1945 год. Советские танки рвались к Берлину, а в это время неприметные чиновники из канцелярии Бормана и люди в гражданских костюмах с офицерской выправкой, выдававшей в них вышколенных гвардейцев СС, жгли бумаги из секретных сейфов и готовили свою безбедную старость вдали от родины…
Озеро Топлиц. Говорят, в 1945-м в его недрах нацисты спрятали часть своих богатств. Из грузовиков выгружали ящики с надписью «имперский груз». Их прятали в глубинах окруженного отвесными скалами водоема.
Найти вожделенное «золото партии» в альпийских горах пробовали и раньше. Но попытки, как правило, заканчивались странными несчастными случаями.
Тайна озера Топлиц
В победу уже давно никто не верил. Даже фанатичный фюрер как-то сказал: «В конце концов мы будем побеждены. Англия отказывается от перемирия. Черчилль будет нести главную ответственность перед будущими поколениями за разгром Запада». А потом добавил: «В будущей войне Европа будет уничтожена за один день; если наш народ уцелеет, ему нужно будет восстановить свет цивилизации и объединить западную элиту. Я хочу оставить богатое наследство для будущего великого рейха, который придет к власти».
Последние слова не были пустой болтовней. Под «богатым наследством» глава Тысячелетнего Рейха понимал не свои туманные идеи, которые он завещает потомкам, а самые что ни на есть конкретные слитки желтого металла, украшенные растопырившим крылья орлом и клеймом «999 Имперское казначейство», а также произведения искусства, вывезенные с захваченных территорий, и прочая, и прочая, и прочая…
Тут же была разработана система тайников, чтобы ни один непосвященный не мог присвоить себе «народное достояние» нацистской Германии. Этот клад стал, пожалуй, самым богатым за всю историю человечества. Его общую стоимость французские историки оценили в более чем 500 млрд. франков (100 млрд. долларов).
В 1945 году в руки союзников попал документ за подписью эсэсовца Фрелиха. В нем перечислялась лишь малая часть «наследства фюрера»: «166 250 000 в швейцарских франках, 299 018 300 в американских банкнотах, 31 351 250 000 в слитках золота, 2 949 100 в бриллиантах, 93 450 000 в коллекционных марках и предметах искусства, 5 425 000 000 в наркотиках».
В апреле 1945-го, незадолго до начала кровопролитного штурма Берлина, когда вся немецкая техника и солдаты были стянуты к столице, в окрестностях тихого австрийского озера появилась колонна грузовиков, сопровождаемая комендантскими отрядами СС. Она была первой, но отнюдь не единственной. Очевидцы утверждают – к водоему прибыло около 1000 машин, согнали толпы заключенных из концлагерей. Складывалось впечатление, что нацисты создают некую тайную базу. Но все оказалось гораздо интересней. Под бдительным надзором палачей в черной форме заранее приговоренные к смерти пленники строили огромный схрон для сокровищ Третьего Рейха.
Один из надзирателей, Франц Готтлих, публично рассказал после войны о том, что происходило на его участке: «Русские заключенные зарыли 30 ящиков, наполненных золотом, редкими драгоценными камнями и предметами роскоши… Я знаю это, потому что был там». Эти слова стали приговором для пережившего войну ветерана. Он внезапно исчез, а его брат, который бросился на поиски, получил анонимное письмо. В послании сообщалось, что поиски вести не нужно, потому что поздно, а также рекомендовалось не совать свой нос в чужие дела. Чтобы не случилось еще чего-нибудь плохого…
Тем не менее в Штирию начинается паломничество кладоискателей. Некоторые из них погибают при невыясненных обстоятельствах. Например, 6 октября 1963 года 19-летний немец Альфред Эгнер тонет в Топлице вместе с аквалангом. Это показалось странным. Эгнер был суперопытным, как сказали бы сейчас, дайвером и уж где-где, а в горном озерце утонуть не мог. Подозрения усугубил и тот факт, что юный немец стал далеко не первой жертвой. Больше дюжины кладоискателей нашли свою гибель в этих сказочно красивых горах. Тут же пошли слухи о существовании некоего тайного ордена из бывших офицеров погибшего Рейха, свято хранящих нацистские клады для потомков.
Еще до гибели Эгнера замученные слухами о кладе и непрекращающимися смертями искателей сокровищ официальные лица западного мира решили поставить точку в этой истории. Была снаряжена экспедиция, в которую вошли представители американского ФБР, а также немецкие и американские военные. Всю эту толпу людей в погонах и без обвешали дорогостоящим оборудованием, дали суперсовременный ультразвуковой зонд и отправили в Австрию. Просканировав дно озера на глубине от 70 до 80 м, исследователи обнаружили 16 ящиков. Когда раскрепощенные янки начали прыгать от радости по палубе, а сдержанные немцы слегка улыбаться, оказалось, что в ящиках деньги – 10 млрд. франков… Но фальшивые. Привет из Заксенхаузена!
Концлагерь Заксенхаузен тут упомянут неслучайно. Именно в глубине его мрачных бараков был спрятан один из крупнейших заводов по изготовлению фальшивых денег. Вся продукция этого предприятия через резидентурные сети Абвера и СД вливалась в экономику союзников и превращалась в экономическую бомбу замедленного действия.
Подделки, созданные руками подневольных граверов и фальшивомонетчиков, были такого высокого качества, что даже банковские работники не всегда могли отличить их от оригинала. Впрочем, сие неудивительно: нацистам было из чего выбирать – после покорения Европы в их руках оказалось огромное количество афермахеров самого высокого пошиба.
Число подделок было столь велико, что после войны, например, банку Англии пришлось изымать из оборота все купюры крупнее 5 фунтов (такую мелочь просто никто не подделывал).
Кстати, озеро Топлиц – самый богатый, но далеко не единственный схрон нацистов.
Куда лис пустыни подевал свои денежки?
Лис пустыни, он же Эрвин Роммель, – боевой генерал Гитлера. Полководец, с выдохшейся от постоянных боев горсткой солдат и несколькими десятками изношенных танков гонявший армию англичан по всей северной Африке. Патриот, окончательно уверившийся в том, что фюрер ведет страну в пропасть, принявший участие в заговоре и пустивший себе пулю в лоб, когда заговор был раскрыт. И… человек, спрятавший еще один нацистский клад.
Трофеи, захваченные в ходе африканской кампании (ценностей там хватало – все-таки сражались на территории древнего Египта), в 1943-м были погружены на корабли и вывезены на Корсику. Это стало началом истории клада Роммеля…
В 1948-м на Корсике появился бывший шарфюрер СС Петер Флейг. Три послевоенных года он провел в лагере для военнопленных, но, так как считался мелкой сошкой (шарфюрер – это что-то вроде младшего сержанта), был выпущен на все четыре стороны.
Так вот, этот самый Флейг утверждал, что служил под началом знаменитого генерала и знает место, где затопили контейнеры с вывезенными с Черного материка ценностями. Тогда золото нацистов искали все кому не лень, а потому французское военно-морское ведомство дало бывшему эсэсовцу денег и он начал нырять. Донырялся Флейг в результате до двух месяцев тюрьмы за мошенничество, а деньги французских налогоплательщиков профукал.
Говорили, что Флейгу, как и многим, кто рассказывал про клады, подобная болтовня стоила жизни. По выходе из тюрьмы его подхватили под белы рученьки бравые ребята из «Cosa nostra» и уволокли к себе в гости. Больше разговорчивого немца на Корсике никто не видел.
Вся эта история так и могла бы остаться анекдотом с печальным концом. Тем более что стала обрастать уж совсем невероятными подробностями. Но за дело взялся Джон Годли, третий барон Килбракен.
В середине 50-х он оказался в Аяччо. Там первый же трактирщик абсолютно бесплатно поведал ему все тайны клада Роммеля – сказку, которой уже несколько лет потчевали заезжих иностранцев. Но барон оказался человеком серьезным.
Два месяца он как старательный золотоискатель промывал груду информации в поисках золота истины. Все упиралось в личность Флейга. А потому Годли начал встречаться со всеми, кто знал последнего – судебными чиновниками, тюремными надзирателями, кабатчиками, водолазами и т.д.
Наконец в 1961 году барон нашел самого экс-нациста. Тот, как оказалось, тихо-мирно доживал свой век в небольшом немецком городке на Рейне. Получив нового слушателя, бывший эсэсовец распушил хвост и начал повествование, похожее на сказки Шехерезады и грозившее длиться тысячу и одну ночь. Когда история дошла до драматического момента погружения контейнеров с сокровищами в Средиземное море, Джон Годли достал из папки справку. Она гласила, что в это самое время шарфюрер СС Петер Флейг находился в краковском военном госпитале и наблюдать за происходящим в открытом море не мог. Решив, что выкручиваться бесполезно, а барон – человек серьезный, Флейг рассказал ему совсем другую, но тоже крайне занимательную историю.
В 1947 году Петер, как солдат СС, сидел в бывшем лагере смерти Дахау, переоборудованном союзниками в пересылочный лагерь для чинов СС и военных преступников. Пока следователи копались в биографиях заключенных, выискивая там преступления против человечества, шарфюрер познакомился с оберштурмбанфюрером СС Шмидтом. Этот гражданин возглавлял в корпусе Роммеля «дивизенштуцкоммандо» – специальную группу, подчинявшуюся напрямую Гиммлеру. Это были «охотники за сокровищами». Они не воевали, а только грабили. Пытаясь спастись от суда, офицер предлагал Флейгу поменяться документами. Шансов, что за несчастным солдатом найдут какие-то грешки, было мало, а вот Шмидта неизбежно ожидала скамья подсудимых. Как только оберштурмбанфюрер оказался бы на свободе, Флейгу следовало открыто заявить о подмене, сославшись на то, что совершить аферу его заставили под угрозой смерти.
Взамен бывший шеф «дивизенштуцкоммандо» предлагал отдать своему соседу по нарам документы, которые указывали место, где спрятаны вывезенные из Африки сокровища – у него якобы сохранились три карты с четкими отметками о захоронении ценностей.
Обмен состоялся. Карты остались у Флейга. Больше офицер и солдат никогда не виделись.
Дальнейшая история имеет налет романа из жизни разведок. Петер вышел на местного лагерного «особиста» – капитана американской контрразведки – и предложил ему сделку: сокровища в обмен на освобождение. Естественно, хитрец отдал лишь две карты, а третью припрятал до лучших времен.
Бравый капитан тут же выехал в указанные места. В горах под Зальцбургом, в сенном сарае, он нашел тайник с музейными полотнами. В итальянском Виаредко должны были обнаружиться деньги из африканских банков. Их тоже удалось отыскать. Оба факта Годли подтвердил, раздобыв соответствующие копии документов.
Третий клад бывший эсэсовец «сдал союзникам». Но карту не показывал, а координаты схрона передал по памяти. Кстати, где эта карта сейчас, непонятно.
Известно лишь, что выданные координаты были «липой», а все поиски, которые Флейг вел под эгидой ВМФ Франции, – мистификацией. Бывший эсэсовец умышленно нырял там, где ничего не было. И в итоге попал в тюрьму.
Как повел себя хранитель тайны клада, оказавшись на свободе, он не рассказывал. Доподлинно известно только, что за решеткой он познакомился с водолазом Андре Маттеи, а выйдя из тюрьмы, оба исчезли.
Памятуя о рассказах про мафию, Годли начал собирать слухи о других кладоискателях, охотившихся за золотом Роммеля. И тут же на поверхность всплыла история адвоката Канчеллиери. Вместе со своим партнером, водолазом Анри Элле, он зафрахтовал яхту «Старлена» и отправился за фашистскими сокровищами. Но экспедиция не задалась: прямо на выходе из порта суденышко протаранил огромный пассажирский лайнер. К счастью, обошлось без жертв. Намека адвокат не понял – нашел себе новый корабль, «Романи мейд», и стал ждать его прихода на Корсику. Но так и не дождался. Официальная версия – поломка двигателя.
Однако партнеры не отказались от поисков. В итоге обоим это стоило жизни. Элле погиб во время одного из погружений. Канчеллиери отправился в Италию. Там его машину нашли карабинеры – от страшного удара об стену она превратилась в груду металлолома. Труп адвоката находился на водительском сидении. По официальной версии, он просто не справился с управлением.
В 1961 году на Корсике объявился тюремный дружок Флейга, тот самый водолаз. Причастность к тайне клада стоила жизни и ему. Когда по пьяной лавочке он брякнул, что знает, где спрятаны контейнеры с ценностями, рот ему закрыла автоматная очередь. Труп нашли через три дня в придорожных кустах.
Но бравый барон был не робкого десятка. Собрав информацию, он организовал международную экспедицию из десяти человек. Американский изобретатель Эдвин Линк выступил в роли Трелони из романа Стивенсона «Остров сокровищ». Он предоставил охотникам за сокровищами свою яхту «Си дайвер», а заодно и новый сверхчувствительный магнитометр «Протон». Правда, Линк заметно отличался от глуповатого героя английского писателя. Он был матерым подводным кладоискателем, пожалуй, самым серьезным на тот момент специалистом по поиску затонувших судов.
Флейг тоже вошел в концессию. Правда, не лично – вероятно, он был сыт приключениями по горло. Его интересы представлял адвокат Феллер. Все участники экспедиции подписали обязательство в течение десяти лет не разглашать координаты района поисков.
Карта, полученная от бывшего эсэсовца, оказалась слабым подспорьем в работе. Ведь на самом деле это был всего лишь клочок миллиметровой бумаги с нарисованной от руки схемой. Ее точность оставляла желать лучшего. Линия, изображенная на бумаге, в реальности превращалась в полосу шириной в несколько сотен метров. Основным ориентиром в схеме было здание, расположенное на берегу напротив схрона.
Сразу после старта экспедиции адвокат Флейга получил записку. На тетрадном клетчатом листе он прочитал следующее: «Господин адвокат! Не советуем лезть в историю с кладом Роммеля. Вам мало троих убитых? Смотрите, как бы и вам не загнуться. Это золото — НАШЕ. Не суйте нос на Корсику. И ваш друг Флейг тоже. Ваши доброжелатели». Но эта угроза никого не остановила…
Поиски шли уже почти неделю. Небо непрерывно было затянуто облаками, что усугубляло и без того невеселое настроение участников экспедиции. К тому же на второй день работы сломался «Протон» и поиски приходилось вести с «Риф дайвером» – гораздо менее мощным прибором. Кроме того, дно было мягким – контейнеры под своим весом погрузились в грунт. Раз за разом аквалангисты тщетно уходили на глубину…
В один прекрасный день, когда солнце наконец показалось из-за облаков, француз Робер Стенюи вскинул к глазам бинокль, чтобы осмотреть берег. Не прошло и минуты, как он был у Годли:
– Джон, мы ошиблись! Уже неделю аквалангисты ныряют не там, где надо!
При ярком свете стало понятно: кладоискатели перепутали ориентиры и бросили якорь не у того здания. Но и смена места не дала результата. Приборы по-прежнему молчали, и даже восстановленный «Протон», казалось, не приблизил экспедицию к золоту Рейха. Пока, наконец, все тот же Стенюи не крикнул:
– Есть!
Прибор указал место, где под слоем песка находился огромный металлический предмет. Но точности магнитометра не хватало – с его помощью удалось всего лишь сузить территорию поисков.
И вот тут выяснилось, что экспедиция не обладает необходимым оборудованием. Еще три дня порыскав над кладом, «Си дайвер» поднял якорь и направился к земле. Стенью писал: «Мы вернемся сюда. Магнитометры еще переживают младенческий период. Уверен, со временем появится прибор, который нам нужен. Причем это произойдет еще на нашем веку. Раньше нас здесь никто ничего не найдет. Мафия привыкла действовать кастетом, а не электроникой».
Но повторная экспедиция не состоялась. У Линка погиб сын и ему стало не до сокровищ. А его товарищи так и не собрались повторно выйти в море. Так что золото Роммеля до сих пор лежит на дне Средиземного моря, охраняемое его водами надежнее, чем автоматами комендантских рот СС.
Наследство Муссолини
Несмотря на то, что формально Италия и ее дуче считались союзниками Германии, ни Гитлер, ни прочие представители «высшей расы» с ее руководством и интересами особенно не считались. Например, в сентябре 1943 года германские союзники реквизировали весь золотой запас страны: 120 тонн золота, из них 90 тонн в слитках, размещенных в 626 ящиках, а 30 – в золотых монетах, упакованных в 543 мешка. Четверть этого богатства союзникам удалось вернуть сразу после войны. Но все остальное исчезло в неизвестном направлении…
…Италия уже давно строила демократию, когда в приемной директора Итальянского банка Пьеро Адзолини появилось письмо от неких «сеньоры А. М.» и «сеньора Антонио». В нем сообщалось, что пожелавшие остаться неизвестными люди готовы рассказать, где спрятан нацистский клад общей стоимостью 1,5 млрд. долларов в обмен на получение 10% от его стоимости. Секретарь, зная крутой нрав своего босса, не стал беспокоить начальника, а письмо отнес знаменитому профессору Луиджи Вилларио. Профессор по поручению министра финансов искал украденные предыдущим режимом и его союзниками ценности.
Ознакомившись с документом, Вилларио им весьма заинтересовался. И только тогда секретарь сообщил Адзолини о письме. Тот, вчитавшись в предложение неизвестных, тут же позвонил в… SIFAR – «Объединенную информационную службу вооруженных сил», т.е. в службу разведки и контрразведки Италии, и сообщил ее шефу генералу Муско о происходящем.
Операцию по поиску сокровищ возглавил полковник Ренцо Рока – начальник, пожалуй, самого секретного подразделения этой службы – REI, «отдела промышленно-экономических исследований». Его люди тут же разворошили секретные архивы, пытаясь разобраться, о каком конкретно кладе идет речь. Выяснилось, что заодно с золотом в 1943-м были изъяты средства римской еврейской общины. Общее координирование операции выполнял командующий войсками СС в Италии обергруппенфюрер Карл Вольф. А непосредственно операцией руководил штандартенфюрер СС Дольман.
И только тогда банкир дал согласие на встречу с авторами письма. В газете «Глобо» появилось объявление с номером телефона, по которому «сеньор» и «сеньора» могли бы связаться со служащими банка. Естественно, пообщаться с анонимами отправился один из офицеров SIFAR.
Встреча состоялась в церкви Санта-Мария Маджоре. Пришедшая на нее дама сразу заявила, что является лишь посредником господина Антонио, живущего в ФРГ, но если все его условия будут приняты, она готова устроить личную беседу сеньора и представителей банка.
Естественно, личность посредницы тут же установили. Оказалось, что в доме ее отца в 1943-м жил какой-то эсэсовец. Где находится тайник, Марлупо – именно такова была настоящая фамилия загадочной «сеньоры А. М.» – и впрямь не знала. Хотя и сообщила, что это в тридцати милях от Рима, у дороги Виа-Фламиния, где-то в районе горы Монте-Соратте.
Место это было гиблое. В войну в недрах горы был построен лабиринт – в нем располагался штаб Кессельринга. После завершения боев местные жители стали встречать в округе призраков в потрепанной форме СС. Вдобавок сюда повадились «черные археологи» в поисках раритетов Второй мировой и все тех же сокровищ.
Зона была объявлена запретной, там разместилась армейская команда и взвод карабинеров. Как-то ночью местные жители услышали пальбу. Оказалось, военные и полицейские приняли друг друга за группу нарушителей периметра и устроили перестрелку.
Разыскать в скальных коридорах что-либо самостоятельно представлялось почти невозможным. А потому разведка решила пойти самым коротким путем. Сеньоре Марлупо сообщили, что условия приняты, и тут же получили адрес сеньора Антонио. Вечером двое агентов SIFAR вылетели в Мюнхен. В старом особняке их принял бывший эсэсовец Вильгельм Фогт и рассказал историю, вполне тянувшую на сценарий для блокбастера…
…Он служил в самом элитном подразделении СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Ночью 3 мая 1944 года их взвод подняли по тревоге и приказали сопровождать колонну из 15 грузовиков, идущую в Кастельнуово-дель-Порто. Прибыв к какой-то вилле, солдаты загрузили в автомобили тяжеленные ящики, и колонна снова двинулась в путь. Дорога привела к горе Монте-Соратте. Ничего удивительного в этом не было: сюда уже не раз конвоировали образцы нового вооружения.
Машины загнали прямо в сердце горы. Началась разгрузка. Наконец, когда дело шло к концу, к солдатам подошли три офицера, причем старший – в звании оберштурмбанфюрера СС, и приказали после завершения разгрузки построиться в одной из комнат.
Сейчас уже сложно сказать, что именно напугало Фогта – то ли автоматы на груди у офицеров, то ли тон приказа. Но он попросил своего напарника отнести последний, более легкий ящик, а сам, сославшись на заболевшую поясницу, тихо нырнул в кабину машины. Оттуда он видел, как незнакомые офицеры скрылись вслед за последним ящиком, а потом до него донесся треск автоматных очередей. Разумеется, Фогт сразу же дезертировал…
На этом моменте рассказа во входную дверь особняка позвонили. Хозяин извинился и сказал, что, вероятно, это принесли заказанное пиво. На улице лил дождь. Бывший солдат СС распахнул дверь, шум ливня усилился и неожиданно мерный шорох капель прервал сухой треск. Опытный слух разведчиков безошибочно определил – это пистолетные выстрелы. Гости бросились на помощь… Хозяин дома лежал навзничь и в помощи уже не нуждался. Вокруг все было спокойно, как будто ничего не произошло, только по-прежнему лил дождь.
Это происшествие стало наилучшим доказательством существования клада. В недрах горы SIFAR начала изыскания. Тем более что по словам Фогта «Сеньора А.М.» тоже знала, где клад – он возил ее к заваленной штольне, скрывающей золото. Но сразу после смерти компаньона Марлупо отравилась консервами. Она так и не оправилась полностью и навсегда утратила зрение. Так что надежды на ее помощь не было никакой.
В итоги поиски результатов не дали. Но история на этом не закончилась.
Вслед за военными добывать золото Рейха бросился депутат итальянского парламента Спаллини. Ему даже удалось получить специальное разрешение на свои действия. Когда полковник Рока потребовал себе досье нового охотника за сокровищами, выяснилось, что он был близким другом уже покойной к этому времени Марлупо.
Парламентарий развил лихорадочную деятельность и вложил в дело около миллиона лир. Но неожиданно скончался. После его смерти поиски были продолжены, однако безрезультатно.
Фальшивки на службе империи
Гитлер не первым придумал вести экономическую войну подобным образом. Еще Наполеон I Бонапарт велел забрасывать противника фальшивыми ассигнациями. Их делала тайная типография на улице Вожирар под руководством талантливого гравера Лалля. Проект курировал сам шеф полиции герцог Ровиго. Забавно, не находите? Человек, призванный бороться с фальшивомонетчиками, им покровительствовал.
Естественно, все делалось тайно. И однажды типографию накрыла местная полиция, не посвященная в высокие интриги. При этом комиссар, возглавлявший операцию по захвату, чуть не лишился головы. Бравому полицейскому «повезло» – его лишь сослали в отдаленные колонии.
Когда император вторгся в Россию, его обоз сопровождали 34 фургона с фальшивыми ассигнациями. Ими рассчитывались за фураж, платили жалование солдатам, в общем, «внедряли» всеми возможными методами.
Когда война закончилась, 20% денег в стране оказалось бумажками с улицы Вожирар. Решение приняли тяжелое, но единственно возможное. Чтобы не разорить своих граждан, казначейство стало принимать «французский подарок» наравне с настоящими деньгами. А позже и простые люди научились отличать своих «петруш» и «катек» от наполеоновских. Как ни был аккуратен Лалль, а все же, подделывая подпись министра финансов Российской империи графа Гурьева, допустил ошибку и вырезал на граверной доске лишний штришок.
Самым известным из ненайденных сокровищ Рейха стала янтарная комната, демонтированная в Екатерининском дворце в городе Пушкине, он же Царское село. Последнее место, где видели бесценное сокровище, – Кенигсберг. Существует более двухсот пятидесяти версий того, где она сейчас.
К счастью, многие из украденных сокровищ позднее были найдены. В тайнике Геринга, в подвалах замка Фельденштайн недалеко от Нюрнберга, обнаружили серебряную ванну, более тридцати крупных золотых подсвечников, полотна знаменитых художников и… ящики старинного коньяка.
Гельмут фон Гиммель, один из приближенных Бормана, попытался укрыть свои «военные трофеи» в подвалах архиепископского дворца в австрийском Зальцбурге.
Огромное количество ценностей нашли в 1945 году в соляной шахте Альт-Аусзее. Шахта напоминала сокровищницу Али-Бабы. Здесь были золото, валюта, полотна известных мастеров – Рембрандта, Рафаэля, Дюрера – а также драгоценности, рукописи Гете, золотые монеты. Общая стоимость клада колебалась в районе 100 млрд. марок.
