До сих пор неясно, зачем Америка строила столько ракет и бомбардировщиков, нацеленных на СССР. И зачем кушали свой хлеб с арахисовым маслом ЦРУ с Пентагоном?
Ведь, в конце концов, «Верхнюю Вольту с ракетами» (неуважительное название СССР, принятое на Западе) победили обычные джинсы и бубль-гам (в просторечии – жвачка). «Мак-Дональдсу» и «Марсу» осталось только добить «лежачего» противника.
Впрочем, на почетную грамоту «За обрушение советского коммунизма» (а может, даже и на медаль с орденом) могут претендовать не только джинсы с цветастой жвачкой, но и древние «Битлы» с Майклом Джексоном или «железный Арни» на пару с крепко сбитым Сталлоне.
Кстати, классическое «Радио Свобода» и почтенный «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына, которых так боялись советские пропагандисты и спецслужбисты, в этом ряду занимают самые последние места.
Судя по всему, американцы штудировали коммунистических классиков усерднее советских идеологов. Во всяком случае, идею о «бытии, определяющем сознание» усвоили отлично.
И пока скучно-серые политинформаторы гундосили нечто невнятное на партсобраниях, «мир за железным занавесом» пробивался в сознание советского человека через яркие и осязаемые материально-попсовые образы – качественные товары, красивые упаковки и голливудское видео.
В общем, бытие, действительно, определяло сознание.
Вообще, в мире до сих пор наблюдается довольно парадоксальное явление – Америку почти нигде не любят. И тем не менее, Америкой «пропитан» весь мир. Голливуд вкупе с «Мак-Дональдсом», «Майкрософтом» и Мадонной делают планету американской в не меньшей (а быть может, и в большей) степени, чем десятки военных баз, щедро разбросанных по миру.
Но в момент наивысшего торжества «американского агитпропа» появилось явление, о которое он больно обломал зубы. Имя ему – исламский фундаментализм.
После Второй мировой войны мало кто обращал внимание на ислам.
Не только в атеистическом СССР, но и на Западе полагали, что в современном мире религия обречена на неизбежное откочевывание в музей древностей.
Казалось, все к тому двигалось – чуть не треть мира (СССР плюс Китай) УЖЕ были атеистическими. В огромной Индии к власти приходили просвещенные интеллектуалы. В Европе и США христианство все больше превращалось в некое формально-обрядовое действо.
Исламский мир не был исключением. Героем дня стал Насер – арабский националист, с ярко выраженными социалистическими симпатиями (без особого пиетета относившийся к вере отцов).
В ту пору все полагали – завтрашний день окажется либо за каким-то из обличий социализма (советским, китайским или афроазиатским), либо за евроамериканской либеральной демократией. Из этих двух вариантов и было предложено выбирать всей остальной планете.
Исламская революция в Иране 1979 года поразила весь мир. Такого не ожидал никто.
Удивительное явление исламского фундаментализма пытались объяснить по-разному.
Кто-то высокомерно объяснял его дремучестью некоторых афро-азиатских народов. Кто-то — вопиющей бедностью «третьего мира», резко противостоящей богатству и довольству «золотого миллиарда». А кто-то утверждал, что агрессивность якобы заложена в самой природе ислама.
Все три объяснения никуда не годятся.
Начнем с последнего.
Любители обвинять всех мусульман в изначальной агрессивности и нетерпимости любят поминать идею «джихада» и то, что в свое время ислам по всей Азии (и Северной Африке) утверждался силой.
Но, во-первых, силой утверждался не только ислам, а почти все мировые религии. Во-вторых, ислам не более агрессивен, чем историческое христианство (вспомним крестовые походы, инквизицию и религиозные войны). И в-третьих, лет пятьдесят или сто назад ислам был исламом, мусульмане – мусульманами, но ничего подобного на движение современного фундаментализма не было и в помине.
«Дремучесть» афро-азиатских народов тоже весьма сомнительная версия. Да, порой фундаменталисты находят пристанище в диких уголках исламского мира (вроде Зоны племен в Пакистане). Но как тогда объяснить симпатии к исламским радикалам в той же супертехнологичной Малайзии? А главное, как объяснить то, что среди наиболее активных фундаменталистов, чуть ли не большая половина – это высокообразованные люди, многие из которых десятилетиями проживали в самых что ни на есть цивилизованных странах Европы и Северной Америки?
Наконец, третья версия о фундаментализме как реакции на экономическое неравенство мира также, увы, не выдерживает критики.
Потому как, например, корни огромного числа суннитских фундаменталистов уходят в Саудовскую Аравию (или нефтяные монархии Залива), то бишь в богатейшие страны мира, явно не обделенные при дележе мирового богатства.
Мы не рискнем указывать на истинные корни фундаментализма.
Обозначим лишь очевидное – идеология исламских радикалов есть мощная и яростная реакция на западную идеологию потребительского общества.
В современном мире они сошлись в жесточайшей схватке. Причем сегодня далеко не разгар битвы и мы слышим лишь первые раскаты грома.
Забавно, что все то, что «срабатывало» в СССР и во всем остальном мире, от Африки до Индии (то бишь Голливуд и прочая, прочая, прочая), ДАЕТ СБОЙ во многих исламских странах.
Забавно и то, что всепобедительная потребительская идеология американского агитпропа, пожалуй, ВПЕРВЫЕ за последние лет пятьдесят столкнулась с серьезным противником.
Энергетика и демоническая сила фундаментализма основана на отрицании столпа нынешней западной цивилизации – абсолютной ценности материальной жизни человека.
«Мы хотим умереть сильнее, чем вы хотите жить» – это страшная и непонятная всему остальному миру формула была произнесена чеченскими смертниками при захвате Дубровки.
И именно она вдохновляет тысячи людей по всему миру – палестинских шахидов, бойцов Талибана, смуглых боевиков «Союза шариатских судов» в Сомали.
Идея, за которую в разных уголках земного шара совершенно непохожие друг на друга люди готовы отдать жизнь (и не когда-нибудь, а здесь и сейчас), обладает чудовищной силой. Таковым когда-то был коммунизм…
Откровенно говоря, в разворачивающем противоборстве «американизма» и фундаментализма малосимпатичны обе стороны – и плоское бездуховное потребительство, и мрачный жизнеотрицающий фанатизм.
Увы, третьей идеологии, могущей вдохновить миллионы, в мире пока не появилось…
