Боевики «шариатских судов» в Сомали разгромлены.
А война только начинается…
Несчастливая африканская страна Сомали имеет кое-что общее с СССР. Их роднит дата смерти. Оба государства попали в исторический архив в 1991 году.
Есть, правда, отличие. СССР выдали официальную справку о вечном упокоении (со странным оттиском в виде беловежского зубра). Сомали же справки не дали. Страна попросту переместилась в разряд чичиковских «мертвых душ» – покойников, которые юридически все еще числятся в живых.
Иными словами, мировое сообщество продолжает считать, что государство Сомали все еще есть. Хотя, на самом деле, его уже давно нет.
В 1991 году в Сомали рухнул режим полковника Мохаммада Сиада Барре. Это дало старт ужасающей гражданской войне, разрушившей в этих краях практически все. Сколько в этой бойне погибло людей, точно не знает никто. Оптимисты называют цифру 300 000 человек. Пессимисты утверждают: число жертв давно перевалило за полмиллиона. Все, кто лично бывал в Сомали, верят пессимистам…
Недавно несчастная страна вновь попала в теленовости. Несмотря на яркое африканское солнце, видеоряд по-прежнему унылый – вечные АК, гранатометы, трупы и дети-инвалиды, подорвавшиеся на противопехотных минах…
Темные времена
Еще в средние века побережье Африканского Рога (где расположено нынешнее Сомали) начали подчинять небольшие мусульманские султанаты – они создавались особо любопытными выходцами из некогда великого Арабского халифата, решившими попытать счастье на далекой африканской чужбине.
Во внутренних районах обитали воинственные племена кочевников, не брезговавших при случае насытить чрево мясом ближнего своего. В какой-то момент аборигены оказались зажаты с двух сторон – с моря им угрожали арабы-мусульмане, а со стороны континента – могущественная Эфиопская империя, где государственной религией было православное христианство (так называемая монофизитская ветвь).
С арабами кочевники осуществляли натуральный обмен. При случае они крали богатых мусульманских купцов и уводили их в глубь страны дожидаться выкупа (или смерти). Арабы также при случае крали негроидов-кочевников, но сложной процедуры с выкупом не затевали – аборигенов, имевших несчастье попасться в лапы потомков Исмаила, ждали невольничьи рынки Занзибара и Йемена.
Отношения с Эфиопией строились на столь же взаимополезных началах.
В XVI веке на побережье появились новые действующие лица. С севера начали продвижение турки-османы. На юге же все более активно действовали португальцы, желавшие покорить все побережье Африки от Марокко до Красного моря.
На некоторое время предприимчивые соотечественники Васко да Гамы овладели нынешней столицей Сомали – Могадишо. Но в XVIII веке португальцев изгнал мусульманский властитель Омана, Маската и Занзибара.
Между тем, внутренние районы страны все больше подпадали под контроль эфиопских негусов (императоров). От окончательного порабощения спасло лишь то, что Эфиопия, диковинное православное царство в сердце Африки, часто переживала периоды смут и «феодальной раздробленности».
В XIX столетии Сомали привычно живет в условиях вековечной анархии и безвластия. Эфиопы изгнаны, а восточное побережье то оказывается в руках занзибарского султана, то на короткое время завоевывает независимость (как султанат Могадишо).
В самом конце позапрошлого века три колониальные державы заключают между собой договор о разделе Африканского Рога. Большую часть Сомали – весь восток региона с единственным городом Могадишо – получает Италия. Англичане «застолбили» север – так называемый Сомалиленд. Кроме того, британская колония Кения расширилась на север за счет в основном сомалийской территории, а Эфиопия присоединила к своей провинции Огаден земли, населенные сомалийскими племенами. Франция же, чьи войска появились здесь еще в 1860-е годы, получает лишь крошечную территорию на африканском берегу пролива Баб-эль-Мандеб – ту, где сейчас находится независимое государство Джибути.
Примерно с этого времени понятие «Сомали» начинают все чаще относить к британской и итальянской его части (именно они и вошли позднее в состав одноименного государства).
После Второй мировой войны Африканский Рог решил, что он ничуть не хуже остальных частей Черного континента, а потому начал модную в то время борьбу за независимость.
После обязательных в этом случае восстаний, войн и «конференций по урегулированию» в 1960 году (знаменитый «Год Африки») создается новое независимое государство. Его первым президентом становится один из «лидеров борьбы за независимость», некий Осман. Но его в 1967 году свергает бывший премьер и еще один «лидер национальной борьбы» Абдирашид Шермарк. В стране начинается гражданская война.
Соседи ласково поглядывают на плохо лежащие сомалийские земли. Кения претендует на южные районы площадью до 260 тыс. кв. км, а Эфиопия желает округлить свои восточные рубежи. Но и Сомали не остается в долгу – оно заявляет права на весь Огаден (провинция Эфиопии) и часть Кении.
Еще через два года власть захватывает полковник Мохаммад Сиад Барре.
Он имеет странное желание – продержаться у власти подольше, а потому начинает поиск сильных союзников за пределами Африканского Рога.
В широком кругозоре полковнику Барре никак нельзя было отказать. Из жаркого Сомали его неукротимая мысль то и дело переносилась в прохладные северные широты, в которых журчали освежающие струи ручьев (и даже полноводных рек) советской экономической помощи братским народам Азии и Африки.
Почуяв благодатный аромат кремлевских субсидий, полковник Барре вдруг понял, что он влюбился. В бородатого старика Маркса и советскую доктрину социализма.
В заснеженной Москве жгучего африканца приняли как родного сына и щедрой рукой оделили всем, чем можно – «по запросу». Но «родной сын» оказался «блудным». И, получив помощь, тут же подложил благодетелям основательную свинью.
Нет, сомалиец не переметнулся к Штатам. Он поступил оригинальнее – полковник Барре подрался с другим великим африканским строителем социализма, коммунистическим царем всея Эфиопии Менгисту Хайли Мариамом.
Москва оказалась в идиотском положении. Подведомственные питомцы разругались вдрызг, наплевав на интернационализм и социалистическую солидарность. В Кремле почесали за ухом и решили поддержать того, кто казался весомее. А весомее казалась Эфиопия.
Интересно, что в период великих колониальных захватов Эфиопия умудрилась остаться едва ли не единственной независимой страной на всем африканском континенте.
Правда, в 1936 году страну ненадолго захватили войска экспансивного дуче. Но уже в 1941 году от итальянского владычества не остается и следа.
В 70-е годы в Эфиопии отправили на заслуженный исторический отдых древнюю династию негусов (императоров). Власть взял молодой офицер Менгисту Хайле Мариам, который установил в стране не совсем обыкновенную диктатуру.
Точнее говоря, диктатура была самая обыкновенная: люди голодали, спецслужбы убивали, чинуши воровали, а правитель, как и положено, постепенно погружался в маразм. Но было у нее одно забавное свойство – за право называть Эфиопию «социалистической страной» СССР ежегодно выплачивал этой самой Эфиопии многомиллиардную дань (в виде так называемой экономической помощи).
Освоив столь рентабельный бизнес (не описанный ни в одном учебнике по экономике), Менгисту уснул блаженным сном тирана, твердо запланировавшего умереть на троне.
Но у истории на сей счет было свое мнение.
И в злосчастном 1991 году товарища Менгисту попросили убраться вон. Полковник несколько удивился, но спорить не стал и почел за благо поскорее покинуть пределы отечества в целях сохранения собственной жизни и физического здоровья.
Слабым утешением ему могло служить лишь то, что примерно в это же время сомалийцы свергли старого недруга Менгисту – бывшего пламенного «афромарксиста» Сиада Барре.
После того как обоих диктаторов прогнали с глаз долой, ни сомалийцам, ни эфиопам лучше не стало. От Эфиопии откололась Эритрея (прибрежная провинция) и закрыла ей выход к морю. Кроме того, лидер оппозиции, свергнувший диктатора Менгисту, неплохо освоил традиции предшественника и сам стал диктатором.
Эфиопы повздыхали и утешились тем, что кое-кому рядом было еще хуже, чем им самим. Хуже было сомалийцам.
Страна фактически распалась на несколько буйных уделов. На юге и в центре страны власть поделили лидеры военной оппозиции режиму Сиада Барре – генералы Айдид и Махди. В Сомалиленде, так и не почувствовавшем себя частью единой страны, власть захватил еще один самозваный генерал – африканский вариант пана-атамана Грициана-Таврического. Между этими территориями, на самой оконечности Рога, возникло «государство» Пунтленд, вспомнившее древнее название этих мест: еще фараоны называли эти края страной Пунт.
Навести порядок в Сомали попытались вездесущие американцы.
В 1994 году в Сомали высадились воспетые Голливудом морпехи. И оказалось, что лекарство от междоусобицы найти просто – высадка американцев тут же объединила все враждующие стороны.
Забывшие старую мудрость «двое дерутся, третий не мешается», миротворцы получили по полной. Американских морпехов, погибнувших в Сомали, искренне жаль. Похоже, это был один из немногих случаев, когда Штаты (в лице администрации Клинтона) действительно желали навести порядок и принести мир. Увы, из этого ничего не вышло – понеся значительные потери, Вашингтон отдал приказ о выводе войск из страны.
После ухода американцев сомалийцы продолжили увлеченно воевать друг с другом.
В последнее годы в войне верх стали одерживать те, кого можно условно назвать «африканским Талибаном».
Африканский «Талибан»
«Союз исламских судов» (иногда его также называют «Объединением шариатских судов») изначально представлял собой несколько исламских судов, которые пытались установить законы шариата в раздираемом анархией Сомали.
Затем судебная власть справедливо решила, что без власти исполнительной ей придется туго, а потому обзавелась доморощенными боевиками.
Боевики эти были плохо вооружены, но зато твердо верили, что все беды от неверных и их пособников. «Союз исламских судов» сильно напоминал афганских талибов – они исповедовали столь же дикие взгляды, не брали взяток и худо-бедно защищали мирное население.
Происходило примерно то же, что и в Афганистане – там, где исламисты брали власть, устанавливался порядок. От него веяло диковатым средневековьем, но зато прекращались бесконечные убийства, грабежи и насилия.
За это шариатские суды полюбили многие мирные граждане. И стали активно вступать в их ополчения. Вскоре бойкие судьи осмелели и в начале июня 2006 года лихо выбили всех своих недругов из столицы Сомали Могадишо.
Один из лидеров «союза судов» шейх Шариф Шейх Ахмад заявил: «Мы выиграли битву против врагов ислама. Могадишо перешел под контроль народа».
И тут же о Сомали вновь вспомнили в Вашингтоне. Буш уныло затянул свою любимую песню – зазвучали слова об «Аль-Кайде», угрозе превращения Сомали в очередной Афганистан и прочая, прочая, прочая.
Между тем, отряды «исламских судей» заняли город Джоухар – последний крупный пункт, остававшийся вне их контроля.
А 25 июня 2006 года «шариатские судьи» избрали главой своего законодательного органа Шейха Хасана Дахира Авейса, внесенного США в список наиболее разыскиваемых террористов.
Белому дому не терпелось влезть в драку. Но, памятуя об Ираке и Афганистане, Вашингтон на этот раз проявил нехарактерное трезвомыслие. Действовать решили через соседнюю Эфиопию. Правда, в конце войны американцы таки не удержались и немного побомбили очередного «лидера «Аль-Кайды» в южной сомалийской деревушке. Но это не в счет.
Повоевать на исторически недружественной земле Сомали эфиопы завсегда были рады. Тем более что по африканским меркам у Эфиопии была вполне приличная армия (с ВВС, танками и проч.), а у «шариатских судов» всего-навсего обычное стрелковое оружие (максимум – гранатометы).
Вторжение эфиопской армии в Сомали началось под Новый год. «Калаши» против бомбардировщиков выглядят смешно, а потому «шариатские суды» быстро выкатились из столицы Могадишо и других крупных городов Сомали.
Эфиопский блицкриг наглядно показал – все разговоры о масштабной помощи, которую «судам» якобы оказывали Саудовская Аравия, Ливия да Иран с Сирией, не более чем мелкое сотрясение воздуха. В итоге всей «помощи» у «шариатских судов» ВООБЩЕ НЕ ОКАЗАЛОСЬ сколько-нибудь значимого тяжелого вооружения (а без него противостоять РЕГУЛЯРНОЙ эфиопской армии просто немыслимо).
В общем, либо помощи не было в помине, либо она была настолько символической, что скорее походила на благотворительный сбор в пользу сирот. Даже Эритрея (всегда люто ненавидевшая Эфиопию) пальцем не шевельнула, чтобы помочь «шариатским судам».
Отступление «судей» неуловимо напоминало уход талибов – они «растворялись» на разбомбленных пространствах Сомали.
Айман аз-Завахири, дедушка из «Аль-Кайды» (№2 после Усамы), понял все правильно. В своем интернет-обращении он пишет: «Как это было в Ираке и Афганистане, когда сильнейшая в мире держава была побеждена войсками моджахедов, стремящихся к небу, так и ее рабы должны быть разгромлены на мусульманских землях Сомали… Вы должны устраивать засады, производить минирование, осуществлять рейды и проводить акции так, чтобы вы смогли стереть их (эфиопские войска) с лица земли».
Призывы явно излишни. Собственно, никто и не сомневается, что все так и будет. Партизанская война укрепит «шариатские суды» так же, как американская оккупация укрепила радикалов в Ираке и закалила талибов в Афганистане.
«Суды», безусловно, вернутся в Могадишо. Так же, как талибы вернутся в Кабул, а наследники аз-Заркави — в Багдад.
И пока американцы (вкупе со своими прямыми и косвенными союзниками) не поймут, что пожар не заливают бензином (а исламский фундаментализм не подавляют силой оружия), список таких государств будет расти.
