Около 2000 лет назад Иисус изгнал менял из храма. Что же так возмутило Спасителя?
Храмовый сбор в Иерусалиме составлял половину шекеля. Это серебряная монета весом в пол-унции – единственная, не имевшая на себе изображения римского императора. Наверное, по этой причине она оказалась более других угодна иудейскому богу.
Разумеется, таких монет было совсем немного – и паломникам приходилось обращаться к услугам менял. Последние же обменивали храмовые шекели по баснословным курсам. Именно это беспардонное мошенничество и возмутило Иисуса.
Меняльное ремесло было не единственным видом банковской деятельности в Иудее. Практиковались и кредиты – под залог или под проценты, хотя последнее евреям запрещала вера. Правда, ближе к нашей эре религиозные предписания соблюдались уже не так строго, а тут еще и греческое влияние… Потому со временем в Вавилоне появились практически настоящие банки и имели хождение настоящие банковские билеты – худу. Они довольно широко распространились и ценились наравне с золотом. В Европе это изобретение станет популярным лишь спустя несколько веков, а к концу второго тысячелетия появится в каждом кошельке… Но обо всем по порядку.
Греческие трапезиты
Профессия банкира родилась в Элладе. В Древней Греции насчитывалось 1136 городов-полисов, каждый из которых чеканил свою монету. Но ведь в Афинах приходилось расплачиваться афинскими деньгами, а в Спарте – спартанскими. Нетрудно догадаться, какой популярностью пользовались древнегреческие аналоги обменных пунктов – столы трапезитов. Правда, они были далеко не везде – ведь эта работа требовала высочайшей квалификации. Требовалось не только помнить и соотносить курсы валют тысячи полисов, но и знать содержание металлов в разных монетах, определять степень их износа и распознавать фальшивки. Вполне понятно, что менялы-трапезиты за услуги взимали определенную плату – аплаге.
Поднакопив таким образом деньжат, предприимчивые трапезиты начали вкладывать их в дело – давать гражданам деньги в долг под проценты. И стали принимать на хранение ценные вещи. Тем самым они отбивали хлеб у храмов – до этого все мало-мальски обеспеченные греки несли свои сбережения именно туда. Так было надежнее всего – подходы к культовым зданиям охранялись, а сама постройка считалась священной.
Храмы принимали вклады от населения в двух видах. Если речь шла об активных деньгах, которые жрецы могли пустить в оборот – вкладчик получал небольшой процент. Если принимались на хранение ценности – владелец платил сам.
Но авторитет богов падал, а вместе с ним терялось и доверие к их служителям. Действительно, если раньше никто не смел покуситься на какое-нибудь Дельфийское святилище, и хранимые там вещи были в полной безопасности, то теперь разграбление храмов стало делом если не обыденным, то уж по крайней мере не редким. Трапезиты вовремя перехватили инициативу и взяли «обязанности» храмов на себя.
Кстати, профессия банкира, такая престижная в наши дни, в Элладе считалась «низкой». Так что чаще всего банкирами становились… бывшие рабы. Самый известный банкир Афин IV века до н.э. Пасион начал жизнь невольником, а к концу карьеры владел 39 талантами золота и считался чуть ли не самым богатым человеком в городе. Рабом был и Гермиос из города Асос в Ионии. Этот талантливый и предприимчивый человек дружил с Платоном, Аристотелем и даже с самим македонским царем Филиппом. Правда, симпатия последнего не принесла пользы Гермиосу – когда персы захватили его родной город, они жестоко расправились с любимцем своего заклятого врага. Аристотель поставил другу памятник в Дельфах и сочинил в его честь поэму – правда, о предпринимательских способностях Гермиоса в ней не говорилось.
Сын царя Филиппа, великий полководец Александр Македонский, к банковскому делу относился с должным уважением. На завоеванных землях, в частности, в Египте, он основывал особые заведения – Царские банки. Руководили ими только греки-македонцы. Таким образом, дальновидный правитель закреплял свой авторитет на оккупированных территориях не только административно, но и экономически, что гораздо важнее.
Римские аргентарии
Издавна в Риме расчетной единицей служили домашние животные – быки и овцы. Само слово «деньги» (pecunia) произошло от латинского «pecus» – «скот». Но платить такой валютой было неудобно. Постепенно перешли на кусочки металла, чья ценность определялась по весу. Первым же, кто ввел понятие номинала, был латинский царь Сервий Туллий – он предложил чеканить на металлических пластинках изображения животных – чтобы без взвешивания понимать, что можно за них купить. Позже коров и овец сменили портреты государственных деятелей и богов. Примечательно, что очень часто на римских монетах писали слово «pax» – «мир», потому что войны войнами, а деньги должны быть выше всего этого.
Благодаря монетному обращению в Риме выросли и возвысились банки. Начинались они с тех же, позаимствованных у греков, «трапез», но гораздо быстрее вышли на государственный уровень. В отличие от греков, римляне не стыдились ремесла менялы – большинство менсариев (так назывались римские банкиры) происходили из всадников или почтенных, но не самых благородных горожан. Они моментально подвели под свою деятельность правовую базу – все то же основополагающее римское право. Правда, постепенно суровые предписания закона смягчались. За финансовые нарушения была введена только гражданская ответственность, а не физическая, как раньше: «За долги должно отвечать имущество должника, а не тело его». А в 326 году до н.э. отменили долговое рабство.
Римляне первыми распределили обязанности среди разного рода финансовых деятелей. Нуммулярии занимались обменом денег, аргентарии выдавали кредиты. Их работа пользовалась уважением, так как предполагала большую ответственность и исключительную честность. «А чье, по-вашему, самое трудное занятие, после литературы? По-моему, лекаря и менялы. Меняла же сквозь серебро медь видит», – говорил Петроний.
Римские аргентарии, безусловно, дорожили своей репутацией, но не настолько, чтобы упускать выгоду. Порой они откровенно мошенничали, особенно в делах, связанных с кредитованием под залог. Разумеется, тогда, как и сейчас, не все могли расплатиться. Должникам приходилось продавать свое имущество – а аргентарии охотно скупали его за бесценок. Земля и дома незаметно переходили во владение банкиров, и это начинало уже сильно тревожить монархов. Два императора пытались урезать власть менял законом о ростовщичестве и ограничением размера залоговых земель до 500 акров. И что же? Оба были убиты, а принятые ими законы – отменены.
В 48 году Юлий Цезарь отобрал у менял важнейшую привилегию – право чеканки монет. Этот ход позволил императору обеспечить деньгами все его грандиозные проекты. И он же, по мнению некоторых историков, стал причиной его убийства.
Мерные рейки
Через тысячу лет дело античных банкиров продолжили и развили средневековые ювелиры. Они стали брать на хранение у граждан золото и драгоценности, а взамен выдавать соответствующие расписки. В общем-то, ничего нового в этой идее не было – то же самое уже давно практиковали иудеи (билеты «худу»).
Довольно скоро ювелиры заметили, что не так уж много вкладчиков забирает свои сокровища обратно. Этим стоило воспользоваться – что они и сделали, начав выпускать гораздо больше расписок, чем обеспечивало принятое на хранение золото. Этими бумагами начали выдавать кредиты. Скоро расписки начали приниматься повсеместно. Ювелир-банкир получал за кредит процент, использовал его, чтобы закупить еще больше золота и драгоценностей, и радовался тому, что деньги можно делать буквально из воздуха.
В руках средневековых банкиров мало-помалу сосредоточивались все наличные средства торгового сословия. И многие сделки уже тогда велись даже не за расписки, а за безналичный расчет. Но в начале XII века английский король Генрих I, следуя примеру великого Цезаря, отнял у ювелиров право выпуска денег – правда, только бумажных. Он вывел из употребления расписки и ввел систему «мерных реек».
Суть ее была такова: изготавливалась деревянная пластина с поперечными зарубками. Их количество обозначало номинал. Затем она расщеплялась вдоль так, чтобы на обеих частях сохранялись зарубки. Одна половина рейки хранилась у короля – она служила своего рода защитой от подделки. Вторая пускалась в обращение и использовалась наравне с другими платежными средствами.
Сегодня в Музее Банка Англии хранится образец мерной рейки тех времен – он соответствует 25 тыс. фунтов стерлингов. За этот кусок дерева король в свое время купил одну из самых могущественных корпораций той эпохи.
Менялы и храм по-средневековому
К XIV веку в ассортименте у банкиров появилась еще одна услуга – перевод денег. В любом европейском городе можно было отдать нужную сумму и получить бумагу примерно такого вида – «Меняла Симон Розе свидетельствует, что он получил 34 генуэзских меры и 32 динара, за которые брат его Вильгельм в Палермо должен уплатить предъявителю этой бумаги 48 марок хорошим серебром». Отныне можно было избежать опасного путешествия с сундуком золота, заменив его переводным векселем.
Развивалась и система кредитования. В долг у банков брали не только рядовые граждане, но и крупные феодалы, и даже короли. К примеру, в 1210 году Людовик Святой получил у итальянских менял кредит почти в 50 тыс. туринских лир на организацию крестового похода.
При всем при этом Церковь – строго следуя заветам Спасителя – банкиров недолюбливала. Один из величайших католических проповедников Фома Аквинский прямым текстом указал, что деньги нужны обществу для обращения товаров и ведения благочестивой жизни с их помощью, а взимание процентов противно их природе. Так что одна за другой выходили папские буллы, запрещающие давать деньги в долг под проценты и разрешающие должникам не возвращать взятые у банкиров суммы. При этом сама папская курия также занималась банковским делом – выдавала кредиты под залог земли. Но не под проценты!
В 1179 году папа Александр III дошел до того, что отказал тем, кто виновен во взимании процентов, в причастии и христианском погребении – страшное по тем временам наказание. Монархи, которые редко осмеливались спорить с всемогущим папским престолом, следовали указам понтификов. Все тот же Людовик Святой в один прекрасный день изгнал всех итальянских банкиров из Франции, заодно присвоив изрядную часть их имущества.
Италия, конечно, была колыбелью европейского банковского дела. Само название «банк» – латинского происхождения. Обычно занятый делом римский меняла сидел за похожим на скамью столом, называемым «bancum». Именно от этого слова произошло слово «банкир».
У себя на родине итальянские банкиры пользовались куда большей свободой и более широкими правами, нежели в суровых государствах северной Европы. К примеру, основанный в 1407 году Банк Святого Георгия выдавал кредиты всей республике, а генуэзский дож при вступлении в должность давал клятву защищать его самостоятельность. Этот уникальный банк получил в 1463 году лично от Папы Римского право отлучать от церкви своих должников.
Особый статус «банкиров Господа Бога» итальянские торговые династии получили еще и вот по какой причине. Церковь облагала своих подданных налогом, сбор которого был задачей нудной и часто неблагодарной. Банкирам предлагалось сразу внести в казну папской курии определенную сумму, а за это получить право собирать подати себе в карман. А в сознании тогдашних итальянцев, кому они платят налог – тот и властитель.
А в это время англичане…
До XVI века английские менялы могли только завистливо вздыхать, глядя на юг – вплоть до начала правления Генриха VIII. Он отменил наказание за ростовщичество в Англии (этот монарх вообще был всегда готов идти против воли Церкви). Но когда к власти пришла Елизавета, менялам пришлось тяжело. Властная правительница передала Королевскому Казначейству право чеканки всех английских денег (до этого мерные рейки имели хождение наравне с монетами, изготовленными ювелирами) и взяла под свое начало безраздельное управление денежной массой.
Елизавета держала английских банкиров в ежовых рукавицах. А вот другой монарх – Карл I – этого сделать не смог. Деньги менял помогли Оливеру Кромвелю совершить революцию, распустить Парламент, свергнуть, а затем и казнить неудачливого самодержца.
Это историческое событие было поворотным для банкиров Англии. Оно позволило бывшим менялам выйти на новый уровень, консолидироваться и заложить основы для будущего «Банка Англии». Целая квадратная миля площади Лондона отныне и впредь стала принадлежать финансистам – она получила имя Сити.
Конфликт английских банкиров с династией Стюартов на этом не закончился. Во второй раз они нанесли королевской власти сокрушительный удар, когда вместе с голландскими коллегами спонсировали вторжение в Англию Вильгельма Оранского и захват трона.
К этому времени Англия уже находилась на грани финансового краха. Нескончаемые войны – междоусобные и соседские – истощили экономику страны. На ее восстановление был жизненно необходим кредит. Это и стало причиной основания первого коммерческого кредитного учреждения – «Банка Англии». Несмотря на название, полностью частного. Зарегистрировавшись в 1694 году, он сразу начал выдачу кредитов – на суммы, во много раз превышающие его резервы. Долги политиков отдавались за счет налогов, так что никто не был в убытке.
А «Банк Англии» раздавал кредиты направо и налево – в том числе и на самые сомнительные авантюры. Известно, в частности, что значительная сумма была предоставлена на то, чтобы осушить Красное море и поднять со дна золото, предположительно оставленное там египетской армией, преследовавшей Моисея с евреями. К 1698 году внутренний долг Великобритании вырос с 1,25 млн. до 16 млн. фунтов стерлингов.
Красный щит
Некоторые профессии даются одним людям лучше, чем другим. А некоторые имена собственные очень быстро становятся нарицательными. И то, и другое можно сказать о Ротшильдах.
Основателем династии стал Майер Амшель Бауэр, живший в еврейском гетто во Франкфурте. Его отец содержал небольшую обменную лавку, над которой красовалась ярко-красная вывеска – по-немецки «Roth Schild». Оттуда и пошло прозвище, ставшее позднее фамилией великой династии Ротшильдов. Унаследовав дело, Майер открыл антикварную лавку. Там он продавал старинные монеты, а заодно занимался обменом современных денег.
Спекуляция монетами свела Майера с одним из самых влиятельных людей того времени – ландграфом Вильгельмом Гессен-Кассельским. Крупный феодал оценил по достоинству таланты Ротшильда и доверил тому управление своими финансами. Вынужденное бегство ландграфа в Прагу во время войны с Наполеоном дало повод Майеру оправдать доверие. Он продолжил сбор денег с должников нанимателя, а путем нескольких торговых операций преумножил достояние Вильгельма. Да и сам не остался в накладе.
Пятеро сыновей продолжили отцовское дело, получив под свое начало банки в крупнейших европейских столицах. Династия существует до сих пор, хотя сегодня Ротшильды не входят в число самых крупных банкиров – не только в мире, но и в Европе. Особенно после 2004 года – тогда «N. M. Rothschild & Son» официально вышел из пятерки банков, устанавливающих мировую цену на золото. Сами владельцы мотивировали такой поступок падением интереса к товарным рынкам. Давид де Ротшильд заявил, что семья заинтересована в недвижимости, добыче природных ресурсов и финансировании корпоративных слияний и поглощений. Такая деятельность становится особенно прибыльной во время кризиса, когда реальная стоимость земли или предприятия заменяется вынужденной, установленной покупателем, ценой.
Американская мечта
Ошибочно думать, что все англосаксонское так уж хорошо приживалось в Северной Америке. В частности, идея образования центрального банка Америки, контролирующего финансы США, с самого начала не пришлась по душе Бенджамину Франклину. Он ощущал, что, разрешив Ротшильдам открыть в Вашингтоне свой банк, американское правительство попадет в зависимость от предприимчивой семейки. Но в 1790 году, после смерти Франклина, пост министра финансов занял Александр Гамильтон, который незамедлительно дал разрешение на открытие «Первого Национального Банка Соединенных Штатов». Этот банк был точной копией «Банка Англии» и контролировался, разумеется, Ротшильдами.
Правительство заключило договор с банком всего на двадцать лет, но к началу 1811 года американская экономика была настолько дестабилизирована, что договор продлили еще на пять. Этого было мало, и Ротшильды использовали все свое влияние на Английский парламент, чтобы побудить Объединенное королевство вновь предъявить претензии на североамериканские колонии. По сути, династия банкиров развязала полноценную войну в 1812-1814 гг. Неокрепшие еще Штаты были вынуждены вновь влезть в долги – и просить о кредите «Первый Национальный Банк».
В 1836 году Эндрю Джексон предпринял еще одну попытку сбросить ротшильдовское иго, прикрыв банк. Ему казалось, что династия банкиров больше не поднимет голову. Как наивно было в это верить! Один из агентов Ротшильдов, некий Джон Бикли, основал «Союз Рыцарей Золотого Круга» – популярнейшее общество, насчитывавшее около 115 тысяч членов. Оно занималось активной пропагандой сепаратистских интересов южных штатов-конфедератов. Параллельно фирмы «Дж. П. Морган и Ко» и «Аугуст Бельмонт и Ко», в которые временно превратился «Первый Национальный Банк», агитировали население северных штатов за объединение и союз.
Ждать пришлось недолго – разраз илась Гражданская война Севера и Юга 1861-1865 гг. В этой междоусобице Лондонский банк Ротшильдов финансировал северян, а Парижский – южан. А когда сражаешься за обе стороны – невозможно не выиграть.
Авраам Линкольн, осознавший, какую игру ведут банкиры, уже в 1862 году отказался выплачивать Ротшильдам проценты по кредитам, да еще и начал печатать свои «зеленые доллары» и ими расплачиваться с армией. Это в планы династии никак не входило. 14 апреля 1865 года Линкольн был убит Джоном Бутом, бывшим агентом Конфедерации, имевшим непосредственное отношение к «Рыцарям золотого круга».
Мы пойдем другим путем
В России, как водится, развитие банковской системы пошло своим путем. В 1665 году в Пскове воевода Афанасий Ордын-Нащокин попытался учредить полноценный коммерческий банк. Он использовал для этого городскую управу, которая выдавала купцам кредиты на развитие бизнеса. Однако затея не нашла поддержки ни у сограждан, ни – что важнее – у государя. Царь увидел в этом новшестве «стремление Пскова жить по-своему» и ничего более.
Только в 1733 году открылось первое подобное учреждение – «Государственный ссудный банк», который, по сути, был крупнейшим в стране ломбардом. Правда, и он, и последовавшие за ним «Заемный банк для дворянства» и «Банк для поправления дел купечества» имели одну и ту же печальную судьбу. Они обанкротились из-за хронического невозвращения кредитов. Видимо, в России дельцы если уж разорялись, то окончательно и бесповоротно.
По-настоящему низким стартом для банковского дела в России стало правление императрицы Екатерины Великой, урожденной немки, хорошо разбиравшейся в финансовых вопросах. Капиталы трех разорившихся заведений были переданы «Государственному заемному банку». На сей раз контора была универсальной – в равной степени обслуживала интересы благородного сословия и мещан. Более того, кроме права кредитования банк получил возможность принимать вклады от населения. Использовались они, правда, только на пополнение государственной казны. Пожалуй, именно это и отличает матушку-Русь от европейских соседей – с самого начала банковское дело было взято под чуткую опеку государства. И затем более двух сотен лет находилось под его контролем.
Банковский рай
Со времен Средневековья наиболее надежной в банковском отношении страной считается Швейцария. Одним из главных аргументов в пользу хранения денег в швейцарском банке до недавнего времени было неукоснительное соблюдение тайны вклада. Годы и столетия Берн следовал этим принципам. Почти полвека он сопротивлялся тому, чтобы раскрыть тайну вкладов евреев, погибших от рук нацистов, и передать их наследникам права на управление счетами.
Однако консервативной альпийской республике пришлось все-таки пойти навстречу настойчивым требованиям соседей. Теперь швейцарские банки обязаны предоставлять правительствам европейских стран информацию о личных счетах лиц, обвиняемых в злостном уклонении от уплаты налогов. Раньше для вскрытия такой информации нужна была более веская причина – обвинение в мошенничестве.
Швейцария была и, пожалуй, еще на некоторое время останется оплотом консервативных крупных вкладчиков – на счетах ее банков до сих пор хранится около 2 трлн. долларов (для сравнения – общая сумма всех средств, хранимых во всех банках мира, составляет около 7 трлн.). Однако по данным исследования «Лучшие банки-2010 для состоятельных клиентов» по версии издательства «Fuchsbriefe», специализирующегося на анализе банковских услуг для частных лиц в Европе, в десятке лучших осталось лишь два представителя Швейцарии.
В затылок альпийским горцам уже некоторое время дышит совсем другой географический регион – Багамы. Вся история этих островов связана с поиском, завоеванием и потерей сказочных богатств. Сколько испанского золота плавно перетекло в пиратские трюмы… И сколько все того же золота было безвозвратно утеряно во время кораблекрушений, которые во множестве случались вокруг Багамских рифов и скал!
Как бы то ни было, Багамы были и остаются перевалочным пунктом для гигантских финансовых потоков. Причин тому две. Во-первых, Багамы – страна с практически нулевым налогообложением. Здесь отсутствуют налоги на личный или корпоративный доход, налоги с суммы дивидендов и на увеличение рыночной стоимости капитала… Вообще ничего. К тому же – и это вторая причина – обязательная секретность банковских операций на Багамах закреплена законодательно. И пока что – в отличие от Швейцарии – никто от этой привилегии отказываться не намерен. Информация по персональному счету может быть разглашена только по решению Верховного суда и только в связи с серьезным преступлением, в котором обвиняется владелец счета. В иных случаях за разглашение конфиденциальных сведений виновному полагается штраф от 2 тыс. долларов и год тюрьмы.
Багамы – страна банков в прямом смысле слова: из почти 400 банков и трастовых компаний, получивших здесь лицензии, 70% размещены на территории островов. Эта сфера деятельности приносит ежегодно 8% валового продукта государства, и государство благодарно. Министр планирования Вильям Аллен заявил, что «правительство советуется с банковским сектором в принятии политических решений».
И это правильно – по крайней мере, честно. Влияние банков на ход истории и развитие государств переоценить сложно. Они были, есть и будут далеко не самым слабым звеном экономики. Ну а в какой банк вложить деньги – на Багамах или в Цюрихе, где обменять валюту – в Москве или в Лондоне – все эти вопросы решает каждый сам для себя.
