«Господь Бог создал Трою,
господин Шлиман раскопал ее для человечества»
Надпись над входом в музей Трои
Историческая зарисовка
Турция, Холм Гиссарлык, 15 июня 1873 года
Жара была ужасной. Она отбивала всякое желание что-либо делать, даже внимательно наблюдать. Турецкие солдаты лениво и презрительно провожали глазами тянувшуюся мимо заставы вереницу крестьян. Никто даже не пытался досматривать их узлы и корзины – хотя именно для этого в такой глуши была поставлена застава. В этом Аллахом забытом месте у Гиссарлыка сумасшедший гяур Шлиман искал какую-то Трою, и турецкое правительство опасалось попытки вывоза из страны ценных археологических находок. Но ревностно исполнять свои обязанности турецким воякам мешала жара и природная лень.
Девушка, тащившая в руках и на голове три тяжеленные корзины, привлекла внимание разморенных солдат не столько подозрительным грузом, сколько красотой. Ее лицо не потемнело под лучами южного солнца, а руки были белы и изящны. Командир заставы жестом приказал ей остановиться и снять с корзин закрывавшую их ветошь. Под ней обнаружились кочаны молодой капусты. Офицер пожал плечами и вернулся к своим изнывающим от зноя подчиненным. А девушка, зайдя за ближайший холм, поставила корзины на землю и… оказалась в объятиях своего мужа, немецкого археолога-любителя Генриха Шлимана. Супруги начали пригоршнями извлекать из-под капусты золотые и серебряные украшения – позже они станут известны в Европе как «клад Приама».
Сказка Генриха Шлимана
Этим эпизодом фактически заканчивается то, что можно назвать «легендой о Генрихе Шлимане, миллионере и археологе». Все последующие эпизоды его жизни – международное признание и презрительные взгляды настоящих археологов, раскопки в Микенах, написание книг, огромный дом в Афинах, где даже прислуга носила древне-греческие имена, рождение сына и дочери, названных Агамемноном и Андромахой, смерть от воспаления мозга и памятник со «скромной» эпитафией «Герою Шлиману» – лишь затянувшееся послесловие. В книги и учебники, фильмы и газетные статьи он вошел как Генрих Шлиман, открывший Трою. Вся биография, вся жизнь от самого рождения в 1822 году вели его к этой победе… Вот только некоторые моменты жизни авантюриста известны миру лишь с его собственных слов. И правды в этой «Одиссее» не больше, чем в одноименной древнегреческой поэме. Уж больно все красиво и романтично. Но если присмотреться повнимательнее…
Глава первая. Мечта детства
Детство будущего выдающегося археолога прошло в немецком городке Нойбуков, неподалеку от Фюрстенберга. Затем семья переехала в Анкерсхаген. Здесь, среди болот и озер, высились руины древнего замка, где, по местным легендам, когда-то жил барон-раубриттер (рыцарь-разбойник), в дома запросто захаживали приведения, а в крипте местной церкви в золотой колыбели спал младенец.
Маленький Генрих, мечтая разбогатеть, часто расспрашивал отца, пастора Эрнста Шлимана, о кладах и сокровищах. Пастор и его жена Луиза умилялись любознательности сына и рассказывали легенды о гибели Помпеи и осаде Трои, а на рождество 1829 года преподнесли ему в подарок иллюстрированную «Всеобщую историю для детей» Георга Людвига Йеррерса. Вместе со своей подругой Миной Мейнке мальчик рассматривал красочные картинки. Однажды он спросил у отца, тыча пальчиком в иллюстрацию к гомеров-ской «Илиаде», видел ли художник Трою. Отец объяснил, что Троя была разрушена, а Йеррерс руководствовался только своим воображением. Тут семилетний Генрих с недетской серьезностью заявил, что раз Троя была опоясана стенами, значит, остатки их можно найти в земле и откопать. «Когда-нибудь я найду Трою!» – как клятву произнес мальчик. Так в жизни у Генриха Шлимана появилась цель.
Только факты
Какое великолепное начало… Для легенды. Маленький Шлиман при трогательной поддержке родителей создал себе мечту, определил цель всей жизни. Но на самом деле все было несколько иначе.
Отец Генриха, несмотря на свой почтенный возраст и церковный сан, обладал взрывным темпераментом, был большим любителем «увидеть донышко бутылки» и изрядным бабником. В доме Шлиманов постоянно появлялись новые женщины – то «приходящие», то прислуга. Особого времени заниматься сыном и рассказывать ему истории о падении Трои у Эрнста Шлимана не было.
Мать Генриха в конце концов не выдержала распутства мужа. Скандалы следовали один за другим. Очередная попытка Эрнста организовать «шведскую» семью закончилась нервным истощением Луизы и ее смертью в 1831 году. Веселый пастор недолго оставался вдовцом и вскоре женился на одной из прихожанок, чем окончательно шокировал свою паству. Генриха же, чтобы тот не мешал строить новый семейный очаг, папаша отдал на попечение дяди, обещая оплатить учебу мальчика в гимназии. Однако и это обещание осталось невыполненным. Пастор запустил руку в приходскую казну, оскандалился – и деньги, отложенные на обучение сына, пришлось потратить на покрытие растраты. Будущему великому археологу пришлось довольствоваться начальным образованием и «ученичеством» у местного бакалейщика.
А что же «Иллюстрированная история для детей»? Увы, но книга Йеррерса и вся история с рождественским подарком тоже оказалась выдумкой самого Шлимана. «Фолиант» до сих пор хранится в семье потомков археолога как историческая реликвия. Вот только штамп букинистического магазина в Санкт-Петербурге не оставляет никаких сомнений – Шлиман купил эту книгу гораздо позже, уже во время своего пребывания в России. Но вернемся к легенде.
Глава вторая. Чудеса
Следующие пять лет в жизни Генриха Шлимана были наполнены ежедневным тяжелым трудом в бакалейной лавке в Фюрстенберге. Ее хозяин платил юноше сущие гроши – фактически Генрих работал за стол и кров. Мечта о сказочной Трое все так же оставалась недосягаемой.
В 1841 году девятнадцатилетний Шлиман оставляет родные места и, не имея денег на дилижансы, пешком отправляется в Гамбург. Там он вербуется юнгой на шхуну «Доротея», уходящую в Венесуэлу. Однако моряком Генрих был недолго. На пятый день пути судно попало в шторм и пошло ко дну. Из всего экипажа спаслось лишь восемь человек, включая самого Шлимана. Волны выбросили их шлюпку на голландский берег. Вместе со шхуной погиб весь груз и личные вещи команды. Лишь сундучок Шлимана – вот чудо – волны прибили к берегу.
Только факты
Ну какая же легенда может обойтись без маленькой толики романтики дальних стран и морских путешествий! Однако и это – не более чем выдумка самого Шлимана. Сохранился список экипажа «Доротеи». Генриха в этом списке нет. К тому же голландские газеты от 28 ноября 1841 года сообщили о катастрофе и добавили, что человеческих жертв удалось избежать. Шлимана действительно подобрали помятым и сильно избитым на берегу и доставили в госпиталь. Но, похоже, будущего археолога просто ограбили. Как бы то ни было, после лечения Шлиман решил осесть в Амстердаме.
В первые месяцы жизни в голландском городе Генриха постоянно преследовали голод и нужда. Тех денег, что он получал за работу разносчика, катастрофически не хватало. Юноша снимал мансарду в самой бедной части Амстердама, питался одной булочкой в день. Истощение давало о себе знать частыми голодными обмороками. Тем не менее, все свободное время Генрих тратил на самообразование. И начал он с изучения иностранных языков.
Шлиман изобрел свой собственный, уникальный метод подготовки. Пользуясь им, он за три месяца выучил английский, за следующие три – французский, потом принялся за итальянский.
С этим багажом знаний Генрих устраивается на работу в торговую фирму «Шредер и К» торговым агентом по работе с иностранными партнерами. Продолжая совершенствовать свои знания, он изучает голландский, испан-ский и португальский языки. Бедность забыта! Карьера Шлимана движется вперед семимильными шагами. В 23 года он – уже личный помощник директора фирмы.
В это время «Шредер и К» обращает внимание на российский рынок. Просторы этой страны огромны. Спрос на европейские товары – высокий, конкуренции – почти нет. Сложность заключалась лишь в том, что мало кто из русских купцов владел иностранными языками, а в Европе нельзя было найти переводчиков со знанием русского. Чтобы решить эту проблему, Генрих берется за изучение русского языка. Всего через полтора месяца он уже может вести деловую переписку с российскими партнерами, а в январе 1846 года двадцатичетырехлетний Шлиман отбывает в Россию официальным представителем «Шредер и К».
Только факты
История Шлимана-полиглота имеет две презабавные особенности. Во-первых – ни одного упоминания о Трое, Гомере, детской мечте и прочих романтических вещах. Это – история удачливого карьериста.
Вторая особенность связана с «фирменным» способом изучения языка. Он заключался в зазубривании наизусть и постоянном чтении вслух больших кусков текста на иностранном языке. Переводами и изучением грамматики Шлиман почти не занимался. Вместо этого он писал пространные сочинения и диалоги. Этот материал сдавался репетитору, который исправлял ошибки, после чего текст заучивался наизусть. Шлиман действительно учил, а не изучал языки.
Однако, осваивая русский, Генрих столкнулся с проблемой – репетиторов в Амстердаме не было. Тогда он скупил все русскоязычные книги, которые смог найти, и принялся за зубрежку. Учебником грамматики служил русский перевод французского текста «Похождения Телемаха», при том что французский оригинал был написан прозой, а русский перевод стилизован под древнегреческий гекзаметр. Остальные книги служили для пополнения словарного запаса.
Через три месяца напряженного труда Шлиман попытался поговорить с русскими купцами на их родном языке. Однако к изумлению полиглота его слова были встречены дружным хохотом. Выяснилось, что среди русскоязычных книг Шлиману попалось собрание нецензурных стишков Ивана Семеновича Баркова. Именно их лексику он и усвоил.
Глава третья. Андрей Аристидович
Работа в России сделала Шлимана миллионером. Занимаясь оптовыми поставками индиго, селитры, резины и сахара, он параллельно организует собственное дело. 5 февраля 1847 года Генрих принимает российское подданство и превращается в купца Андрея Аристидовича Шлимана. Он быстро создает мощную торговую империю, становится купцом первой гильдии и к 1864 году получает звание потомственного почетного гражданина России. Свою новую родину Генрих называл не иначе как «моя любимая Россия».
Только факты
Богатство Шлимана в России началось с… пожара. Буквально через неделю после его приезда в страну сгорели склады санкт-петербургского порта. Шлиман тут же за бесценок арендует практически начисто выгоревшие руины. Под его руководством постройки начинают восстанавливать почти «стахановскими» методами. Весной удачливый немец пожинает невероятные барыши – он единственный готов предоставить купцам в аренду отстроенные складские помещения. Впоследствии для увеличения своего состояния Шлиман не брезговал даже контрабандой.
В 1850 году Генрих оставляет свои дела на приказчиков и устремляется за океан, в Северную Америку. На Калифорнийских приисках умирает от тифа его брат Людвиг – старатель, разбогатевший на добыче золота. В наследство Генриху достается несколько участков и солидная сумма денег.
Однако по приезде в Штаты Шлиман оказывается у разбитого корыта. Компаньоны его брата скрываются со всей наличностью. Но Генрих не унывает. Его имя уже достаточно известно в Европе и Америке. Он получает аудиенцию у президента США Филмора и добивается возможности открыть в Сан-Франциско собственную компанию по скупке золотого песка и его вывозу.
«Золотая лихорадка» сделала Шлимана миллионером. Он всерьез начинает подумывать о том, чтобы принять американское гражданство и остаться в Америке навсегда. Но в 1852 году его представители в России сообщают, что дело идет к очередной войне с Турцией. Почувствовав возможность заработать, Генрих возвращается в Санкт-Петербург.
Только факты
Ну где, позвольте спросить, романтичный молодой человек, грезящий о руинах Трои и сокровищах царя Приама? Перед нами – расчетливый делец. Причем не просто делец, а авантюрист. Генрих Шлиман не в силах заниматься спокойным налаженным бизнесом. Чутье ведет его туда, где в мутной воде можно поймать более крупную и жирную рыбку. Однако он феноменально удачлив: там, где сотни авантюристов лишались всего, в том числе и жизни, Шлиман пожинает миллионы.
Кстати, встреча с президентом Филмором – еще одна выдумка Шлимана. Судя по отметкам в гостевых книгах, Генрих никогда не бывал в Белом доме.
12 октября 1852 года в Санкт-Петербурге Шлиман сочетается браком с Екатериной Петровной Лыжиной, дочерью известного петербургского адвоката. Несмотря на то, что у этой супружеской четы родилось трое детей, брак нельзя было назвать удачным. Катерина, властная и сильная женщина, мужа своего недолюбливала. Кроме того, она оказалась домоседкой и наотрез отказывалась сопровождать супруга в дальних путешествиях и деловых поездках. Общих интересов у них попросту не существовало. По-видимому, в основе этого брака лежали какие-то коммерческие интересы.
Только факты
В письмах Катерины Лыжиной к своему супругу впервые можно встретить упоминание об увлечении Генриха гомеровским эпосом. В одном из писем она просит мужа «не привозить с собою Гомера». Однако письмо относится к концу 50-х годов. И это значит лишь то, что в это время миллионер-авантюрист увлекся-таки античностью, но не доказывает, что он интересовался им раньше. Но вернемся к нашему повествованию.
Крымская война 1853–1856 годов еще больше увеличила капитал Шлимана. Чем выше вырастали горы трупов в севастополь-ских и балаклавских балках, тем богаче становился Генрих. Он наладил бесперебойные поставки «лучшего товара по лучшей цене» для русской армии. Сложно сказать, какую роль сыграли сапоги с картонной подошвой, мундиры из некачественной ткани, ремни, провисающие под тяжестью амуниции, и фляги, пропускающие воду, в поражении русской армии. Но, как говорится, не пойман – не вор. После войны Шлиман становится директором Императорского государственного банка в Санкт-Петербурге и занимает должность судьи Санкт-Петербургского торгового суда.
Только факты
Последнюю торговую аферу в России Генрих проворачивает в 1861 году. Узнав, что Манифест об отмене крепостного права будет напечатан на афишах и расклеен по городу, Генрих через подставных лиц скупает всю доступную в Санкт-Петербурге бумагу и перепродает ее по сильно завышенной цене.
Между прочим, за эту сделку он тоже получает награду: с 1864-го Шлиман – потомственный почетный гражданин России.
Аферы хитрого немца вскрылись много позже, когда он уже покинул страну и стал археологом. Узнав о «художествах» Шлимана, Александр III пришел в ярость. И когда аферист обратился к русскому правительству с просьбой разрешить ему раскопки скифских курганов, император размашисто написал на прошении: «Пусть приезжает. Повесим».
Глава четвертая. Путешественник, археолог… двоеженец
Миллионер Шлиман наконец может осуществить свою мечту. Деньги и положение в обществе – вот те ключи, которые должны открыть ему дорогу к крепкостенной Трое. Не хватает лишь образования. Для расширения своего кругозора Шлиман отправляется в кругосветное путешествие. Жена наотрез отказывается сопровождать его. Происходит давно назревавший распад семьи. В конце концов, назначив жене и детям богатое денежное содержание, Генрих уезжает из страны. На протяжении 1858–1860 и 1863–1865 годов Шлиман совершает кругосветное путешествие. Он посещает Сирию, Палестину, Египет, Турцию, Грецию. В Африке Шлиман осматривает руины Карфагена, в Италии – Помпеи, любуется храмами древней Индии и прикасается рукой к Великой Китайской Стене. В Мексике он исследует развалины ацтекских храмов.
Кругосветное путешествие сопровождается изучением новых языков. В «багаже» полиглота их уже четырнадцать, включая латынь, новогреческий и древнегреческий.
Вернувшись в Европу, Шлиман начинает изучать основы археологии и прослушивает в Сорбонне курс лекций по соответствующему профилю.
Только факты
Кругосветное путешествие Шлимана больше всего напоминает метания богача, ищущего, чем бы себя занять. Похоже, именно в это время Генрих начинает интересоваться археологией. Он издает свою автобиографию – именно в ней нашли место легенды об «Иллюстрированной истории», подаренной на рождество, и о крушении «Доротеи», а также многие другие мифы об «одержимости Троей». Шлиман шаг за шагом выстраивает свой новый имидж.
Когда он решил, что для облика «археолога» необходима жена-гречанка, то попытался добиться развода с Лыжиной. Однако Екатерина Петровна наотрез отказалась дать ему свободу. Ни уговоры, ни угрозы не помогали. В конце концов Шлиман разводится с женой заочно, в США. А вскоре в греческих газетах появляются брачные объявления. Сорокасемилетний миллионер ищет девушку «типично греческого облика, черноволосую и, по возможности, красивую. Пусть она будет бедной, но с хорошим образованием. А главное – доброе сердце». Произведя отбор «кандидаток», Шлиман остановил свой выбор на семнадцатилетней красавице Софии Энгастроменос.
Примечательно, что в России его развод с Лыжиной не признали – Генрих считался здесь двоеженцем. До конца жизни он, опасаясь тюремного заключения, ни разу не пересекал границ страны.
Как бы то ни было, имидж «археолога, который ищет Трою» был доведен до совершенства. Автобиография написана, кругосветное путешествие совершено, курс лекций в Сорбонне прослушан, Гомер на языке оригинала прочитан, жена-гречанка найдена.
Можно было приступать к раскопкам.
Глава пятая. Новоиспеченный археолог
В июле 1868 года, вооружившись текстом «Одиссеи» и лопатой, Генрих Шлиман проводит свои первые раскопки на острове Итака, где, согласно гомеровскому эпосу, находился дворец «хитроумного» Одиссея. Первый археологический опыт продолжался два дня. Естественно, дворца Одиссея Шлиман не нашел, однако заявил, что обнаружил несколько «артефактов» (так в то время именовались археологические находки) явно гомеровской эпохи. Научные круги никак не отреагировали на это смелое заявление вчерашнего бизнесмена.
Но Шлиман не унывал. Он посетил Микены, а затем устремился к Дарданеллам. Там, осмотрев оба предполагаемых места нахождения Трои – насыпь Бурнабаш и холм Гиссарлык, Генрих сверяется с текстом «Илиады» и… делает вывод: Троя находилась на холме Гиссарлык! Тем более что по-турецки это название означает «крепость». В 1869 году он развивает эту тему в своей первой научной работе «Итака, Пелопонесс и Троя». На родине, в Мекленбурге, за это произведение Ростокский университет присуждает ему докторскую степень. Но европейское археологическое сообщество безмолвствует. Шлиман понимает, что единственный шанс заставить маститых ученых воспринимать его всерьез – это найти пресловутую Трою. В 1871 году на холме Гиссарлык начинаются раскопки.
Удивительно, но успех, всегда сопутствующий Генриху Шлиману в бизнесе, не покинул его и на новом поприще. Буквально сразу землекопы обнаружили остатки поселения. Конечно, это была не Троя гомеров-ских легенд, и даже не античный Новый Илион. Но ведь копавший здесь же в 1864 году австрийский археолог фон Хан не нашел вообще ничего. Раскопки продолжались до 1873 года.
Только факты
Работа экспедиции Шлимана ничуть не напоминала археологические раскопки, как мы их себе представляем. Не было осторожной работы, когда грунт снимают слой за слоем, находки не зарисовывались. Никто не чистил кисточками остатки крепостных стен и черепки керамики. Турецкие землекопы вгрызались все глубже и глубже в Гиссарлыкский холм, а над ними нависал немецкий цербер, постоянно требовавший «Глубже! Глубже! Мне нужны мощные каменные стены со следами пожара!» Склон холма рассекла огромная траншея шириной семьдесят метров и глубиной восемнадцать (Суэцкий канал первоначально был чуть уже и мельче!). Все, что не походило на остатки «крепкостенной Трои», безжалостно уходило в отвал.
В конце концов рабочие обнаружили фрагменты каменой башни. Сверившись с текстом «Илиады», которому Шлиман доверял больше, чем всем исследованиям и научным статьям вместе взятым, Генрих решил, что перед ним – руины Большой Башни, с которой некогда Приам наблюдал за мифическим поединком Ахилла и Гектора. Неподалеку были найдены остатки пострадавшей от пожара каменной стены и мощеная дорога, ведущая к огромным двойным воротам. К тому времени Шлиман заразился малярией, его трясло в лихорадке. «Скейские ворота… те самые, из которых троянские воины выходили на битву… Боже! Боже! Боже!» – шептал он в горячечном бреду.
Только факты
Шлимана интересовала только гомеров-ская Троя – и именно в том виде, в котором она рисовалась его воображению. Никакие полумеры его не устраивали. Лишь позже археологи установили, что прорыв весь холм от макушки до основания, археолог-самоучка и неграмотные турецкие землекопы прошли одиннадцать культурных слоев, даже не заметив их! В числе прочего в отвалы оказался сброшен и слой, соответствовавший гомеровскому периоду. Открытый же Шлиманом город относился к средине третьего тысячелетия до н.э., а не к XIII веку до н.э., которым принято датировать Троянскую войну. Только значительно позже археологи смогли поработать с седьмым слоем Гиссарлыкского холма, принадлежавшим гомеровскому периоду. Вернее, с остатками, случайно пропущенными «бульдозером» Генриха Шлимана.
Правда, при всем варварстве дилетанта, следует признать, что абсолютно случайно Шлиман открыл для археологии крито-микен-скую культуру.
Глава шестая. Клад Приама
31 мая 1873 года, за несколько дней до окончания раскопок, в стене Шлиману удалось обнаружить тайник с богатым кладом золотых и серебряных украшений. Их он, не мудрствуя лукаво, назвал «кладом Приама». Его вывоз за границу Турции достоин любого детективного сериала. Восемь тысяч золотых вещей – броши, кубки, монеты – гигантское количество золота, стоившее целое состояние! Весь мир обошла фотография прекрасной Софии Энгастроменос в «головном уборе Елены Прекрасной». Шлиман ожидал, что любой музей мира предложит ему баснословную сумму за выдающуюся находку. Но предложений не поступало. В конце концов Шлиман подарил «клад Приама» Берлинскому музею. И клад сразу оказался в запасниках.
Только факты
Современники Шлимана весьма скептически отнеслись к этой находке. Большинство археологов считало, что «клад» был собран Шлиманом в самых разных слоях. А некоторые вещи вообще заказаны у современных ювелиров. Действительно, головной убор на фотографии Софии Энгастроменос мало похож на древнегреческие украшения. Скорее, он напоминает современные Шлиману уборы, появившиеся в Греции под воздействием османской культуры. Кроме того, находка этого клада и микенских сокровищ сопровождалась некоторыми странными обстоятельствами.
Во-первых, сокровища никогда не находили наемные землекопы, хотя именно они выполняли основную часть работы, а значит, по закону вероятности, должны были обнаружить хоть что-то. Тем не менее, клады всегда находил сам Шлиман и его прекрасная супруга.
Во-вторых, находки случались лишь в тот момент, когда поблизости не было свидетелей.
В-третьих, в Берлинском музее «клад Приама» хранился в нескольких ящиках. Какой же силой обладала прелестная Софья, если смогла протащить это количество золота (вместе с капустой!) через таможенный пост.
В-четвертых, как выяснилось позже, в день отъезда экспедиции с Гиссарлыка Софии Энгастроменос-Шлиман вообще не было в Турции. Она уехала в Афины на похороны отца.
Дальнейшая история «клада Приама» не менее занимательна. В годы Второй мировой войны он был переправлен из запасников музея в специальное убежище, а в 1945 году попал в руки советских трофейных команд. Только в 1994-м сокровище снова извлекли из запасников и осмотрели. Член комиссии, профессор Стамбульского университета Юфук Есин, изучив «клад Приама», ехидно заметила, что «в III тысячелетии до нашей эры многие украшения делались при помощи лупы и пинцета».
Глава седьмая. Слава
Ученый мир в конце концов заговорил о Шлимане. Многие признали ценность его открытия, но куда больше было тех, кто отмечал его неаккуратную работу и маниакальное стремление подтвердить правильность своих теорий. «На каком основании Шлиман решил, что открытый им город – Гомеров-ская Троя?», «Почему он считает свой клад «Золотом Приама»?», «Можно ли считать гомеровский текст истиной в последней инстанции?» – сыпались со всех сторон вопросы скептиков.
Чтобы окончательно расставить все точки над «и», Шлиман в августе 1876 года начинает раскопки в Микенах. И снова бывшему торговцу чрезвычайно везет! Уже в декабре возле Львиных ворот, на западной стороне Микенских укреплений, он обнаруживает пять могил, полных золотых украшений, включая знаменитую «Золотую маску Агамемнона». Известие о находке мигом облетает всю Европу.
Только факты
Скептики сразу обратили внимание на сходство маски Агамемнона с самим Шлиманом. Впрочем, это, наверное, было уже слишком. Правда, бизнесмен-археолог не делал никаких скандальных заявлений – название «прилипло» к золотой маске гораздо позже и не по его вине.
В любом случае, Шлиман снова «ошибся» на тысячу лет с небольшим. Найденные им захоронения относились не к гомеровской, а крито-микенской эпохе.
Впрочем, и сам Генрих Шлиман понимал, что открыл что-то не то. Чтобы правильно истолковать его находки, необходимы были профессионализм и научная беспристрастность. В последние годы своей жизни он начал сотрудничать с археологом и архитектором Вильгельмом Дёрпфельдом. В 1884 году они вместе раскапывали Тиринф, где, по преданию, жил Геракл и откуда направлялся к Трое флот ахейцев. При этом в разгар раскопок Шлиман передает руководство Дёрпфельду и уезжает на Кубу. Там он продает свой пай в одной из железнодорожных компаний и размещает средства так, чтобы иметь возможность до конца жизни содержать семью и заниматься археологией. Именно так. Миллионы, заработанные Шлиманом-дельцом в России и Америке, были растрачены Шлиманом-археологом. От былого не-сметного богатства остались крохи.
Тем не менее, Генрих возвращается в Европу, переполненный творческими замыслами. В его голове – планы экспедиций по всему Восточному Средиземноморью – от Крита до Египта. В 1890 году он вместе с Дёрпфельдом возвращается на Гиссарлык-ский холм. Однако боли в ухе заставляют его оставить экспедицию и отправиться на лечение в Германию.
На обратном пути, 4 января 1891 года, Шлиман умерает в Неаполе. Везение оставило его как раз в тот момент, когда он действительно почти стал археологом.
Заключение
Итак, «Одиссея» Шлимана – не более чем легенда, созданная самим археологом. Не было у него пронесенной через всю жизнь мечты раскопать город гомеровского эпоса. Лишь в зрелые годы он пришел к увлечению археологией, как многие другие толстосумы приходят к увлечению яхтами, охотой или футбольными клубами. Однако хобби стало слишком серьезным. Ради него была забыта старая и создана новая семья, потрачены миллионы, отданы годы жизни. Сначала Шлимана интересовала лишь слава. В погоне за ней он изуродовал Гиссарлыкский холм и сфабриковал «золото Приама». Открытие крито-микенской культуры – лишь случайность, следствие невероятной удачливости этого человека. Лишь позже на первый план вышла научная работа. Генрих Шлиман мог бы стать «меценатом археологии» и вместе с тем же Дёрпфельдом совершить еще немало открытий но… и деньги, и жизнь имеют свойство заканчиваться.
