В этом году исполняется 130 лет со дня рождения гениального художника, нашего соотечественника Язепа Дроздовича. Еще совсем недавно, каких-то полвека назад, его имени попросту не знал никто, кроме редких искусствоведов и специалистов по белорусской этнографии. Сегодня ситуация кардинально меняется. В Минске, в Троицком предместье, и в Глубоком, на малой родине художника, в городском сквере установлены памятники. А в 1979 году во Дворце искусств состоялась первая большая выставка, на которой были представлены также неизвестные ранее произведения Дроздовича, найденные художниками-энтузиастами, поклонниками его творчества. После этого его стали называть «белорусским Чюрлёнисом», «белорусским Пиросмани», «белорусским Циолковским», «вторым Наполеоном Ордой».
Путь художника
Язеп Дроздович родился 13 октября 1888 года на хуторе Пуньки Дисненского уезда Виленской губернии (ныне Глубокский район Витебской области) в семье обедневшего безземельного шляхтича-католика Нарциза Дроздовича. Существуют записи о том, что Дроздовичам когда-то присвоили дворянский титул, но как произошло разорение этого рода, неизвестно. Когда мальчику было 2 года, отец умер, что обрекло большую семью на нелегкое существование. Самый младший из 6 детей, он рано познал тяготы крестьянского быта и кочевой жизни. Не имея собственной земли, семья брала наделы в аренду у состоятельных крестьян и каждые несколько лет переезжала с места на место. Такая жизнь, по-видимому, повлияла на формирование будущего художника. Мальчик вырос на природе, которая развивала в нем созерцательность, склонность к уединенным размышлениям и мечтательность. Он выделялся среди своих сверстников, любил рисовать, лепить из глины, вырезать что-то из дерева. Мудрая мама Юзефа Дроздович поддерживала увлечения сына и, несмотря на все трудности, отправила его в Виленскую рисовальную школу академика И. Трутнева, в которой он учился до 1908-го. И хотя это были годы полуголодного и тяжелого существования-выживания, он вспоминал о них как о времени активного и жадного познания жизни. Вместо поездок в родной дом юный художник путешествовал со своим наставником, который и привил ему любовь к археологии. В Вильно он познакомился со многими деятелями белорусского национального возрождения начала ХХ века: Янкой Купалой, Якубом Коласом, Алоизой Пашкевич и многими другими, и погрузился в общественную жизнь. Он часто посещал Виленскую библиотеку, занимаясь самообразованием, а попутно завороженно разглядывал потолки ее залов, расписанные картами звездного неба и изображениями планет Солнечной системы. Видимо, этот факт и повлиял на дальнейшую жизнь Дроздовича – он влюбился в астрономию, космос и неизведанные миры. В то же время на выставках появлялись его первые студенческие картины – серия графических работ с пейзажами родной Дисенщины.
В 1908 году Язеп начал сотрудничать с виленской газетой «Наша Нива» и получать первые заказы на обложки для книг. Иллюстрации для книги поэтессы Констанции Буйло он рисовал по рекомендации самого Купалы. Именно в Вильне начал формироваться его неповторимый художественный стиль.
Осенью 1910-го Язепа призвали в армию и отправили служить в Саратов. Но служба не стала препятствием ни для сотрудничества с белорусскими издательствами, ни для самообразования – молодой человек ездил на познавательные экскурсии в Казань, Уфу, Иркутск. Здесь же, на Волге, он начал писать картины, полные символизма, в которых уже просматривался его стиль, самобытный и оригинальный. В произведениях, «пророчащих будущее» (триптих «Тризна прошлого», «Врата будущего, «Злые чары», «Хаос печали» и «Дух Земли»), ощущается богатая фантазия и глубокая мистичность. Пожалуй, толчок к творческому озарению Дроздовича дали работы литовского художника и композитора Микалоюса Чюрлёниса, что нашло отражение и в более поздней космической серии.
Первая мировая война застает Дроздовича в действующей армии. Впечатления от «этого ужаса» остались в его душе навсегда. Язеп становится одним из первых пацифистов Беларуси и в дальнейшем всю жизнь будет осуждать войну: «…придут времена, когда большая часть жителей нашей планеты откажутся от участия в войнах. Откажутся от этого искусственно узаконенного сильными мира сего через власть свою над людьми деяния, толкающего миллионы людей на убийства».
В 1917 году, после 7 лет службы, Язеп Дроздович возвращается домой к матери и братьям в Германовичи. На своей малой родине он создает народную библиотеку, любительский театр. В 1919-м уже в советском Минске он получает работу художника-декоратора белорусского литературно-издательского отдела при Наркомпросе и включается в активную жизнь: создает рисунки для первого белорусского букваря, преподает в Высшей минской женской школе, посещает курсы белорусского языка и истории Беларуси при учительском институте. В это время он создает один из лучших художественных образов старого барочного Минска, знакомый многим минчанам – изысканный графический рисунок тушью «Вид со стороны больничного сада на площадь Свободы». Появляется серия уникальных изображений исторических районов города – Замчища, Верхнего города, Татарского предместья, исследуется русло Немиги, проводятся раскопки в Заславле, Свири.
Творчество Дроздовича начала 1920-х годов прошло под знаком исторического романтизма. Он отправился в научно-творческую экспедицию по Западной Беларуси, собирал фольклор и создал многочисленные краеведческие рисунки с изображениями памятников Белорусской архитектуры (альбомы «Глубокое», «Гольшанский замок», «Мирский замок», «Новогрудок» и др.). Они стали экспонатами Белорусского музея им. И. Луцкевича в Вильно, созданного в 1921-м, с которым он активно сотрудничал. Благодаря этому музею его творческое наследие неплохо сохранилось. Эти работы стали неповторимым явлением в белорусском искусстве. Правда, в 1944 году музей был ликвидирован, а его коллекции поделены между Минском и Вильно, в котором осталось большинство работ художника.
В эти годы началось долгое сотрудничество Дроздовича с Институтом белорусской культуры в Минске (с 1929 года – Академия наук); он приступил к написанию исторического романа о временах Полоцкого княжества «Гарадольская Пуща», который сам же и иллюстрировал. А в 1923 году издал повесть «Большая шишка».
В конце 1920-х Язеп работал учителем рисования в гимназиях Радошковичей, Вильно, Новогрудка. Одним из учеников Дроздовича в Новогрудской гимназии оказался Борис Кит – будущий профессор и академик Международной академии астронавтики, участник проекта «Аполлон».
В начале 1930-х Дроздович перебрался в Белосток по приглашению «Общества белорусской школы». Здесь он занимался оформлением спектаклей в любительском театре, сотрудничал с кооперативным издательством «Посев» – и вел полуголодное существование в ветхом жилье на чердаке. Однако трудности не волновали художника – именно в это время он увлекся космической темой. Результатом его исследований стали «Небесные орбиты» («Нябесныя бегi») – первая книга по астрономии на белорусском языке, изданная в Вильно в 1931-м. В ней исследователь-энтузиаст высказал несколько интересных теорий, однако в то время работа прошла незамеченной. Возможно, именно это, а может быть, глубокая увлеченность космической темой, поглотившая его целиком, стали причиной одиночества художника. Друзья, не разделявшие интересов Дроздовича, отошли в тень. Непризнание «Небесных орбит» стало для Язепа Нарцизовича тяжелым ударом – свои новые работы он стал подписывать псевдонимом Язеп Забытый. В 1933-м перебрался в родные места к брату Константину и на несколько лет посвятил себя этнографии. Каждое лето он отправлялся в долгие творческие экспедиции, собирая фольклор, зарисовывая предметы крестьянского быта и образчики деревянной архитектуры. За художественные и научные работы ему неоднократно присуждались премии Академии наук. За время путешествий он создал для крестьян десятки настенных рисованных ковров, которые тогда служили и украшением, и оберегами, а сегодня стали живописными шедеврами и считаются национальным достоянием.
В 1939 году Дроздович получил место и почетный статус сельского учителя на Витебщине, ему выделили дом и корову. А в 1941-м, когда в Государственной картинной галерее в Минске готовилась выставка художников Западной Белоруссии, он послал заявку в надежде на интерес к своим работам. Но война нарушила эти планы. Военные годы уже немолодой Дроздович провел на заброшенных лесных хуторах своих знакомых. В этот период он написал серию исторических картин, посвященных белорусскому первопечатнику и просветителю Франциску Скорине, которые стали его первыми изображениями в белорусской живописи. Тогда же были написаны символический автопортрет «Трехглав» и знаменитое полотно «Космос». Живописное наследие Язепа Дроздовича количественно значительно уступает графическому, но оно уникально своей особой харизматичностью и тонким балансом между профессиональным и наивным (инситным) искусством. И хотя его живопись не вписывается ни в какие системы координат, она притягивает и завораживает.
В послевоенные годы здоровье Дроздовича ухудшилось: сказывались и возраст, и кочевая жизнь. Он понимал, что надо подводить творческие итоги, мечтал о большой персональной выставке в Минске, об издании своих трудов по космологии. 15 августа 1954 года завершился земной путь человека, создавшего в искусстве множество удивительных миров.
Космос Язепа Дроздовича. Сны и теории
Одна из самых загадочных страниц в биографии Язепа Дроздовича – его фантастические сны, которые он описывал в своем дневнике. Его страницы, опубликованные в журнале «Маладосць» за 1991 – 1992 годы, раскрывают богатый внутренний мир художника. Впервые Дроздович упоминает о своих «ночных визиях» в 1914 году – тогда художник служил в армии и посылал в «Нашу Ниву» описания этих видений.
Всю жизнь Язеп Нарцизович рисовал увиденные во сне пейзажи далеких планет – Луны, Марса, Сатурна. Среди самых известных работ – «Тривеж», «Атрополис», «Встреча весны на Сатурне». Принято считать, что в этих картинах воплотилась не только фантазия художника, но и его мечты о гармоничном обществе, живущем на фоне нетронутой природы. Да и труды Дроздовича по астрономии включали в себя описания увиденного в «ночных визиях». Они поражают своей предельной детализацией, обусловленной чисто научными целями, и создают ощущение реальности того, что он увидел «мысленным взором». Тем более что автор умел «вернуться» в прерванный сон через несколько дней, найти местности, описанные в астрономии, даже сверить увиденное с картой Луны.
Сам Язеп Нарцизович полагал, что его ночные видения – нечто большее чем простые сны. Рассуждая о своем даре, он писал: «Большинство визий моих – это не творение фантазий, не самообман, а настоящий дар ясновидения». В дневниковых записях 1935 года 9 – 10 сентября Дроздович отмечал: «…все то, что мне удалось видеть на Луне через любовь и веру в сверхъестественное, вне времени и пространства, все есть не из прошлого, не из будущего, а настоящее, современное, как оно есть теперь». Это могло бы показаться чудачеством, если бы не одержимое увлечение космосом, наблюдавшееся в те годы повсеместно, если бы такой же чудак Циолковский не трудился в Калуге над космическими аппаратами, а ученный с мировым именем Вернадский и его сподвижники не разрабатывали космологические теории и впервые в 1927 году не сформулировали понятие ноосферы – «сферы разума». Именно в это время и этими людьми были заложены основы ноосферологии – новой науки, способной стать основой нового мировоззрения, предопределяющей место и роль человечества во Вселенной. Саму ноосферу она определяет как состояние биосферы, связанное с деятельностью разумных существ. И, пожалуй, труды Дроздовича были направлены на то, чтобы ноосфера Земли выплеснулась за пределы нашей планеты. Он считал, что осваивать космос нужно не только с помощью телескопов и космических аппаратов, но и силой воображения.
При этом не только воображение, но и наука стала основой его трудов. Он высказал свое обоснование тому, почему планеты вращаются вокруг своей оси, сравнивал движение Марса с движением Земли, поднял множество других вопросов.
В 1980 – 1990-е Язепа Дроздовича начали ставить в один ряд с другими классиками белорусского национального искусства первой половины ХХ века. Но одна из ключевых тем его творчества – космология – не была основательно изучена. Многие художники конца ХIХ – начала ХХ столетия развивали эту тему, но аналогов творчеству Я. Дроздовича в мировом искусстве не существует. Называя себя «любителем теоретической астрономии», он создал оригинальную, целостную, детально разработанную художественную систему космологических представлений.
В начале ХХ века многие астрономические открытия делались одиночками-любителями. К занятиям по астрономии сам художник относился очень серьезно. В течение трех лет он проштудировал и изучил всю доступную литературу по астрономии. 1930-е годы были не самыми благоприятными для развития этой науки – страну, как и весь мир, заботили совершенно другие проблемы. Однако именно в этот период Язеп Дроздович начал активно работать в направлении исследования космоса, писать, продвигать свои идеи. Его тезисы были весьма оригинальны и во многом противоречили положениям современной ему науки.
В 1931 году он приступил к упорядочиванию своих записей, атласов, чертежей и расчетов. И книга «Небесные орбиты» стала лишь первой из его астрономических работ. С 1931 по 1938 год он написал несколько серьезных статей, так и не опубликованных; сохранились и дневниковые записи, в которых Дроздович доказывал возможность существования жизни на планетах Солнечной системы. Все это вылилось в рукопись «Где мы и кто мы». В ее последних строках он с грустью отмечает, что никто не поддерживает его: «Я один, я кругом один, одинокий… Нет, я не одинок. Со мной мысли и сила любви к гармонии творческой Вселенной». В 1938-м художник приостановил астрономические исследования, передав некоторые из своих работ на хранение в НАН БССР и часть рукописей с рисунками и атласами в Виленский белорусский музей. Только через 10 лет, в 1948 году, он вновь обратился к астрономии. Новым звеном в его космологических поисках становится теория эфира.
Итогом всей этой исследовательской работы стала монография «Теория движений в космологическом значении» – в конце жизни он страстно желал опубликовать ее или хотя бы получить объективную оценку с точки зрения современной науки. Он отправил письмо на физико-математический факультет БГУ и в том же году послал в Государственный астрономический институт им. П.К. Штернберга в Москве на рецензию статью «Происхождение самовертящихся планет в кратком изложении». Однако, не имея специального физико-математического образования, опираясь только на общие знания небесной механики и космологии Ньютона, Дроздович в своих поисках был обречен на неуспех в официальной науке. Сложная отвлеченная модель Вселенной не привлекла внимания ученого мира.
И все же нельзя забывать о том, что целью жизни Язепа Дроздовича был поиск. Все его труды пронизаны живой пытливостью, желанием понять, как устроен мир, как объяснить небесные явления, как они отражаются на нашей жизни. В ответах на эти вопросы он опирался как на научные факты, известные в то время, так и на здравый смысл, интуицию, чувства и жизненный опыт. Ни один из космологических тезисов Дроздовича не подтверждается современной наукой. И все же работы «любителя теоретической астрономии» представляют собой уникальное предвидение развития астрофизики. В них подробно описаны двойные звездные системы, как и явления, именуемые сегодня черными дырами. И, пожалуй, несмотря на достижения современной астрономии, разрабатывающей все более точную и убедительную физическую модель мира, мы еще многого не знаем о Вселенной. И это и дарит возможность творческому разуму художников и писателей создавать особенную персонифицированную картину бытия, которая восполняет пробелы и белые пятна в научных теориях.
Многие работы Язепа Дроздовича, хранящиеся в музеях и библиотеках Беларуси – альбомы с набросками, зарисовками, пейзажными мотивами, научными теориями, текстами легенд и преданий – до настоящего времени не стали объектами комплексного анализа и изучения. Хочется верить, что в недалеком будущем из этих последовательных и доскональных авторских текстов и графических работ, как из пазлов, сложится целостное художественное произведение – общая картина космического мира, каким его видел сам Дроздович и который нам предстоит понять и познать.
Сегодня именем Язепа Дроздовича называются улицы и учебные заведения. Увидели свет несколько книг, буклетов и каталогов, с любовью составленные его последователями. О жизни художника снято несколько документальных фильмов. В 2014 году издана великолепная книга большого формата объемом более 600 страниц на белорусском языке «Язэп Драздовiч. Праз цернi да зорак». Это сборник воспоминаний и статей о Язепе Нарцизовиче Дроздовиче – знаменитом белорусском художнике, историке, писателе и этнографе. В сборник включены его художественные и литературные произведения, а также факсимильное издание его книги «Небесные орбиты». А 1 июня 2018 года в Национальном художественном музее Республики Беларусь открылась выставка живописи, графики и скульптуры «Вселенная Язепа Дроздовича», посвященная юбилею художника.
Автор статьи выражает благодарность авторам сайта drazdovich.by за предоставленные качественные файлы с изображениями картин Я. Дроздовича, а также куратору выставки «Вселенная Язепа Дроздовича» Ольге Архиповой, ведущему научному сотруднику отдела современного белорусского искусства, хранителю коллекции «Белорусская живопись» Национального художественного музея Беларуси, за содержательную беседу.
