В результате досрочных выборов президентом Боливии стал Эво Моралес.
Он называет себя «кошмаром Вашингтона».
Странная штука: чем более «сильной» становится Америка, тем меньше народов желают жить по-американски. Удивительным образом «сила» Штатов оборачивается их слабостью.
Сегодня мало кого можно удивить тем, что у американцев не ладятся дела в исламском мире, в Европе или в Восточной Азии. Но вот Латинская Америка (за исключением кастровской Кубы и чавесовской Венесуэлы) со времен знаменитой «доктрины Монро» считалась чем-то вроде территории, опекаемой США. Не то чтобы «гринго» очень сильно любило местное население (с этим всегда было непросто), но вот местные политические режимы до поры до времени сохраняли преданность Вашингтону.
Но недавно из-под ног бушевской администрации стала уходить даже тропическая латиноамериканская почва. В череде прочих неудач американской внешней политики у госдепа случился совсем уж досадный и обидный провал – президентом Боливии избран человек, которого Штаты ненавидят всей душой. И он платит им тем же…
Когда речь заходит о благосостоянии Латинской Америки, то среднему обывателю в наших широтах вряд ли придет в голову подозревать эти жаркие края в излишнем благосостоянии и достатке. Скорее мысленному взору представятся знакомые по теленовостям и сериалам убогие тропические хижины да нищие трущобы перенаселенных латиноамериканских городов.
А между тем, матушка-природа многие из этих стран одарила сказочным богатством. Например, Венесуэла обладает огромными запасами нефти, Чили – меди, Боливия – гигантскими газовыми месторождениями…Список можно продолжать довольно долго.
Поэтому неудивительно, что практически все эти «нищие» страны с давних пор находятся в сфере самого пристального внимания своего могучего северного соседа, Соединенных Штатов Америки (точнее сказать, в сфере внимания нескольких крупных американских корпораций).
В 70-е годы под давлением США и при активной «консультационной поддержке» Всемирного банка и Международного валютного фонда большинство латиноамериканских стран перешли к неолиберальной модели экономики и приступили к реализации широкомасштабных «рыночных реформ». Акцент делался на сокращение экономической роли государства, приватизации важнейших объектов добывающей промышленности и энергетики (иначе говоря, отчуждении от народа природных ресурсов, т.е. того, что дала ему (народу) матушка-природа). В итоге во все эти отрасли пришли транснациональные корпорации, «приватизировавшие» по ходу еще и банковско-финансовую сферу.
С теми, кто не выражал готовности работать «правильно», не церемонились. Строптивых покупали, запугивали, душили санкциями. Там же, где экономических и дипломатических методов оказывалось недостаточно, на подмогу госдепу и корпорациям приходило ЦРУ. Секретные операции и вооруженные перевороты в этой части света стали излюбленным инструментом Вашингтона. Так было в Бразилии в 1964 году, в Боливии в 1971-м, в Чили в 1973-м., в Перу в 1993-м.
Американцы повсеместно открыто насаждали марионеточные правительства, которые почти по О. Генри исполняли волю корпораций и стремились украсть то, что оставалось после энергичной деятельности американских менеджеров.
Результат неолиберальной политики оказался удивительно предсказуемым – стремительное обнищание подавляющего большинства населения, несмотря на сказочные природные богатства всех этих стран. По последним данным 250 млн. человек (!) в Латинской Америки живут ниже черты бедности.
Впрочем, в Белом доме (так же, как и в штаб-квартирах корпораций) на этот вопиющий факт особого внимания не обращали. Как оказалось зря.
В последнее десятилетие неожиданно обнаружилась «странная» закономерность – все больше латиноамериканцев начинали возмущаться своей нищетой. И все чаще причину своей нищеты они стали усматривать не в историческом наследии и объективных экономических процессах, а во вполне банальном ограблении природных ресурсов их стран транснациональными (точнее американскими) корпорациями.
Более того, рядовые латиноамериканцы все чаще стали разочаровываться в своих лидерах и традиционных партиях, справедливо подозревая всю элиту в обычном предательстве национальных интересов. За разочарованием последовали и вполне конкретные действия.
В 2000 году перуанский парламент под давлением общественности сместил президента Альберто Фухимори. В 2001-м массовые народные выступления в Аргентине под лозунгом «Que se vayan todos!» («Все – вон!») «указали на дверь» президенту Фернандо де ла Руа. В апреле этого года многотысячные демонстрации вынудили уйти в отставку главу Эквадора Лусио Гутьерреса (экс-президент спешно покинул страну, чтобы вскоре объявиться… в США).
В Венесуэле вопреки воле всей политической и военной элиты пришел к власти кумир антиглобалистов Уго Чавес, который начал проводить независимую нефтяную политику, а вдобавок сдружился с легендарным Фиделем.
Выражаясь языком Михаила Борисовича Ходорковского, Латинская Америка в последние годы совершает грандиозный «левый поворот» – под давлением миллионов разочарованных нищетой избирателей к власти прорываются радикальные социалисты и антиглобалисты.
Даже те деятели, которые не склонны высказываться столь откровенно как Чавес, остро чувствуют настроения масс. Сегодня в Латинской Америке сочувствовать гринго – это плохой тон в политике. Так или иначе свои симпатии некоторым антиглобалистским идеям и «социальному государству» (в противовес штатовской неолиберальной модели) высказывают и президент Аргентины Нестор Киршнер, и президент Бразилии Луис Инасиа Лула да Силва, и президент Чили Риккардо Лагос. А не так давно клуб сторонников «социального государства» пополнил новый президент Уругвая – 64-летний Табаре Васкес, избранный от левого «Широкого фронта».
Непонятно, на что надеялся Джордж Буш-младший, направляясь на IV-й Саммит Америки в аргентинский Мар-дель-Плата. США в который уже раз предложили создать Общеамериканскую зону свободной торговли, но встретили решительный отпор не только со стороны Венесуэлы, но и Бразилии, Аргентины, Уругвая и Парагвая. Да и встречали президента США отнюдь не цветами, а многотысячными демонстрациями протеста. У самых дверей саммита 25-тысячная толпа во главе с Диего Марадоной скандировала: «Буш фашист! Буш террорист!».
По большому счету, на сегодняшний день единственным верным сторонником США в Латинской Америке остается Мексика во главе с Висенте Фоксом. Но и в этой стране в ближайшем будущем, возможно, многое изменится – в Мексике в скором времени ожидаются очередные выборы, на которых аналитики пророчат победу Андресу Мануэлю Лопесу Обрадору, кандидату от Демократической революционной партии, открытому ненавистнику США и… поклоннику Фиделя Кастро. В этих условиях союз Мексики и Венесуэлы выходит из разряда политических мифов – Вашингтон вполне может оказаться лицом к лицу с блоком левых правительств, контролирующих большую часть поставок нефти в США.
Впрочем, нефтяные проблемы – это день завтрашний. А уже сегодня в связи с боливийскими событиями США понесет весьма серьезные потери в другой сфере – в газовой.
Именно газ прежде и более всего интересовал американцев в Боливии, которой в свое время был прописан «неолиберальный» рецепт оздоровления экономики. Результат лечения: все природные ресурсы страны под контролем корпораций и при этом 62% населения живут ниже уровня бедности, средняя зарплата – 20 долларов, хронически голодают почти 2 млн. человек.
Какое-то время боливийскому правящему классу удавалось справляться с ситуацией, т.е. оставаться у власти, несмотря на ужасающую нищету управляемого ими народа. Но с каждым годом делать это было все сложнее.
«Кошмар Вашингтона» мог стать политической реальностью уже в 2002 году – триумфатор нынешних выборов Эво Моралес имел все шансы стать президентом еще три года назад. И лишь интриги консервативного боливийского парламента (в котором большинство составляли сторонники «порядка и стабильности») не позволили бойкому оппозиционеру занять высший пост.
Эво Моралес – весьма своеобразная личность. Он стал первым коренным боливийцем (Моралес – индеец), которому удалось занять высший пост в стране, на земле, которой его предки жили сотни лет до прихода испанских конкистадоров. Уроженец глухой боливийской глубинки Эво Моралес в ранней юности был пастухом, пахал землю, с трудом отвоеванную у джунглей, и вряд ли мог представить, что когда-нибудь ему удастся бросить вызов кичливым военным, латифундистам и банкирам, испокон веков управлявшим Боливией.
Но судьбе было угодно сделать Моралеса вождем – экспрессивный индеец, выбравшись из захолустья, очень быстро стал набирать популярность среди бедняков (а таковых в Боливии имелись сотни и сотни тысяч).
В 1995 году он создает «Движение к социализму» и избирается депутатом Национального конгресса. Проходит всего несколько лет и Моралес уже участвует в президентских выборах, но дорогу к власти ему преграждают интриги боливийской элиты.
Вместо революционера Моралеса президентом становится Гонсало Санчес де Лосада, уже занимавший этот пост в 1993–97 годах.
Лосада типичный латиноамериканский политик высокого полета – миллионер с американским дипломом и комплектом неолиберальных идей. Он даже по-испански говорит с американским акцентом (сказывается заграничное воспитание). Но для господ из боливийского конгресса он показался более респектабельным и предсказуемым. Под его чутким руководством правительство, обещавшее вывести страну из кризиса и создать дополнительные рабочие места, занялось привычным делом – приватизацией госпредприятий и децентрализацией социальной системы!
Главной же заботой нового правительства был газ. По его запасам Боливия вторая на континенте после Венесуэлы. Основной потребитель боливийского газа – латиноамериканские соседи. Лосада же стал инициатором поставок в США и Мексику. Все бы хорошо, вот только предприятие по сжижению газа планировалось построить не на территории Боливии, а в Перу, да и цены для американских корпораций устанавливались мягко говоря невысокие – 13 центов за 1000 куб. футов (в 13 (!) раз дешевле, чем для соседки-Бразилии).
Большинство в Боливии восприняло новый проект как попытку окончательно разорить страну. Ответом стали массовые народные волнения, которые возглавил Моралес, к тому времени признанный лидер крестьянства. Демонстранты требовали прекращения строительства нового газопровода и отставки президента.
В сентябре 2003 года манифестации парализовали жизнь в пяти крупнейших городах страны. Начались столкновения с армией и полицией. На улицах столичного Ла-Паса появились баррикады. Многотысячными колоннами в столицу стекались шахтеры и крестьяне. «Партия порядка и стабильности» призвала на помощь своих обычных защитников – армию и полицию. Был отдан приказ стрелять в демонстрантов – люди гибли десятками, сони попадали в больницы с тяжелыми ранениями.
Но… карательные меры достигли прямо противоположного эффекта – с каждым днем на улицы выходило все больше людей. Боливийская власть попалась в обычный исторический капкан – власть, которая уповает на грубую силу, почти всегда сама становится ее жертвой.
После расстрелов десятитысячные митинги первых дней противостояния сменились стотысячными демонстрациями. А после того как Федерация профсоюзов Боливии призвала ко всеобщей стачке, на Плаза де Сан Франциско, рядом с президентским дворцом с требованием отставки «Гони» (так называли президента) собралось почти 250 тыс. демонстрантов. Лосада оказался заган в угол.
Попытки повлиять не ситуацию посла США в Боливии Дэвида Гринли (кстати, бывшего местного резидента ЦРУ) успеха не имели. Вышедшие на улицы люди просто проигнорировали грозное «в случае формирования правительства под давлением улицы международная общественность изолирует Боливию». 17 октября «Гони» подал в отставку и поспешил перебраться в Штаты.
В Вашингтоне не скрывали своего разочарования. «Мы сожалеем об обстоятельствах, включая гибель людей, приведших к отставке бывшего президента Санчеcа де Лоcады», – говорилось в заявлении госдепа. Заметим, что «Гони», неоднократно с применением вооруженных сил расправлявшийся с недовольными, удостоился похвалы Белого дома «за его приверженность демократии и процветанию своей страны».
Тем временем американцы пытались комбинировать – в Ла-Пасе к присяге был поспешно приведен вице-президент Карлос Месса. В принципе, он устраивал Белый дом – миллионер, неолиберал, не запятнавший себя участием в репрессиях.
На первых порах новому президенту удалось утихомирить страсти, пообещав пересмотр газовых проектов.
Но это дало лишь временное успокоение. Заверениям правительства мало кто верил, и все недоверчивые оказались правы – никакого справедливого перераспределения доходов в пользу простых граждан не последовало.
К 2005 году страсти накалились до предела. Поводом для перехода от слов к делу стало решение правительства о повышении цен на бензин – на улицах боливийских городов вновь появились демонстранты.
Правительство вновь попыталось лавировать. Против бывшего президента и двух силовых министров было возбуждено уголовное дело за кровопролитие, учиненное по их приказу во время последних волнений. Жест, собственно, чисто символический – обвиняемые в то время свободно проживали в США и возвращение на родину в их планы не входило.
Сотни тысяч беднейших граждан – в основном потомки индейцев, коренного населения Боливии – продолжали манифестации. Главное требование – национализация газовой отрасли. Действия манифестантов становились все более решительными. Полиции снова пришлось прибегнуть к спецсредствам. На этот раз индейцы-фермеры и профсоюзные активисты дали отпор – на улицах развернулись настоящие бои.
В марте президент направил в парламент прошение об отставке. Но парламент, напуганный уличной стихией, отказал. Дон Карлос помучался еще 3 месяца и снова попросился на пенсию. «Я хотел бы извиниться перед Родиной, так как не могу больше влиять на ход вещей», – сказал тогда президент. На этот раз депутаты пошли ему навстречу.
Были объявлены новые выборы.
В Вашингтоне пребывали в полной растерянности – после полной самодискредитации старой власти подыскать новую перспективную проамериканскую политическую фигуру было чрезвычайно сложно.
В создании революционной ситуации в Боливии Вашингтон обвинил… Фиделя Кастро и Уго Чавеса. Последнему, в частности, приписывалось финансирование сторонников Моралеса.
Президент Венесуэлы в долгу не остался, списав кризис на политику «свободного рынка», пропагандируемую США. Чавес приветствовал решение соседей провести досрочные выборы. «Посмотрите, что происходит в Боливии. К счастью, боливийцы нашли мирное решение данной проблемы, хотя они находились в буквальном смысле в одном шаге от гражданской войны», – сказал президент Венесуэлы.
Результат голосования 18 декабря принес миру сенсацию – впервые на континенте президентом страны стал индеец – Эво Моралес получил более 50% голосов избирателей, далеко опередив своего консервативного и неолиберального оппонента Хорхе Кирогу. Последний безропотно признал свое поражение.
Моралес исключительно неудобен и для боливийской элиты, и для Вашингтона. «Начинается новая история Боливии, в которой будет место равноправию, социальной справедливости и миру», – заявил новый президент своим сторонникам.
Моралес намерен добиваться радикальных изменений в экономике, в том числе «построения нового государства» и «отказа от неолиберальной модели». Не скрывает он и своих намерений в отношении нефтегазового комплекса: «Им (транснациональным корпорациям) придется уважать боливийские законы и собственность государства, распространяющуюся на природные ресурсы». Позиция вполне четкая.
В социальной сфере примером для Боливии будет… Куба. Именно к ее достижениям в области образования и здравоохранения чаще всего апеллирует новый президент.
Во внешней политике боливийцам обещан курс на сближение с латиноамериканскими соседями – Аргентиной, Бразилией, Венесуэлой, Уругваем, т.е. с «клубом социалистов», столь неудобным для Белого дома.
В отношении США новый президент иллюзий не питает. Вскоре после избрания он заявил, что не исключает военного вторжения США в Боливию и не боится его. Основа его политической программы – отказ от контактов, «построенных на принципах покорности». Одновременно Моралес призвал президента США отозвать войска из Ирака и ликвидировать американские военные базы в Латинской Америке. В общем, обмен словесными любезностями уже начался. Скорее всего, через непродолжительное время из уст Кондолизы Райс или ее помощников мы вновь услышим бюрократически скучные речи с традиционными обвинениями в «нарушении прав и свобод». На этот раз очередным адресатом будет Боливия.
Если же говорить конкретно, то суть боливийских выборов проста – еще одна крупная латиноамериканская страна окончательно и бесповоротно вышла из-под американской опеки.
Действительно – Латинская Америка совершает энергичный «левый поворот».
До недавнего времени радикальными антиамериканистами были лишь почтенный Фидель и его молодой венесуэльский друг – президент Уго. Боливийские выборы преобразовали этот энергичный дуэт в колоритное трио. Новый боливийский лидер Эво Моралес, судя по всему, окажется достойным партнером Кастро и Чавеса.
