Противостояние
Служба шла как обычно. Батюшка, взмахивая кадилом, нараспев читал молитву, высоко и тонко подтягивал хор. Мигая, теплились свечи и лампадки, с иконостаса глядели темные лики святых.
Неожиданно с улицы раздались голоса, грозные, словно рокот прибоя. Монахи метнулись к двери – защищать обитель было не впервой. Несколько братьев методично и быстро принялись сносить все самое ценное – золотые дароносицы, книги в дорогих окладах, иконы – к маленькой, незаметной дверце, ведущей в подземную церковь…
Так или примерно так проходили будни Кутеинского православного монастыря в XVII столетии.
– Случаи, когда на эту обитель (особенно во время праздничных служб) совершали вооруженные нападения, скажем, доминиканцы или иезуиты из той же Орши, зафиксированы документально, – рассказывает заведующая центром истории доиндустриального общества Института истории Национальной академии наук Беларуси, доктор исторических наук, профессор Ольга Левко. – Шло жесткое противостояние конфессий. Понятно, зачем нужна была подземная церковь, – чтобы в ней можно было быстро укрыть все ценное богослужебное имущество. Подобные схроны – символ времени. Известны они на землях современной Беларуси и Украины. Строить такие храмы стали в XVII столетии, когда православие оказалось в опале.
А началось все с заключения Люблинской унии. 4 июля 1569 года король польский и великий князь литовский Сигизмунд II Август ратифицировал акт унии между Королевством Польским и Великим княжеством Литовским. С этого момента на карте мира появилось новое мощное государство – Речь Посполитая. Уния укрепляла позиции Литвы, обескровленной в Ливонской войне. Но очень скоро у этой «медали» обнаружилась и другая сторона: Польша в обмен на защиту и военную мощь принялась активно насаждать свой язык и католическую веру.
В 1596 году было объявлено о создании церковной унии. И хотя часть православного духовенства и некоторые миряне отказались повиноваться духовным властям, король признал постановление униатского собора законным. Для жителей Великого княжества Литовского, исповедующих православие, настали тяжелые времена.
– Униатство было своеобразным способом привлечь местное население в католицизм. Людям оставляли некоторые обряды, к которым они привыкли, но это была уже не православная религия, а новая, с западным уклоном, – поясняет Ольга Левко.
Сохранились свидетельства о том, что лишенные возможности проповедовать в храмах священнослужители в буквальном смысле этого слова уходили в леса и поля, как прежде язычники, и там собирали свою паству.
Именно в это время как последний оплот православия на белорусских землях и возник Кутеинский мужской Богоявленский монастырь.
Кутеинский подземный храм
Церковь Воскрешения Праведного Лазаря в Кутеинском монастыре – единственный в Беларуси подземный (пещерный) храм, о существовании которого известно достоверно. Но парадокс заключается в том, что церковь эта… до сих пор не найдена.
– В журнале «Наш край» за 1926 год есть любопытнейшая статья, рассказывающая, как в 1910–1912 годах монахи, обследуя остатки Богоявленского собора на территории монастыря, обнаружили под ними древнюю пещерную церковь. Но, так как сам собор был уничтожен пожаром, который случился в 1895 году, они могли обследовать только его подвалы.
По описанию (кстати, довольно подробному), оставленному братьями, подземный храм находился на большой глубине. В плане он имел форму креста и занимал около 11 м2.
Своды были выложены камнем. В алтарной части находился приземистый деревянный крест, обложенный камнями. В двух боковых помещениях (приделах), куда можно было попасть из алтарной части, вероятно, хранились самые ценные вещи из церковного имущества.
Кроме того, монахи упоминали о подземном ходе, который вел вниз и был направлен в сторону Днепра, но пройти по нему им не удалось.
– Мы проводили раскопки руин Богоявленского храма. Удивительно: сам он был деревянным, зато фундаменты – мощные, каменные. И такие же основательные подвалы. Я раскопала часть подвальных сооружений, и вглубь мы ушли почти на три метра – вплоть до плиток пола подвала, но никакого подземного храма не обнаружили. Зато вот посмотрите, – археолог водит ручкой по схеме «вскрытых» церковных фундаментов и подвалов. – Если здесь вход, то в этом месте просматривается боковая лестница, ведущая вниз в центральную часть храма и, возможно, это и есть спуск в пещеру, по которому пошли монахи почти столетие назад. Подземный храм, скорее всего, лежит под центральной неисследованной частью подвалов Богоявленского собора. Кстати, до наших раскопок не было известно и о том, что под деревянным храмом располагались каменные подвалы. Это тоже открытие.
Оршанские подземелья
Еще одна загадка, которую связывают с Кутеинским монастырем, – урочище Дубки. По плану генерального межевания 1783 года местность эта входила во владения «игумена Кутеинского монастыря Кирилла с братиею».
В 30-е годы прошлого века школьники, приехав на экскурсию в эти места, неожиданно наткнулись на… вход в пещеры. Так было сделано удивительное открытие – найдена целая система подземелий.
Вскоре ученые выяснили, что состоят оршанские пещеры из трех разветвленных коридоров высотой до 170 см, шириной – всего 90–120 см, а длиной от 4 до 8,5 м. В стенах обнаружились небольшие углубления – сюда явно ставили свечки.
Но, казалось бы, зачем православному монастырю в XVIII столетии, когда давление уже ослабло, место, предназначенное, судя по всему, для укрытия от преследований? Ответ нашелся очень быстро: неподалеку от этих пещер исследователи нашли вход в другие, явно более ранние сооружения, которые, вероятно, относились к суровым временам гонений. Предполагается, что и в поздние времена монахи поддерживали пещеры «в рабочем состоянии» – на случай, если притеснения возобновятся.
Кстати, есть немало легенд о подземных ходах Кутеинского монастыря. Старинные сказания гласят, что он был связан туннелями со Смолянским замком, который находится аж в 25 верстах, и с «бывшим Оршанским Покровским монастырем» – в 2–3 верстах. Под последним подразумевается базилианский монастырь, возведенный в 1758 году и позже переименованный в Покровский. Но самый удивительный миф – о монастырских подземных ходах, пролегающих под руслом Днепра.
Что здесь правда, а что вымысел, сложно сказать. По мнению исследователей, тоннель, связывающий две обители разных конфессий – православную и базилианскую, то есть униатскую, – вряд ли мог существовать. Скорее, речь идет о подземном ходе, соединявшем мужской Богоявленский монастырь с женским Успенским Кутеинским, который иногда также называли Покровским.
Что же касается Днепра, то туннели, ведущие к рекам, в те времена были вполне обычным делом. Надо же было иметь возможность тайно переправляться или пополнять запасы воды в случае осады! Но ход, проходящий под толщей воды – это, скорее всего, вымысел. Впрочем, кто знает, может быть, когда-нибудь археологам посчастливится найти и такое чудо средневековой инженерной мысли.
Рожденный сиять
Надо сказать, что появлению Кутеинской обители предшествовало несколько драматических и даже трагических событий.
Православие было объявлено «холопьей верой», а те, кто ее придерживается, – «холопами». И в 1623 году православная шляхта восточных областей Великого княжества Литовского обратилась к Варшавскому сейму с жалобой на гонения, которые чинили католическая и униатская церкви. В документе говорилось о том, что на Белой Руси – в Полоцке, Витебске, Мстиславле, Могилеве и Орше – целых пять лет униатский епископ Иосафат Кунцевич держит храмы опечатанными. «Наконец, вот дело ужасное, невероятное, варварское и свирепое, – говорилось в обращении, – в прошлом году, в белорусском городе Полоцке, тот же супостат-епископ, чтобы еще более досадить горожанам, намеренно приказал выкопать из земли христианские тела, недавно погребенные в церковной ограде, и выбросить из могил на съедение псам, как какую-нибудь падаль».
Но эта жалоба была «гласом вопиющего в пустыне» – реакции властей не последовало. А Иосафат продолжал планомерную политику распространения униатской веры, используя всевозможные, порой жестокие и бесчестные, приемы.
– Когда Кунцевич возглавил Полоцкую епархию, он стал отдавать православные монастыри базилианам. Кстати, и в Орше, в том числе, был православный монастырь, который передали этому ордену. Из более чем полусотни монастырей Беларуси, которыми владели базилиане, только несколько были ими построены. Остальные все – бывшие православные обители. То есть базилиане просто выгоняли православную братию и занимали постройки монастыря. Что же касается храмов, то, например, в Витебске из 18 православных церквей, известных по инвентарю 1618 года, к 1625-му не осталось ни одной. Им либо предлагали перейти в унию, либо закрывали.
Ситуация в Великом княжестве Литовском все накалялась. И 12 ноября 1623 года произошла жуткая развязка – разъяренная толпа ворвалась в покои Кунцевича в Витебске, схватила и растерзала епископа. Его изувеченное тело сбросили в Двину. Формальной причиной кровавой расправы стал православный священник, якобы запертый слугами Иосафата на кухне.
Узнав о гибели епископа польское правительство обошлось с горожанами крайне жестоко. Было казнено около сотни человек, Витебск лишился магдебургского права, а соборная церковь – колоколов. Репрессии коснулись и других городов. Рядом королевских указов отныне запрещалось не только строить новые, но и ремонтировать старые православные храмы, которые теперь были обречены на медленное разрушение и полное исчезновение…
И вдруг именно в это время, в 1623 году, в самый разгар репрессий подкоморий Мстиславский Богдан Стеткевич и его жена Анна (урожденная Огинская) в своем частном имении Кутейно основали православный монастырь, который впоследствии стал ведущим на всех белорусских землях! Как им это удалось, остается только догадываться. Новость о создании обители дошла до самого короля Сигизмунда III. В грамоте от 18 марта 1627 года он подчеркнул отсутствие благословения монастырю от униатского архиепископа Антония Селявы. При этом монарх назначил огромный штраф – 10 000 коп литовских грошей (одна копа составляла 60 грошей) – за укрывательство православных священников во дворах мещан.
Тем не менее, начало было положено, и в 1631 году рядом с мужским Кутеинским Богоявленским монастырем стараниями все той же Анны Огинской и ее сына Яна возникает женский монастырь – Успенский.
– Это были не просто обители. Богоявленский монастырь получил наименование Кутеинской Лавры. Что значит Лавра? Это значит – главный среди таких же. То есть Кутеинский монастырь на территории Беларуси в XVII веке возглавлял все православные обители. Под его покровительством находились еще два или три монастыря, – поясняет Ольга Левко.
Главным храмом Кутеинской Лавры стал Богоявленский собор, который строился более 10 лет – с 1623 по 1635 год. Причем специально для его освящения сюда приезжал митрополит Киевский Петр Могила. Деревянный храм поражал воображение своими размерами – 40 м в высоту, а площадью почти 1200 м2. Стены святыни изнутри украшали 38 картин: внизу сюжеты из Старого и Нового Заветов, а наверху, на хорах, – подвиги святых.
Еще один храм, Святодуховский, был каменным и небольшим – так называемая зимняя церковь, которая отапливалась печью. Это единственный храм Кутеинской Лавры, который сохранился до наших дней, правда, в перестроенном виде.
Были здесь также въездные ворота (брама) с колокольней, мельница, корпус, где жили монахи, и еще типография – та самая, где Спиридон Соболь в 1631 году выпустил первый белорусский «Букварь».
Кутеинский монастырь и иезуитский коллегиум
Практически одновременно с Кутеинской Лаврой в Орше был основан иезуитский коллегиум, и между ними сразу же разгорелась нешуточная борьба.
Лавра стала своеобразным центром образования для жителей Оршанского повета, Дубровенского и Копысского имений. Монахи не только давали людям начальное образование, но и обучали их книгопечатанию, резьбе и росписи по дереву, искусству изразечного дела, изготовлению черепицы. В коллегиуме студенты изучали совсем иные дисциплины – латынь, музыку.
– Задачей иезуитского коллегиума было насаждение европейского мировоззрения высшему сословию, проживавшему в Орше и в ее округе, всем тем, кто перешел в католическую веру, потому что иначе было не пробиться на важные государственные должности, – говорит Ольга Левко. – Шляхтичи были католиками, их дети учились в этом иезуитском коллегиуме, получали достаточно хорошее образование европейского образца. И плюс там был театр, бурса для детей-сирот знатного рода, был большой сад, аптека, различные мастерские. Но это все было не такое, как в Кутеинском монастыре, где учились ремеслам крестьяне. Если православные монахи брали в ученики всех, кто к ним приходил, то в иезуитской бурсе могли учиться только шляхтичи, пусть и из обедневших родов.
Противостояние между традиционным православным подходом к учению и католическим «шляхетским» не ослабевало никогда. А с возведением в городе еще нескольких католических комплексов (базилианского женского и мужского, миссионерского и др.) оно еще усилилось. Всего в XVII–XVIII веках в Орше было построено семь католических и два униатских монастыря. Но, несмотря ни на что, Кутеинская обитель развивалась, крепла и процветала.
Букварь, Часослов и Апостол
Спиридон Соболь вошел в историю как печатник, просветитель и литератор. А типография, основанная им в Кутеинской Лавре, стала центром белорусского кириллического книгопечатания.
Родился Спиридон в Могилеве, в семье мещан. Свою первую книгу он издал в 1616 году в родном городе. Ведя довольно активную жизнь, Спиридон Соболь был членом крупнейшего в Беларуси Спасского могилевского братства и ректором братской школы. Братство это действовало полулегально, и после убийства Иосафата Кунцевича и репрессий, которые последовали за этим событием, Соболь переехал в Киев – от греха подальше. Он основал типографию и с 1628 по 1630 годы выпустил пять книг. Там же печатник познакомился с Богданом Статкевичем, основателем Кутеинского монастыря.
К тому времени энергичный и влиятельный митрополит Петр Могила централизовал книгопечатание в Киево-Печерской Лавре, и Спиридон Соболь, понимая, что конкуренции ему не выдержать, вернулся на родину и обосновался в Кутеинской Лавре – по приглашению все того же Богдана Статкевича.
С собой из Киева Соболь привез часть типографского оборудования – шрифты с несколькими десятками больших и малых инициалов, две рамки для титульных листов и тринадцать досок-заставок, одна из которых принадлежала самому Ивану Федорову.
За год работы – с 1631 по 1632 год – Соболь издал Букварь, Часослов и Молитвенник. А позже стал переиздавать свои киевские книги – Апостол, Октоиха и Лимонарь.
Впрочем, подолгу оставаться на одном месте Спиридон Соболь не любил и не мог, и в 1632 году он перебрался в местечко Буйничи, а типографию передал игумену Иоилю Труцевичу. Под его руководством книги издавались в монастыре вплоть до 1654 года, и, по иронии судьбы, именно типография, так возвысившая Кутеинскую Лавру, навлекла на нее очередную беду.
По велению патриарха Никона
К середине XVII столетия тиражи Кутеинской типографии составляли 200–350 экземпляров – значительная цифра по тем временам. Причем книги из монастыря были известны своим высоким качеством.
В конце концов слава Кутейно достигла и патриарха Никона, реформатора Русской православной церкви, стоявшего у истоков ее раскола. «Слышав… яко близ славнага града Орши … созданная обитель или рощи Лавра великая Св. Богоявления Господня, зовома Кутейно», – произнес Никон, и эта фраза решила судьбу Кутеинской Лавры.
В 1655 году до Оршанских земель докатилась Русско-польская война. В то время, когда эта территория была занята войсками царя Алексея Михайловича, патриарх Никон вспомнил о Кутейно. «…и вы, вся братия, по велению нашему вземшеся на подводы, не косните прийти в монастырь наш Иверский и печать книжную со всяким нарядом и печатные книги и печатных мастеров и прочих, которых доведется, повелели есмо наместнику Иверского монастыря взять», – говорилось в его послании.
– По сути, из монастыря вывезли типографию и семьи умельцев, которые были резчиками по дереву, замечательными мастерами по производству изразцов (их называли ценинниками). Этих людей просто погрузили на подводы и увезли в Россию. Там они украшали уже царские палаты в Кремле и целую серию русских храмов и монастырей, – рассказывает Ольга Левко.
История сохранила имена умельцев, увезенных из Кутеинской обители. Это Игнат Максимов, возглавлявший артель по производству кирпича, «муравленых» и полихромных изразцов, резчик по дереву и кости монах Севериан, ценинник Петр Заборский, литейщик Сергий, резчик Паисий… После «кампании», проведенной патриархом Никоном, из 200 монахов, живших в Кутеинской Лавре в середине XVII столетия, к началу XVIII века осталось лишь 60.
Что же касается Кутеинской типографии, то ее переправили в Иверский монастырь на Валдае. Там кутеинскими книгопечатниками в 1658 году был издан Часослов. Но большинство псалтирей, которые уже были подготовлены к печати по старой богословской традиции, патриархом Никоном были признаны «не исправными» и так никогда и не увидели свет. До 1667 года «печатня» в Иверском монастыре работала и продолжала Кутеинские традиции. Позже типографское дело перешло под контроль государства, и типография прекратила свое существование.
Судьба Кутеинской Лавры после «великого переселения» ее монахов тоже оказалась незавидной – с разделом Речи Посполитой обитель перешла в ведение Российского православного синода. Оршанский Кутеинский монастырь получил разряд заштатного и именовался теперь Загородным. Здесь действовала аптека, а с 1874 года даже одноклассное училище для детей бедняков из окрестных деревень, но былого величия Кутеинский монастырь не достиг больше никогда.
Божья Матерь и святой Лука
На территории Кутеинской Лавры при реставрации Святодуховского храма и во время археологических раскопок Богоявленского собора удалось сделать несколько удивительных находок. Одна из них – миниатюрная иконка, выполненная из дерева, которую обнаружили во время расчистки чердака Святодуховской церкви. Маленький образок, чуть больше 2 см. в высоту, состоит из двух створок: на одной – Матерь Божья с Младенцем, на другой – Иисус Христос и предстоящие. Сделана ажурная иконка с удивительным мастерством – можно рассмотреть каждую черточку на лицах святых, каждый пальчик, все мельчайшие детали. Обе створки были заключены в бронзовое обрамление с ушком. Так что, судя по всему, образок носили на груди.
– Это невероятно тонкая работа, и даже уникальная. Ее можно сравнить разве что с крестом XVI века, выполненным из кости, который был найден в Витебске. Говоря об иконке, нельзя не отметить высочайшее мастерство кутеинских мастеров – это просто что-то невероятное, – делится впечатлениями Ольга Левко.
Еще одна удивительная вещь попала в руки археологов во время раскопок подвалов деревянного храма. Искусно сделанная позолоченная накладка на Евангелие с изображением святого Луки, который держит в руках церковную книгу. Это уникальный артефакт – второго такого в Беларуси просто нет.
Среди других археологических находок – фантастические по красоте изразцы, которые делали здесь же, черепица, фрагменты глиняной и привозной стеклянной посуды, оконного стекла, витражей, ажурных кружев с золочеными нитями. Встречаются также пряжки ремней семинаристов XVIII века и шпоры их обуви.
Новая жизнь Кутеинской обители
В конце прошлого века в Кутеинском монастыре прошли масштабные раскопки, которые принесли немало нового и интересного.
– В работе нам очень помогли рисунки Дмитрия Струкова, известного художника XIX века, который путешествовал по Беларуси и делал зарисовки храмов и монастырей. Кутеинскую Лавру он изобразил на момент 1864 года. На рисунке вы видите деревянный Богоявленский собор, который в 1895 году был уничтожен пожаром, возникшим от попадания молнии, небольшой Святодуховский каменный храм (после перехода в ведомство Московского синода в XIX веке он был переименован в Святотроицкий, это название сохраняется и сейчас), монашеский корпус, ворота с колокольней, здание мельницы, – поясняет Ольга Левко. – Благодаря этим рисункам мы можем представить, как выглядела Кутеинская Лавра.
Сегодня из всех построек Кутеинского монастыря с его храмами, монашеским корпусом и хозяйственно-производственными постройками хорошо сохранился лишь Святотроицкий (бывший Святодуховский) храм. Да и тот за свою историю не раз перестраивался и изменился до неузнаваемости.
– Изначально Святодуховский храм был двухэтажным с островерхими четырехскатными крышами, которые венчали традиционные «луковки». Затем, в XIX столетии, когда территория бывшего Великого княжества Литовского вошла в состав Российской Империи, началось приведение внешнего вида всех православных святынь к русскому образцу. В данном случае просто заложили окна на первом этаже и сделали церковь одноэтажной, «зального типа». Наконец, при последней реконструкции, которая прошла в начале 90-х годов XX века, Святотроицкой церкви придали вид, который никогда не был присущ этому храму, пристроив характерный для униатских церквей «картуш», – говорит Ольга Левко.
В результате храм стал не похож на себя, но, во всяком случае, он сохранился, чего не скажешь о монашеском корпусе, также возведенном в XVII столетии.
– Еще в 80 годы прошлого века я там видела и трапезную, и кельи. Сейчас постройка в плачевном состоянии, – сокрушается археолог. – Дело в том, что землю передали в пользование церкви, но церковь теперь хочет построить удобные для жилья современные помещения. Мы же, те, кто занимается вопросами охраны культурного наследия (тем более что вся территория монастыря внесена в список государственных ценностей), хотим, чтобы был достоверно восстановлен внешний вид этого выдающегося монастыря.
Ольга Левко уверена, что воссоздать облик Кутеинской Лавры возможно. Благодаря раскопкам удалось установить точные контуры построек. Найдены остатки каменной ограды, колокольни, которая, если верить Струкову, была двухэтажной, вскрыта примерно третья часть каменных подвалов и фундаментов деревянного Богоявленского собора. Есть надежда обнаружить подземный храм. Сохранилось частично и здание монашеского корпуса. Найти удалось даже горн, где обжигали черепицу…
И все же получит ли Кутеинская Лавра новую жизнь? Достигнет ли былого великолепия? Или так и исчезнет с лица земли навсегда? Пока эти вопросы остаются риторическими…
