Само слово «музей» в переводе с греческого обозначает «храм музы». Поэты, художники и ученые не раз искали вдохновения в произведениях искусства древности. Собраниями редкостей и работ старинных мастеров может похвастаться любое государство и фактически любой крупный город. Но есть на планете и действительно уникальный уголок, где рядом расположен целый ряд музеев, пять из которых пользуются поистине всемирной известностью. Это знаменитый Музейный остров на реке Шпрее в Берлине. С XIX века он, как магнит, притягивает людей искусства, историков и просто туристов.
Небольшой речной островок в центре нынешнего Берлина, довольно бесхитростно названный «Шпрееинзель» – «Остров на Шпрее», – известен с очень давних времен. Еще в 1237 году тут появилось первое поселение – Кельн (не стоит путать с городом в земле Северный Рейн-Вестфалия – «метрополией на Рейне», – носящим такое же название). Южнее был небольшой рыбацкий поселок, а на северной оконечности, постоянно размываемой коварной рекой, раскинулся обширный болотистый луг. Такая уединенная идиллия длилась почти две сотни лет, даже несмотря на то, что уже в 1307 году Кельн соединился с Берлином вначале географически – мостом Мюльдамм, а потом и политически – организовав объединенный городской магистрат. Но с ростом могущества Бранденбургской марки необходимость в защите от внешних угроз отпала, а маленькая, зажатая со всех сторон рекой территория не позволила Кельну догнать в бурном развитии своего младшего соседа. Берлинские представители набирали вес и в правлении.
Решающую роль в судьбе острова сыграл курфюрст Фридрих II по прозвищу Железный зуб. Этот волевой и решительный правитель не стал лезть в дрязги политики Священной Римской империи, а бросил все силы на укрепление и расширение собственных владений. Причем не только с помощью войн (по большей части победоносных), но и активно устраняя излишние вольности городов. В 1443 году он бескомпромиссно ограничил самостоятельность Берлина и Кельна, а от последнего еще и потребовал выделить часть территории для постройки своей новой резиденции. Строго говоря, после этого окончательное слияние городов, утративших самостоятельность, было уже только вопросом времени. Хотя эта местность еще долгое время называлась «Кельнише Вердер» – Кельнским островом.
Новое место для резиденции курфюрстов было выбрано не случайно. Болотистые берега обеспечивали неплохую защиту, а удачное расположение позволяло великолепно контролировать как речные, так и сухопутные торговые пути, которые удачно пересекались в районе острова. Правда, еще почти два века после постройки первого замка здесь царствовали не музы, а крестьяне и рыбаки – на севере располагались огороды, обеспечивавшие резиденцию правителя свежими овощами и зеленью, а на юге приютился рыбацкий поселок. Но сам статус столицы сильно способствовал развитию как всего города, так и острова Шпрееинзель. К XVI веку берега оделись в каменную кладку, окончательно укротив своенравную Шпрее, а мрачный замок был перестроен в роскошную резиденцию в стиле эпохи Ренессанса. Чуть позже к ней добавилось еще одно крыло и придворная аптека по проекту архитектора Рохуса.
Новый хозяин бранденбургского престола Фридрих Вильгельм I вместе с женой Луизой Генриеттой Оранской не пожалели денег из опустошенной Тридцатилетней войной казны на благоустройство острова. На месте заболоченного луга раскинулся роскошный парк с фонтанами и геометрически выровненными дорожками – Люстгартен. А непрезентабельные огороды сменила уникальная оранжерея Померанценхоф с пальмами и экзотическими растениями. Курфюрст весьма благоволил художникам и архитекторам. Так что, когда благодаря разумной внутренней политике закрома государства снова начали наполняться богатствами, а в страну пошел непрерывный поток мигрантов из Франции и Голландии, он не только облагородил свою столицу, но и начал собирать во дворце коллекцию произведений искусств – как древних, так и созданных современными ему мастерами. «Брауншвейгская галерея», организованная в его резиденции, стала, пожалуй, первым музеем на острове, хотя на то время предназначалась только «для внутреннего использования» – посмотреть выставленные в ней работы могли исключительно гости монарха. Ну, а когда в 1701 году курфюрст Фридрих III, постепенно отдалившись от имперской политики, стал королем Пруссии Фридрихом I, он внес значительный вклад не только в неразбериху с нумерацией правителей, но и в окончательное превращение цитадели с огородом в настоящее произведение искусства. Масштабные перестройки дворца сделали из него жемчужину протестантского барокко, практически без изменений простоявшую вплоть до Второй мировой войны.
К сожалению, во Второй мировой войне Городской Дворец (так стала называться бывшая резиденция курфюрстов после ноябрьской революции 1918 года) очень сильно пострадал. И хотя до 1950-го он еще использовался властями ГДР, восстановление его посчитали нерентабельным. Так что сейчас этот шедевр зодчества можно увидеть только на старинных фотографиях. А ведь это был не просто памятник архитектуры – это было место, неразрывно связанное с множеством знаковых событий немецкой истории. С балкона дворца призывал к единству перед войной кайзер Вильгельм II, а позже с него же провозглашал республику Карл Либкнехт.
Чтобы хоть как-то сохранить для потомков исторический облик этого величественного сооружения, совместным решением федеральных властей был принят проект по строительству на этом месте нового здания, с полным восстановлением трех исторических фасадов Городского дворца.
Короли и архитекторы
С приходом к власти «короля-солдата» Фридриха Вильгельма I облик острова вновь поменялся. Сад Люстгартен милитаристически настроенный правитель превратил в гораздо более близкий и понятный его сердцу плац. Но тяга к прекрасному уже не могла погибнуть в сердцах обитателей города и дворца. Тем более что потомки короля, хоть и разделяли зачастую его страсть к парадам и войне, не были чужды и искусства. Уже его сын Фридрих II – впоследствии удостоившийся лестного прозвища Великий – прославился не только как талантливый политик, но и как музыкант. Возможно, именно это и подвигло его племянника и наследника Фридриха Вильгельма II на идею сделать из острова на Шпрее настоящий «дом муз». В 1797 году к нему обратился археолог и профессор искусствоведения Аллоис Хирт. Он намекнул правителю, что в такой развитой и богатой стране граждане должны иметь доступ к прекрасному, чтобы увеличивалось не только материальное благосостояние, но и духовность нации. Идея королю понравилась, и в 1810 году он издал указ «заложить публичное собрание тщательно отобранных произведений искусства».
Но свое воплощение в реальность этот проект увидел только в 1830 году, когда открылся Королевский музей, построенный архитектором Карлом Фридрихом Шинкелем специально для размещения коллекции античных реликвий короля Фридриха Вильгельма III. Это была титаническая работа: попутно пришлось перекладывать мосты, менять конфигурацию каналов и даже значительно поднимать берег острова, чтобы избежать затопления. Но результат превзошел даже самые смелые ожидания: над Шпрее вознеслось прекрасное здание в неоклассическом стиле. За образец Шинкель взял знаменитую стою в Афинах. К внутренней планировке, по слухам, приложил руку и непосредственно сам король, также не чуждый чувства прекрасного. По обеим сторонам лестницы встали конные статуи «Боец со львом» и «Сражающаяся амазонка», а ионический ордер колонн главного фасада завершал величественный облик здания.
Посетители и сейчас могут насладиться первозданным обликом этого музея, называющегося теперь «Старым». Единственное внешнее отличие после реставрации заключалось в изменении формы купола, который и так не виден с земли. Но самым значительным было то, что этот музей, в который свозились и свозятся по сей день ценнейшие находки археологических экспедиций, стал первым публичным музеем в Пруссии. И с самого своего открытия он был доступен для посетителей всех сословий. Любой желающий отныне мог увидеть одну из самых впечатляющих коллекций произведений искусства античности и Древнего Рима, вдобавок еще и представленную в великолепном классическом интерьере.
Рукав Шпрее, превратившийся в заключенный в каменные блоки канал, омывающий остров, носит имя Купферграбен – «Медный ров». Каким бы романтичным ни казалось такое название, происхождение его вполне прозаично: в конце XIX века на его берегу располагались литейные цеха.
Но для любителей архитектуры его набережная представляет собой отличное место для прогулок. С канала открывается замечательный вид на Пергамский музей и музей Боде. На набережной расположен дом знаменитого физика Генриха Густава Магнуса (сейчас резиденция Немецкого физического общества) и многие другие достопримечательности. Помимо безымянного пешеходного перехода к музеям и железнодорожного моста, канал пересекают Мост Монбижу и Железный мост.
Монбижу стоит как раз в том месте, где рукава Шпрее сливаются, и является двойным мостом, соединяющим и оба берега, и остров, проходя через площадку прямо перед музеем Боде. Построен он был в конце позапрошлого века по проекту Эрнста фон Ине. Мост сильно пострадал во время Второй мировой войны, а одна часть его даже была разрушена. Но сегодня любой желающий может насладиться его почти первозданным видом: Монбижу восстановили полностью, включая роскошные фонари на входах. Правда, заново отстроенная часть стала единым пролетом, а не двумя, как было изначально. Но о том, что это «новостройка», можно догадаться только при ярком дневном свете – цвет кладки все-таки отличается от «старой» части.
Железный мост, соединяющий Старый и Новый музеи, является одним из старейших мостов Берлина. У многих вызывает удивление его название – ничего железного в этой постройке нет. Но имя сохранилось с 1769 года, когда на месте старого деревянного моста было построено настоящее чудо того времени – литая ажурная арка из чугуна. К сожалению, в те времена познания в металлургии были далеко не так глубоки, как сейчас. Из-за хрупкости материала уже в 1825 году он стал непригоден к эксплуатации, и был заменен конструкцией из более привычного песчаника. После этого мост неоднократно перестраивался и укреплялся, но название так и сохранилось за ним, хотя собственно железным он был всего пять десятков лет.
На этом строительство не завершилось. Следуя указу еще прошлого короля, археологи работали, не покладая рук, пополняя королевскую коллекцию. Так что уже через 13 лет после открытия старого Королевского музея (а теперь просто Старого Музея) его площадей перестало хватать для размещения всей экспозиции. Тогда и нашлось применение талантам ученика Шинкеля – Фридриха Августа Штюлера. В 1843 году была начата постройка Нового музея. И к 1855 году остров украсило здание уже в стиле позднего классицизма, в котором разместились экспонаты Египетского музея, Музея отечественных древностей, этнографической коллекции и гравюрного кабинета.
Судьба Нового музея во Вторую мировую войну оказалась весьма печальна. Он был разрушен настолько сильно, что стал абсолютно не пригоден не только для размещения экспозиций, но и вовсе для посещения. А восстановление такого здания оказалось неподъемным для ГДР, которой оно досталось в наследство. Но и снести остатки постройки рука ни у кого не поднялась. Так что вплоть до 1989 года бывший музей, по утверждению очевидцев, оставался «самыми красивыми руинами Берлина».
К счастью, судьба Городского дворца его миновала. 16 октября 2009 года восстановленный Новый музей снова открыл свои двери для посетителей. Сохранилась и преемственность экспозиций – здесь разместились все тот же Египетский музей, собрание папирусов, Музей доисторического периода и ранней истории. Ну и знаменитый бюст Нефертити также нашел себе здесь достойное место. Так что, хотя облик здания и изменился (по мнению многих, далеко не в лучшую сторону), комплекс музеев снова восстановлен и не менее величественен, чем в прошлом и позапрошлом веках.
Служители муз
К этому моменту на прусском троне уже сидел Фридрих Вильгельм IV. Страна ему досталась в весьма сложной ситуации – революционные настроения набирали обороты, и уже все классы и сословия требовали принятия конституции. Но это не помешало королю, весьма увлеченному архитектурой, продолжить служение музам. Сохраняя верность традициям и общий стиль острова, он лично нарисовал эскизы еще одного здания – на этот раз картинной галереи. Именно по ним Штюллер спроектировал, а его коллега Генрих Штрак построил здание в стиле римского храма, с апсидой, колоннами и лестницами из эльбского песчаника. Нашелся и первый меценат, пожертвовавший для Национальной галереи целых 262 картины. Им стал банкир Иоганн Генрих Вагенер. С тех пор и работы в стиле классицизма, романтизма, а теперь и раннего модернизма нашли достойное место на острове. А Берлин стал быстро завоевывать популярность в научных кругах и среди людей искусства. Великолепная архитектурная композиция, сложившаяся из Старого музея, Нового музея и Старой национальной галереи, да еще и наполненная уникальными произведениями искусства античности, древнего Египта и работами знаменитых художников и скульпторов всей Европы, сделала остров местом паломничества многочисленных туристов, а сам Берлин удостоился лестного титула «Афины на Шпрее».
Пруссия уверенно выходила в лидеры по публичным выставкам и собраниям редкостей. Но все это хозяйство требовало и мудрого руководства. Его осуществляла специальная служба Королевских музеев Берлина под патронажем самого кронпринца Фридриха. Ключевую роль в дальнейшем строительстве, а также в пополнении и систематизации коллекций и экспозиций сыграл Арнольд Вильгельм фон Боде – знаменитый историк искусства того времени. Именно он предложил концепцию «стилевых залов», согласно которой экспонаты подбираются по историческим периодам. И он же был автором эскизов и самого метода уникального оформления каждого зала в стиле экспозиции, представленной в нем. Фридрих поддерживал Боде – и будучи принцем, и став королем. К сожалению, до завершения работ он не дожил. Но благодарный историк и искусствовед, возглавивший к тому времени службу, закончил начатое и открыл названный в честь покойного друга-короля Музей кайзера Фридриха.
Новая экспозиция стала настоящим шедевром. Ажурное, отделанное песчаником здание в стиле необарокко как будто бы вырастает прямо из вод Шпрее на северной оконечности острова, сияя окнами, разделенными полуколоннами. Над карнизами расположены аллегорические изображения различных искусств. Каждый зал, дворик и лестница оформлены в своем стиле, даже интерьером совпадая с выставленными экспозициями. А для пополнения коллекции, начало которой положила кунсткамера курфюрстов Бранденбургских, Боде придумал весьма оригинальный ход. В анфиладе представительских залов с широкими лестничными пролетами и мраморными статуями стали проводить пышные торжества, на которые, помимо придворных, приглашали и меценатов из состоятельных бюргеров. Это позволило привлечь огромные средства. Ученик великого искусствоведа Макс Якоб Фридлендер сформулировал основную идею так: «Для достойных и обладающих хорошим вкусом людей искусство, кажется, является единственным способом демонстрировать богатство». И это действительно сработало. Скульптурное собрание, коллекция византийского искусства и Монетный кабинет и по сей день привлекают миллионы посетителей в музей, который уже во времена ГДР получил нынешнее имя – «Музей Боде».
Но и на этом строительство на острове, за которым окончательно закрепилось имя Музейный, не завершилось. Зимой 1864–1865 годов немецкий инженер Карл Хуман проводил осмотр местности в районе древнего греческого города Пергама на территории, принадлежавшей Турции, для проектирования и постройки дорог. Именно он и обнаружил великолепно сохранившиеся остатки алтаря, построенного в честь победы пергамского царя Аттала I над галлами и датируемого 180–159 годами до н.э. Великолепную мраморную постройку, украшенную барельефами и статуями со сценами битвы богов и гигантов, ожидала весьма незавидная участь – уничтожение в известково-газовых печах (сами изображения, в отличие от материала, для турков-мусульман никакой ценности не представляли). К счастью, сенсационность находки в Германии оценили очень быстро, с султаном смогли оперативно договориться, и уже к 1886 году все фрагменты алтаря были переправлены в Берлин. Специально для них был срочно построен и к 1901 году открыт для публики завершающий композицию острова Пергамский музей. В нем же выставили и экспонаты из Приены и Магнесии. Правда, то, что делается быстро, далеко не всегда бывает качественным. Стремясь побыстрее представить миру грандиозные находки, проектировщики допустили серьезные просчеты при закладке фундамента, да и места для уникальных экспонатов, обнаруженных при раскопках Вавилона, Урука и Ашшура, в новостройке не хватило.
За работу пришлось взяться все тому же Боде, под руководством которого Альфред Мессель, а после его смерти Людфиг Хофман начали постройку нового здания, вдохновляясь самим алтарем, чтобы полностью сохранить единство стиля острова. Задержали открытие только Первая мировая война и инфляция 1920-х годов. Но уже в 1930 году 4 новых зала стали доступны для публики. Сейчас там выставлены собрания поздней античного искусства и скульптуры, произведения хеттского, ассирийского, вавилонского и персидского искусства, а также коллекция Исламского музея. Ворота Иштар с фрагментом Дороги Процессий, фасад тронного зала фараона Навуходоносора II и, конечно, Пергамский алтарь привлекают на остров более миллиона посетителей в год. На данный момент это самый популярный музей Германии.
Примечательно, что Пергамский алтарь, хотя и являлся выдающимся произведением искусства и архитектуры, в античных источниках упоминается всего дважды. О нем написал во II веке римский писатель Луций Ампелий в очерке «О чудесах мира» и упомянул греческий географ того же времени Павсаний. Наиболее логичным объяснением этого странного факта является то, что ни храм, ни алтарь не относятся к классической эпохе, а потому и не удостоились внимания римлян. Ну, а пришедшим им на смену туркам и вовсе были безразличны «языческие» ценности. Да и многие христиане к находке отнеслись настороженно, и в первую очередь из-за упоминания в «Откровениях» Иоанна Богослова: «И Ангелу Пергамской церкви напиши: … ты живешь там, где престол сатаны». Хотя на самом деле эти слова относились не к алтарю, а к храму Асклепия с гигантским змеем, который располагался там же, в Пергаме.
Остров музеев в Берлине – действительно уникальное место. Здесь на площади всего в 8,5 га можно насладиться не только великолепной архитектурой в стиле классицизма и барокко, но и посетить огромное количество музеев, выставок и экспозиций. И, несмотря на то, что в ходе войн и революций здания острова многократно повреждались и даже разрушались, а бесценные экспонаты и коллекции вывозились в качестве трофеев, работники острова остаются верны своему делу. Практически все богатства музеев были тем или иным путем возвращены. А работающие, не покладая рук, археологи и ученые и сейчас продолжают пополнять и так весьма богатые собрания. Кто знает, возможно, пройдет время – и на острове придется возводить новые постройки.
