Каждый день мы используем немалое количество предметов и технологий – и еще большее их количество постоянно нас окружает. Но часто ли мы задумываемся об изобретателях? О людях, без смелых решений и напряженной работы которых наш мир мог бы быть совершенно другим. О тех, кто нередко опережал свою эпоху и получал патенты на открытия, которые не были востребованы современниками, но спустя десятки лет признавались гениальными.
И если уж говорить об изобретателях, то отдельные слова благодарности стоит сказать женщинам, которым – хотим мы этого или нет – долгое время было сложнее заявить миру о своих открытиях и разработках. А ведь именно благодаря их неординарным идеям и кропотливому труду человечество получило не только современные посудомоечные или стиральные машины, но и бронежилеты, мобильную связь, беспроводной Интернет и много-много других полезных и ценных вещей, делающих нашу жизнь комфортнее, интереснее и безопаснее.
Кто, если не я?
Королева детектива – Агата Кристи – признавалась, что сюжеты многих своих лучших романов она придумала, моя посуду. Великая писательница уверяла: это занятие казалось ей настолько скучным и нелепым, что в процессе к ней обязательно приходили мысли об убийстве.
И, пожалуй, ее мнение разделяли и разделяют немало женщин. Хотя стоит признать, что Джозефина Кокрейн, изобретатель посудомоечной машины, вряд ли была в их числе. Девочка родилась и выросла в состоятельной семье. И более того, Джозефина была внучкой весьма известного в США человека, изобретателя парохода Джона Фитча. Да и отец ее слыл талантливым инженером-конструктором. Так что с детства она гораздо больше знала о различных механизмах и принципах их работы, чем о мытье посуды. Заниматься домашним хозяйством ей не пришлось и после замужества – супругом Джозефины стал успешный торговец и политический деятель Уильям Кокрейн, который не только не был против того, что его жене нравится развлекаться и вести светский образ жизни, но и всячески потакал ее желаниям.
Однако не стоит думать, что Джозефина была женщиной легкомысленной или нехозяйственной. Так, после очередного приема гостей – а подобное для семейства Кокрейн было делом обыденным – она решила лично перебрать фамильный фарфоровый сервиз, действительно старый, ценный и красивый, и поняла, что предметов в нем становится все меньше… Причем, как оказалось, большая их часть была разбита как раз во время мытья. Говорят, первым делом Джозефина обвинила нерадивых служанок и попробовала ухаживать за семейной реликвией сама, но то ли это занятие пришлось ей совсем не по душе, то ли женщина все же решила, что оно слишком уж грязное для истинной леди – в общем, энтузиазма хватило ненадолго. Тогда, если верить биографам, и была произнесена вошедшая в историю фраза: «Если никто другой не собирается изобретать посудомоечную машину, то это сделаю я сама!» На дворе был конец XIX века.
И пусть доподлинно неизвестно, произносила Джозефина Кокрейн эти знаменитые слова или нет, но настроена она точно была решительно. На несколько месяцев сарайчик на заднем дворе поместья стал ее личной лабораторией. К сожалению, совсем скоро у женщины появился еще один стимул для работы – от тяжелой и непродолжительной болезни внезапно умер ее супруг Уильям. Тогда же Джозефина узнала, что единственное наследство, доставшееся ей от мужа, – это огромное количество долгов, которые необходимо как-то выплатить. Вероятно, тогда-то миссис Кокрейн и решила: если идея с посудомоечной машиной окажется жизнеспособной, это не только сохранит в целости любимый сервиз, но и поможет решить ее финансовые проблемы.
31 декабря 1885 года Джозефина Кокрейн получила патент на свое изобретение. Заявка, кроме чертежей, содержала еще и сопроводительное письмо, в котором было указано, что речь идет об «усовершенствовании машин для того, чтобы мыть посуду под непрерывным потоком мыльной пены или чистой горячей воды». И, конечно же, первая посудомоечная машина, созданная правнучкой Джона Фитча, работала на пару. Посуда в агрегате должна была находиться на специальных стойках во вращающейся корзине, конструкция которой была подогнана под размеры сервизных блюдец, чашек, а также столовых приборов. К слову, Кокрейн была уверена: посуду после мытья не придется даже вытирать – она высохнет сама благодаря высокой температуре. Правда, на деле все оказалось иначе, но это уже были детали. Главное, что тарелки и чашки из посудомоечной машины, созданной Джозефиной Кокрейн, выходили действительно чистыми, а сам агрегат в разрезе был очень похож на те, которые сейчас стоят на многих кухнях. К слову, в современных моделях удалось воплотить в жизнь и идею с сушкой посуды.
Сразу же после получения патента Кокрейн наладила серийное производство своего творения и развернула рекламную кампанию, нацеленную на крупных клиентов. Джозефина, которая изначально хотела создать посудомоечную машину исключительно для собственных, домашних нужд и любимого сервиза, вполне оправданно предположила, что ее изобретением вряд ли заинтересуются частные лица, и на то были веские причины. Во-первых, многим этот агрегат попросту был не по карману. Во-вторых, мужчины даже думать не хотели о том, чтобы платить целое состояние за то, что прислуга делает в доме ежедневно за гораздо меньшие деньги. Ну и, в-третьих, сами девушки-служанки бунтовали против посудомоечных машин, опасаясь, что из-за них станут невостребованными и потеряют работу. Так что Кокрейн стала искать покупателей среди владельцев ресторанов, кафе, отелей. И, как часто это бывает, главное было начать: стоило лишь продать посудомоечные машины двум большим гостиницам в Чикаго – и число желающих приобрести новинку резко возросло.
Хотя до совершенства этому агрегату, конечно же, еще было далеко. Так, кто-то нарекал на качество мойки посуды. Кто-то сетовал, что на тарелках и чашках остается мыльная пена. А кому-то казалось, что машина потребляет непомерно большое количество горячей воды. Но, несмотря на все это, в 1893 году на Всемирной выставке в Чикаго изобретение Джозефины Кокрейн произвело настоящий фурор. Однако даже после этого она не отправилась почивать на лаврах заслуженной славы, а до конца своих дней работала над тем, чтобы сделать свое творение еще лучше, современнее и удобнее.
К сожалению, бум на посудомоечные машины – а значит, и активное совершенствование модели вместе с разработкой новых моющих средств – начался лишь во второй половине ХХ века, когда талантливого конструктора уже не было в живых. Джозефина Кокрейн умерла в 1913 году в возрасте 74 лет. Уже в пожилом возрасте, оценивая свою работу и свои достижения, она очень часто говорила о том, что, если бы знала все, что знает сейчас, то у нее никогда не хватило бы смелости даже начать. Вот только сложно поверить, что женщину с таким характером и способностями, которыми обладала Джозефина Кокрейн, смогли бы испугать какие-то трудности на пути к заветной цели.
Будет справедливым отметить, что попытки создания посудомоечной машины предпринимались и до Джозефины Кокрейн. Именно поэтому в сопроводительном письме она указала, что речь идет об «усовершенствовании». И более того, в 1850 году бюро уже выдавало подобный патент некому Джоулу Гоутону. Однако его изобретение не только не имело ничего общего с современными моделями этой бытовой техники, но и получилось настолько неудобным и громоздким, что так и не было представлено широкой публике. Да и имя конструктора со временем подзабыли, тогда как Джозефина Кокрейн в 2006 году была введена в Национальный зал славы изобретателей США.
По одной из версий, барабан стиральной машины, который ушел в серийное производство, также изобрела женщина. Однако в 1888 году Эллен Эглуи продала свой патент всего за 18 долларов. К сожалению, причины такого решения крылись в общественных нравах того времени. Эглуи не без основания опасалась, что никто не станет покупать даже самые лучшие стиральные машины, если узнает, что патентом на них владеет чернокожая женщина.
Не обошлось без женской руки и создание микроволновых печей – история развития этой бытовой техники напрямую связана с именем Джесси Картрайт. К слову, ее дальнейшая работа над «компьютером для стиральных машин» послужила предпосылкой для появления привычных для нас современных стиральных машин-автоматов.
Не женское дело?
Если бы биография Хеди Ламарр легла в основу сценария художественного фильма, картина, скорее всего, получилась бы интересная и зрелищная, но уж слишком неправдоподобная. Зато главную роль в ней могла бы сыграть сама Хеди, урожденная Хедвига Ева Мария Кислер, ведь миру она в первую очередь стала известна как невероятно красивая и талантливая киноактриса, снимавшаяся в немецких, австрийских, чехословацких и голливудских фильмах. Но это лишь одна грань ее личности, ведь не просто же так в немецкоговорящих странах день рождения Хеди Ламарр – 9 ноября – назван Днем изобретателя. В 1942 году уже популярная в Голливуде актриса и ее друг, американский композитор и пианист Джордж Антейл, получили патент на изобретение, носившее название «Секретная система связи». Если говорить чуть проще, это был патент на систему, которая позволяла дистанционно управлять торпедами. Но давайте обо всем по порядку.
Хедвига Ева Мария Кислер родилась в 1914 году в Вене, в семье банкира и пианистки. Девочка получила хорошее образование, занималась балетом, играла на фортепиано и с юных лет мечтала о театральной школе и карьере актрисы. И уже в 16 лет, в 1930 году, она дебютировала в кино. А через три года, после съемок в чехословацко-австрийской ленте «Экстаз», к ней пришла и мировая известность, а вместе с ней – и скандальная слава. По современным меркам сцены, которые в 30-х годах ХХ века вызвали негодование общественности (например, ночное купание в озере), кажутся вполне безобидными, однако по тем временам образ обнаженной девушки на экране – даже если ветки и листья деревьев создают такую маскировку, что простора для фантазии практически не остается – были верхом откровенности. Фильм запретили к показу в ряде стран.
Не исключено, что разгоревшийся вокруг картины скандал напрямую поспособствовал тому, что девушка решила немедленно выйти замуж и, казалось, забыть о кинематографе навсегда. По другой версии, побыстрее пристроить непутевую дочь решили родители. Так или иначе, супругом Хеди стал австрийский миллионер и оружейный барон Фриц Мандль, человек властный, влиятельный (в его приятелях числились Муссолини и Гитлер), патологически ревнивый и помешанный на тотальном контроле. Сразу после свадьбы Мандль даже попытался выкупить все копии скандального фильма с участием Хеди. Молодая жена мечтала о красивой, безбедной жизни – и Фриц действительно осыпал ее дорогими подарками, но вместе с этим приставил к ней людей, которые следили за каждым ее шагом. А порой и вовсе предпочитал держать супругу в поле зрения, заставляя сопровождать его на деловых встречах и производственных совещаниях. И хотя подобное времяпровождение сложно было назвать развлечением, Хеди, с детства проявившая склонность к математике и другим точным наукам, на них не скучала, а, как оказалось после, внимательно слушала все обсуждения и неплохо понимала, о чем идет речь. В то время лаборатории Мандля работали над созданием управляемых вооружений различного рода, однако австрийским специалистам так и не удалось решить проблему контроля над торпедами в водной среде.
Еще одним занятием Хеди – практически с первого года замужества – стали попытки побега от своего супруга. И очередная, предпринятая летом 1937-го, оказалась удачной. Дождавшись отъезда Фрица, Хеди подсыпала приставленной к ней горничной снотворное, позаимствовала ее одежду, собрала наиболее ценные украшения и бежала в Париж. Затем отправилась в Лондон, а оттуда – в Нью-Йорк. Казалось, Голливуд только и ждал ее приезда. Уже с первых дней в кармане актрисы лежал контракт, подписанный основателем студии MGM Луисом Майером. Он же придумал для своей подопечной звучный псевдоним – Хеди Ламарр. Новый виток карьеры австрийской, а потом уже американской актрисы развивался более чем успешно – в общей сложности, по некоторым оценкам, она заработала на съемках около 30 млн. долларов.
Пожалуй, уже только этого – статуса одной из самых красивых и востребованных актрис золотой эры Голливуда – хватило бы Хеди Ламарр для того, чтобы записать свое имя на страницах истории. Однако внешняя привлекательность этой женщины сочеталась с действительно незаурядным умом и активной гражданской позицией. Когда началась Вторая мировая война, Хеди вспомнила о беседах бывшего мужа с сотрудниками и партнерами, невольной свидетельницей которой ей довелось быть. И особенно о жалобах немецких заказчиков на то, что им не удается наводить торпеды на цель с помощью радиосигнала – корабли противника глушат его помехой на той же частоте. Со слов Ламарр, ей очень хотелось помочь своей новой родине и дать ей военное преимущество над Германией. Осенью 1940-го, услышав новость о потопленном эвакуационном корабле, на котором погибло немало детей, она окончательно укрепилась в своем желании решить задачу, которая не поддалась специалистам Фрица Мадля.
В то время Хеди Ламарр связывала тесная дружба с композитором Джорджем Антейлом, автором «Механического балета», который также интересовался наукой, техническими новинками и разного рода изобретениями. И вот однажды, во время игры в четыре руки на фортепиано, актриса задумалась о том, что подобную технику можно использовать для радиосигналов. Ламарр предположила, что часть сигнала можно посылать на одной частоте, а затем переходить на другую для передачи следующей части. И тогда, при согласовании передатчика с приемником, перескок частот будет чем-то похож на игру в четыре руки, а сигнал при этом станет устойчивым к помехам при глушении. Своей идеей Хеди поделилась с другом – и начались месяцы активной, напряженной и плодотворной работы. Ламарр и Антейл даже предложили вариант конструкции детали, которая разместилась бы в корпусе морской торпеды и с помощью которой можно было бы добиться согласования передатчика с приемником, причем прообразом для нее стал валик механического пианино. Кроме того, по мнению изобретателей, система могла использовать набор из 88 радиочастот – по числу клавиш фортепиано. В декабре 1940-го письмо с заявкой было отправлено председателю Национального совета изобретателей США.
Новаторство идеи Хеди Ламарр заключалось в том, что она предложила использовать систему псевдослучайных кодов, которая раньше применялась для шифровки информации, для быстрого изменения каналов передачи информации. До этого закодированные данные пересылались по неменяющимся открытым каналам связи, а потому сигнал мог быть легко перехвачен, заглушен или даже перенаправлен.
Патент на изобретение был выдан Ламарр и Антейлу в августе 1942 года. Соавторы подарили его правительству, отказавшись от всех возможных выплат. Однако в ВМС США, попытавшись воплотить замысел изобретателей в жизнь, в итоге отвергли проект из-за сложности его реализации. Но о технологии «прыгающих частот» не забыли – эксперименты возобновились в конце 1950-х. И менее чем через 10 лет американские войска уже активно использовали новую радиоаппаратуру. А в конце ХХ века открытие Ламарр и Антейла легли в основу таких стандартов передачи данных, как мобильная связь, Wi-Fi или GPS. В 1997 году Фонд Электронных Рубежей официально признал это изобретение как исключительно важное в развитии радиосвязи.
В 2014 году Хеди Ламарр и Джордж Антейл, оба уже посмертно, были введены в Национальный зал славы изобретателей США.
Когда Стефани Кволек начинала работу в DuPont, одной из крупнейших в мире химических компаний, то думала о ней исключительно как о возможности накопить денег на учебу в медицинском колледже. Однако со временем она так заинтересовалась этой сферой, что ни о какой другой карьере даже не мечтала. И более того: именно Стефани в 1964 году смогла создать легкий и невероятно прочный материал кевлар, который сейчас используется практически везде – от тросов и автомобильных шин до фюзеляжей самолетов и деталей космических кораблей. Ну а самой известной сферой применения кевлара является изготовление бронежилетов и бронешлемов. Так что, хотя Стефани Кволек и отказалась от своей мечты стать медиком, на ее счету все равно немало спасенных жизней.
Изобретение со вкусом
Мелита Бенц никогда не мечтала о лаврах изобретателя или об управлении большой компанией. Она просто очень любила кофе. Пожалуй, о способах его приготовления женщина могла бы написать книгу. Как и о своих попытках борьбы с ненавистной кофейной гущей в последнем глотке этого ароматного, бодрящего напитка. Конечно, можно было использовать в качестве фильтра холщовые мешочки, но их чистка была слишком хлопотным делом, а металлические и керамические фильтры, хорошо известные в конце XIX – начале XX веков, не давали необходимого результата. Но Мелита не теряла надежды, что однажды сможет найти такое решение проблемы, которое позволит ей, не тратя много времени, наслаждаться идеальным кофе без гущи.
И фрау Бенц добилась своего! Лучшим фильтром оказался тот, который был свернут из листа промокательной бумаги, взятой из тетради сына, и вставлен в латунный сосуд, аккуратно перфорированный гвоздем. Протестировав свое изобретение на друзьях семьи, таких же любителях кофе, и получив от них положительные отклики, Мелита решила, что свою находку стоит запатентовать. Летом 1908-го она получила на руки все документы – а уже в декабре того же года вместе со своим мужем Хуго зарегистрировала в реестре торговых фирм Дрездена компанию M. Bentz. Ее начальный капитал, к слову, был меньше 1 немецкой марки – 72 пфеннига. Да и первое производство занимало всего 8 м2 – то есть одну комнату в квартире четы Бенц. Но, как оказалось, главное было начать.
Совсем скоро Хуго уволился с прежнего места работы и полностью посвятил себя новому делу. И если изначально для изготовления и продажи фильтров хватало сил супругов и их сыновей, то уже скоро потребовалось нанять дополнительных служащих. При этом администратором всего процесса и душой компании была сама Мелита. Она неустанно подогревала интерес друзей, знакомых и просто потенциальных клиентов к своему изобретению; устраивала «кофейные завтраки», во время которых демонстрировала «идеальное наслаждение кофе».
Развитие компании M. Bentz было стремительным. Только на Лейпцигской ярмарке в 1909 году супруги продали 1200 фильтров. А в 1910-м Мелита Бенц получила первые награды за свое изобретение – и заказы посыпались как из рога изобилия. В 1932 году, уже после переезда из Дрездена в Минден, компания сменила название на Melitta, под которым известна и до наших дней. В этом же году Мелита отдала все свои акции сыновьям, однако и сама окончательно от дел не отошла. Фрау Бенц продолжила трудиться на поприще улучшения условия труда сотрудников. И, кроме прочего, она добилась увеличения отпусков, сокращения рабочей недели до 5 дней, а также ввела систему рождественских премий.
Нелегким испытанием для Мелиты и ее детища стали годы Первой и Второй мировых войн, однако через все трудности компания прошла с честью. К 1950-му доходы от продажи кофейных аксессуаров снова выросли – от практически нуля до 4,7 млн. немецких марок. К сожалению, в этом же году не стало и талантливой женщины, искренне любившей хороший кофе, свою семью и свой бизнес. Мелита Бенц ушла из жизни 29 июня 1950 года.
Но ее дело продолжало расти и развиваться. Через несколько лет был построен современный завод по производству кофейных фильтров. Параллельно с этим Melitta начала производить кофеварки, сладости, фруктовые соки, посуду и даже сигары. Каждый новый вид товара обязательно поддерживался собственной рекламной кампанией. Так, в 1960 году в рамках презентации новых промышленных кофемашин посетители немецких кафе бесплатно получили около 2 млн. чашек кофе. К слову, к концу 1960-х фирма приобрела фабрику в Бремене и плантации в Бразилии, после чего стала еще и крупнейшим из европейских производителей кофе.
Сейчас Melitta Group является международным концерном с представительствами практически во всех частях света. К слову, управляют им внуки Мелиты Бенц, да и головной офис по-прежнему находится в Миндене. А имя основательницы бизнеса увековечено не только в названии компании, но и в учрежденной Melitta Group в 1989 году премии, призванной признать и поощрить женское лидерство, смелость и амбиции. Награда известна под несколькими названиями, одно из которых – «Премия Мелиты Бенц женщинам, трудящимся в области инноваций и изобретательства». Наследники талантливой и энергичной фрау уверены: Мелита Бенц – отличный пример того, как энтузиазм, неустанные поиски и одно, казалось бы, небольшое изобретение, может кардинально изменить жизнь человека.
Продолжение следует…
