испании, и призвали стороны конфликта к диалогу.
Как можно догадаться, отношения между Мадридом и Барселоной никогда не были простыми. И задействование 155 статьи конституции Испании – к слову, впервые в истории государства – для введения в Каталонию прямого правления вряд ли их улучшило. С другой стороны, Мариано Рахой с самого начала говорил о том, что итоги референдума о независимости Каталонии не будут иметь юридической силы вне зависимости от их результата. Собственно, председатель правительства Испании поставил вне закона даже сам плебисцит. 30 октября Карлесу Пучдемону, а вместе с ним и 13 высшим должностным лицам Каталонии, было предъявлено обвинение в мятеже и коррупции. Генеральный прокурор Испании потребовал их немедленной явки в суд. Пучдемон и несколько политиков к тому моменту уже находились в Брюсселе. Мадрид запросил европейский ордер на арест бывшего каталонского лидера. 5 ноября Пучдемон сдался бельгийской полиции, но на следующий день был отпущен под подписку о невыезде.
В начале декабря стало известно, что под залог, равный 100 тыс. евро, были освобождены из-под стражи еще шестеро бывших членов Женералитата Каталонии. При этом четверым политикам в этом было отказано. Суд, конечно, признал, что риск бегства задержанных в случае их освобождения под залог минимальный, но все же высказал опасение, что при выходе на свободу эта четверка может возобновить «преступную сепаратистскую деятельность». Европейский ордер на арест Карлеса Пучдемона также был отозван, однако пока это вовсе не означает, что экстрадиции бывшего главы Каталонии и его соратников, находящихся в настоящий момент в Бельгии, не будет. Данный вопрос совсем скоро – до конца года и даже до новых выборов – решит суд. Правда, даже в случае принятия решения о выдаче каталонских политиков Испании у их защитников будет возможность подать апелляцию в суд второй инстанции. А у того будет до 15 дней на вынесение вердикта. В общем, все уже понимают, что свою предвыборную кампанию Пучдемон будет вести из Брюсселя, и даже шутят, называя этот город «заместителем Барселоны» или «временной столицей Каталонии». И особенно после массовых демонстраций, прошедших здесь 7 декабря. В этот день центр бельгийской столицы окрасился в цвета каталонского флага. По некоторым данным, в Брюссель со всех концов Европы съехались не менее 20 тыс. желающих принять участие в мероприятии. Возглавили манифестацию два бывших лидера Каталонии – Карлес Пучдемон и Артур Мас. К тому моменту уже было известно, что как минимум один из них точно примет участие в новой кампании по выборам в Женералитат.
Карлес Пучдемон, лидер коалиции «Вместе за Каталонию», свою предвыборную гонку начал с обращения и к каталонцам, и к Мадриду, и ко всему Евросоюзу одновременно. «Наиболее простой способ понять, что означают грядущие выборы, – это назвать их вторым туром голосования, первый тур которого состоялся 1 октября. Они что, думают, что мы все забыли? Они полагают, что мы не помним полицейский произвол и все насилие, которое сопровождало тогдашнее голосование?» – поинтересовался политик, который ни на секунду не прекращал призывать каталонцев к оказанию ненасильственного сопротивления и борьбе за независимость Каталонии.
Несмотря на то, что сейчас коалиции «Вместе за Каталонию» прочат по результатам голосования только третье место, ставя на лидирующие позиции партии «Граждане» и «Левые республиканцы», приход к власти в парламенте прежнего правительства вполне возможен. И в этом случае Мадриду будет крайне непросто сдержать свое обещание и дать ответ о будущем Каталонии еще до конца этого года.
Зачем Трамп это сделал?
Прозвучавшее 6 декабря из уст президента США Дональда Трампа заявление о том, что Соединенные Штаты Америки признают Иерусалим в качестве столицы Израиля, очень многими было расценено как крайне провокационное. По сути, американский лидер первым открыто порвал с многолетней традицией, согласно которой США и другие члены ООН обходили этот вопрос стороной и категорически воздерживались от любых комментариев по данному поводу.
«Было бы глупо считать, что повторение прошлых формулировок сегодня приведет к лучшему результату, – заявил Дональд Трамп. – И потому я принял решение официально признать Иерусалим столицей Израиля. В прошлом президенты США говорили об этом в предвыборных речах, но никогда не шли до конца. Сегодня я исполняю обещанное. Я рассудил, что это решение – в интересах Соединенных Штатов Америки и в поиске мира между Израилем и палестинцами». Чтобы продемонстрировать серьезность своих слов, президент США сразу же отдал распоряжение Госдепартаменту США начать подготовку к переносу американского посольства из Тель-Авива в Иерусалим. Трамп, к слову, подчеркнул, что осознает, какую жаркую полемику может вызвать его заявление, однако выказал уверенность, что все эти разногласия удастся преодолеть.
Правда, его уверенность вовсе не разделили коллеги США по Совету Безопасности ООН – буквально на следующий день сразу 8 стран-участниц обратились с просьбой о проведении экстренного заседания для обсуждения произошедшего. Дело в том, что именно статус Иерусалима – города трех мировых монотеистических религий – вот уже много лет остается одним из главных камней преткновения на пути мирного разрешения палестино-израильского конфликта. И если Израиль заявление американского лидера воспринял как политическую победу, то мусульманский мир, поддерживающий стремление палестинцев сделать восточную часть города столицей своего государства, назвал подобное решение откровенно провокационным. Ответом на него стали массовые акции протеста, причем далеко не все из них носили мирный характер.
Напряжение, которое ощущалось сразу после заявления Трампа, к пятнице 8 декабря вылилось в многотысячные манифестации на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа. Палестинское руководство, как в Газе, так и в Рамалле, заявило, что расценивает демарш администрации Трампа как срыв мирного процесса или как минимум свидетельство того, что США больше не могут выступать в роли нейтрального посредника в урегулировании палестино-израильского конфликта. При этом ХАМАС, правящий в секторе Газа, напрямую призвал палестинцев к новой интифаде – подобные заявления в пятницу звучали из громкоговорителей, установленных на мечетях для сбора верующих к молитве, в разных городах. Радикалы советовали согражданам уже сейчас переходить от слов к делу и брать в руки автоматы Калашникова.
Наиболее массовые акции протеста прошли в Наблусе, Хевроне и Вифлееме. Манифестанты вступали в открытые стычки с израильскими военными, которые были вынуждены применить в ответ слезоточивый газ, травматическое и даже боевое оружие. По данным Палестинской организации Красного Полумесяца, число пострадавших превысило 700 человек. Как минимум один протестующий погиб.
Тысячи участников собрали и демонстрации против решения Трампа в других странах. Так, 8 декабря в знак солидарности с палестинцами акции протеста были проведены в столице Бангладеш, в различных регионах Турции (к слову, муниципальные власти Стамбула даже убрали указатели и демонтировали вывески с упоминанием фамилии американского президента в районе, где расположен 39-этажный комплекс «Трамп тауэрс»), в Малайзии, Индонезии, Ираке, Афганистане, Египте, Иордании и Иране.
Несмотря на обострение конфликта, Израиль не стал вводить ограничение на посещение в пятницу 8 декабря мечети Эль-Акса – одной из трех основных святынь ислама, расположенной на Храмовой горе в Старом городе Иерусалима. Обычно в случае угрозы беспорядков в мечеть не допускают мужчин младше определенного возраста. К счастью, пятничная молитва в Эль-Акса прошла спокойно.
Храмовая гора находится на территории Израиля, однако в соответствии с договором 1994 года между Израилем и Иорданией Эль-Акса и все мусульманские святыни в Иерусалиме находятся на попечении и под надзором последней.
В тот же день, 8 декабря, прошло и экстренное заседание Совета безопасности ООН, на котором 14 из 15 государств-участников высказались против решения США признать Иерусалим столицей Израиля. Однако эта тема с повестки дня точно не снята. Не исключено, что еще до конца этого года Совбезу ООН придется собраться еще раз – после саммита исламских государств в Стамбуле в середине декабря, на котором вряд ли кто-то решит обойти стороной произошедшее. Но главных вопросов, которыми сейчас задаются многие, два: зачем Трамп это сделал и к чему все это приведет? Пожалуй, сейчас они даже опережают в рейтинге любые другие вопросы о ситуации на Ближнем Востоке, вот уже несколько лет становившиеся традиционными в конце года.
Если на время забыть о политике, то нельзя не упомянуть о том, что 2018 год богат на спортивные события. Так, уже в феврале мы узнаем имена новых олимпийских чемпионов – XXIII Зимние Олимпийские игры пройдут в Республике Корея. В мае в Дании станет известен новый чемпион мира по хоккею с шайбой, а 15 июля в Москве в финальном матче чемпионата мира по футболу определится самая сильная на данный момент национальная футбольная сборная.
Мы желаем всем, чтобы наступающий год был полон яркими позитивными событиями. Чтобы на все вопросы находились ответы, а все сражения велись только в честной борьбе и только на спортивных аренах.
