Поздней осенью 1849 года в Филадельфию – основанный квакерами город на реке Делавэр – прибыла миниатюрная, обаятельная негритянка по имени Гарриет Минти Табмен. Лишь узкий круг избранных знал, что этой хрупкой женщине удалось осуществить то, перед чем пасовали многие физически крепкие и выносливые мужчины. Пройдя почти 150 км, она вырвалась из рабовладельческого Мэриленда и обрела возможность самостоятельно определять свою судьбу. До Табмен женщины-рабыни редко пытались бежать от хозяев, причем всегда это были побеги в группе при поддержке и охране мужчин. Минти своим примером показала, что главным для беглеца является не физическая сила и выносливость, а решительность и неодолимое желание стать свободным. Именно эти качества помогли ей в следующие 10 лет не только избавить от ярма рабства свою семью, но и указать дорогу в свободные северные штаты нескольким сотням братьев-невольников, став для своего народа новым Моисеем.
Точная дата рождения Араминты Росс, получившей от матери ласковое прозвище Минти, неизвестна. Рабовладельцы не утруждали себя ведением записей рождений и смертей тех, кого не считали за людей. Причина, почему этого не сделали родители девочки, еще более банальна – они были неграмотны. На могильном камне Табмен указан 1820-й, но биографы склонны считать, что она родилась в промежутке между 1822 и 1825 годами. Отец и мать Араминты – Бенджамин Росс и Гарриет (Ритти) Грин были рабами, причем принадлежали разным хозяевам. Предки Минти по материнской линии были выходцами из империи Ашанти в Западной Африке и прибыли в Америку в XVIII столетии в трюме рабовладельческого судна. О корнях Бенджамина Росса информации не сохранилось. Ранний биограф Табмен Фрэнклин Сэнборн утверждал, что Араминта «была внучкой рожденного в Африке раба, и в ее венах не было ни капли белой крови». Современные исследователи, однако, допускают, что мать Минти хотя и родилась рабыней, могла иметь белого отца – в отношениях между хозяевами и рабами допускались подобные вольности.
Ритти Грин была собственностью женщины по имени Мэри Патиссон Бродесс, которая после смерти первого мужа повторно вышла замуж за крупного промышленника из графства Дорчестер Энтони Томпсона. Бенджамин Росс был рабом семьи Томпсонов и работал мастером в лесозаготовительном бизнесе хозяина. У Россов было 9 детей, причем все они автоматически становились собственностью Бродессов. Страх, что их семью разлучат, довлел над Араминтой с того самого момента, когда она стала воспринимать себя как личность. Ее мать, служившая кухаркой в хозяйском доме, трудилась с раннего утра и до позднего вечера. Дети сами заботились о себе, старшие присматривали за младшими. Отец тоже постоянно отсутствовал – он работал на фабрике в Мэдисоне и дома бывал очень редко. Примечательно, что в 1840 году Бенджамин был легально освобожден, но продолжал работать в хозяйстве Томпсона. Спустя 15 лет он сумел выкупить Ритти, но и это не подвигло Россов на коренные изменения в укладе жизни: даже став формально свободными людьми, они продолжали жить и трудиться у прежних хозяев.
Дети рабов не знали детства. С ранних лет им приходилось работать. В 5 лет Араминту отдали в наем в расположенный неподалеку дом некой миссис Сюзан. В обязанности девочки входил присмотр за маленьким ребенком белой женщины. Сдача в аренду не занятых в хозяйстве рабов была обычным делом, и многие рабовладельцы использовали ее как способ пополнить кошелек. Девочка не прижилась на новом месте. Младенец, которого она должна была укачивать, оказался очень беспокойным, а миссис Сюзан – скорой на расправу. Именно здесь Минти заработала первые шрамы. Но далеко не последние.
Поездки в чужие дома, которые мать Араминты называла «путешествиями за едой и одеждой», вскоре стали для девочки нормой. Помимо присмотра за детьми, она трепала лен, работала в саду и в поле, помогала строителям, выполняла специфические поручения, которые белые хозяева считали унизительными для себя, например, очищала капканы от угодивших в них крыс и ондатр.
Подростком Араминта попала в серьезную передрягу, едва не стоившую ей жизни. С фермы, где она работала в тот момент, пытался сбежать молодой раб. По одной версии, девушка встала на пути преследовавшего его надсмотрщика, по другой – просто попала под руку. Так или иначе, двухфунтовая свинцовая гирька, которую надсмотрщик метнул в беглеца, угодила молодой рабыне в голову. Девушка рухнула на пол без чувств, кровь залила ее лицо. Вспоминая об этом случае, Табмен говорила, что от смерти ее спасли густые и жесткие волосы, смягчившие удар. Араминте перевязали голову платком и отнесли в отведенный для нее закуток в доме. Поскольку кровати у нее не было, ее положили на станину ткацкого станка и на два дня оставили «на волю бога». Едва только девушка смогла самостоятельно передвигаться, ее как ни в чем не бывало направили трудиться в поле. Когда же стало ясно, что работник из нее никакой, арендатор вернул девушку хозяину с указанием, что эта рабыня «гроша ломаного не стоит». Выздоравливала Араминта очень долго. Специалисты считают, что травма вызвала психомоторную эпилепсию. До конца дней Табмен страдала от спорадических головных болей, временами впадала в короткий транс или на минуту-другую засыпала. Ранение сделало ее очень религиозной. Минти часто молилась вслух и утверждала, что многие из ее странных «затемнений» сопровождаются видениями. Религия была важной частью жизни афро-американских рабов, но у Араминты общение с богом приобрело особую форму. Искренняя вера, подкрепленная чудесными видениями, впоследствии не раз помогала Табмен выстоять в ситуации, когда, казалось, ни надежды, ни спасения уже нет.
В начале 1840-х Минти отдали в аренду сначала в хозяйство Джона Стюарта, сына одного из богатейших рабовладельцев страны, а затем в дом сводного брата хозяина Араминты Энтони Томпсона-младшего. Здесь же трудились Бенджамин Росс и трое его сыновей, что хоть немного скрашивало жизнь девушки. Несмотря на небольшой рост, Минти работала наравне с мужчинами – разгружала бочки с маслом и мешки с мукой, пасла стадо, рубила лес и пахала землю. В 1844 году Араминта вышла замуж за свободного человека по имени Джон Табмен и взяла его фамилию. К этому времени лишь близкие родственники звали ее настоящим именем, для всех остальных она превратилась в Гарриет. Вероятно, девушка взяла себе имя матери из желания во всем походить на любимого человека, хотя некоторые биографы считают, что смена имени была первым осознанным шагом к будущему побегу.
Практически ничего не известно о семейной жизни Гарриет. Факт, что Джон был свободным человеком, а она – чьей-то собственностью, делал их отношения весьма сложными. Единственное, что можно сказать с уверенностью, – ее чувства к нему были гораздо сильнее, чем его к ней. Биографы ломают голову и по поводу бездетности Табмен. В рабовладельческих хозяйствах Юга к воспроизведению потомства у рабов относились с чрезвычайной серьезностью. Несколько абсурдно выглядят предположения, что Табмен намеренно отказывалась от деторождения, однако бездетность в значительной степени увеличила ее шансы на успешный побег и позволила в дальнейшем отдать всю себя делу освобождения порабощенных братьев.
9 марта 1849 года хозяин Гарриет Эдвард Бродесс неожиданно умер. По завещанию Ритти со всеми детьми стала собственностью вдовы Эдварда Элизы Энн. Смерть хозяина неизменно вселяет ужас в сердца его рабов, поскольку многократно увеличивает риск продажи новому владельцу, более бессердечному и жестокому. Гарриет на всю жизнь запомнила тот день, когда на Юг продали ее старших сестер. Их заковали в колодки и увезли, разлучив с малолетними детьми. Связь с ними была потеряна навсегда. Теперь все могло повториться снова – семья Бродессов имела серьезные долги, и расплатиться с ними можно было, только продав часть собственности. Гарриет решила не ждать, пока другие решат ее судьбу, и 17 сентября 1849 года вместе с братьями Беном и Генри сбежала с плантации. Факт побега открылся не сразу. Лишь две недели спустя Элиза Бродесс спохватилась и напечатала в газете Cambridge Democrat объявление, в котором объявила награду в 100 долларов за каждого беглеца.
Гарриет и братья планировали пробраться в Филадельфию, где рабство было отменено, но никто не знал, в каком направлении следует двигаться. Они постоянно спорили, шли то в одну сторону, то в другую. Бен, который совсем недавно стал отцом, первым разочаровался в небезопасном мероприятии и постепенно склонил на свою сторону Генри. Неизвестность пугала их больше рабства, а страх сурового наказания в случае поимки только подогревал сомнения. В конце концов Бен и Генри приняли решение вернуться. Гарриет, считавшая себя ответственной за жизнь младших братьев, не могла бросить их. Некоторые исследователи полагают, что в тот момент Табмен попросту испугалась. Ее познания в географии были минимальными, да и одиночный побег женщины казался чем-то немыслимым. Так что, проплутав три недели, беглецы вернулись на плантацию.
Гарриет остро переживала неудачу, из которой вынесла горький, но важный урок: свободу нужно заслужить. Спустя несколько дней пришли дурные вести – в наказание Элиза Бродесс задумала продать Гарриет. Фактически вопрос уже был решен. «В тот момент я стояла перед выбором – свобода или смерть», – вспоминала Табмен много лет спустя. Она поняла, что нужно немедленно бежать. Лучше погибнуть во время попытки обрести свободу, чем провести остаток дней в колодках. У нее не было ни денег, ни провизии. 145 км болот, полей и лесов отделяли ее плантацию от заветной Филадельфии. Тем не менее Гарриет решила рискнуть.
Фактической информации об этом одиночном путешествии Минти очень мало. По героической версии, она проделала весь длинный путь самостоятельно, опираясь лишь на «собственную смелость и призрачные мечты о свободе». Ранние биографы Табмен, однако, утверждали, что с самого начала она получала поддержку тайных агентов так называемой Подземной железной дороги – секретной организации, помогавшей невольникам Юга бежать в свободные от рабства северные штаты. Считается, что инициаторами создания Подземной железной дороги были американские квакеры, последователи религиозного общества Друзей, исповедовавшего равенство всех людей перед Богом независимо от их происхождения и цвета кожи. В течение всего XVIII столетия американские квакеры разными путями боролись с рабством и были одними из зачинателей движения аболиционизма. Подземная железная дорога начала функционировать в начале 1830-х годов и представляла собой сеть сочувствующих рабам белых фермеров, оказывавших беглецам разнообразную помощь: их укрывали от преследователей, снабжали едой и одеждой, указывали безопасный путь до следующей «станции». В деятельность организации активно включились и свободные афроамериканцы из пограничных регионов, заинтересованные в скорейшей отмене рабовладения по всей стране. Название «Подземная железная дорога» было выбрано не случайно. Заговорщики использовали железнодорожные термины для обозначения ключевых элементов своего предприятия. Безопасные пути перемещения беглецов назывались «маршрутами». На каждом из них были «станции» – надежные укрытия, где можно было рассчитывать на поддержку местных аболиционистов. Хозяин укрытия именовался «станционным смотрителем». Люди, сопровождавшие группы беглецов от «станции» к «станции», назывались «кондукторами». Они отвечали за безопасность своих подопечных – «пассажиров» и «грузов» – и следили, чтобы группа, или «поезд», следовала в полном соответствии с «билетом» – письмом, в котором указывалось, какой «маршрут» на данный момент предпочтительней. Среди рабов распространилась легенда, что белые друзья негров прорыли под землей сеть туннелей, проложили в них рельсы и на специальных «поездах свободы» вывозят всех желающих на Север. Аболиционистам этот миф был только на руку.
Рассказывая про свой побег Фрэнклину Сэнборну, Табмен призналась, что «нашла друга в одной белой леди, жившей по соседству». Эта женщина была потрясена шрамами на голове и шее Гарриет и, узнав ее историю, высказала желание помочь. Скорее всего, она была квакершей и имела отношение к движению аболиционистов, потому что вручила Табмен «билет» – бумагу с именами людей, готовых оказать содействие, и рассказала, как добраться до ближайшей «станции» Подземной железной дороги. В благодарность Табмен подарила женщине красивое стеганое покрывало. Гарриет пустилась в путь ночью. Главным ориентиром для нее, как и для большинства беглых рабов, была Полярная звезда. В какой-то момент она пересекла Чесапикско-Дэлаверский канал, а свободные чернокожие докеры предоставили ей убежище и еду и помогли незаметно пробраться через болотистые топи Восточного Мэриленда. Первой «станцией», указанной в «билете», была мельница квакера Левертона. Беглянка получила здесь немного денег и сумку с провизией, после чего Левертон лично отвез ее на фургоне к границе штата. Далее маршрут бегства Табмен проходил в обход двух смертельно опасных для рабов городков в Дэлавере – Дувра и Смирны, где предпочитали останавливаться профессиональные охотники за головами, – к Уильмингтону, где жил один из самых активных деятелей Подземной железной дороги Томас Гаррет. Это была последняя остановка перед линией Мэйсона-Диксона – границей, разделявшей рабский Юг и свободный Север. Впечатленный Гаррет связался с одним из своих друзей и поручил ему сопроводить отважную женщину до самой Филадельфии. Табмен так описывала те чувства, что испытала, проходя через своеобразные ворота в землю Обетованную: «Солнечный свет лился через кроны деревьев, словно золотой поток. Все вокруг было наполнено благодатью. Казалось, я попала на Небеса».
Филадельфия была на тот момент едва ли не самым благоприятным городом для таких беглецов, как Табмен. Закон о постепенной отмене рабства был принят тут еще в 1780 году. Но понадобилось почти 70 лет, чтобы полностью искоренить это общественное зло. В городе проживало примерно 22 тыс. афро-американцев, значительную часть которых составляли беглые рабы с Юга. Черные жители свободно посещали церкви, школы, заседания различных благотворительных и образовательных обществ. Тем не менее определенная сегрегация присутствовала. Но в основе ее лежало не расовое, а финансовое неравенство людей. Стихийно образовывались богатые (белые) и бедные (черные) районы, контраст между которыми с каждым годом только увеличивался.
Для Гарриет в Филадельфии все было в новинку. Никогда прежде она не имела возможности сама решать, чем заниматься, никогда не говорила с белыми людьми на равных. Тем не менее она быстро нашла работу, устроившись кухаркой и прачкой в отель. Жалованье превышало ее потребности, и Табмен сразу же стала откладывать часть денег, намереваясь со временем использовать их для выкупа своих родных. Включилась она и в общественную жизнь – тесно сошлась с активистами движения по всеобщей отмене рабства, посещала собрания аболиционистов, постигая то, чего лишена была в Мэриленде. Вскоре судьба свела ее с Уильямом Стилом, представителем Американского общества борьбы с рабством и резидентом Подземной железной дороги. Он возглавлял местный Комитет бдительности, который, в отличие от одноименных организаций линчевателей Юга, был ориентирован на помощь беглым рабам и содействие тем из них, кто намеревался путешествовать дальше на север – в Нью-Йорк или в Канаду. Позже Стил так описал Табмен в своей книге «Отчеты Подземной железной дороги»: «Внешне она была обычной женщиной, ничем не отличающейся от большинства несчастных черных невольниц Юга. Но с точки зрения храбрости, проницательности и решительности ей не было равных».
Несмотря на довольно активную жизнь в Филадельфии, Табмен не чувствовала себя счастливой. Она была свободна, но одинока – все, кто был дорог ее сердцу, остались в Мэриленде. В какой-то момент Гарриет решила, что не имеет права наслаждаться свободой, пока ее родные остаются в неволе. Несмотря на риск, она должна вызволить свою семью. А риск был немалый. В начале 1850 года Конгресс принял закон о беглых рабах. Он разрешал охотникам за головами ловить их и в северных штатах, а те, кто помогал или укрывал беглецов, признавались государственными преступниками. Им грозил 6-месячный тюремный срок или штраф в размере 1000 долларов. Одновременно по требованию штатов, в которых рабовладение было узаконено, федеральное правительство внесло ряд поправок, которые лишали рабов значительного числа имевшихся ранее прав. В частности, отпущенный на свободу раб теперь не мог покидать пределов штата, в котором жил, в противном случае его освобождение признавалось недействительным. Все эти нововведения получили наименование Компромисса 1850 года.
Несмотря на все это в декабре 1850 года Гарриет Табмен предприняла свое первое тайное путешествие в Мериленд. Целью вылазки было спасение племянницы Табмен Кессии и двух ее детей, которых собирались продать с аукциона в Балтиморе. Кессия была дочерью одной из старших сестер Гарриет, проданных некогда на Юг. Табмен считала своим долгом уберечь племянницу от трагической судьбы сестры. Муж Кессии – свободный чернокожий Джон Боули – разработал план похищения жены и детей, а Табмен должна была сопроводить их в Филадельфию. Рабов привезли в специальный блок суда графства Дорчестер. Боули подал заявку на участие в аукционе, чтобы иметь возможность попасть на закрытую территорию, и при первом же удобном случае помог семье бежать. На нанятой лодке он вывез Кессию и детей в Балтимор, где передал под опеку Табмен. Гарриет вывела спасенных уже известным ей маршрутом Подземной железной дороги в Филадельфию.
Весной 1851 года она вновь пустилась в опасное путешествие и на этот раз спасла своего брата Мозеса и двух его товарищей. Не осталось сомнений, что у филадельфийского Комитета бдительности появился новый убежденный и неутомимый «кондуктор». Осенью Гарриет рискнула вернуться в свой прежний дом на плантации, рассчитывая уговорить мужа перебраться на Север, но выяснилось, что Джон Табмен успел найти новую жену – свободную женщину по имени Кэтрин. Для Гарриет это был сильный удар, но она сумела подавить ревность и гнев. Не желая возвращаться с пустыми руками, Табмен связалась с группой рабов, которые давно хотели сбежать от хозяина, и благополучно сопроводила их к убежищу, устроенному Стилом по ту сторону линии Мэйсона-Диксона. Благодарность спасенных была такой искренней и трогательной, что Гарриет решила несколько пересмотреть свою миссию. Если ранее основной ее целью было сделать свободными членов семьи, то теперь она решила помогать всем, кому сможет. Этому благородному делу она посвятила следующее десятилетие своей жизни.
Для большей безопасности она переехала в канадскую деревню Сент-Кэтрин, расположенную неподалеку от американской границы. Канада, в которой не действовал нечеловеческий пакет законов Компромисса 1850 года, стала и конечной точкой путешествий для тех беглецов, которых она сопровождала в качестве «кондуктора». В период с 1850-го по 1860-й она совершила, по разным сведениям, от 13 до 15 рискованных путешествий в Мэриленд, всякий раз возвращаясь с новой партией спасенных рабов.
Гарриет не давал покоя факт, что ее братья – Роберт, Бен и Генри – все еще являются собственностью Элизы Энн Бродесс. В Рождество 1854 года она прибыла на плантацию Бродессов. Гарриет связалась с отцом, и тот подготовил братьев к побегу. Забавно, что Бенджамин Росс предусмотрительно надевал повязку на глаза, когда общался с Гарриет и сыновьями, чтобы потом не лгать под присягой заявляя, что не видел своих детей в это Рождество. Переход прошел гладко и спустя несколько дней очередной «поезд» Табмен оказался в Филадельфии.
С каждым новым успехом слава Табмен росла, очень скоро за ней закрепилось прозвище Моисей. Считается, что впервые его применил известный аболиционист Уильям Ллойд Гаррисон. Он знал, что Гарриет часто использует негритянский спиричуэл Go Down Moses для подачи условных сигналов своим «пассажирам». В зависимости от темпа и громкости исполнения он мог означать сигнал опасности, приказ собраться вместе и т. д.
Подробности вылазок Табмен предпочитала сохранять в тайне, поскольку любая утечка информации грозила крупными неприятностями «станционным смотрителям». Исследователи ломали голову, каким образом ей удавалось избегать поимки и не провалить ни единой миссии. Сама Гарриет объясняла свою удачу помощью высших сил. Она была уверена, что все, что она делает, угодно Господу, и никогда не испытывала сомнений. Ее непоколебимая уверенность вселяла храбрость и в тех, кого она вела за собой. Полагаясь на веру, Гарриет тем не менее никогда не забывала про изобретательность и практичность. Отправляясь на Юг, она меняла внешность – переодевалась в мужскую одежду или наряжалась торговкой много старше себя. Благодаря Стилу она обзавелась несколькими комплектами поддельных идентификационных бумаг, которые ни разу ее не подвели. От «пассажиров» она требовала беспрекословного подчинения приказам. Однажды она загнала партию беглецов по шею в холодную воду, и этим сумела сбить со следа охотников за головами. Всех потенциальных беглецов она предупреждала, что для тех, кто пойдет за ней, обратной дороги уже не будет. Если кто-то из пассажиров проявлял малодушие и объявлял, что не может идти, она демонстрировала ему револьвер, который всегда носила с собой, и грозилась лично пристрелить труса, поскольку секретность Подземной железной дороги была превыше всего. Прием действовал безотказно.
Некоторые исследователи считают, что слава Табмен как спасителя собственного народа преувеличена, поскольку главной ее целью всегда оставалось освобождение членов собственной семьи. Доля правды в этих заявлениях есть, особенно когда речь идет о первых годах миссионерской деятельности Черного Моисея. Именно ради родных она шла на смертельный риск. Но спасая близких и дальних родственников, она и выводила также и значительные группы совершенно незнакомых ей людей. Считается, что в общей сложности она сопроводила на Север более 70 рабов, еще примерно 50 проследовали по Подземной железной дороге благодаря полученным от Табмен «билетам».
В апреле 1861 года в США началась Гражданская война. Табмен помогала армии северян чем могла – в разное время она выступала в качестве разведчицы, шпионки, санитарки, принимала активное участие в рейде на паромную переправу через реку Комбахи, в ходе которого были освобождены более 700 рабов. 31 января 1865 года была принята 13-я поправка к Конституции США, отменившая рабство на всей территории страны. Спустя полгода армия Конфедерации капитулировала.
После войны Табмен поселилась в городке Оберн, штат Нью-Йорк. До самой смерти в 1913 году она оставалась активным борцом за улучшение условий жизни темнокожего населения и равноправие женщин. Но в историю вошла в первую очередь как «проводник» Подземной железной дороги, чей «поезд ни разу не сошел с рельсов и не потерял ни одного пассажира».
