Финляндия, красавица Суоми – страна тысяч озер. На самом деле их в стране больше чем 190 000. В большинстве своем ледникового происхождения, они занимают 9% территории государства, и благодаря им карта страны вся покрыта лазурью. Одно из этих озер хранит тайну происшествия, ставшего главной криминалистической загадкой Финляндии.
Озеро Бодом находится совсем рядом со столицей – в 25 км от Хельсинки. А жители Эспоо, второго по величине города Финляндии, и вовсе ходят туда пешком – от окраины до берега всего 5,5 км. Но несмотря на близость крупного города, озеро осталось кусочком дикой природы, и желающие наслаждаться ею без посторонних всегда могли найти здесь укромный уголок.
В 1960 году 5 июня выпало на воскресенье. Православное население страны праздновало Хэллунтай, то есть Пятидесятницу. Финская народная примета гласит, что если этот день проведешь один, то и весь год не видать тебя любви. Потому накануне две девушки и двое юношей отправились на мотоциклах к озеру. Они намеревались переночевать в палатке на его берегу, порыбачить и хорошо отдохнуть днем.
18-летние Сеппо Антеро Бойсман и Нильс Вильгельм Густафссон дружили с детства и увлекались ездой на мотоциклах. Сеппо уже год встречался с Анньей Тууликки Мяки, молчаливой и скромной шатенкой – они строили серьезные планы на будущее. Нильс только месяц как познакомился с веселой и энергичной блондинкой Майлой Ирмели Бьерклунд и был совершенно очарован ею. Девушкам было по 15.
Позже полиция установила многие детали их подготовки. Провести Хэллунтай на берегу Бодома предложил Сеппо где-то за неделю до праздника. Друзья не сказали родителям о девушках – сообщили только о намерении порыбачить с ночевкой. Сеппо продемонстрировал отцу палатку, тот раскритиковал ее, но поездку разрешил. Парни купили бутылку спиртного, но не сказали об этом подругам, равно как и о том, что они у нелегального продавца (напомним, что дело происходит в 1960 году) приобрели презервативы.
За безопасность сыновей родители не беспокоились: оба они были ребята крепкие, а Сеппо к тому же занимался борьбой. А вот девушек отпустили в поездку неохотно: в тихой Финляндии во второй половине 50-х случилось несколько загадочных и необъяснимых убийств, жертвами которых стали молодые девушки. Но, в конце концов, тоже дали добро на поездку. Ребята выехали из родного Вантаа в сторону озера Бодом примерно в 15:30 4 июня 1960 года. Им предстояло преодолеть 30 км. В 16:15 в местном киоске они приобрели лимонад и жевательную резинку.
Место выбрали очень живописное: небольшая поляна на утесе, нависающем над озером, с трех сторон окруженная лесом. От киоска, где они купили лимонад, стоянка располагалась менее чем в километре. Мотоциклы ребята поставили здесь же. После 19:30 их видели двое молодых людей, гулявших по берегу.
Вечером они купались, загорали и легли спать пораньше. Ночью парни встали порыбачить, но улов был скуден. Примерно в 4 утра они присоединились к спавшим в палатке девушкам. К этому времени взошло солнце. Около 6 утра к месту стоянки вышли двое местных ребят – Хейкки Салонен и Калеви Хаапалайнен. Они изучали лесных птиц и пришли в лес понаблюдать за ними. Подростки заметили палатку и торчавшие из нее ноги в темных брюках и ботинках. Близко ребята не подходили. Но они заметили и еще одного человека – светловолосого мужчину, который спускался к берегу. Ребята думали, что это один из обитателей палатки пошел умыться или набрать воды. Они не стали беспокоить отдыхающих и удалились, задержавшись только поглазеть на мотоциклы.
Лишь 5 часов спустя в этом месте появляется новое действующее лицо – еще один местный мальчишка, 11-летний Ристо Сирен. Он пришел искупаться в своем любимом месте, но наткнулся на палатку, заметил, что она вся изрезана и услышал стоны. Ристо осторожно приблизился к палатке и почувствовал ужасный запах крови. Он тут же понял, что ее очень много – остатки палатки пропитались ею насквозь. Стонал молодой мужчина, лежавший возле палатки, – он едва мог шевелить одной рукой.
Ристо со всех ног бросился домой и рассказал обо всем отцу. К полудню на место прибыла полиция. Под изрезанным тентом палатки нашли три мертвых тела – четвертый человек, Нильс Густаффсон, несмотря на многочисленные раны, был жив.
Скорее всего, ребята не успели проснуться – смерть настигла их внезапно. Но убийца успел поглумиться – тела были просто изрезаны. Причем использовалось не одно орудие: кроме ножевых ран медики нашли следы ударов тупым предметом. Поблизости лежал испачканный кровью камень, который, видимо, был одним из орудий убийства. Похоже, что преступник подкрался к палатке, разрезал ее и стал наносить удары.
Расследование начинается
На берегу быстро собирались зеваки, полиции не хватало сил, чтобы полноценно оцепить большое пространство для поиска возможных следов.
Выяснилось, что исчезли некоторые из вещей ребят: чехол от палатки и плед, кожаная куртка Сеппо, сумка и шарфик Ирмели, все кошельки, часть пляжных полотенец, часы и обувь обоих парней. Но преступник не тронул самое ценное – мотоциклы. Да и в кошельках у ребят, по словам их родителей, много денег быть не могло. На палатке не было ни следов обуви постороннего, ни отпечатков окровавленных рук.
Нильса Густаффсона доставили в больницу. Он был без сознания – врачи установили, что юноша получил несколько ударов по голове. Кроме того, у него была сломана нижняя челюсть и ободрана кожа на руках. Врачи сообщили, что потеря сознания могла быть вызвана ударом тупым предметом или кулаком.
Остальные получили куда больше повреждений. Ирмели пострадала сильнее всех: полтора десятка ударов ножом ей нанесли уже после смерти. Это наводило на мысль, что именно она могла быть главной жертвой, целью убийства. Погибли ребята между четырьмя и шестью утра.
Прочесав лес, полиция нашла портмоне Нильса и пропавшую обувь, спрятанные в лесу. На паре, принадлежавшей Нильсу, остались засохшие брызги крови. Было непонятно, зачем преступник сначала унес чужую обувь, а затем спрятал ее. Да и вообще выбор вещей озадачивал. Разве только куртку убийца мог использовать, чтобы скрыть брызги крови на собственной одежде и спокойно уйти.
Полиция с нетерпением ждала, когда очнется Густафссон. Однако их ждало разочарование. «Я попал в аварию на мотоцикле?» – были его первые слова. Нильс помнил ночную рыбалку, свое возвращение в палатку – и все. Следователям пришлось искать преступника без показаний важнейшего свидетеля.
Вскрытие показало, что ребята были трезвы и не употребляли наркотики. На месте была найдена одна запечатанная бутылка спиртного. Густаффсон рассказал, что они предложили девушкам выпить сразу по прибытии на озеро, но те наотрез отказались и отговорили ребят.
При осмотре места происшествия полиция нашла на камнях у берега несколько рыб. Похоже, это был улов, почему-то брошенный рыбаками. По опросам свидетелей в ту ночь на озере рыбачили двое молодых людей. Полиция объявила об их розыске. Однако, несмотря на многочисленные объявления в газетах и по радио, личности рыбаков не были установлены – людей, которые могли видеть убийцу, не нашли.
Полиция решила допросить Нильса под гипнозом. Суды редко принимали такие доказательства, но для полиции это могло стать ниточкой. Юноша рассказал, как они с другом рыбачили, как он первым ушел в палатку и лег, как позже вернулся без улова Сеппо. Он описал и напавшего на них человека: светлые длинные волосы, средний рост, круглое лицо, темный свитер с зеленым рисунком. Никогда раньше Нильс его не видел. Убийца был похож на рабочего средних лет и, по мнению юноши, был совершенно трезв.
Сеппо получил удар первым. Нильс пытался выползти, когда почувствовал боль и онемение. Убийца наносил удары снаружи сквозь ткань палатки. Парень сказал, что получил удар предметом, похожим на металлическую трубу, однако полиция нашла только окровавленный камень.
Сеансы проводили 5 дней, по много раз задавая одни и те же вопросы, слегка переиначенные. Нильс был последователен. Позже он утверждал, что не помнил, о чем его спрашивали под гипнозом, а записи допросов ему не показали. Через 6 лет его снова загипнотизировал другой специалист, но он дал все те же показания.
Описанный Нильсом человек был похож на фоторобот светловолосого незнакомца, спускавшегося от палатки к воде, которого описали юные орнитологи. И не только они: свидетель Олави Виртанен в 6 часов утра видел на озере незнакомого мужчину, но описать его не сумел. К нему также применили гипноз, и полученный портрет сравнили с описанием, данным Нильсом. Рисунки совместили и стали искать преступника, пользуясь полученным фотороботом. Увы, поиски были безрезультатны.
Подозреваемые
За все время расследования взор полиции и общественности привлекали разные люди. Первым из них стал Карл Вальдемар Гиллстрём, владелец киоска неподалеку от озера. Именно у него подростки купили жвачку и лимонад. Это был немолодой человек – 1909 года рождения, – но довольно крепкий, жилистый и сильный. В окрестностях он был известен дерзостью и хамоватыми выходками. Туристов Гиллстрём не любил: приезжие, совершавшие покупки в его киоске, постоянно подвергались насмешкам и оскорблениям, хотя именно они были его главным источником дохода. А закрыв свой киоск, Карл частенько шел на берег озера и, заприметив на берегу компанию молодежи, осыпал отдыхающих бранью, мог кинуть камнем или даже спустить собак.
Полицейские перерыли киоск Карла, его дом, влезли в выгребную яму и колодец, вырытый давно, но заполненный водой только после убийства. Но так ничего и не нашли. Алиби Гиллстрёма подтверждала жена, явно боявшаяся мужа – она уверенно повторяла, что всю ночь ее супруг провел дома.
В 1969 году Карл утонул в озере Бодом. Официально это считается несчастным случаем, но некоторые уверены, что речь идет о самоубийстве. Финская пресса со ссылкой на его соседей утверждала, что перед смертью он якобы признался в совершении знаменитого тройного убийства. Более осторожные писали, что он в подпитии как-то кричал в баре: «Это сделал я!», не конкретизируя. Позже, после смерти его жены, журналисты сообщили, что она сфабриковала алиби мужу, так как он угрожал убить ее.
Конечно, Гиллстрём был не единственным подозреваемым. Еще вечером 5 июня 1960 года местный житель Пенти Вартиайнен обратился в полицию: он полагал, что владел информацией, интересной для следствия. Около 10 утра он столкнулся на проселочной дороге с пьяным незнакомцем, который попросил у него закурить. Рубашка худого бородатого мужчины была изрядно перепачкана грязью и кровью. Когда Пенти узнал об убийстве, он сразу же понял, что это должны знать полицейские.
Уже 7 июня подозреваемый был задержан. Это был плотник Паули Кустаа Луома, трудившийся на одной из местных ферм. Выяснилось, однако, что Луома был в тот день пьян с самого утра, постоянно падал на ферме и перепачкался грязью и коровьей кровью. Кроме того, в момент преступления Луома видели в Отаниеми, на окраине Хельсинки – он не успел бы переместиться к озеру за два десятка километров, совершить преступление и вернуться.
Показания других свидетелей указывали на неизвестного велосипедиста. Несколько человек упоминали, что накануне, 4 июня, и утром 5 июня видели в окрестностях человека средних лет с велосипедом. Он вез какие-то сумки, одна из которых вполне могла бы быть чехлом от палатки жертв. Полиция так и не сумела найти этого человека.
В 1969 году некто Матти Йоэнсуу, вышедший из мест заключения, обратился к своему куратору, сказав, что обладает информацией об убийстве на озере Бодом и готов поделиться ею, не требуя ничего, кроме конфиденциальности. Йоэнсуу рассказал, что сидел в одной камере с Пентти Сойниненом, который хвастался своим преступлением – убийством на берегу озера.
Полиция быстро нашла Сойнинена – тот действительно сидел в тюрьме, причем не впервые. В 1960 году ему было всего 15 лет и он жил недалеко от места трагедии. В 1969-м за ним уже числились кражи, хулиганство, нанесение тяжких телесных повреждений. Пентти с юных лет злоупотреблял спиртным, иногда употреблял наркотики, соседи характеризовали его как аморального типа. Полиция допросила молодого преступника и он… охотно признал свою вину. Однако когда следователь захотел деталей, он стал путаться в показаниях – его рассказ никак не укладывался в известную картину. В конце концов, у сыщиков отпали сомнения в самооговоре. Спустя месяц после допроса во время пересылки из одного учреждения в другое Сойнинен повесился на простыне прямо в вагоне поезда.
За прошедшие 40 с лишним лет полиции так и не удалось найти убийцу. Миллионы теорий, около 4 тыс. допрошенных по делу, более 70 подозреваемых. Правда, все они были признаны непричастными и ни один из них не был похож на фоторобот светловолосого незнакомца, которого видели любители птиц и Виртанен и которого под гипнозом описал Нильс.
Неофициальное расследование
В 1997 году Матти Палоаро, в прошлом детектив Национального бюро расследований Финляндии, а ныне журналист и писатель, получил приглашение навестить человека из дома престарелых в Швеции. Письмо было подписано Хансом Ассманом, и это имя было известно Матти.
Дело в том, что, оставив службу и став главным редактором популярного журнала «Алиби», Палоаро проводил собственное журналистское расследование убийства на озере Бодом. Он познакомился с бывшим главврачом хирургического госпиталя Хельсинки Йорма Пало и невропатологом Карлом Линдхольмом. И они поведали Палоаро любопытную историю.
В 1960 году Йорма Пало работал в госпитале ассистентом. Поздно вечером 6 июня 1960 года в приемный покой был доставлен мужчина без сознания в изорванной одежде, покрытой пятнами. Многие из них напоминали засохшую кровь, но сам пациент телесных повреждений не имел. Он резко пришел в себя при первой же попытке его осмотреть. Когда на его зрачок был направлен фонарик, он сказал: «Валяй, доктор!». Возможно, обморок он просто симулировал.
Странный пациент сказал, что его зовут Ханс Ассман, по происхождению он немец, и он не помнит, как и почему оказался в госпитале. Он рассказал, что утром, вроде бы 5 июня, пошел к приятелю, владельцу магазина недалеко от озера Бодом, выпить вина, а дальше – провал. Позже Матти выяснил, что Ханс проживал в 5 км от озера.
В госпитале Ассман ругался, в том числе по-немецки, кричал на медсестер. Он часто мылся, но утверждал, что воды недостаточно – для чистоты ему нужен бензин. Он требовал продезинфицировать его одежду, а лучше вовсе сжечь ее!
Пациента осмотрел невропатолог Карл Линдхольм. «С самого начала нашего общения у меня закралось подозрение, что Ассман – наркоман. Все его поведение свидетельствовало об этом. Однако открыто он в этом не сознавался, утверждая, что, видимо, у него что-то с психикой, и постоянно жаловался на провалы в памяти. В одну из наших встреч он вдруг заговорил об убийствах женщин в Германии и Швеции. «Вы слышали о таком?» – спросил он меня однажды. При этом глаза его лихорадочно блестели. И очень возбужденно добавил: «Это очень интересные случаи, поверьте мне!»… Однажды на групповом сеансе психотерапии он вдруг заявил, что никому не рекомендует вставать у него на пути: «Всем, кто пытался это сделать, я помог это понять ножом». Он начал заливисто смеяться, а мы, все сидящие рядом, оторопели и не понимали насколько серьезно нужно относиться к этому замечанию».
Тем временем в газетах появились публикации об убийстве на озере Бодом и фоторобот подозреваемого. Асманн оказался похож на него, и Пало сообщил об этом полиции. На допросе Ханс был непоследователен, нелогичен, часто сбивался. Но все подозрения исчезли, когда обнаружилось алиби: ночью с 4 на 5 июня Ассман был с любовницей Сирккой Лиисой Валджус, ее сестрой и мужем сестры в Хельсинки – они отмечали Хэллунтай. Ночью пары спали в разных комнатах, но дверь между ними была открыта. В 9 утра сестра Сиркки встала – Ханс как раз пил кофе. Конечно, он мог съездить на машине, совершить убийство и вернуться. Но это значило бы, что алиби сфабриковано и Ханса покрывают. Причин же предполагать такое у следствия не было. Профессор Линдхольм предложил полиции изучить одежду Ассмана, но сыщики отказались, и она была уничтожена. Возможно, так погибла главная улика в этом деле.
Услышав рассказ Пало и Линдхольма, Палоаро уверился в виновности Ассмана и даже опубликовал несколько статей. И вот теперь у него на столе лежало приглашение. 17 декабря 1997 года состоялась эта встреча. Немец был стар и тяжело болен. Он обещал рассказать много интересного, но выдвигал условия: его место жительства не должно разглашаться; никаких диктофонов; публикация разрешается не ранее чем через 5 лет после смерти Ханса, а имена упомянутых лиц должны быть заменены. И Палоаро согласился.
Жизнь Ханса Ассмана
Ханс Ассман родился 9 декабря 1923 года в Германии в городке Хаген, округ Северный Рейн-Вестфалия. Его родители были консервативны, набожны и патриотичны. Гитлеровскую политику все семейство поддерживало. Когда режим развязал войну, Ханс и его братья отправились на фронт. Двое старших с него не вернулись. Сам Ханс в 19 лет оказался в охране концлагеря Аушвиц. По крайней мере, так утверждал он сам. Но если верить письмам его сестры, он служил в военно-воздушных силах Рейха.
Ассман рассказывал, что в Аушвице он стал употреблять наркотики – как и алкоголь, они были средством забвения для тех, кто ежедневно видел мучения, пытки и смерти. Ханс истерзал себя – он утверждал, что принимал морфий и амфетамин, чередуя их. Ассман говорил, что он влюбился в прекрасную узницу лагеря – юную еврейку, в конце концов убитую у него на глазах. 28 января 1945 года Ханс был взят в плен Советской армией. Он содержался в Риге, а потом в Башкирии, трижды пытался бежать. При осмотрах фиксировалось его нестабильное психическое состояние. 3 декабря 1949 года он был репатриирован.
В 1953 году Ассман женился на Виено Тапио, финке из Хельсинки, и переехал в Финляндию. Гражданином он стал 12 июля 1959-го, а уже в марте 1961-го его арестовали. В припадке ревности Ханс избивал ногами лежащую на земле жену. Ассмана спугнули, и он попытался скрыться на машине. На допросе Ханс пояснил: он был в ярости и не осознавал, что делает. Ему дали 9 месяцев тюрьмы.
В 1964-м Ассман переехал в Швецию. Теперь в ожидании смерти он желал исповедаться журналисту. Он утверждал, что с 1953-го по 1964-й совершил в Финляндии несколько убийств – политических заказных и обычных криминальных. Ханс говорил, что еще в Аушвице был завербован КГБ. Жену ему «согласовали» и он был внедрен в Финляндию для сбора информации о коммуникациях. По приказу КГБ он якобы подстроил гибель в автокатастрофе министра финансов страны Пенна Терво в 1956-м.
Однако куда больше он поведал о своем пороке – страсти к убийству прохожих и туристов. Он признавал свою вину в убийстве Кюликки Сари в 1953 году – одном из нераскрытых преступлений, которые в 50-х потрясли Суоми. После них в селах стали запирать двери и окна, и именно их вспоминали матери, боясь отпустить своих дочек в поездку на озеро Бодом. Наконец, напоследок Ассман подтвердил: журналист был прав – это он убил трех молодых людей на берегу озера Бодом в 1960 году.
Были ли признания свидетельством раскаяния? Или самооговором больного человека? Ассман вспомнил некоторые детали, но ничего такого, что бы не было опубликовано. Что до гибели министра, то ее вовсе никогда не рассматривали как убийство.
Впрочем, встает вопрос и о том, были ли вообще признания? Да, Матти Палоаро вычислил Ассмана и нашел врачей, которые лечили его в 1960 году. Но кроме него никто не слышал признания немца, аудиозаписи нет, как и письменных свидетельств, изложенных Ассманом собственноручно. Доверять ли Палоаро – каждый решает сам. За плечами у журналиста и бывшего следователя 22 года безупречной службы. Он пишет, что сдержал слово, данное Хансу. 19 июня 1998 года неизвестный сообщил ему по телефону о смерти Ассмана. Матти Палоаро выждал 5 лет и опубликовал его признания в журнале лишь в 2003 году, а позже издал книгу «Тайна Ханса Ассмана. Доверие или смерть» в соавторстве с профессором неврологии Йорма Пало. На следующий год вышла сольная книга Пало «Нильс Густафссон и тень Бодома».
Неожиданный поворот
После выхода книг об Ассмане расследование, продолжавшееся лишь формально, неожиданно ожило. Все улики по делу было решено исследовать в поисках следов ДНК и проанализировать находки. Провели эксгумацию тел погибших для сбора необходимых образцов.
На палатке и вещах обнаружили ДНК всех потерпевших, но никаких следов постороннего. Сенсацией стало обнаружение на тряпке, найденной в паре метров от палатки, крови и спермы первой группы, не принадлежавших ни одному из юношей. Однако на белье и одежде девушек посторонних биологических следов не нашли. Зато на ботинках Нильса обнаружили следы крови его друзей. А вот его собственной крови на них не оказалось, как, впрочем, и внутри. Значит, в момент попадания брызг они были надеты! И вот у полиции появились подозрения. Спустя 43 года после убийства перед комиссией из невропатологов, психиатров и травматологов поставили вопрос о серьезности травмы, полученной Нильсом на озере. Разумеется, дать адекватный ответ специалисты не смогли: объективных материальных данных не осталось.
В марте 2004-го Нильсу Густафссону было 62 года, он жил в Эспоо, водил автобус и пользовался всеобщим уважением. Но вдруг… ему предъявили обвинение в тройном убийстве на озере Бодом!
На предварительном следствии Нильс категорически отрицал вину. Газеты сообщали, что он подавлен и совершенно растерян. На допросах мужчина не мог дать все ответы: многие детали за давностью лет забыл, а иные не помнил и сразу после трагедии из-за амнезии. Но чем больше вопросов он оставлял без ответа, тем больше подозрений вызывал.
Однако суды руководствуются фактами. Прямых доказательств вины в деле не было, Густафссон характеризовался положительно и 28 мая был освобожден из-под стражи под подписку о невыезде.
16 августа 2004 года началось основное слушание, а 22-го провели следственный эксперимент на месте преступления в присутствии прессы. Но безрезультатно: как и 44 года назад, Нильс не помнил, что было после его возвращения с рыбалки. 23 августа обвинение вызвало свидетеля, ранее не фигурировавшего в деле. Женщина утверждала, что 4 июня 1960 года она с подругой и двумя молодыми людьми отдыхала на другом берегу озера и видела, как накануне убийства Нильс и Сеппо ругались и дрались – как ей показалось, из-за девушки. Были они в изрядном подпитии. Однако при повторном допросе она стала путаться в показаниях. А имена друзей, с которыми отдыхала, вспомнить не смогла.
Обвинение утверждало, что убийство произошло из-за ревности. Нильс сильно ревновал Ирмели, не был уверен в ее верности и в ссоре начал наносить ей удары, однако Бойсман заступился за девушку, и так Нильс получил свои травмы. Аннья же погибла, поскольку стала свидетелем двойного убийства.
В суде появились еще два свидетеля. Женщина утверждала, что в 1982 году ехала в пустом автобусе и Нильс Густафссон, шофер, якобы рассказал ей, что убил своих друзей. А частный детектив Маркку Туоминен рассказал, что Нильс приходил к нему и сказал: «Что сделано, то сделано. Прошло 15 лет». Эти свидетельства были косвенными, и суд не принял их во внимание. Защита утверждала, что собранных обвинением доказательств недостаточно для признания виновности Густафссона. Убийство совершено неизвестным лицом или группой лиц, а ранения Нильса не позволили бы ему сотворить такое.
7 октября 2005 года районный суд города Эспоо объявил Нильса Густафссона невиновным. Немного позже он отсудит 44 900 евро компенсации (требовал он 137 тыс.) и пообещает никогда не общаться с прессой. Слово свое он держит по сей день.
Убийство на берегах озера Бодом не забыто. Для людей постарше это символ бессилия человека перед злом и суровое напоминание, что не все оно оказывается наказанным. А вот молодежь проявляет интерес иначе: на место стоянки ребят многие приезжают на ночевку с палаткой. Однако второй раз возвращаются не все. Многим хватает выброса адреналина за одну такую ночь ожидания встречи с неизвестным.
