В 1972 году, принимая в Мюнхене ХХ летние Олимпийские игры, власти ФРГ рассчитывали, что эта Олимпиада войдет в историю как «Игры мира и радости» и явит миру новую Германию, свободную от нацизма и расовых предрассудков. И это почти удалось. В Мюнхен прибыло рекордное на тот момент число стран-участниц. Шикарный стадион, олимпийский парк, новое метро, телебашня впечатляли не только смелостью архитектурных решений, но и невиданным доселе техническим оснащением.
Все изменилось 5 сентября, когда в Олимпийской деревне пролилась кровь. С этого момента истинным символом Мюнхенской олимпиады стала не веселая такса Вальди, а зловещая фигура в белой шляпе и с автоматом Калашникова в руках.
Мюнхен неспроста был выдвинут Западной Германией в качестве столицы Олимпиады. Город пивного путча, подписания позорного пакта о разделе Чехословакии – трудно найти более знаковое место, где бы немцы могли продемонстрировать миру, что нацизм и тоталитаризм остались в прошлом. Олимпийский парк, искусственные холмы которого были созданы из обломков сотен разрушенных в годы войны зданий, словно намекал: уроки истории не забыты, но нынешняя Германия обращена в будущее. Стараясь избежать любых напоминаний о мрачном прошлом, патрулировавших олимпийские объекты полицейских переодели в новую форму, напоминавшую спортивные костюмы, а табельное оружие и дубинки заменили портативными радиостанциями. Патрульным рекомендовали относиться максимально лояльно к спортсменам и гостям и использовать свои полномочия лишь в случае крайней необходимости. Разумеется, немецкая полиция не закрывала глаза на возможные угрозы. В преддверии Олимпиады доктор судебной психологии Георг Зибер составил так называемый кризисный список – 26 сценариев, посредством которых злоумышленники могли внести хаос в ход Олимпиады. Многие из них выглядели чересчур фантастично: распыление отравляющего вещества на церемонии открытия, штурм Олимпийской деревни крупной военизированной группировкой. Но были и более реалистичные варианты, в том числе Прогноз №21, согласно которому группа палестинских боевиков атакует апартаменты израильских спортсменов и выдвинет за их освобождение некие политические требования. Все сценарии были одинаково нежелательны, и для их предотвращения требовались колоссальные средства, которыми немецкая полиция либо не располагала, либо не желала задействовать по политическим причинам. Мир еще только входил в эпоху международного терроризма, и страны Европы позиционировали участников религиозных и этнических боевых организаций как рационально мыслящих революционеров с определенными целями и задачами. Агрессивный акт во время Олимпиады представлялся безумием, несущим куда больше вреда для реноме его исполнителей, чем выгоды. Один из полицейских чиновников пояснял: «Олимпиада предоставляет возможность даже самым заклятым врагам сойтись в бескровной схватке и доказать свое превосходство без помощи оружия. Телевидение транслирует эту победу на весь мир. Что еще нужно? Зачем идти на обострение?». Однако некоторым заклятым врагам такая возможность не была предоставлена.
15 июня 1972 года в кафе на площади Пьяцца-делла-Ротонда в Риме встретились лидеры радикальной палестинской организации «Черный сентябрь» Абу Дауд, Абу Айяд и Факри аль-Умари. Одним из вопросов, которые им предстояло обсудить, был отказ МОК рассмотреть заявку Союза молодежи Палестины на участие в предстоящих Олимпийских играх. «Если они не желают пускать нас на Игры, мы всегда можем попасть туда без разрешения», – заметил аль-Умари. Через два дня Абу Дауд уже был в Мюнхене и осматривал Олимпийскую деревню. Еще несколько дней ушло на планирование будущей операции. Палестинец удивился бы, узнай он, что разработанная им акция практически идентична Прогнозу №21 Зибера.
Свое название «Черный сентябрь» получил в память о мрачных событиях сентября 1970 года, когда армия короля Иордании Хусейна провела зачистку мятежных областей страны, занимаемых палестинскими беженцами. Причиной этих действий стала неудачная попытка покушения на Хусейна, организованная боевым крылом Организации освобождения Палестины (ООП). По разным сведениям, солдатами были убиты от 5 до 20 тыс. палестинцев, еще почти 150 тыс. бежали в Сирию, Ливан и другие арабские страны. «Черный сентябрь» был создан по инициативе руководителя службы разведки ООП Али Хасана Саламеха. Целью организации была вооруженная борьба с главными врагами палестинцев – Иорданией и Израилем. Первой ее акцией стало покушение на премьер-министра Иордании Васфи аль-Таля. За ним последовал ряд убийств иорданских и израильских бизнесменов. А вот попытка захвата лайнера израильской авиакомпании «Сабена» в мае 1972 года провалилась. В аэропорту Тель-Авива спецгруппа «Сайерет Маткаль» ворвалась в самолет и обезвредила террористов. Фактически операция в Мюнхене, названная «Икрит и Бирам» (в честь двух деревень на территории Израиля, из которых палестинцы были изгнаны в 1948-м), должна была стать местью за эту неудачу.
Отбором боевиков занимался лично Абу Айяд. Командиром группы стал 35-летний Лютиф Афиф с позывным «Иса». Примечательно, что он не был мусульманином. Афиф родился в Назарете, но в 1958 году перебрался в Германию, а став дипломированным инженером, нашел работу во Франции. Лучшую кандидатуру, чем Иса, трудно было представить. Он хорошо знал Германию и свободно говорил по-немецки. Заместителем Афифа был назначен Юсуф Назал, получивший позывной «Тони», который тоже неплохо владел немецким и научился мимикрировать в европейском обществе. Еще 6 боевиков отобрали в лагерях палестинских беженцев из добровольцев. Они именовали себя федаинами – борцами за веру. Благодаря содействию немецких правых радикалов, имевших тесные связи с ФАТХ и «Черным сентябрем», Иса и Тони получили в Мюнхене кров и устроились на работу в Олимпийскую деревню. Вскоре две группы курьеров доставили к ним приобретенное в Болгарии оружие – 8 автоматов АК-47, пистолеты ТТ, запас патронов и 24 гранаты. Все это Абу Дауд разместил в нескольких ячейках автоматических камер хранения мюнхенского железнодорожного вокзала.
26 августа 1972 года немецкий атлет Гюнтер Зан зажег факел Олимпийских игр на новом стадионе Мюнхена. Началось торжественное открытие. При появлении на стадионе израильских атлетов американский спортивный комментатор Джим Маккей заметил: «Мы находимся в Германии, всего в 15 милях от печально известного концлагеря Дахау. И то, что мы видим сейчас, – поразительное свидетельство того, что мир меняется. Спортсмены Израиля на олимпийском стадионе, и немцы восторженно их приветствуют». «Скоро они будут проклинать их», – пробормотал Абу Дауд, сидя перед телевизором. Понадобилась неделя, чтобы по поддельным паспортам перебросить из Ливана через Рим и Белград остальных федаинов. Лишь оказавшись на месте, боевики узнали, что им предстоит сделать, и не могли сдержать радости. Не смутили их даже слова Исы: «С этого момента считайте себя мертвыми».
Вечером 4 сентября группа собралась в ресторане вокзала. К этому времени выяснилось, что Олимпийская деревня практически не охраняется. Через главные ворота может пройти любой одетый как атлет, на проникновение через забор смотрят сквозь пальцы. Вопреки ожиданиям, здание №31 на Конолли-штрассе, в котором жила основная часть израильской команды, дополнительной охраны не имело, а Тони удалось украсть комплект ключей от апартаментов. Боевики натянули форменные куртки с арабской вязью, как у спортсменов из арабских стран. Оружие уложили в несколько спортивных сумок. Иса раздал бойцам лыжные шапочки с прорезями для глаз и нейлоновые чулки, чтобы скрывать лица, а также по упаковке амфетамина. В 03:30 на двух такси федаины направились к Олимпийской деревне.
Израильские спортсмены вернулись в деревню всего несколько часов назад. Тем вечером они посетили мюзикл «Скрипач на крыше», а потом поужинали с исполнителем главной роли Шмуэлем Роденски. Настроение у всех было приподнятое. Германия действительно менялась, хотя прежние антисемитские настроения временами давали о себе знать. Уже лежа в постелях, они еще некоторое время делились впечатлениями, обсуждали планы и шутили. Здание №31 включало в себя 24 квартиры. Израильские спортсмены проживали только в 4 из них, остальные занимали атлеты из Гонконга и Уругвая. Беспрепятственно преодолев сетчатый забор, окружавший деревню, примерно в 04:30 федаины подошли к зданию и достали оружие. Иса надел белую шляпу, которая вскоре сделает его знаменитым. У двери в апартаменты №1 Тони достал связку ключей и стал искать нужный. В этой квартире проживали тренеры и судьи израильской команды: Амицур Шапиро, Кехат Шор, Андре Шпицер, Тувия Соколовский, Яков Шпрингер, Йозеф Гутфройнд и Моше Вайнберг. Шум в холле разбудил Гутфройнда, он встал с кровати и подошел к дверям как раз в тот момент, когда террористы открыли ее. Все поняв за доли секунды, огромный, как Геркулес, Гутфройнд навалился на дверь всем телом и закричал на иврите: «Hava tistalku!» («Спасайтесь, мальчики!»). Он весил больше 130 кг, и федаинам понадобилось некоторое время, чтобы свалить его с ног. По крайней мере, одного человека Гутфройнду удалось спасти – Тувия Соколовский, высадив стекло в окне спальни, выскочил наружу. «Террористы стреляли мне вслед. Я слышал свист пролетавших мимо пуль и метался из стороны в сторону как заяц», – вспоминал он. Воспользовавшись возникшей суматохой, бывший коммандос израильской армии Моше Вайнберг схватил с тумбочки нож для фруктов и атаковал Ису. Один из федаинов в панике выстрелил – пуля рассекла Вайнбергу щеку. Ударом приклада Иса сбил отважного атлета с ног. Всех захваченных связали. Особенно усердно пеленали веревками Гутфройнда. Иса был взбешен: все шло не так, как он рассчитывал. Он приказал своим людям следовать к апартаментам №2. «Там живут уругвайцы», – с трудом проговорил Вайнберг. Это была ложь – в квартире размещались 5 членов израильской команды, в том числе глава Шмуэль Лалкин. Террористы направились к апартаментам №3, толкая впереди себя истекающего кровью Вайнберга. Здесь жили шестеро спортсменов – борцы Гади Цабари, Марк Славин и Элиэзер Халфин и тяжелоатлеты Йозеф Романо, Зеев Фридман и Давид Бергер. Существует версия, что Вайнберг привел сюда федаинов в расчете, что 6 физических крепких мужчин, один из которых был ветераном Шестидневной войны, смогут дать террористам отпор. Он, вероятно, рассчитывал, что стрельба разбудила парней и они готовы к схватке. Однако палестинцы нашли их полусонными в постелях. Террористы повели захваченных в апартаменты №1, которые Иса решил сделать своей штаб-квартирой. Процессия двигалась медленно – получивший несколькими днями ранее травму Йозеф Романо ковылял на костылях. По пути Давид Бергер шепотом призывал атлетов не быть пассивными и принять бой. «Нам нечего терять. Нельзя сдаваться без борьбы». Один из террористов, понимавший иврит, ударил Бергера пистолетом по голове. Секундным замешательством воспользовался шедший впереди Цабари. Он спрыгнул в лестничный пролет, ведущий в гараж, и со всех ног помчался вперед, к бетонным колоннам, за которым можно было спастись от пуль. Когда один из террористов вскинул автомат, Моше Вайнберг мощным ударом в лицо уложил его на землю и тут же был убит автоматной очередью. Иса запаниковал: они подняли слишком много шума. Захватывать остальных израильтян было слишком рискованно. Но сюрпризы еще не закончились. Когда пятерых заложников заталкивали в прихожую, Романо, которого из-за костылей считали инвалидом, вдруг вырвал автомат из рук своего конвоира. В тесном пространстве прихожей ему не хватило лишь доли секунды, чтобы пустить прахом всю задуманную «Черным сентябрем» операцию. Спортсмена изрешетили пулями.
Первое сообщение о стрельбе на Конолли-штрассе поступило в офис безопасности Олимпийской деревни в 04:47. Спустя три минуты на место событий прибыл полисмен и сообщил по рации, что видит вооруженного автоматом человека. В 5 утра начальник полиции Мюнхена Манфред Шрайбер приказал выслать к дому №31 несколько нарядов полиции, чтобы блокировать подступы к зданию, а сам немедленно доложил о происшествии наверх. Скоро весть об инциденте достигла канцлера Германии Вилли Брандта. Он поспешил связаться с Израилем. Тем временем полисмен с поднятыми руками приблизился к дому №31. С балкончика на втором этаже к его ногам упали два листа бумаги с ультиматумом захватчиков. Посланники «Черного сентября» требовали освободить из тюрем Израиля и Германии 236 «бойцов за свободу Палестины» и «городских партизан группировки Баадера – Майнхофа». Срок исполнения требования был дан до 9 утра. В случае невыполнения террористы грозили убивать по одному заложнику каждый час. В доказательство серьезности их намерений к ногам полисмена рухнуло безжизненное тело Моше Вайнберга.
Немецкие власти немедленно сформировали кризисный комитет под руководством главы МВД ФРГ Ганса-Дитриха Геншера. Вскоре из Израиля поступило недвусмысленное сообщение: страна не пойдет на поводу у террористов и не станет выполнять их требования.
Тем временем, за исключением небольшого оцепленного полицией района, Олимпийская деревня жила обычной жизнью. В 08:15 начались первые состязания дня – Гран-при по выездке. Примерно в это же время к зданию №31 был отправлен профессиональный переговорщик – 42-летняя Аннализа Граес. Она спросила вышедшего к ней террориста в белой шляпе: «Зачем вы это делаете?». «К вашей стране это не имеет отношения. Вся вина лежит на Израиле», – ответил федаин. Путем долгих убеждений Граес удалось сместить срок выполнения требований на 12:00. У забора Олимпийской деревни уже собирались зеваки. Около 8 утра прибыла съемочная группа канала ABC во главе с комментатором Джимом Маккеем. Начиная первый репортаж с места событий, он сказал: «5 сентября войдет в историю как день, когда спорт лишился невинности».
Ввиду жесткой позиции Израиля кризисный комитет вынужден был искать альтернативные пути решения проблемы. Террористам предложили крупную сумму денег и возможность покинуть страну. Иса лишь рассмеялся в ответ. Попытка полиции войти в апартаменты под видом доставщиков еды провалилась – Иса потребовал, чтобы контейнеры оставили у подъезда. Идею пустить через вентиляцию слезоточивый газ Шрайбер отверг сходу. Он вообще крайне негативно относился к любым силовым действиям. В конце концов, несмотря на его возражения, 13 офицеров пограничной службы ФРГ прибыли в Олимпийскую деревню с задачей проникнуть в здание через крышу. Они начали выдвигаться на позиции, но попали в объективы десятка телекамер, транслировавших происходящие в прямом эфире. Иса немедленно связался с Аннализой и заявил, что если «клоуны с автоматами» не уберутся с крыши, он расстреляет двух заложников. Полиции все же удалось добиться некоторых уступок. Террористов убедили, что Израиль принял их ультиматум, но практическое исполнение потребует значительного времени. Очень неохотно Иса еще два раза смещал крайний срок – сначала на 15:00, потом на 17:00. Нежелание это было во многом показным. Позже один из уцелевших федаинов объяснял: «Главная цель состояла в том, чтобы шокировать мировую общественность и заставить ее говорить о судьбе Палестины. Требование освободить наших братьев было лишь прикрытием».
Отвечавший за ход переговоров Геншер усомнился в том, что заложники еще живы. Он потребовал, чтобы его допустили в здание и обеспечили возможность пообщаться с ними. Иса согласился, и вскоре Геншера и мэра Олимпийской деревни Вальтера Трёгера провели в одну из спален квартиры №1, где находились 9 связанных атлетов. Истерзанное тело Ромеро министру предпочли не показывать. «Я говорил с одним из спортсменов. Он явно надеялся, что мы что-то предпримем для его освобождения», – вспоминал позже Геншер. Покидая здание, министр обратился к Исе: «Вы знаете, что случилось с евреями в Германии во время войны. Это не должно повториться». Но предложение заменить израильских атлетов высокопоставленными немецкими чиновниками Иса решительно отверг. Незадолго до 17:00 палестинцы изменили требования. К 21:00 Германия должна предоставить самолет, на котором федаины вместе со спортсменами вылетят в Каир. Иса дал понять, что это последняя уступка и следующим его шагом будет казнь заложников. «Нам нечего терять, наши жизни не имеют значения и принадлежат Палестине». Представитель Египта в Германии отклонил такой вариант, заявив, что Каир не желает иметь отношения к событиям на Олимпиаде. Канцлер ФРГ также не хотел, чтобы заложники покидали территорию Германии. Единственным выходом оставалась силовая операция. Премьер-министр Израиля Голда Меир сообщила Брандту, что отряд израильского спецназа готов вылететь в Мюнхен. Но тот счел неприемлемым привлечение иностранных солдат. Он заявил, что германская полиция в состоянии самостоятельно решить проблему, и согласился, чтобы за операцией наблюдали, не вмешиваясь, несколько представителей Израиля.
Планирование проходило сумбурно. Вопреки заверениям Брандта, германская полиция не располагала ничем даже отдаленно подобным «Сайерет маткаль». Вопрос о штурме здания не поднимался вообще. Единственное место, где был шанс одержать верх над обученными боевиками, – летное поле. В процессе погрузки в самолет террористы вынуждены будут выйти на открытое место и снайперы смогут нейтрализовать их. До последнего момента не было полной ясности, со сколькими целями им придется иметь дело. Геншер и Трёгер склонялись к тому, что видели в здании 4 или 5 людей с оружием. Исходя из этого, набрали 5 снайперов, которые, по сути дела, были обычными полицейскими, проводившими чуть больше времени в тире. План был относительно прост. Вертолеты доставят заложников и террористов на летное поле Фюрстенфельдбрук, к подготовленному лайнеру «Боинг-727» компании «Люфтганза». Под видом экипажа в самолете будут ждать 12 переодетых полицейских. Первых вошедших они быстро ликвидируют, что станет сигналом снайперам. Существовала робкая надежда, что когда лидеры палестинцев будут убиты, остальные бросят оружие.
Незадолго до 22:00 большой темно-зеленый автобус прибыл в гараж под зданием №31. В 22:03, приняв на борт пассажиров, он направился к центральной площади Олимпийской деревни. Наблюдавшие за посадкой полицейские с ужасом обнаружили, что захватчиков не 5, а 8. Однако по до сих пор не известной причине снайперам об этом не сообщили. Иса осмотрел вертолеты и дал добро на погрузку. Два «Ирокеза» пронеслись над толпой зевак и исчезли в темном вечернем небе. Вертолетная площадка аэродрома Фюрстенфельдбрук была хорошо освещена. Однако, вопреки плану, пилоты посадили машины в стороне от установленного места и совершенно под иным углом. В результате двое из снайперов оказались не у дел. В 22:30 вертолеты коснулись полозьями земли и 4 террориста выскочили наружу. Иса и Тони направились к самолету, двое других остались охранять. Заложников, вопреки ожиданиям, не вывели. Но план начал рушиться еще несколькими минутами ранее, когда добровольцы-полицейские, согласившиеся играть роль экипажа самолета, внезапно передумали. Один из них, Гейнц Гогенсайн, позже так мотивировал этот поразительный поступок: «Кто-то сказал, что если в салоне начнется перестрелка, мы обречены». Обнаружив, что самолет пуст, Иса и Тони поняли, что немцы не намерены выпускать их из страны, и со всех ног бросились назад. В этот момент поступил приказ открыть огонь. Один из террористов был убит, но остальные укрылись за вертолетами и начали перестрелку, которая быстро переросла в полномасштабный бой. В самый решительный момент софиты, освещавшие площадку, отключились. За происходящим с ужасом наблюдали приглашенные Брандтом глава разведки «Моссад» Цви Замир и его заместитель Виктор Коэн. То, что они видели, уже нельзя было назвать просто непрофессионализмом. Это был хаос, граничащий с преступлением. С большим опозданием прибыли полицейские бронемашины, которые стали обстреливать площадку светошумовыми гранатами. Видя, что бой проигран, Иса принял решение казнить заложников. Один из вертолетов взорвался и превратился в пылающие обломки. Долгое время считалось, что он был подорван террористами. Правда открылась лишь 40 лет спустя.
Когда в 00:30 перестрелка прекратилась, были подведены неутешительные итоги. Все 9 спортсменов погибли. 5 из 8 террористов убиты, причем раненому Тони поначалу удалось сбежать, но его выследили с помощью полицейских собак и застрелили. Трех палестинцев захватили в плен. Погиб один полицейский, серьезные ранения получили один из снайперов и оба пилота вертолетов. Это была катастрофа. Но самым ужасным стало то, что прежде чем бойня в Фюрстенфельдбруке завершилась, работник пресс-службы НОК ФРГ Людвиг Поллак объявил журналистам, что все заложники благополучно освобождены, а террористы обезврежены. Новость, переданная агентством Рейтер в 23:31, облетела весь мир. Телезрители вздохнули спокойно и отправились спать. Израиль ликовал. Но через несколько часов миру предстояло узнать жестокую правду и сжиться с новой реальностью. Мир, в котором терроризм был частным делом отдельных стран, доживал свои последние мгновения.
