МАЛИЙСКИЙ СИНДРОМ

Франция снова воюет в Африке. Франсуа Олланд пошел по стопам Рене Коти и Николя Саркози. Удастся ли ему оказаться успешнее предшественников?

     Жизнь бывших французских колоний в Африке Париж всегда принимал близко к сердцу. 

     Затяжная война за независимость Алжира, длившаяся восемь лет (1954–1962), до сих пор воспринимается французами неоднозначно. Вплоть до недавнего времени она и войной-то не считалась, проходя в официальных документах как «операция по восстановлению общественного порядка».

     Про боевые действия в Ливии и говорить не приходится. Они закончились совсем недавно. Причем, несмотря на смерть неистового полковника Каддафи, регион продолжает полыхать. И, хотя французские самолеты уже не бомбят ливийские города, спокойным этот рубеж для Франции не назовешь.

     Интересными воспоминаниями поделился недавно с журналистами экс-премьер Италии Сильвио Берлускони. В интервью Euronews он назвал главным инициатором вторжения в Ливию тогдашнего президента Франции Николя Саркози. По мнению политика, такую позицию его парижский коллега занял после визита в Ливию, где увидел большие плакаты, на которых Берлускони был изображен вместе с ливийским лидером Муамvаром Каддафи. «Италия заберет себе в Ливии всю нефть и газ и нам ничего не останется», – так якобы сказал Саркози после этого визита.

     И вот теперь загорелось в Мали. Точнее, загорелось еще в прошлом апреле, когда сепаратисты-туареги вытолкали взашей чиновников из Бамако (столица Мали) и провозгласили в северной части страны собственное независимое государств – Азавад. Но тогда старушке-Европе было не до них. В Ливии никак не могли справиться с недобитыми сторонниками покойного Каддафи, а в Сирии борьба Асада с повстанцами быстро превращалась в полномасштабную гражданскую войну со всеми вытекающими последствиями. В общем, «независимые туареги» казались проблемой мелкой, хотя их контроль и распространялся примерно на 60% территории малийского государства.

     Племена туарегов, некогда вытесненные арабами в негостеприимные земли Сахары, испокон веков ведут кочевой образ жизни. И, судя по всему, не собираются от него отказываться, несмотря на все попытки привлечь их благами цивилизации к оседлости. Даже государственным школам приходится кочевать вслед за учениками. Причем, так ситуация выглядит не только в Мали, но и у соседей. Собственно, из 9 кланов туарегов территорию республики обживают лишь 3, насчитывающие в своих рядах 400–500 тыс. человек. Еще около 700 тыс. живет в Нигере, 20–30 тыс. – в Алжире, 20 тыс. – в Буркина-Фасо и соседних странах.

     Но, как водится, «мелкие неприятности» не замедлили превратиться в крупные. Очень скоро выяснилось, что помимо туарегов, на помощь которым пришли собратья из соседних стран Западной Африки, в Мали очень даже не прочь обосноваться исламисты из группировок «Ансар-ад-Дин» и «Аль-Кайды в Исламском Магрибе». Причем, если сначала они действовали рука об руку с другими повстанцами, вытесняя остатки правительственных отрядов на юг, то уже к лету повернули оружие против прежних соратников. 27 июня исламисты выбили туарегов из города Гао – одного из крупнейших центров на юге страны. Очень скоро в их руках оказалась почти вся территория «независимого Азавада».

     Национальное движение Азавада было создано в октябре 2011-го в результате слияния нескольких более мелких групп (Движение туарегов Северного Мали и т.п.). Оно выступает за освобождение всех народов Азавада – сонгай, арабов, фульбе и туарегов. Костяк боевых сил составляют вернувшиеся из Ливии туареги, служившие в армии Каддафи. Их численность относительно невелика, но они считаются элитой повстанцев. Их отличает армейский уровень подготовки и экипировки. Имеющееся в их распоряжении вооружение было получено частично на прежнем месте службе, а частично – по каналам черного рынка, сложившегося в регионе благодаря скрытой поддержке ливийских повстанцев со стороны западной коалиции.

     «Аль-Кайда в Исламском Магрибе», она же «Салафистская группа проповеди и джихада» – исламская вооруженная группировка, одна из основных действующих сил в конфликте в Магрибе (северо-западный регион Африки). Главной ее базой считается Алжир. Но активно действует она также в сопредельных странах – Чаде и Нигере. Обвинения в связях с «Аль-Кайдой» базируются на двух фактах: смене названия и обращении Айман аз-Завахири, сообщившего в 2006 году, что «Салафистская группа проповеди и джихада» присоединяется к организации Усамы бен Ладена и «будет костью в горле американских и французских крестоносцев и их союзников, и посеет страх в сердцах французских предателей и сынов изменников». Каково конкретное участие «Аль-Кайды» в событиях в Мали судить трудно. Основным боевым отрядом исламистов в регионе выступает «Движение за единство и джихад в Западной Африке».

     В Европе слегка забеспокоились, но все еще надеялись, что малийцы как-нибудь справятся сами. Тем более что опыт подавления восстаний туарегов у страны был. За последние 50 лет племена бросали вызов центральному правительству трижды. В последний раз это случилось каких-то 7 лет назад. И все попытки неизменно заканчивались разгромом повстанцев.

     Вот только на этот раз во главе Мали оказался не очередной диктатор-генерал, а Амаду Тумани Туре, который, хоть и закончил Рязанское военно-воздушное училище и даже успел побывать лидером военного переворота, был большим сторонником «консенсусной демократии». Демократия же по-малийски заключалась в том, что в министры позвали аж 15 лидеров разнообразных оппозиционных партий и позволили им творить, по большому счету, все, что заблагорассудится. В итоге коррупция достигла невиданного размаха. Одних только новых генералов в небольшой малийской армии появилось то ли три, то ли четыре десятка. 

     Понятно, что, когда припекло, к решительным действиям это правительство оказалось абсолютно не готово. И пока туареги с исламистами делили мятежный юг, в Бамако шли бесконечные выяснения «кто виноват» и смены власти разной степени легитимности.

     Сначала против президента, «не сумевшего организовать отпор мятежникам-туарегам», выступили военные. Несколько министров были арестованы, а сам Амаду Тумани Туре, в это время находившийся за границей, предпочел там и остаться, переслав на родину заявление об отставке. Руководителем страны провозгласили лидера путчистов – капитана Амаду Санго, но и тот недолго занимал главный пост страны. Под угрозой санкций со стороны Африканского союза он предпочел уйти в тень, уступив власть председателю парламента Дионкунда Траоре. Тому, правда, тоже пришлось не сладко, потому как сторонники Санго не уставали всячески напоминать, кого они считают настоящим национальным лидером. В мае толпа манифестантов даже захватила на время президентский дворец, а в декабре военные снова проявили себя, арестовав премьер-министра Модибо Диарру…

     Понятно, что ни о каком серьезном отпоре туарегам и исламистам в такой ситуации помышлять не приходилось. Так что вконец издергавшийся временный президент Траоре бросился за помощью в ООН. Совет Безопасности без особых споров внял просьбе и утвердил резолюцию, которая позволяла военное вмешательство в дела Мали. Правда, предполагалось, что на подготовку операции уйдет примерно год и проходить она будет уже после выборов нового парламента и президента. Главными действующими лицами должны были стать страны ЭКОВАС – регионального объединения в Западной Африке, в которое входят 15 государств региона. Но жизнь сложилась по-другому – в боевые действия против исламистов и повстанцев в Мали вмешалась Франция.

     Операция «Сервал»

      Такое официальное название присвоено действиям французских сил в Мали, начавшихся 11 января. В столице страны высадился отряд морской пехоты, чуть позднее подтянулись бронетехника 1-го полка Иностранного легиона и вертолеты. Общая численность наземного контингента составила около 700 человек. При этом значительная роль отводится военно-воздушным силам (как это было и в Ливии).

     В отличие от операции, развернутой Саркози против Ливии, на этот раз французы действуют в рамках международного права. Решение Совбеза ООН позволяет военное вмешательство иностранных держав. Россия, выступавшая за диалог, тоже не стала протестовать. Поддержала решение и Организация исламского сотрудничества, еще буквально накануне считавшая наземную операцию «преждевременной». Наконец, имеется официальный запрос о помощи со стороны президента Троаре. Так что с юридической точки зрения все идет чин по чину.

     Если с юридическим обоснованием операции «Сервал» у Франсуа Олланда все в порядке, то с моральной точки зрения действия французов в Мали некоторым кажутся сомнительными. «Мы видим, что процесс абсолютно иррациональный. В Сирии Франция поддерживает тех же самых людей, против которых она объявила войну в Мали. То есть получается, что в Сирии они хорошие, а в Мали – плохие», – заявил, к примеру, председатель Исламского комитета России Гейдар Джемаль.

     Совсем другое дело – военный аспект. Эксперты сходятся во мнении, что Париж начал военную операцию, что называется, с колес, без должной подготовки. Помните, декабрьская резолюция Совбеза давала на проработку военного вмешательства год? А здесь все решалось, судя по всему, за пару недель.

     Причины спешить у Елисейского дворца, несомненно, были. Оборона северного Мали в любой момент могла просто развалиться на куски под напором боевиков-исламистов, твердо взявших курс на столицу. Деморализованные правительственные силы почти никакого сопротивления им не оказывали. А в Бамако, между тем, проживает не менее 6 тыс. французов. Но даже это не главное. Важнее то, что с захватом столицы малийское государство перестало бы де-факто существовать, лишив будущих миротворцев возможности спокойно развертывать свои силы (даже при поддержке стран-соседей). А идея Сахальского эмирата (исламского государственного образования, которое стремятся создать в этом регионе джихадисты) приобрела бы зримое территориальное воплощение.

     Рассчитывать на вмешательство африканских соседей тоже, по-видимому, не приходилось. Глава Африканского союза Бони Яйи не скрывал своей радости: «Я счастлив. От имени Африки я бы хотел выразить признательность Франции, ее президенту и правительству, а также французскому народу за осознание всей серьезности ситуации в Мали и Западной Африке… Франция практически спасет нас. Иначе террористическая угроза распространилась бы на весь регион, континент и мир… В ЭКОВАС мы не выступаем с единых позиций… Пока мы готовимся, террористы решили захватить всю Мали, и Франции пришлось вмешаться».

     Осмелимся предположить, что без вмешательства Парижа упомянутая подготовка так никогда бы и не закончилась, утонув в бесконечных спорах о том, кто, когда и как будет оплачивать деятельность миротворческого контингента.

     В общем-то, французы едва-едва успели со своим вмешательством. Буквально на следующий день, 12 января, им пришлось вступить в бой с колонной повстанцев в районе города Кона, направлявшейся в сторону столицы. Основные боевые действия сосредоточились в районе узкого «перешейка», соединяющего северную и южную части Мали. 

     Несмотря на превосходство в вооружении и технике, французам пришлось нелегко. Переброшенных в Мали наземных сил явно не хватало, чтобы переломить ситуацию. А боевики, как выяснилось, были куда лучше подготовлены, чем считалось вначале, и оказали ожесточенное сопротивление. В итоге отбить Кону французам не удалось, зато сорвалась контратака повстанцев на соседний город Диабали. Специалисты, правда, оценивают этот успех скептически, утверждая, что тактика «блицкрига», на которую рассчитывали парижские генералы, провалилась. Заявления же министра иностранных дел Франции Лорана Фабиуса о том, что «конфликт может быть разрешен в течение нескольких недель», большинство считает, мягко говоря, безосновательными.

     «Военная операция может продлиться, конечно, больше, чем пять недель… Французская операция приостановила наступательный порыв повстанцев, но не блокировала полностью. Ряд стратегических населенных пунктов переходят из рук в руки».

     Евгений Корендясов, директор Центра внешней политики африканских стран Института Африки РАН, бывший посол России в Мали

     В общем, Франция рискует застрять в регионе надолго. В ближайшее время в Мали должны быть переброшены дополнительные силы и техника (численность контингента планируется довести до 2,5 тыс. человек). Конечно, ведутся разговоры о привлечении союзников. 

     Верховный представитель ЕС по внешней политике Кэтрин Эштон уже успела заявить: «Угроза Мали распространяется и на Евросоюз». Но к реальным действиям европейцы переходить не спешат. Соседи по ЕС обещают Франции моральную, логистическую и техническую помощь (это уже делают Бельгия, Дания, Германия, Великобритания и Канада), но от разговоров о прямом участии в операции уклоняются.

     Может быть, поэтому (в порядке «извинения») на удивление быстро удалось найти деньги для африканских союзников. Им выделят 50 млн. евро в обмен на 5-тысячный миротворческий контингент, который будет находиться под общим командованием французского штаба. Заглавную роль в нем будут играть Нигерия (900 человек) и Чад (2000 человек) – две самых значительных страны региона. Остальные соседи отметятся, скорее, символическим участием: Нигер, Сенегал, Буркина-Фасо, Того пообещали предоставить по 500 человек, Бенин – 300, Гвинея – 144, а Гана – 120. При этом интересно отметить, что Чад не является членом ЭКОВАС. Зато его армия считается лучшей в этой части света и имеет большой опыт действий в условиях пустыни, что для французов неоценимо.

     К корпусу союзников припишут порядка 200 натовских специалистов для обучения и переподготовки. В каком-то смысле Брюссель может на этом и успокоиться. Экстренные меры взял на себя Олланд, так что остальная Европа, не отличающаяся скоростью принятия даже самых насущных решений, может еще какое-то время провести в дебатах. В комментариях французских экспертов сквозит явное разочарование: «Морально мы, конечно, не одни, – заявил бывший глава МИД Франции Ален Жюппе. – Но хотелось бы, чтобы эта солидарность выражалась в конкретных поступках».

     «Косность и медлительность согласования любого вопроса – главная проблема совместной политики ЕС в области безопасности и обороны. Учитывая стремительное начало операции, у Франсуа Олланда просто не было времени на предварительную подготовку совместной акции». 

     Рональд Атто, эксперт Института политических исследований Sciences Po Paris

     Тем временем, несмотря на все принятые меры, военные убеждены: выделенных сил не хватит, чтобы быстро сломить сопротивление исламистов. И в ближайшем будущем всем странам придется увеличить свое присутствие в Мали. В Париже, вероятно, надеются добиться более существенной помощи со стороны НАТО. Особенно от Великобритании, которая была основным партнером Саркози в ливийской операции. Но Лондон пока не спешит с обещаниями.

      Аналогичную позицию занимают и США. Обама, как и в истории с Ливией, не прочь оставить Мали на совести европейских союзников, обеспечив лишь морально-техническую поддержку. Хотя если ситуация станет критической – Штатам придется вмешаться. В течение долгого времени правительство Мали рассматривалось Белым домом как ключевой союзник против исламистов в западно-африканском регионе. И получало для этого существенные субсидии Госдепа (общая стоимость «африканской программы» оценивается в 600 млн. долларов).

     Французские перспективы

      В то, что операция «Сервал» закончится быстрой победой союзников, скорее всего, не верят и сами французские генералы. Их главная задача сейчас – сдержать наступление повстанцев в северную часть Мали, одновременно пытаясь уничтожить основные базы исламистов в южной.

      Пока никакого иного решения, кроме бомбардировок с воздуха, у союзного командования нет. Между тем, исламисты заявляют, что имеют достаточно сил и средств, чтобы противостоять «крестоносцам». Париж пока признал только гибель одного летчика, но количество жертв неизбежно возрастет.

     Французскому контингенту явно не хватает знания местности (здесь расчет на чадский отряд), и опыта борьбы с кочевниками, чувствующими себя в пустыне как дома. Доподлинно неизвестно также, насколько исламисты пользуются поддержкой местного населения.

     «Французы признали гибель одного летчика, но я здесь больше склонен верить исламистам. Уже с первого дня французы стали говорить о том, что они не ожидали такой хорошей боевой подготовки и уровня вооружения со стороны тех, с кем воевали. Все говорит о том, что дела обстоят кисло и будут обстоять еще более кисло. Французы говорят о том, что не могут отличить исламистов из группировок «Аль-Кайды» от не исламистов. Они одеты так же, как туареги, которые пока не участвуют в действиях. Получается так, что с самолета или из космоса трудно понять, с кем воевать».

     Александр Игнатенко, политолог

      Ясно, что с точки зрения пиара повстанцы будут упирать на жертвы «точечных ударов» среди мирного населения. Французы будут это отрицать. Но если правда окажется на стороне первых – они смогут получить солидное пополнения за счет местных жителей, не страдающих избытком пацифизма.

      Париж, со своей стороны, постарается привлечь на сторону коалиции туарегов-националистов, которые уже вступили в конфликт с бывшими исламскими союзниками, отказавшись создавать государство, основанное на нормах шариата. Но лидеры Национального движения Азавада условием своей поддержки выдвигают признание самопровозглашенного государства туарегов, на что Франция, ясное дело, не пойдет.

     Параллельно с «Сервалом» французскими спецслужбами была совершена попытка спасения из плена агента, захваченного в Сомали. Операция провалилась. Агент, предположительно, погиб. 

      С другой стороны, длительная война несет очевидные риски для политической карьеры Франсуа Олланда. Его и так уже остро критикуют за неисполнение предвыборных обещаний. И неудачная война вполне может привести к падению правительства нового французского президента.

     «Французские министры и генералы признают слабость французской разведки, что странно. Франция – это не Науру, это полноценный член НАТО, французская армия – одна из лучших в Европе, и вдруг почти детские провалы. Если французы будут наращивать силы и продолжать вести таким же образом операции – их ждут новые потери. Следствием может стать политическая дестабилизация во Франции. Потому, что французским матерям и женам жалко терять своих мужей и детей. Если ситуация зайдет в тупик, то немало политических стрел получат и президент, и Минобороны».

     Виктор Баранец, военный обозреватель

     Затяжная алжирская кампания в свое время сильно ускорила падение Четвертой республики и приход к власти генерала де Голля вместо Рене Коти, санкционировавшего применение силы. Операция в Ливии, несмотря на формальную победу, не спасла от проигрыша на выборах Николя Саркози. Чем закончится малийская кампания Олланда – пока неясно. Его подопечные действуют не так успешно, как хотелось бы Елисейскому дворцу. У президента, правда, остается шанс набрать политических очков благодаря решительности и быстроте действий. Но кто в итоге окажется победителем, покажет время.

     Алжирское эхо

      Дестабилизация обстановки в Алжире грозит открытием второго фронта. Хотя, скорее всего, сил на это у исламистов не хватит.