На своем произведении адмирал сделал сноску: «Ни у кого в текущем веке нет карты, подобной этой».
…Если бы этот небольшой кусок пергамента сегодня кто-то выставил на торги, его цена обозначалась бы числом со многими, многими нулями…
А между тем, еще в начале прошлого века до него никому не было дела, и на свет Божий древний пергамент со странными письменами извлекли по чистой случайности.
Кстати, до сих пор точно неизвестно как именно это случилось. Славу первооткрывателя удивительного пергамента приписывают то немецкому историку П. Дейсману, то турку Х. Эдхэму. Причем никто даже толком не может указать дату открытия – кто-то говорит о 1925-м, кто-то называет 1929-й, а некоторые отказываются называть точный год и лишь ссылаются на «конец 20-х годов». В общем и целом, вопрос о том, кто же первый протянул руку к кожаному футляру, пылившемуся в одном из многочисленных сундуков султанского дворца Топкапы в Стамбуле, до сих пор так и остается без точного ответа.
Впрочем, Бог с ними – содержание самого пергамента, безусловно, интереснее занимательного вопроса о его первооткрывателе.
Кусок хорошо обработанной шкуры газели, очищенный от грязи и пыли, имел рваные края, и потому каллиграфически прочерченные линии иногда обрывались, а изображенные на нем острова и континенты напоминали отломанные куски пирога. Все наводило на мысль о том, что это всего лишь кусок огромной карты. Целую карту найти так и не удалось, но даже этот обрывок был столь удивителен, что задал ученым головоломку почти на целое столетие.
К счастью, карта была подписана. И не каким-нибудь «книжным червем», а самим Пири Реисом!
За этим, как сказали бы сегодня, псевдонимом («реис» по-тюркски означал господин, начальник) скрывался адмирал Пири ибн Хаджи Махмед – легенда турецкого флота, удачливый моряк и знаменитый географ. Вся карта была испещрена его подробными примечаниями.
Используя новейшую технику графологи провели тщательную экспертизу. Она отмела последние сомнения – документ, действительно, был создан в 919 году по мусульманскому календарю (что соответствовало 1513 году от рождества Христова). И все пометки были сделаны собственной рукой великого морехода…
Адмирал Пири Реис дожил до 80(!) лет – цифра для XVI века невиданная. И умер он не в постели, «при нотариусе и враче», а… на плахе.
По навету завистников, Пири Реис был обвинен в государственной измене и… бегстве с поля боя (это в 80-то лет!). Великого адмирала обезглавили на каирской площади по приговору губернатора Дуканы Заде Мехтета Паши.
Пират на службе у султана
Отцом Пири ибн Хаджи Мехмета был ничем не примечательный торговец Хаджи Мехмет. Кроме маленького Пири в его доме подрастали еще трое сыновей. Вряд ли смышленому 10-летнему мальчонке суждено было когда-нибудь покинуть отцовскую лавку, если бы не случайный визит в дом старшего брата отца.
Дядя у Пири был непростой. Всю свою бурную молодость Кемаль Мехмет грабил суда, бороздившие Средиземное море, а остепенившись, поступил на султанскую службу, где боевой доблестью заслужил себе не только адмиральское звание, но и прозвище Реис (господин).
Забегая вперед, скажем – племянник не подвел дядюшку и спустя десятки лет почти в точности повторил его судьбу, став еще более великим Реисом…
А пока он усердно мыл палубы на шхуне своего дяди и каждый вечер, разинув рот, слушал волнующие рассказы Кемаля о морских походах.
Пири был способным учеником и научился не только искусно управляться с кинжалом и саблей (почтенный Кемаль иногда был не прочь вспомнить лихую молодость и время от времени обирал до нитки пару-другую купеческих судов), но и в совершенстве освоил морское дело. Вместе с дядюшкой Пири, еще юношей, обошел все европейское и африканское побережье, знал все коварные отмели Средиземного и Северного морей и умел отлично справляться не только с лихими штормами Атлантики, но… и с бунтами кучи головорезов и оборванцев, составлявшими основную часть корабельной команды.
Два Реиса – старший и младший – были грозой морей, и поэтому ни одна из бесчисленных морских войн 80–90-х годов XV века не обошлась без их участия.
Султан, заманивший славных моряков к себе на службу, не мог на них нарадоваться, а потому состояние молодого Мехмета росло как на дрожжах. Впрочем, Пири мало привлекали роскошь и праздность дворцов; да и пример дяди, которого он почти боготворил, не позволял предаваться лености и неге. Пытливый ум постоянно искал себе пищу. Потому, сходя на берег, Пири Мехмет шел не в веселые кварталы, а в… книжные лавки, где «оптом» скупал старинные манускрипты и тяжелые, свернутые в рулоны пергаментные карты. А с потопленных кораблей противников моряк в первую очередь забирал не золото и драгоценности, а книги и все те же карты.
Дядя поощрял увлечение племянника наукой, и Пири каждый вечер, вооружившись секстантом и подзорной трубой, сверял линию берега с линией на пергаменте. Каждая новая земля, будь то хорошо известная европейская страна или неприметный океанский островок, скрупулезно описывались в его дневнике. Эти записи будущий адмирал спустя много лет положит в основу своей знаменитой «Книги морей», почти на век ставшей самой точной энциклопедией мира…
В 1511 году на Пири Реиса обрушился страшный удар – умер Кемаль Реис, любимый дядя и наставник. И хотя сам Пири в то время был уже зрелым 40 летним мужчиной и бывалым воином, он плакал как ребенок. Вся жизнь в один миг потеряла для него смысл. В глубоком унынии он принял решение покинуть службу и вернуться в родной город Гелиболу, где проводил время в чтении книг и черчении карт.
Но время шло, апатия проходила, и Пири Реис все чаще стоял на берегу и часами глядел на безбрежное море. В конце концов, он не выдержал и вновь ступил на палубу корабля…
После похода в Египет и блистательного завоевания порта Александрии, Пири Реис был представлен султану Селиму. Владыка не только оценил заслуги своего флотоводца, но и чрезвычайно заинтересовался его картами и географическими заметками. Султан посоветовал адмиралу создать книгу, где были бы собраны все карты мира.
Так, с легкой руки османского владыки, было положено начало «Китаби Бахрие», а позже и «Дунья харитасы» – двум огромным Энциклопедиям. Работая над ними, Пири Реис частенько наведывался в султанскую библиотеку, куда был разрешен доступ только избранным.
Это было не просто книгохранилище – любой музей позавидовал бы хранившимся там ценностям и редкостям. Вот там-то Пири Реис и обнаружил карты, повергнувшие в немалое смущение даже его, бывалого моряка…
Клубок разматывается
20 манускриптов, пожелтевших и съежившихся от времени, несколько веков не видели белого света. Пальцы адмирала с величайшей осторожностью скользили по линиям карт, составленных еще во времена египетских Птолемеев. В султанский архив они наверняка попали из Александрийской библиотеки.
Карты точно повторяли очертания всех знакомых адмиралу берегов. Правда, подписи к некоторым хорошо знакомым землям смущали. Там, где традиционно изображались равнины и озера, были указаны горы. Поросшие зеленью берега назывались почему-то пустынями, а некоторых крупных островов и вовсе не было на картах. Зато континенты отчего-то «распухли», а местами даже сливались…
Но более всего, турецкого адмирала смутил гигантский остров на самом южном полюсе Земли. Его форма напоминала четырехлистник, а на берегах были обозначены горы и равнины, реки и озера…
«Вероятно, здесь кроется какая-то ошибка», – думал Реис.
Карты тех далеких времен отличались тем, что главная линия координат проходила через Египет. Такую «моду» ввел древний математик и географ Эрастофен, но позже «ноу-хау» не прижилось, и моряки исправно считали долготу от европейского побережья Атлантики.
«Возможно, из-за другой «системы координат» и произошел «сдвиг» в расположении континентов и они как будто «наплыли» друг на друга», – размышлял адмирал. В конце концов, он решил собрать в своем атласе «правильную карту», скорректировав древние на основе новых, точных расчетов.
Но чем дальше Пири углублялся в работу, тем больше сомнений закрадывалось в его душу. Все карты повторялись и были между собой удивительно согласованы. Об ошибке речи быть не могло. Но неужели Земля меняла свое лицо?
Реис не был философом и фантазером – математическая точность интересовала его куда больше, чем проблемы мироздания. И адмирал решил ни на йоту не отступать от документов. Тем более что одними египетскими находками Пири Реис не ограничился…
Когда-то, в годы лихой молодости, в одном морском бою он повстречал среди пленников удивительного моряка – тот клялся, что был лоцманом самого Христофора Колумба. Причем в момент пленения у шкипера находилась карта, которой великий итальянец пользовался в своих плаваниях. Старый адмирал внимательно изучил и ее. Но и здесь, на колумбовой карте, ближе к Южному Полюсу вновь творилась какая-то неразбериха.
Пытаясь найти ответы на мучавшие его вопросы, Пири Реис «поднял» более 200 древних и современных карт и долгие месяцы изучал их, скрупулезно сверяя с собственными, сделанными за долгие годы морских скитаний. Скорее всего, именно в эти месяцы и родилась карта, над которой ученые ломают голову до сих пор…
Берега Антарктиды были покрыты…
вечнозелеными лесами
Так что же так удивило историков на этом куске пергамента из султанского дворца?
На первый взгляд, она не способна поразить воображение.
Горы на карте Пири Реиса передавались утолщениям, реки – толстыми линиями, каменистые места были заштрихованы черным цветом, а песчаные берега – утыканы красными точками. Рифы обозначались крестиками, растения и животные были срисованы с натуры, а объекты, на обозначение которых не хватило фантазии, тщательно и подробно описаны в многочисленных пояснениях.
Параллели и диагонали на ней не обозначались, а для ориентира вверху были прочерчены компасные линии. Но ее легко можно прочесть и сегодня, благодаря обозначенным в Атлантическом океане пяти точкам отсчета. Соединяясь с компасными линиями, они образовывали привычные нам параллели и диагонали.
Имелись на карте и две линейки расстояний. Благодаря им и компасной сетке, можно было с минимальной погрешностью вычислить расстояния между разными объектами.
Будучи бывалым моряком, Пири Реис знал, что ошибка на карте толщиной с волосок может погубить сотни жизней, и потому каждую свою карту многократно выверял и даже давал на нее своеобразную «гарантию».
И вот тут-то начинались странные вещи.
На карте Реиса были обозначены земли, о которых в Европе в ту пору никто не знал, да и знать не мог (так как их попросту еще не открыли).
Например, на карте есть Фолклендские острова, обнаруженные только в конце XVI века. Рельефы побережья Чили и горы Анды переданы с удивительной точностью – и это при том, что миру они стали известны тогда, когда кости Пири Реиса уже давно скрыла могила.
Кроме того, Пири Реис изобразил четыре крупных острова в районе Южного полюса, открытых, между прочим, всего лишь… 50 лет назад!
Но самое главное, что Пири Реис на своей карте указал Антарктиду, которую человечество открыло лишь несколько столетий спустя.
Современники могли не верить Пири Реису, но история доказал его правоту. За одним исключением – согласно карте турецкого адмирала-пирата берега Антарктиды были покрыты… зелеными лесами.
Это можно было бы счесть забавным курьезом, если бы не одно «но».
Свою карту Пири Реис составлял на основе старых манускриптов, которые были начертаны в античные времена (явно на основании еще более древних источников). Не доверять картам не было оснований – многие страны и континенты были указаны на них с удивительной точностью.
Оставалось сделать лишь одно головокружительное предположение – о том, что мертвая ледяная пустыня не всегда покрывала безбрежные пространства Южного континента…
