Древний мир
Пожалуй, самая старинная система образования зародилась в Древнем Египте. Как водится, женщины в этом обществе были бесправными, а потому никто не знает, как их обучали. Ученые-женолюбы считают, что для девочек образование было домашним, все остальные утверждают, что прекрасную половину человечества вовсе не учили за ненадобностью – все равно нигде на практике они эти знания применить бы не смогли.
Зато мальчики, идя в школу, обзаводились своей первой одеждой – набедренной повязкой. До того момента дети обоих полов бегали только с украшениями: девочки с гребнем и пояском, а мальчики с ожерельем.
Вообще обучение было штукой важной. Дело в том, что должности, как и почетные титулы, в Египте передавались по наследству. И если ты был не в состоянии справляться с обязанностями своего отца, то не только о карьерном росте, но и о сохранении работы речи не шло. На одной гробнице было начертано: «Тебя не будет. Твой сын не будет на месте твоем». Это был один из самых страшных кошмаров для египтянина.
Обучение шло по двум направлениям: первое готовило чиновников, второе – жрецов. Интересно, что чиновники не делились на военных и штатских, то есть будущие гражданские чины обучались бок о бок с будущими офицерами (кстати, в Древнем Египте к «госслужащим» относились и художники).
Что касается жречества, то помимо своего основного занятия, служения богам, священнослужители занимались наукой. Будущих властителей душ обучали астрономии, философии и основам математики.
До женитьбы у меня было шесть теорий относительно воспитания детей; теперь у меня шестеро детей и ни одной теории.
Джон Уилмот
В среднем подготовка «специалиста» занимала более десяти лет.
В отличие от Египта, Древняя Греция делала упор на индивидуальное образование. К учителям же, преподававшим группам учеников, относились с опаской – по мнению греков, человек, который учит детей и берет за это деньги, не в полной мере порядочен.
В целом система образования в греческих полисах была схожей. Исключение составляла лишь Спарта.
В Афинах, если верить преданиям, основу школьного воспитания заложил еще Гомер. Точнее говоря, не он сам, а его произведения – они стали обязательными для изучения и легли в основу учебной программы. До этого момента всеобщее образование хоть и считалось обязательной функцией государства, но выглядело как обучение мальчиков неким мистическим ритуалам и танцам в преддверии праздников, посвященных богам. Особняком стояло обучение воинскому искусству.
В результате сложился принцип «пандейи» – всестороннего развития. Обязательными для изучения стали диалектика, риторика, мифология, история, законодательство, космология, арифметика, география, астрономия и гармония. Юноши 18–20 лет поступали в эфебии – военные школы. Дети в сопровождении рабов-наставников ходили в палестру (место занятий физкультурой), музыкальные и грамматические школы. Интересно, что этих рабов, которые водили детей «в школу» и обратно, называли педагогами, и только потом слово «перекочевало» на собственно учителей.
В Спарте все было по-иному. Наверняка все знают, что слабых младенцев и детей с врожденными уродствами суровые старейшины сбрасывали в пропасть. Зато мало кому известно, что Лакедемон стал первым в мире местом с реальным равноправием полов. «Способности одинаково распределены между полами, и все занятия доступны по природе и женщине и мужчине», – говорили тамошние философы.
С семи лет мальчиков учили самостоятельно выживать. Их отбирали у родителей, собирали в отряды-агелы, во главе каждого из которых стоял прославившийся в боях воин, и начинали тренировать. Самой распространенной методикой тренировки было натравливание одного агела на другой. Причем для этого специально подстраивали различные ситуации, а потом наставники палками наказывали тех, кто плохо дрался.
На любые соревнования приглашались старики и девочки – первые для того, чтобы выполнять контроль за обучением, а вторые – чтобы стимулировать своим присутствием спортсменов.
С 12 лет у детей забирали почти всю одежду, запрещали им мыться, коротко стригли и урезали рацион, а спать разрешали только на сене или соломе. Так их учили терпеть лишения. Голодающие подростки вынуждены были воровать. За это их ловили и били кнутом – чтобы не попасться, приходилось изворачиваться, но зато у будущих граждан Спарты развивалась хитрость и ловкость.
Наверное, многим читателям из курса истории известен случай, когда один мальчик украл лисенка и нес его под плащом. По дороге идущие навстречу воины завязали с ним разговор. Он был вынужден участвовать в беседе, терпеть укусы пытающегося вырваться животного и не подавать виду. Так мальчик держался до тех пор, пока не истек кровью и не рухнул замертво.
По достижении 15 лет юные спартанцы должны были выдержать экзамен. В современном мире преподавателям, устроившим такое испытание для своих подопечных, грозили бы длительные тюремные сроки, а вот в древней Спарте – почет и уважение.
Первый экзамен в этой «сессии» – показательное сражение спартанской молодежи. На нем были обязаны присутствовать все, от царя до ремесленника. Суть его проста: не прибегая к помощи оружия, нужно вывести из строя максимум противников. Подростки били друг друга руками и ногами, царапали и пытались столкнуть в окружающий арену ров. Некоторые погибали или оставались калеками. Остальные переходили к следующему испытанию: сечению у алтаря на празднике Артемиды Орфии.
Отрока привязывали перед алтарем богини и секли зеленой лозой, а он при этом, чтобы не опозорить себя и семью, должен был молчать. Вот что говорят очевидцы: «Не смейся, если увидишь, как спартанских юношей бичуют перед алтарями и они обливаются кровью, а их матери и отцы стоят здесь же и не жалеют их, а угрожают им, если они не выдерживают ударов, и умоляют их дольше терпеть боль и сохранять самообладание. Многие умерли в этом состязании, не желая при жизни сдаться на глазах у своих домашних или показать, что они ослабели». И далее писатель дает очень высокую оценку проведению подобных испытаний: «Попав в плен, такой юноша не выдаст тайн отечества, даже если враги будут его мучить, и с насмешкой будет переносить удары бича, состязаясь с бьющим его, кто из них первым устанет».
Далее наступал год испытаний – криптия. Подростка награждали оружием и отправляли служить на границы страны, а чтобы их служба не выглядела глупой и никому не нужной, Спарта ежегодно объявляла войну илотам – давно порабощенным коренным жителям Лаконики.
Вернувшихся из криптии вновь секли и ставили помощниками преподавателей. Теперь в их функции входило наказание младших членов агелы, а если они выполняли свои обязанности недостаточно рьяно, то тут же оказывались под кнутом наставника.
А еще они обучали своих младших товарищей краткости речи. Собственно термин «лаконичность» произошел от местности, где находилась Спарта – Лаконики.
Обучать чему-то, кроме воинского искусства, детей начинали с 15 лет. При этом наставники особо не налегали на грамматику (она не нужна воину), зато учили хоровому пению – было замечено, что музыка способна сплотить и воодушевить. Прочими науками граждан Лакедемона не утруждали – незачем.
Воспитание девушек мало отличалось от воспитания мальчиков. Они так же бегали, прыгали, метали дротик и участвовали в криптиях. При этом понятие «женский норматив» не существовало – врагу не объяснишь, что перед ним – представительница слабого пола.
Совершеннолетними считались те, кто достиг 30 лет. В этом возрасте обучение заканчивалось.
Очередной завоеватель Спарты пришел под стены города и заявил: «Сдавайтесь! Если мы захватим город силой, то не оставим от него камня на камне, убьем всех – стариков, женщин и детей, никому не будет пощады!». Обороняющиеся ответили только одним словом: «Если».
Средневековье
Европейское средневековье в смысле воспитания и образования известно двумя вещами: появлением университетов и романтическим рыцарством. И если первый пункт есть исторический факт, то второй – не более чем фикция.
Первый университет появился в 1088 году в Болонье в Италии. Развился он из частной школы, каких в то время, особенно в этой стране, было изрядное количество. Превратил школу в высшее учебное заведение известный тогда на всю Европу знаток римского права Ирнерий. Вскоре университеты стали расти как грибы после дождя; своими вузами обзавелись Палермо, Салерно, Париж, Монпелье и Оксфорд.
Преподавание велось, естественно, на латыни. Факультеты, например, в Парижском университете, делились на младшие и старшие. Младший обучал тривиуму (грамматика, риторика и диалектика) и квадривиуму (арифметика, геометрия, астрономия и теория музыки). Старшие факультеты, а их было три, выпускали медиков, юристов и богословов.
Теоретически, на выходе из такого вуза студент получал степень бакалавра или магистра. На практике обучение было таким сложным, что только треть становилась бакалаврами, а магистратуру мог окончить лишь один из двадцати студентов.
Студент – от лат. глагола «studere», что означает «усердно заниматься». Тогда, как и сейчас, слово «студент» звучало гордо. Они объединялись в «землячества», «провинции» и «науки» – организации по земельному или профессиональному принципу. Во главе каждой такой организации стоял прокуратор. А ректора выбирали все вместе.
Но в студенты все больше шли люди неблагородного происхождения. Делом аристократии было управление государством и ведение войн, времени годами постигать туманные науки у них не было. Зато каждый рыцарь должен был овладеть верховой ездой, плаваньем, умением драться копьем, мечом, стрелять из лука, играть в шахматы и сочинять стихи. И вот тут начинались первые сложности. Дело в том, что большинство представителей знати в то время были неграмотными – вбитые в голову с детства четыре молитвы и умение написать свое имя, как правило, составляли весь багаж знаний тогдашнего дворянства.
Вторая проблема воспитательного характера упиралась в особенности средневекового бытия. Теоретически, рыцарь должен был иметь прекрасную даму, которая олицетворяла собой деву Марию. Естественно, благородному мужу полагалось служить ей. Но дело в том, что люди, которые вовсю пользовались правом первой ночи (закон, по которому сеньор имеет право провести первую ночь после свадьбы с любой из крепостных женщин, вышедшей замуж на его землях) были не склонны к сантиментам, и с благородным служением у них тоже получалось плохо.
В результате очаги культуры теплились в монастырях и университетских центрах, а знать была ничуть не более развита, чем простолюдины. Разумеется, были исключения, но они в целом лишь подтверждали общее правило.
А вот в Китае дело обстояло иначе. Там для получения любой должности в государственном аппарате необходимо было сдать экзамен, а потому образование играло важнейшую роль. Государственные школы не справлялись с потоком желающих учиться, и, как следствие, в стране появилось огромное количество частных учебных заведений.
Начиная со II века там действовал университет Тайсюе, в котором единовременно могло обучаться около 30 тыс. человек, а в III веке открывается и вуз для аристократии – Академия Гоцзысюе.
Помимо всего прочего в Китае существовали шуюань – школы-студии, организованные знаменитыми учеными. Содержание лекций касалось в основном трактовки конфуцианских текстов, а кроме того, затрагивались проблемы политической жизни. Здесь же создавалась мощная теоретическая философская база.
Русь
На Руси, судя по всему, с грамотностью дело обстояло несколько лучше, чем в Европе. Об этом свидетельствует огромное число найденных археологами берестяных грамот – клочков бересты с записями на них. Причем подобным образом велись не только хозяйственные записи, но и любовная переписка между молодежью. В одной из грамот воздыхательница пишет кавалеру: «Я посылала к тебе трижды на этой неделе. Почему ни разу не отозвался? Чувствую, что тебе не угодна. Если б была угодна, ты, сбежав от глаз людских, прибежал бы ко мне стремглав. Но если ты надо мной насмеешься, то судьей тебе будет Бог и моя худость женская».
Тем не менее, система образования появилась в России лишь в XVII веке. Естественно, оно было церковным. На Стоглавом Соборе постановили: «В царствующем граде Москве и по всем градам… протопопам и старейшим священникам и с всеми священники и диаконы, колиждо в своем граде.. избрати добрых духовных священников и диаконов и диаков женатых и благочестивых… могущих иных пользовати, и грамоте и чести и писати горазди, и у тех священников и у диаконов и у диаков учинити в домех училища, чтобы священники и диаконы и все православные христиане в коемждо граде предавали им своих детей на учение грамоте и на учение книжного письма и церковного пенья салтычнаго и чтения налоиного…»
При Петре Великом монополия духовенства на образование была отменена. Появились учебные заведения, в будущем превратившиеся в вузы – Пушкарская школа, Школа математических и навигацких наук, медико-хирургическая школа. При коллегиях (министерствах) были открыты школы переводчиков.
Что касается воспитания, то аж до XIX века на Руси родители руководствовались «Домостроем». Это свод правил, собранный и обобщенный духовником Ивана Грозного Сильвестром. Строго говоря, «Домострой» давал поучения не только в воспитании достойных отпрысков, но и в грамотном ведении хозяйства, торговле и приеме гостей.
Вопреки расхожему убеждению, «Домострой» не делал основным орудием воспитания кнут, т.е. телесным наказаниям в книге отводится важная роль, но основная мысль состоит не в этом. Главное в воспитании детей – любовь к ним, а наказание есть лишь метод воспитания. А еще книга предписывает обучать детей сообразно их способностям – «кто в чем способен и какие кому Бог возможности даст».
Тем не менее, методы исконно русского воспитания и впрямь жестоки. «Домострой» поучает: «…страхом спасать, наказывая и поучая, а осудив, побить». И еще: «Наказывай детей в юности – упокоят тебя в старости твоей» (но касается это в основном мальчиков, которые должны вырасти в должной мере суровыми). Вот еще несколько цитат: «Не жалея бей ребенка: если прутом посечешь его, не умрет, но здоровее будет, ибо ты, казня его тело, душу его избавляешь от смерти… Любя сына своего, увеличивай ему раны, и потом не нахвалишься им».
С девочками следует поступать мягче. Тут основная задача родителей «блюсти ее чистоту телесную как зеницу ока и как свою душу, ибо если отдашь дочь свою беспорочной будто великое дело совершишь и в любом обществе похвалишься».
Те, кто думает, что такое воспитание было характерно лишь для низших слоев общества, заблуждается. Вот как, например, должна вести себя боярыня.
При разговоре с мужчиной не смотреть ему в глаза. Активная жестикуляция тоже запрещена – одну руку воспитанная женщина должна держать около груди, а вторую опустить вниз. Даже складывать руки под грудью может только простолюдинка.
Праздная беседа – грех. Девушке необходимо постоянно заниматься рукоделием.
К застолью женщины и девушки не допускались. Исключением мог стать брачный пир – на нем боярыни могли танцевать.
При этом родители не должны были открыто показывать свою любовь. Любовь должна проявляться не в словах, а в делах – в каждодневной заботе, в расчетливом ведении хозяйства, в умении родителей обеспечить будущее своим детям.
Как водится, первыми расставаться со старыми традициями стали высшие слои общества. В XIX веке стала модной система французского воспитания, а позже к ней добавилась английская. Системы эти отличались кардинально: первая готовила светских львов, вторая – прагматичных деловых людей.
В царской семье, особенно после Николая I, мальчиков любили воспитывать по-солдатски: рано будили, закаляли и заставляли заниматься спортом. Вообще, если кто-то думает, что русским принцам жилось легко и привольно, тот глубоко заблуждается. Вот, например, как готовили к трону цесаревича Александра, будущего Александра II Освободителя.
Николай назначил ему в учителя поэта Жуковского и капитана Мердера. Первый должен был сделать из него эрудита, второй – военного. Мальчик овладел французским, немецким, английским и польским языками. Профессора читали ему курсы истории, математики, стратегии и прочих дисциплин.
В 8 (!) лет Александр уже участвовал в маневрах гусарского полка – его место было на фланге.
Завершением обучения для всех наследников короны было путешествие по России. Будущий самодержец лично обозревал свои владения.
В романовской семье всегда с особым почтением относились к военной муштре и дисциплине. Многие историки полагают, что это обстоятельство сыграло не последнюю роль в крушении Империи. С презрением относясь к штатским занятиям (финансам, праву, промышленности и новым технологиям), Романовы не заметили стремительно меняющегося мира и по-прежнему пытались править огромной неоднородной Империей исключительно при помощи кулачного боя и казацкой нагайки. Увы! Ни к чему хорошему это не привело…
