Александр Васильевич Медведь – выдающийся советский и белорусский спортсмен, Заслуженный мастер спорта СССР (1962), Заслуженный деятель физической культуры БССР (1969), Заслуженный тренер БССР (1979), Заслуженный тренер СССР (1984), лауреат Государственной премии, профессор, борец вольного стиля, которому не раз покорялась вершина пьедестала на международных соревнованиях и первенствах мира. Только олимпийское золото он завоевывал трижды – в 1964, 1968 и 1972 годах, – а чемпионом мира становился целых 7 раз: в 1962, 1963, 1966, 1967, 1969, 1970 и 1971 годах. Еще в арсенале знаменитого борца 4 победы на Чемпионатах Европы (в 1966, 1968, 1971 и 1972 годах) и 9 в первенствах СССР – спортсмен удерживал чемпионский титул с 1961 по 1970 год.
В 1962 году, заработав золото на Чемпионате Европы, Александр Медведь стал Заслуженным мастером спорта, а в 1964-м, после победы на Олимпиаде, был награжден Орденом Ленина. В 1972-м он был удостоен чести нести флаг СССР на церемонии открытия Олимпиады в Мюнхене, а в 2004-м на церемонии открытия Олимпийских игр в Афинах знаменитый на весь мир спортсмен нес флаг Республики Беларусь. В 1980 году на открытии Олимпийских игр в Москве именно Александр Медведь прочитал Олимпийскую клятву от имени судей и зажег Олимпийский огонь.
После окончания долгой и яркой спортивной карьеры работал доцентом в Минском радиотехническом институте, а с 1976 года заведовал межвузовской кафедрой спортивного совершенствования. И, разумеется, тренировал молодых спортсменов-борцов. В 1970 году совместно с Федерацией борьбы Республики Беларусь и Комитетом по физической культуре и спорту при Совете Министров БССР учредил международный турнир по вольной борьбе на призы А.В. Медведя. C 1994 года турниру присвоена престижная высшая категория международных турниров — Гран-при.
Преподавание и тренерскую работу Александр Медведь сочетал с исследовательской деятельностью – он получил звание профессора, опубликовал более 60 научных статей и написал 2 книги, посвященные борьбе.
В 2001 году великий борец был назван лучшим спортсменом Беларуси XX века. А в 2005-м был признан лучшим борцом вольного стиля в истории спорта и введен в Зал славы спортивной борьбы.
— Как Александр Медведь, родившийся в 1937 году на Украине, стал белорусским борцом?
— А.М.: Борьбой увлекался с детства, была секция и у нас в родном селе, но серьезно заниматься борьбой начал уже в армии, куда был призван служить в танковых войсках Белорусского военного округа. С моим почти двухметровым ростом в танке было тесновато, а привычка идти напролом уже тогда была чертой характера. Поэтому после того, как управляемый мною танк сбил несколько сосен, меня из танковых войск и попросили… Перевели в другую роту, где однажды старший лейтенант Коцегуб пригласил меня на тренировку борцов. Там я его сразу в ковер и воткнул. Откуда мне было знать, что он – чемпион области по борьбе. Он тогда сразу и сказал: «Все, я больше не борюсь, пришла мне замена». Я ходил на тренировки, начал выступать в греко-римской борьбе, но душа больше лежала к вольной. «Классика» меня словно ограничивала: захваты ниже пояса запрещены, а в вольной борьбе я играл на ковре, чувствовал полную свободу, мог использовать огромное разнообразие приемов и интересных комбинаций. Уже через месяц занятий стал победителем на соревнованиях Белорусского военного округа, а дальше – вся биография на ковре.
— Что именно сделало Вас трехкратным олимпийским чемпионом?
— А.М.: Основу тренировочного процесса заложил тяжелый домашний труд с детства. Когда мне хотелось с ребятами на улице погулять, отец отпускал только после того, как наколю огромную гору дров. Поэтому сформировались очень сильные, хваткие руки – если возьму в захват, то вырваться уже невозможно. Многих людей нашего послевоенного поколения сделал тяжелый труд, поэтому на ковре я никогда не уставал, всегда только пахал, кроссы бегал, всегда первый был. Да и родственники у меня под стать: отец всю жизнь проработал лесником, тоже трудился немало, бабушка была почти два метра ростом. Как сейчас помню – всю дорогу до церкви босиком проходила, ботинки в руках несла и только перед входом обувала. Детство послевоенное было нелегким, еды почти не было, раньше даже хлеба досыта поесть – и то редкость! Давили мы семечки, вручную тяжелым прессом выдавливали масло подсолнечное, а есть так хотелось, что тот жмых из-под семечек, который отдавали поросятам, мы, дети, старались припрятать для себя и хоть немного покушать.
— Расскажите о своих тренерах.
— А.М.: Первым моим тренером по вольной борьбе был Павел Васильевич Григорьев, ставший впоследствии Заслуженным тренером БССР и СССР, к которому меня привел Заслуженный тренер по греко-римской борьбе Алексей Григорьевич Куценко. Ах, как потом сокрушался и высказывал мне свои сожаления наш патриарх, воспитавший плеяду знаменитых борцов-«классиков», из-за того, что отдал меня в вольную борьбу… Болеслав Михайлович Рыбалко, также впоследствии Заслуженный тренер БССР, затем продолжил мое обучение. Но, надо признать, что уповать даже на бесконечно талантливого тренера спортсмен не должен: у каждого индивидуальная анатомия тела, любые приемы, захваты и зацепы приходится приспосабливать под себя. Поэтому задача тренера – определить вектор развития, а задача спортсмена – творчески мыслить, перерабатывать и приспосабливать под себя все наработки и постоянно оттачивать на тренировках мастерство, шлифовать приемы до автоматизма.
— До Вашего прихода на ковер борцы тяжелого веса выглядели огромными 150-килограммовыми горами, скорее полными, чем атлетически сложенными. Как при очевидном отсутствии массы тела удавалось побеждать?
— А.М.: Настырность, техника и огромная натренированная годами выносливость. Полностью изматывал противников на ковре, а для этого свои от природы сильные функциональные способности постоянно развивал: спарринг-партнеров отпускал только тогда, когда они уже сами просили, сил не было бороться, тогда следующего вызывал – и так в процессе тренировок боролся с четырьмя-пятью соперниками. Но при этом должен заметить, легких побед никогда не было – ни один борец легко себя победить не позволит. Тяжелейшей была и победа 1972 года на третьей Олимпиаде в Мюнхене над американцем Крисом Тейлором, который при весе в 200 кг для меня, стокилограммового, был просто неподъемным. Он давил меня своей массой, но технически не мог провести против меня прием, я все его захваты срывал, а потом нашел возможность зацепить, перевести в партер.
— Был ли у Вас страх международной арены?
— А.М.: Страха не было, однако волнение всегда присутствовало, и ощущение, что на тебя смотрит и надеется вся огромная страна, тоже всегда было. Отсюда и ответственность, и желание победить.
— Александр Медведь всегда был непобедим или доводилось проигрывать?
— А.М.: В 1965 году поехал на Чемпионат мира с незалеченной травмой голеностопа и проиграл. Однако этот проигрыш только подстегнул, заставил еще серьезнее работать, поэтому в следующем, 1966-м, выиграл и опять стал чемпионом мира. Обычно выигрывал… Помню, на чемпионате Союза тренер сборной Сергей Андреевич Преображенский обещал ведущему борцу Леониду Китову, чемпиону Европы 1970-го, сделать его капитаном сборной команды, если сумеет меня одолеть. Семь раз Леня боролся на чемпионатах СССР, был и серебряным, и бронзовым призером, но победить меня так и не удалось.
— Решение поцеловать ковер на Олимпиаде-1972 было спланировано заранее?
— А.М.: То, что это последняя для меня Олимпиада, я понимал: травм было много, проблемы с сердцем. А вот решение поцеловать ковер пришло спонтанно, сразу после победы. Меня тогда шатало от усталости после схватки, я прошел к одному краю ковра, опустился на колени и поцеловал его. Сначала никто ничего не понял, а когда я пошел к другому краю, тоже на колени встал и еще раз ковер поцеловал, тогда диктор объявил, что Александр Медведь прощается с ковром – и весь зал, все люди встали и провожали меня аплодисментами. Столько лет прошло, а то, что чувствовал тогда, и сейчас помню.
— А как Вы себя чувствовали после окончания выступлений на большой арене – был ли какой-то стресс?
— А.М.: Нет. В составе сборной я был около 20 лет – это ежедневный кропотливый труд. Отдыхать позволял себе очень кратковременно. Были определенные проблемы с сердцем, поэтому уезжал подлечиться и восстановиться в Кисловодск. Там недельку принимал нарзанные ванны, а потом начинал бегать: прикормил несколько собак и с ними за компанию бегал в горах. На последнюю Олимпиаду главный врач команды не хотел подписывать допуск, пришлось обращаться к нескольким докторам; на соревнования меня допустили, фактически, «под мою ответственность», поскольку сердце уже вызывало тревогу. Поэтому закончил выступления, как определенный большой жизненный этап, и стал реализовывать себя в качестве тренера.
— Должно быть, Вы не раз встречались с другими знаменитыми борцами. Как Вы думаете, что объединяет всех этих людей?
— А.М.: Борцов объединяет глубокое уважение друг к другу. Недавно приезжали ко мне иранцы, долго общались, и все бизнесмены и банкиры хвастались поломанными ушами.
— Многие борцы, которых Вы побеждали за секунды, признавались, что не поняли, как это произошло. Раскрывали когда-нибудь свои секреты противникам?
— А.М.: Многие после схватки просили: «Покажи, как ты меня положил?». Я обычно отшучивался: «В следующий раз покажу!» На самом деле, основу мастерства составляет автоматизм, когда после многократного повторения на тренировках уже не думаешь, как проводится этот прием – твое натасканное тело чувствует знакомую комбинацию и проводит искомый каскад приемов. Я любил захватывать противника за голову, подсечки хорошо делал, зацеп ноги изнутри, в партере переворачивал за предплечье. На ковре мы действовали автоматически, но после соревнований старались разбирать каждую схватку, осмысливать, что удалось реализовать на ковре, а над чем еще нужно работать.
— Более чем за 20 лет тренерского стажа кого Вы считаете своим лучшим, самым способным учеником? Кому передали все, что могли?
— А.М.: Сергей Смаль – серебряный призер Олимпийских игр, чемпион мира и призер Чемпионата мира, обладатель Кубка мира, неоднократный призер Чемпионатов Европы, чемпион СССР, чемпион СНГ; Ваха Евлоев – чемпион Европы и СССР.
— С Вашим именем связывают ряд историй, которые вошли в историю мировой борьбы. Расскажите какие-нибудь из них.
— А.М.: Всего не вспомнишь и не расскажешь… На Чемпионате мира противник, немец Дитрих, в схватке вывихнул мне палец и решил, что бой будет остановлен. Не тут-то было – я сам себе, без докторов, палец вставил и предложил продолжить борьбу. Он, как увидел мой настрой и как я себе палец вправляю, просто на глазах побледнел. Естественно, я выиграл…
Перед Олимпиадой в Токио в 1964-м пришлось сгонять почти 10 кг веса, поскольку в сборной был второй сильный борец в моей весовой категории, Александр Иваницкий, и в медали в весе более 100 кг руководители сборной были уверены, а хотелось-то большего, еще одной медали. Вот и пришлось согнать почти 10 кг, чтобы выступить в категории до 97 кг. Выглядел тогда, как медведь, вышедший весной из берлоги, совсем худой был, однако 2 медали мы с Сашей для страны выиграли.
Иранец Голамрез Тахти, двукратный олимпийский чемпион, никогда до этого не проигрывал и, когда проиграл мне схватку на Олимпиаде-1964 в Токио, просто опустился со слезами на ковер, так я к нему подошел, обнял. Великий спортсмен сразу после этого оставил большой спорт. Он впоследствии многое сделал в общественно-политической жизни Ирана, до сих пор считается самым известным спортсменом в истории своей страны и национальным героем. В память о знаменитом спортсмене на родине проводится Кубок. А я несколько раз в Иране навещал его могилу…
На коврах я несколько раз встречался с двукратным олимпийским чемпионом турком Ахмедом Аиком. Отношения завязались очень теплые, дружеские, поэтому, когда были сложности в политических кругах между СССР и Турцией, меня послали в качестве «посла доброй воли» урегулировать обстановку. Мы с Аиком зашли на стадион в Турции, и это было невероятное зрелище, когда весь стадион, все люди зажгли газеты, которые держали в руках и, стоя, приветствовали нас с зажженными факелами.
Многие истории я постарался вспомнить и рассказать в своих книгах…
— На Ваш взгляд, какие сегодня могут быть предприняты шаги и реализованы проекты, в каком направлении необходимо двигаться, чтобы развить борьбу в Беларуси?
— А.М.: Сегодня одним из серьезных камней преткновения в плане развития борьбы является невысокий уровень оплаты тренерского труда, который просто не позволяет молодым, активным мужчинам заниматься тренерской работой. Необходимость кормить семью вынуждает некоторых талантливых, любящих борьбу и детей тренеров бросать любимую работу и заниматься более высокооплачиваемым бизнесом. А без крепкой тренерской школы создать пласт молодого перспективного борцовского резерва невозможно.
— Слышали песню «Оба Саши, оба наши!»? Какие у Вас отношения с лучшим борцом ХХ века в греко-римской борьбе Александром Карелиным?
— А.М.: Самые дружеские, самые уважительные. Саша – очень душевный, открытый человек, с прекрасным чувством юмора, да и я, вроде, не замкнутый. Поэтому прекрасно общаемся, праздники вместе отмечаем, все юбилеи друг друга обязательно посещаем.
— Среди кого у Вас больше друзей – среди «вольников» или «классиков»?
— А.М.: Прекрасные отношения с Романом Руруа, чемпионом и призером Олимпийских игр, четырехкратным чемпионом мира по греко-римской борьбе; прекрасные отношения с борцом-«вольником» Ахмедом Аиком. Мне кажется, это не существенно, кто в каком стиле боролся, главное в отношениях – внутренняя близость интересов и взаимное уважение.
— Многие именитые борцы называют Вас своим стимулом и ориентиром и в плане спортивных, и в плане человеческих достижений. А кто был Вашим ориентиром?
— А.М.: Был у меня чемоданчик из картона… Я нашел в журнале фотографию борца, олимпийского чемпиона, многократного чемпиона СССР, трехкратного чемпиона Европы, призера Чемпионата мира Йоханнесса Коткаса и приклеил себе в чемодан… С ним была связана удивительная история: когда отличившихся олимпийцев чествовали в Кремле, чемпионов поздравлял и пожимал им руку сам Сталин. Когда очередь дошла до Коткаса, Сталин спросил: «Мне сказали, что Вы самый сильный человек в мире. Это так?» Это обращение нисколько не смутило Коткаса: «Да, товарищ Сталин». После рукопожатия он мгновенно ловким движением подхватил «великого вождя всех народов» и, как малого ребенка, на вытянутых руках поднял на уровень груди. Сталин опешил и не сопротивлялся. Все окружение, личная охрана, от неожиданности оцепенели, а могучий Коткас меж тем, повернувшись на 360°, бережно опустил на пол слегка побледневшего вождя. Сталин быстро пришел в себя и, добродушно усмехнувшись, заметил: «Сильные люди живут в Эстонии!» Можно сказать, что Коткас и был для меня ориентиром, спортсменом, на которого хотелось равняться.
— Были какие-то приметы, которые Вы старались соблюдать на соревнованиях?
— А.М.: Никаких особенных примет не было, только вот борцовки, в которых три Олимпиады выиграл, у меня одни и те же… Они от пота трескались – я их сам клеил и продолжал бороться. Попросили у меня эти борцовки в музей Дворца борьбы, так стеснялся отдавать…. Потом отдал, конечно, пусть в музее стоят, для истории…
— Бувайсар Сайтиев, на сегодняшний день второй в мире трехкратный олимпийский чемпион по вольной борьбе. Чем отличается его школа борьбы от Вашей?
— А.М.: Бувайсар – уникальный борец, эластичный… Себя, конечно, со стороны не видел, но мой тренер всегда говорил: «Ты идешь на ковер, как леопард, а потом бросаешься на противника и берешь в жесткий захват». Я тоже всегда любил все завязки, захваты, выкручивался из любого захвата, как кошка. Полагаю, что наша с Сайтиевым техника борьбы очень во многом близка друг другу.
— Согласитесь, игры во времена Вашего детства были другими – спортивными, соревновательными. Даже когда дрались «улица на улицу», в мальчишках развивался борцовский дух. Как сейчас можно вырастить мальчишек-борцов, учитывая домашнее воспитание перед компьютером?
— А.М.: Всегда любил активные игры – и в детстве, и в юности. В институте никогда не пропускал секции: и на лыжи ходил, и на хоккей. Завидовали мы, конечно, хоккеистам: у них красивые коньки, форма. А мы привязывали коньки к ботинкам и так катались… Помню, пришел как-то на каток, а там был капитан хоккейной команды – он меня на ходу подрезал, я в бортик влетел. Ответил я ему соответственно, так после этого, как только я к нему на льду приближался, он сразу шайбу отдавал и кричал: «Я без шайбы! Я без шайбы!». Поэтому, наверное, борцовский и боевой дух либо присутствует в человеке, либо нет. Сегодня уровень оснащенности залов, количество мест, где можно активно заниматься различными видами спорта, многократно превышает возможности детей моего поколения, а вот характер у ребят стал послабее: только почувствуют трудности, сразу бросают спорт.
— Знаменитый борец, успешный тренер, грамотный судья, преподаватель в университете, автор книг о борьбе… Во всех областях Вам нравилось работать или делали что-то в силу необходимости?
— А.М.: Судейство для меня было тяжелым, потому что там никому не угодишь: через много лет встретил одного борца, так он мне претензии предъявил, что я ему балл не дал! Заработал бы он, так я бы и дал баллы… Частенько такое встречается, борец проиграл — виноват судья.
— Сын и внуки занимаются борьбой?
— А.М.: На ковер в свое время выходили и сын, и внуки, но аналогичных моим достижений у них не было. Алексей, сын, стал чемпионом мира среди юниоров, обладателем Кубка мира. Он одержал победу, которую посвятил моему 50-летию, а потом сказал мне: «Папа, твоих высот я не достигну, хочу оставить борьбу». Старший внук стал очень быстро расти, почти под два метра вымахал. Из-за бурного роста стали болеть колени, и он также оставил борьбу. Сейчас поступил на математический факультет Белорусского государственного университета, серьезно занимается плаванием.
— Как Вы относитесь к женской борьбе?
— А.М.: Первое время отношение было скептическим, но сегодня, глядя на наших прекрасных соотечественниц Василису Марзалюк (серебряный и бронзовый призер Чемпионатов Европы), Ванессу Колодинскую (чемпионка мира) и других девчат, понимаю, что это также великие спортсмены, которые способны принести славу своей стране.
— Как появилась идея создания Дворца борьбы в Минске?
— А.М.: Ныне покойный бывший мэр Минска Михаил Яковлевич Павлов однажды обратился ко мне с вопросом, где находится Центр борьбы в Беларуси. На тот момент такого Центра не было, и он предложил перестроить под Дворец борьбы бывший кинотеатр «Вильнюс» на улице Калиновского. Сколько было трудностей — не передать словами! Сейчас уже понятно, что легче было новое здание построить, чем это переделать: коммуникации старые, проводку всю пришлось прокладывать заново, крыша текла… Пять лет продолжались наши мучения, но, наконец-то, здание было построено и борцы обрели новый современный центр, где сегодня проводятся серьезные турниры, в том числе международного уровня, а самое главное, прекрасные залы и оборудование для занятий борьбой. Сегодня в центре занимается более 600 юных спортсменов.
— Известны многие прекрасные черты характера человека-легенды Александра Медведя: потрясающее трудолюбие, настойчивость, целеустремленность, прекрасный семьянин…. А можете признаться в каком-нибудь своем недостатке?
— А.М.: Здоровья хотелось бы побольше…
— Присутствует ощущение полной реализации или есть еще планы и задумки?
— А.М.: Очень хочется, чтобы в Беларуси вырос еще один такой «медвежонок»!
Беседовала Ольга Зуенок
