Нубия… Она же Та-Сети, она же Куш… Что мы знаем об этой стране? Что известно нам о ее столицах – Напате и Мероэ? В лучшем случае – что была такая страна на южной окраине Египта, очень быстро этим самым Египтом завоеванная.
Каждая египетская надпись, упоминающая страну Куш и ее население, сочится презрением к «этим варварам с косичками, рядящимся в звериные шкуры, этим курчавым чужакам с обожженными лицами». И все же презренный народ Куша в конце концов – когда египетское царство стояло на грани краха – спас высокомерных соседей. Захватив власть в стране пирамид, «нубийские фараоны» – пусть на короткое время, меньше, чем на столетие – навели порядок в древнем государстве, обеспечив Египту его последний «золотой век».
Что же это за страна, что же это за народ, ставший «последней надеждой Египта»?
Часть 1. Дети и пасынки великой реки
Для гордых «детей Нила» Нубия – или Куш, как ее еще называли – казалась жутким захолустьем, землей проклятой и негостеприимной. В земле пирамид в ходу была клятва «ежели я лгу – пусть мне отрежут язык или сошлют в страну Куш».
Великий Нил, протекая через Нубию, делал огромную петлю и отнюдь не походил на привычную египтянам «реку тысячи благ». Воды огромной реки метались от одного порога к другому, ревели на многочисленных перекатах, бесновались, сжатые каменными утесами… Никаких разливов, никакого плодородного ила… Страна Куш была засушлива и сурова.
И все же люди жили здесь. У археологов древнейшее население Нубии получило скучное название «культура А-группы». Судя по тому, что в немногих погребениях ученые находили произведенные в Египте предметы, жители Нубии вели оживленную торговлю с северным соседом. Продолжалось это, пока фараон Джосер – тот самый, который повелел построить себе первую ступенчатую пирамиду – не решил, что Нубия гораздо полезнее как подконтрольная территория, а не как торговый партнер. Египетские войска двинулись на юг… Почему? Да по той же самой причине, по которой испанцы и португальцы тысячелетиями позже устремились в Америку. Золото. Расплачиваясь желтым металлом с египетскими купцами, нубийцы сами определили свою судьбу. Так Нубия впервые стала колонией Египта. Однако владычество египтян по меркам древней истории продлилось недолго. Всего-то около 500 лет. Страна Кемет, как называли Египет его жители, распалась на множество уделов – номов – и всем стало как-то не до Нубии. «Презренные кушиты» были предоставлены сами себе. И использовали это время с толком. У нильских порогов возникло Кушитское царство с его первой столицей Керме. Это был достаточно крупный город с крепостями, жилыми постройками и храмом.
Однако освободившийся к тому времени от гиксосского владычества Кемет не желал наблюдать, как на юге крепнет потенциальный конкурент. Войско фараона Яхмоса вторглось в пределы Куша и разрушило Керме. Солдаты сожгли город и осквернили его храмы, а Нубия вновь стала провинцией Египта.
Археологи свидетельствуют
Раскопавший в 1913 году древний Керме доктор Райзнер на основе своих наблюдений попытался воссоздать погребальный обряд древних кушитов. Картина получилась, мягко говоря, мрачноватая. В одном из богатых погребений ученый обнаружил 322 человеческие жертвы – больше, чем в любой другой из когда-либо раскопанных могил. Археолог предположил, что несчастные были замурованы в ведущих к погребальной камере коридорах живьем. «Двери покоев закрываются и опечатываются. Жрецы и чиновники уходят. Женщины и слуги располагаются в примыкающем к камере узком коридоре. Все причитания и движения прекращаются. Подается сигнал. Люди, собранные для погребального пиршества, разбрасывают землю из корзин на неподвижные, но живые жертвы, лежащие на полу, а затем бросаются из помещения за новой порцией земли. Переживания жертв мы, вероятно, преувеличиваем: их поддерживали религиозные верования, и они занимали свои места охотно и без колебаний, но в последний момент, как мы видим по тем позам, в которых застала их смерть, по ним прошла волна ужаса и в некоторых случаях были судороги во время агонии», – писал Райзнер в дневнике.
Современники свидетельствуют
«И на равнинах лежали нубийские лучники, павшие в битве. Их внутренностями царь наполнил долины Нубии. Их кровь хлынула ливнем. Хищные птицы растаскивали части их тел, а крокодил бросался на бегущих. Его величество поплыл вниз по Нилу, имея все зарубежные страны у себя в кулаке и того подлого кушита-кочевника висящим вниз головой на носу царского судна его величества», – писали про поход Тутмоса I. А вот уже про кампанию его сына, Тутмоса II: «Жалкая страна Куш склонилась к восстанию; те, которые находились под властью владыки Обеих Земель, задумались о бунте. Войско прибыло к жалкому Кушу; оно повергло этих врагов; никого из них не оставили в живых, согласно повелению его величества, кроме одного из сыновей царя Куша, который, как пленный, был доставлен в резиденцию его величества и положен у ног его».
Часть 2. У стоп фараона
Сказать, что кушиты смирились со своим положением, было бы неверно. И при наследнике Яхмоса Тутмосе I, и при его сыне Тутмосе II нубийцы пытались силой сбросить египетское ярмо. Однако неудачно. На то время военное и техническое превосходство северян было подавляющим. Любые столкновения оканчивались победой армии фараона.
Но расправы и карательные походы не гарантировали покоя на южных рубежах Египта. Раз за разом «подлые кушиты» брались за оружие и выходили на бой против поработителей.
И хотя война с ними считалась в стране Кемет делом легким, но вода камень точит. Очередное восстание вполне могло окончиться успешно. Тем более что Египет постоянно воевал на Ближнем Востоке. И на смену карательным походам и грабежам пришли колонизация и оккупация. Страна покрывалась густой сетью крепостей, храмов, гарнизонов… Выражаясь современным языком, фараоны Египта взяли направление на ассимиляцию населения Нубии. Управление провинцией было организовано точно так же, как и коренными землями Египта. Сотни чиновников Кемета направились к «непокорным кушитам». На захваченных землях активно насаждалась египетская религия. Племенных вождей египтяне селили при своих гарнизонах – с одной стороны, чтобы всегда были под рукой и перед глазами, а с другой – чтобы постоянно лицезрели военную мощь северного соседа и его «высокий культурный уровень». Широко применялась и практика своеобразного заложничества. Дети местной аристократии отправлялись ко двору фараона, где получали настоящее египетское образование.
Ох, не просты были древние египтяне! Они первыми открыли те приемы, которыми впоследствии с успехом пользовались многие колониальные державы! И все равно полностью умиротворить Нубию не удавалось. Ну а отдаленным результатом такой политики стало не только «оегипчивание» местной аристократии. Опять-таки, как и многие «последователи» такой политики, египтяне сами потихоньку усиливали Нубию. И укрепили до такой степени, что «последние стали первыми» – и в один далеко не прекрасный день страна Кемет, как перезревший плод, упала к ногам «презренных кушитов». Но не будем забегать вперед.
Изображения свидетельствуют
На большинстве египетских рельефов нубийцы – низколобые, толстогубые люди – изображались повергнутыми на землю, или ползущими на коленях с отведенными и связанными за спиной руками. Головами нубийцев украшены подошвы сандалий фараона. Каждый его шаг – очередное унижение презренного народа. На конце посоха правителя – тоже голова нубийца. Каждый удар – головой о землю. Помни свое место, презренный кушит…
Часть 3. Страна презренных
Золото Нубии рекой текло в Египет, питая его силу и спесь. Но не только «желтый дьявол» манил северян в безводные долины и ущелья Куша. Через всю нубийскую пустыню тянулись караванные пути, по которым везли и везли в страну пирамид слоновую кость и эбеновое дерево, шкуры леопардов и перья страусов, благовония и редких животных – все, до чего так падки были египетские вельможи. Засушливая страна превратилась в «жемчужину в короне Египта» – как века спустя Индия стала жемчужиной британской короны. Египтяне стремились заполучить в свою армию знаменитых нубийских лучников, в гаремы – прекрасных нубийских наложниц, для своих детей – заботливых нубийских нянь… И все равно презирали нубийцев.
А те потихоньку, шаг за шагом, «врастали» в государственную систему завоевателей, в их культуру. Учились воевать в рядах египетской армии, поддерживали порядок на улицах египетских городов… Выходцы из Куша занимали все более и более высокие должности – и у себя на родине, и в метрополии. Очень скоро представители местной аристократии – те самые, кто получил египетское воспитание и образование – заняли большинство чиновничьих должностей в Нубии. А с XII века до н.э. и наместники тоже стали назначаться «из местных». Некоторые «презренные кушиты» и вовсе взлетели на самый верх египетской «вертикали власти». Нубиец Нехси стал «начальником войска Обеих Земель» – то есть главнокомандующим египетской армии, его соотечественник Панехси – начальником сокровищницы, а некто Ченени за свои заслуги даже удостоился чести быть погребенным в Долине Царей!
Часть 4. И последние станут первыми
Видя такие неожиданные последствия своей политики, правители Кемета пошли на изменение «генеральной линии». Нубия была «высочайше» объявлена «Золотой страной Амона», главная святыня нубийцев – Чистая Гора, которую сейчас называют Гебель-Баркал, «назначена» местом рождения божества, а египтяне и нубийцы были объявлены родственными народами. Но если Египет клонился к упадку, Нубия переживала расцвет.
К 1000 году до н.э. Кемет утратил былое очарование великой державы. Власть над Палестиной и Сирией была потеряна. То один, то другой ном провозглашал независимость. Или же попросту его наместник начинал править уделом по собственному разумению, без оглядки на фараона и его чиновников. В армии росло влияние ливийцев. Как намного позже германцы переполнят римские легионы, потому что сами граждане Рима захотят только отдыхать и развлекаться – так и ливийцы заполонили собой египетскую армию. В конце концов, их предводитель Шешонк поднял бунт и захватил Нижний Египет, а потом и вовсе провозгласил себя фараоном.
Не менее разительно менялась и страна Куш. Правда – в другую сторону. Близ священной горы Гебель-Баркал вырос большой и шумный город Напата. Постепенно его владыки объединили вокруг себя всю Нубию. Южные границы нового государства вскоре дотянулись до слияния Белого и Голубого Нила. Нубийский царь Алара организовал свою страну по египетскому образцу. Официальным языком Нубии объявили египетский. Основной религией стал культ Амона. Корона правителя Нубии, так же как и убор фараона, украсилась «уреем» – изображением кобры с раздутым капюшоном. Египетской была и архитектура, и философия, и стиль одежды. И пока земля пирамид беднела и катилась к упадку, Нубия крепла и цвела. Многолетнее господство страны Кемет рухнуло быстро и неожиданно.
Современники свидетельствуют
Вчитайтесь в эти полные пессимизма строки. Каждая из них – живое свидетельство упадка страны.
«Доблестный муж идет, скорбя о том, что свершается в стране».
«Лучшая земля в руках банд».
«Человек свирепый лицом стал повсюду. Нет нигде человека вчерашнего дня».
«Грязь по всей стране… Воистину: земля перевернулась, подобно гончарному кругу».
Источники свидетельствуют
«Эфиопы носили те же драгоценности, что и египтяне, но их украшения уступали египетским в изяществе формы, были тяжеловесными и неуклюжими, хотя и очень дорогими. За исключением ожерелий и короны с золотыми уреями, эфиопские украшения отличались по стилю от египетских. Их браслеты были так широки, что иногда доходили до локтя… Обручи, которые носили выше локтя, также изготовляли из благородных металлов и украшали символическими фигурами. Особенно необычную форму имели эфиопские перстни: гнездо перстня было так велико, что, надетый на средний палец, он закрывал половину руки… Знатные особы предпочитали… окрашивать руки и ноги в жёлтый или оранжевый цвет… Знатные эфиопки отращивали чрезвычайно длинные ногти в знак особого происхождения».
Вскоре Напата стала одним из богатейших городов древнего мира. «Сердцем» ее была гора Гебель-Баркал. У ее подножия нубийские строители возвели огромный храм по египетским образцам, а скалу над сооружением украсили изображением кобры, чья голова венчалась солнечным диском. Напомним, что змея считалась символом Амона, культ которого в Нубии главенствовал. Сама же гора была еще египтянами объявлена домом божества.
Неудивительно, что здесь проходили коронационные празднества и «выборы» каждого нового правителя Нубии. Посетившие Напату греки, в частности Диодор Сицилийский, писали, что в храме у подножия горы собирались кандидаты на престол, после чего они проходили перед статуей бога. Каким-то образом этот своеобразный оракул отмечал избранного Амоном счастливца, который тут же короновался. Но оракул мог и «вынести вотум недоверия» тому или иному правителю. Утративший доверие царь обязан был совершить самоубийство – утверждал Диодор.
Естественно, что с такими обычаями огромную роль в жизни Нубии играли жрецы Амона. И так же естественно, что укрепив свою власть, цари Нубии в конце концов перенесли столицу из Напаты на юг, в Мероэ, оставив Амона и его жрецов у священной горы. С тех пор Мероэ стала светской столицей государства, а Напата – его религиозным центром.
Но это было позднее. Сначала владыки Напаты обратили внимание на север, где тихонько разлагался Кемет – страна их бывших господ и учителей… Как любили говорить египтяне, «земля перевернулась, подобно гончарному кругу» – страна Куш пошла походом на страну Кемет.
Часть 5. Черный ренессанс
Покорение Египта растянулось на несколько десятков лет. Начал дело наследник и племянник Алары Кашта, но завершил только его сын Пианхи (751-716 года до н.э.). Правителю Нубии удалось достаточно легко разгромить войска полунезависимых египетских номов и захватить древние Фивы.
Вскоре был захвачен и Мемфис. Здесь Пианхи показал, что «презренные кушиты» поднаторели не только в воинском мастерстве, но и в политических играх. Он устроил грандиозное шоу, в ходе которого «призрачный» фараон из ливийской династии Осоркон III принес новому правителю клятву верности, после чего заставил фиванскую «супругу Амона» – верховную жрицу Шепенопет – удочерить его жену Аменердис. Таким образом хитрый Пианхи в глазах египтян подтвердил «легитимность» своей власти – как на государственном, так и на «божественном» уровне. С этого момента он властвовал не только над землей, но и над небесами Кемета, воплощая волю богов.
Однако новый фараон допустил и большую ошибку – он попытался править объединенным государством из далекой Напаты. Стоило новоявленному «черному фараону» покинуть пределы Кемета – и местная знать, предводительствуемая Тефенахтом и Бокхорисом, устроила бунт.
Тогда, как говорят надписи на погребальной стеле Пианхи, «разъярился его величество из-за этого, подобно пантере. И вот выступил его величество, чтобы побранить свое войско, разъярясь на него, подобно пантере… И было множество убитых… были нагромождены великие горы трупов».
Выражаясь современным языком, Пианхи и его брат Шабака потопили восстание в крови. Армию Бокхориса рассеяли, а его самого победители повелели сжечь живьем.
Фараон-лошадник
Будучи в городском дворце, Пианхи, как свидетельствуют хроники, «…пошел в конюшню жеребцов и стойла кобыл. Он заметил, что они заморены голодом, и сказал: «Клянусь любовью Ра, для моего сердца самое отвратительное – так морить лошадей. Это хуже всех преступлений, которые ты (т.е. предшественник Пианхи) совершил».
Шабака и его сын Шабатака больше никогда не возвращались в прокаленную солнцем Напату, занявшись восстановлением и обустройством Египта. Были ли они завоевателями? С идеологической точки зрения – нет. Благословленные «на царство» общим для нубийцев и египтян Амоном, они взяли лишь то, что принадлежало им по праву, спасителями придя в разваливающийся Египет, и на некоторое время смогли объединить страну. При «черных фараонах» древний Кемет пережил последний ренессанс. Над могилами усопших фараонов вновь начали строиться пирамиды, которых не возводили в Египте более тысячи лет. Начался расцвет искусства, были восстановлены древние празднества, отремонтированы храмы и статуи. Нубийские правители даже пытались ввести в обиход иероглифическое письмо эпохи Древнего царства, давно и прочно позабытое. Небывалый подъем переживала и наука. Многие современные ученые считают, что вся «греческая» премудрость на самом деле «позаимствована» лукавыми эллинами у египетских учителей. Естественно, без указания авторства. Венчалось все это благолепие еще и удивительно устойчивым климатом. За все правление нубийской династии не случилось ни единого года с засухой или неурожаем.
Надписи свидетельствуют
«Я вырвал корни Куша, – заявлял ассирийский царь Асархаддон в надписи, – и никто здесь не избежал подчинения мне».
Казалось бы, снова наступил «золотой век». И что с того, что фараон и часть вельмож слегка потемнели кожей? На самом деле все было не так радужно. Египту «черных фараонов» угрожали две опасности – с юга и северо-востока. И первая исходила из Напаты. Многим нубийцам пришлось не по вкусу то, что их правители «забыли» о своей истинной родине. Явно роль тут сыграли напатские жрецы Амона, которые оказались слегка не у дел в политической жизни нового объединенного государства. «Рупором» недовольных стал сын Пианхи Тахарка. Собрав в Нубии войско и получив благословление жрецов Амона, он вторгся в Египет, сверг своего двоюродного брата Шабатаку и убил его. А сам, естественно, занял освободившееся место.
Надо сказать, что надежды нубийской знати и жрецов на усиление своего влияния после воцарения Тахарки так и не сбылись. Дальновидный правитель и умный политик, Тахарка не отдавал предпочтение ни египтянам, ни кушитам, равно назначая на должности и осыпая дарами и тех, и других. Он понимал, что для борьбы с северо-восточным врагом – могучей и агрессивной Ассирией – ему необходим мощный тыл и по-настоящему единое государство. Однако победа в этом противостоянии была ему не суждена.
Постоянно расширяющее свои границы агрессивное Ассирийское государство было «головной болью» еще Шабаки. Чтобы ослабить опасного соседа, правитель Кемета и Куша наводнил своими агентами сирийско-палестинские государства, тогда находившиеся в вассальной зависимости от ассирийцев. Эмиссары Шабаки щедро рассыпали нубийское золото и обещали местным правителям поддержку Египта, ежели они восстанут против владычества грозной Ниневии. Выполнять обещания Шабаки пришлось уже Тахарке. В 690 году до н.э. его войско подошло к стенам Иерусалима. Появление нубийцев и египтян вынудило ассирийского правителя Синахериба с позором бежать от стен города. Через шестнадцать лет армия Тахарки наголову разбила войско наследника Синахериба Асархаддона. Но триумф «черного фараона» был недолог. Через несколько лет его войско потерпело сокрушительное поражение от ассирийцев. Тахарке пришлось бежать в Напату, бросив победителям на разграбление Египет, свой дворец, сокровищницу… Даже гарем и дети правителя стали трофеями захватчиков.
Ассирийцы «порезвились» в Египте в своей традиционной манере. Города были разрушены и разграблены, население перебито. Тела египтян сваливались в курганы, насаживались на колья, а снятой с пленных кожей завоеватели «украшали» стены построек.
Тахарке, несмотря на многочисленные попытки, так и не удалось изгнать ассирийцев из Египта. Удача улыбнулась только его наследнику, Тануатамону (664-653 гг. до н.э). Последнему «черному фараону» удалось на короткое время освободить «страну Пирамид», однако через год ассирийцы вернулись на берега Нила. Как и Тахарка, Тануатамон потерпел сокрушительное поражение и бежал в Напату. Ассирийцы разграбили Фивы и Мемфис, перебив большую часть населения. После этих неудач нубийские правители больше не пытались восстановить свою власть над страной Кемет. Отныне северные границы их владений пролегали далеко за границами Ойкумены.
Часть 6. За краем Ойкумены
Египет стал желанной добычей для всех «строителей мировых империй». Освободившись от ассирийского владычества, он был захвачен персами, потом Александром Македонским…. До Нубии же никому не было дела. Саисский Египет (664 – 25 гг. до н.э.) по древней традиции попытался вторгнуться в земли своей бывшей провинции, но потерпел неудачу. Персидский царь Камбиз тоже предпринял поход на юг – и тоже безуспешно.
В дальнейшем ни Александр Македонский, ни Птолемеи, ни Цезарь даже и не пытались проникнуть за нильские пороги. Нубия оказалась предоставлена сама себе. Лишь немногие путешественники добирались до Напаты, чтобы потом поделиться с миром своими – не всегда правдивыми – наблюдениями:
«У эфиопов, как утверждают, существует такой обычай: в случае, если царь по какой-либо причине повредит себе какую-нибудь часть тела, то все друзья его добровольно лишают себя той же части тела, так как стыдно будто бы следовать за царем с покалеченной голенью друзьям, имеющим здоровые ноги, и во время торжественных выходов сопровождать царя, не хромая, как он». (Диодор Сицилийский)
«Своих царей они [эфиопы] почитают как богов, причем цари сидят дома взаперти… Царями они выбирают людей, выдающихся красотой или отличающихся умением разводить скот… Что до покойников, то… их держат дома, заключив в прозрачный камень [стекло]». (Страбон)
«Эти эфиопы – самые крупные из всех людей, которых мы знаем, — сказано в греческой лоции IV века до нашей эры. – Они носят бороду и пышноволосы и самые красивые из всех людей. Царствует над ними тот, кто самого высокого роста».
Правители Нубии тоже более не помышляли о походах на север. Правда, несмотря на это, они продолжали именовать себя «царями верхнего и нижнего Египта, сыновьями Ра, владыками Обеих Земель» (имеется в виду Верхний и нижний Египет). Но на самом деле их власть становилась номинальной даже в самой Нубии. Напатские жрецы Амона «отыгрались» за времена Шабаки и Шабатаки. Цари Нубии превратились в игрушки в руках служителей культа. На торжественных поклонениях Амону глава культа шел во главе процессии, правитель же почтительно следовал за ним. Используя оракул Амона, жрецы назначали и отстраняли от должности правителей, когда и как хотели. Желая избавиться от всевластия жрецов, царь Аспарут около 590 года до н.э. перевел правительство из Напаты в Мероэ – город, расположенный между пятым и шестым порогами Нила в окружении обширных плодородных степей. Чтобы подчеркнуть значение новой столицы, в ней возвели храм Амона, величие и блеск которого должны были затмить напатские постройки. Естественно, сюда «переехали» и наиболее сговорчивые жрецы.
В дальнейшем нубийская экспансия развивалась в южном направлении. Вскоре нубийцы проникли в Абиссинию. Их культура, при внешнем сходстве с египетской, начала развиваться по самобытному пути, все больше отличаясь от цивилизации своих – теперь уже далеких – северных «учителей».
Античные авторы свидетельствуют
«Не успело, однако, войско пройти пятой части пути, как уже истощились взятые с собой съестные припасы. Вьючные животные были также забиты и съедены. Если бы Камбиз, заметив это, одумался и повернул назад, то, несмотря на свою первую ошибку, он все-таки поступил бы как благоразумный человек. Однако царь, ни о чем не рассуждая, шел все вперед и вперед. Пока воины находили еще съестную траву и коренья, они питались ими. Когда же пришли в песчаную пустыню, то некоторые воины совершили страшное дело: каждого десятого они по жребию убивали и съедали. Когда Камбиз узнал об этом, то в страхе, что воины съедят друг друга, прекратил поход и велел повернуть назад».
Часть 7. Африканские Афины
Удаленность от жреческой Напаты и благоприятный климат обеспечили быстрый расцвет мероитской державы. Население Мероэ с одинаковым успехом могло заниматься и земледелием, и скотоводством. Стены храмов города были покрыты изображениями стад скота. По утверждениям добиравшихся до города купцов и путешественников, прямо за стенами столицы паслись тучные стада домашних и диких животных. Выйдя за ворота, можно было с равным успехом встретить и быка, и носорога, и верблюда, и жирафа. Для орошения полей мероиты строили огромные резервуары, в которые собирали дождевую воду. Одна из таких сохранившихся цистерн имеет диаметр свыше 300 метров и глубину 6 метров. Кроме следов развитого сельского хозяйства археологам удалось обнаружить свидетельства ремесла – в первую очередь металлургии. Для северо-восточной Африки Мероэ стало основным поставщиком железа и изделий из него.
В довершение всего мероиты получили контроль над теми самыми торговыми путями в глубину Африки, которые в свое время так интересовали египтян. Теперь богатства тропиков оседали не в далеких Фивах и Мемфисе, а здесь, в Мероэ. Отсюда уходили караваны на юг, отсюда же местные перекупщики везли предметы роскоши на север, в Египет и страны Средиземноморья, где о богатстве загадочной земли ходили легенды. Геродоту, который не продвинулся южнее современного Асуана, ушлые караванщики рассказывали, что мероиты настолько богаты, что хоронят умерших в хрустальных гробах и заковывают пленников в золотые цепи.
Археологи свидетельствуют
Мероэ стало крупнейшим центром выплавки железа в Африке. Вполне логично предположить, что железные изделия местных мастеров наряду с приемами выплавки железа неуклонно проникали в районы, лежащие к югу и западу от города. В этом смысле Куш сыграл в их развитии такую же роль, как и цивилизации Средиземноморья несколькими столетиями позже в развитии Северной Европы. Можно смело утверждать, что после эпохи Мероэ население среднего течения Нила жило в железном веке.
Что касается политики и религии, то после переноса столицы в Мероэ в этой области у нубийцев тоже произошли некоторые изменения. Наряду с Амоном, которого теперь чаще изображали с бараньей головой, чем со змеиной, весьма почитаемым богом стал львиноголовый Апедемак. И если храмы первого продолжали возводиться в египетской традиции, то святилища второго состояли лишь из одного помещения с массивными воротами. Влияние жрецов Амона ослабело, но оракул по-прежнему «утверждал» кандидата на должность правителя. Кстати, в позднем Мероэ большую роль играла царица-мать. А зачастую женщины вообще становились единоличными правительницами этого государства – кандаками. С одной из таких правительниц после покорения Египта встретился Александр Македонский.
Тем не менее, несмотря на процветание и богатство, эпоха нубийского Мероэ шла к своему завершению. На этот раз угроза исходила не от Египта и не из Средиземноморья. На протяжении I тысячелетия до н.э. народы Южной Аравии прочно обосновались на африканском побережье Индийского океана и в северной Эфиопии. Выросшее на этом месте государство Аксум к III веку н.э. перерезало мероитские торговые пути. После нескольких кровопролитных войн Мероэ был захвачен царем Аксума Эзаной и разрушен. История древнего Куша – презренного, покоренного, богатого, загадочного – подошла к финалу. На месте древнего государства возникли христианские страны Мукурра, Алоа и Нобатия. Кстати, некоторые считают, что где-то там, в нубийских песках, до сих пор скрыт от человеческих взоров Ковчег завета, сделанный в XV в. до н. э. Моисеем по Божьему повелению. Но это – уже другая история…
