В январе в Женеве открылась конференция по воссоединению Кипра, которой предшествовал 2-дневный раунд переговоров с участием президента Республики Кипр Никоса Анастасиадиса и лидера турецкой общины острова Мустафы Акынджи. Правда, еще в конце 2016-го большинство экспертов ставили под сомнение возможность объединения острова, говоря о том, что существует слишком много вопросов, по которым стороны вряд ли смогут найти консенсус. Однако сейчас они же – как и представители ООН, под патронажем которых проходили переговоры, – в один голос заявляют: несмотря ни на что, историческое событие уже не за горами. Правда, при этом они не забывают уточнить, что чудес ожидать не стоит – процесс объединения южной и северной частей острова вряд ли будет простым.
Кипр является третьим по площади и по населению островом Средиземного моря. Географически остров, расположенный на расстоянии 380 км от Египта, 105 км от Сирии и 75 км от Турции, относится к Азии. Население Кипра на 2016 год равно приблизительно 1,1 млн. человек. 80% составляют этнические греки, исповедующие православное христианство; 20% – этнические турки, исповедующие ислам. На острове также представлены армянская и католическая церкви, иудаизм и другие вероисповедания.
Республика Кипр с 1 мая 2004 года входит в Европейский союз; с 1 января 2008 года – в еврозону. Не является членом НАТО и придерживается политики неприсоединения. На картах Республики Кипр северная часть острова обозначена, как «территория, недоступная в связи с турецкой оккупацией». Так же выглядит даже карта турецкой части Никосии.
Недвижимость, находящаяся в ТРСК и до 1974 года принадлежавшая этническим грекам, продолжает считаться их собственностью. В Северном Кипре покупка подобной недвижимости признается легальной, тогда как власти Республики Кипр могут приравнять подобный шаг к скупке краденого.
План Аннана
Референдумы о создании Объединенной Кипрской Республики прошли в обеих частях острова еще 24 апреля 2004 года. Предложенный план был назван по имени своего автора – генерального секретаря ООН Кофи Аннана. Что удивительно, с самого начала этот проект называли исключительно прогреческим, но при этом его поддержали 65% турок-киприотов… и отвергли 75% греков-киприотов. Не получив одобрения обеих сторон конфликта, план Аннана был аннулирован. Никосия так и осталась единственной столицей в современном мире, разделенной на две части.
Если бы в 2004 году план Аннана был принят, то:
1. На Кипре появилась бы Объединенная Кипрская Республика, состоящая из двух автономных частей – греческой и турецкой, – которая бы объединяла весь остров (исключение составили бы только британские военные базы Акротири и Декелия).
2. Был бы создан президиум из 6 человек (4 грека-киприота и 2 турка-киприота), по очереди занимающих пост премьер-министра; каждые 10 месяцев происходила бы смена президента и вице-президента.
3. Турецкая часть острова уменьшилась бы до 28,5% (против нынешних 37 – 38%); 85 тыс. беженцев из числа греков-киприотов вернулись бы в прежние места обитания (в первую очередь речь шла о районе города Фамагуст).
С другой стороны, ничего удивительного в подобном результате референдумов не было. Плебисциты проходили непосредственно накануне вступления Республики Кипр в Европейский союз. При этом, как можно понять, государству не нужно было доказывать свою независимость и уж тем более существование на карте мира (тогда как Турецкая Республика Северного Кипра до сих пор официально признана только Турцией). Де-юре Республика Кипр включает 98% территории острова – оставшиеся 2% занимают британские военные базы. Де-факто же после событий 1974 года Кипр разделен на две части. При этом даже потеря турецкой стороной почти 10% острова все равно гарантировала бы общине диспропорциональное владение землями по отношению к своим соседям. Да и тот факт, что треть нового правительства Кипра была бы представлена турками, также играл им на руку. Как минимум потому, что это было значительно больше исторического турецкого присутствия на острове. А параллельно с этим Северный Кипр, вошедший в Объединенную Кипрскую Республику, избавился бы от длительной международной изоляции, вошел бы в Европейский союз и, соответственно, получил бы доступ к европейской экономике.
Греки-киприоты при этом не только не восстанавливали полного контроля над островом, но и не смогли добиться внесения в план Аннана пункта, который обязал бы турецкую сторону вывести из Кипра свои войска. Более того, предложенный документ открывал перед переселенцами из Турции возможность проживания и получения гражданства, а это ставило под сомнение возвращение беженцев с греческой стороны в свои дома на территории Северного Кипра. Этот вопрос, к слову, требовал отдельной проработки. В ходе раздела острова из турецкой части на юг были переселены около 200 тыс. греков-киприотов, а из южной части – порядка 30 тыс. турок-киприотов. Несложно догадаться, что оставленные ими дома давно обрели новых хозяев, большинством из которых стали как раз переселенцы из Турции. При этом права греков-киприотов на операции с собственностью в северной части остров, по сути, ограничивались до тех пор, пока уровень жизни двух общин не сравняется. Так что результат референдума 2004 года оказался даже лучше, чем показывали предварительные опросы: согласно им, против предложения ООН высказывались не менее 80% греков-киприотов, которые утверждали, что план Аннана предусматривает не столько объединение острова, сколько признание результатов интервенции и оккупации
В 2004 году Кипр стал членом Европейского союза, однако де-факто к ЕС, конечно же, присоединилась только его южная часть, то есть около 60% острова. В 2005-м, в ходе переговоров о вступлении в Евросоюз Турции, Еврокомиссия потребовала от последней признания независимости Республики Кипр. Это, по сути, и стало основным камнем преткновения.
В 1960 году Кипр получил независимость от Великобритании, которая колонизировала остров еще во второй половине XIX века. В своем владении Соединенное Королевство оставило только две военные базы. В этом же году новая конституция провозгласила существование на Кипре двух общин – греческой и турецкой. Первая составляла около 80% всего населения; вторая – около 18%. Подобное неравенство этнических квот, прописанное в документе, сразу же вызвало негодование турецкой стороны. Как итог, даже на уровне государственного управления общины отказывались выполнять решения, которые были приняты противоположной стороной. В 1963-м нарастающее напряжение вылилось в многочисленные этнические конфликты с обеих сторон. Через год на острове был размещен миротворческий контингент ООН, который оставался на Кипре следующие 10 лет.
15 июля 1974 года произошел военный переворот, инициированный террористической организацией греков-киприотов ЭОКА-В («Национальная организация освобождения Кипра»), в ходе которого был свергнут архиепископ Макариос III, президент Кипра. Турция, которая сразу же увидела в этом угрозу своим интересам, в ночь с 20 на 21 июля высадила на остров 30-тысячный военный корпус, который занял около 35% территории. Конфликтующие стороны были разделены так называемой «зеленой линией» – буферной зоной, которую охраняет контингент Вооруженных сил ООН. Перемещение через демаркационную линию стало почти невозможным. Между общинами был создан физический и социальный барьер.
В 1983 году турецкая община самопровозгласила себя Турецкой Республикой Северного Кипра. Данный акт был осужден в Резолюции Совбеза ООН и признан юридически недействительным. Как независимое государство ТРСК была признана только Турцией.
Никосийская стена
Следующий этап переговоров между греческой и турецкой общинами начался в 2008 году и был напрямую связан с победой на президентских выборах Димитриса Христофиаса. Политик никогда не скрывал, что является сторонником активизации усилий по достижению компромисса между Югом и Севером, и свою предвыборную кампанию строил на основе именно этой идеи. На следующий день после избрания, во время выступления в Никосии перед своими соратниками, Христофиас, пообещавший объединить остров, закончил свою речь словами: «Да здравствует единство Кипра, да здравствует непокоренный кипрский народ!».
21 марта новоизбранный президент провел первую официальную встречу с главой турецкой общины Мехметом Али Талатом. Тогда политикам удалось договориться о создании экспертных групп, которые займутся проработкой деталей нового соглашения для решения кипрского вопроса, а также об открытии контрольно-пропускного пункта на межобщинной границе в центре Никосии. 3 апреля 2008 года начались работы по демонтажу участка стены, разделяющей город на две части – на улице Ледра были сняты укрепительные барьеры, установленные здесь почти полвека назад. Хотя стоит отметить, что небольшая часть укреплений была разобрана еще за год до этого, в ночь с 8 на 9 марта 2007 года. Это стало неожиданностью для всего мирового сообщества, однако было понятно местным жителям. После вступления Республики Кипр в Европейский союз была отмечена массовая подача этническими турками документов, необходимых для получения кипрских паспортов. А вместе с этим наметилось и общее потепление в отношениях между общинами.
Сейчас между двумя частями острова открыто относительно свободное перемещение через КПП в Амохостосе и Никосии, в том числе и для иностранных туристов, которые пользуются этой возможностью достаточно часто. Правда, обычно переход границы осуществляется с греческой стороны, так как визу самопровозглашенной Турецкой Республики Северного Кипра можно получить прямо на месте. Ставится она на отдельный вкладыш, чтобы после не возникло проблем с греческими властями. А вот перемещение в обратном направлении требует или паспорта гражданина Республики Кипр или любой из стран ЕС, или наличия въездной визы – в противном случае вас могут обвинить в незаконном пересечении государственной границы.
Никосийскую стену нередко сравнивают с не менее знаменитой Берлинской, павшей в 1989 году. За несколько десятилетий фактически раздельного существования появился серьезный диссонанс в экономическом развитии южной и северной частей Кипра. Что, в общем-то, и неудивительно: ТРСК напрямую зависит от Турции, которая выступает для нее не только источником субсидий, но и единственным каналом для проведения внешнеторговых операций. Морские порты Северного Кипра объявлены Республикой Кипр закрытыми для всех судов, кроме турецких. Более того, прямые авиарейсы на занимаемую ТРСК часть острова существуют также только из Турции, то есть любой направляющийся сюда самолет должен обязательно сделать остановку на территории этой страны.
Зависимость ТРСК от Турции наблюдается во всем. Если греческая сторона с 2008 года находится в еврозоне, то Северный Кипр использует в качестве валюты турецкую лиру, хотя у туристов, желающих оплатить покупки евро, долларами США или английскими фунтами стерлингов, вряд ли возникнут проблемы. И причина этого крайне проста – сельское хозяйство и легкая промышленность суммарно составляют не более 30% ВВП, тогда как оставшиеся 70% отводятся сектору обслуживания. И в первую очередь, конечно же, речь идет о туризме, хотя еще одним столпом экономики ТРСК нередко называют частные медицинские учреждения.
Переговоры об объединении острова, начатые в 2008-м президентом Республики Кипр Димитрисом Христофиасом и главой турецкой общины Мехметом Али Талатом, были продолжены и после смены последнего в 2010 году Дервишем Эроглу, несмотря на то, что этот политик никогда не был сторонником интеграции и всегда был известен своей жесткой линией по отношению к греческой общине.
Однако уже в 2011-м между Кипром и Турцией разгорелся очередной спор, который свел на нет все прежние начинания. В этот раз яблоком раздора стали недавно открытые месторождения углеводородов в исключительной экономической зоне Республики Кипр и ее желание их разрабатывать. Дело дошло до угроз решения конфликта военным путем. Вопрос объединения в очередной раз был отложен на неопределенный срок.
Новая попытка провести переговоры была предпринята в феврале 2014-го. Встреча Никоса Анастасиадиаса, выигравшего за год до этого президентские выборы, и Дервиша Эроглу прошла на территории заброшенного аэропорта Никосии. Стороны даже обнародовали совместное коммюнике, где подчеркнули свою готовность к созданию объединенного Кипра, который будет действовать как единое – федеративное, двухзональное и двухобщинное – государство. Но уже в октябре все работы в данном направлении были прерваны. Случилось это после того, как турецкое научно-исследовательское судно, сопровождаемое военными кораблями, начало сейсморазведку полезных ископаемых в исключительной экономической зоне и на шельфе Кипра.
Швейцарские встречи
Говорить о полном падении Никосийской стены пока не приходится. Однако свою заинтересованность в скорейшем решении данного вопроса в настоящее время демонстрируют люди по обе ее стороны. Это было заметно уже весной 2015 года, когда Северный Кипр выбирал своего нового лидера. Основное соперничество тогда развернулось между приверженцем консервативных взглядов Дервишем Эроглу и умеренным политиком Мустафой Акынджи. Несмотря на то, что фаворитом в этой гонке считался Эроглу, греки-киприоты не скрывали своей надежды на победу его оппонента. И не в последнюю очередь по причине того, что видели в нем человека, который не только способен возобновить переговоры, но и наконец довести дело до конца. И, возможно, они не ошибались. Как только стало известно о победе Акынджи, президент Республики Кипр Никос Анастасиадис немедленно высказал свое намерение как можно быстрее встретиться с новым главой турецкой общины. Тем более что к тому моменту Анкара объявила о приостановке геолого-разведывательных работ на кипрском шельфе.
Нынешний оптимизм представителей ООН, выступающих в переговорах между двумя кипрскими общинами в роли консультантов, можно объяснить еще и тем, что впервые за долгое время оба лидера изначально являются сторонниками интеграции. Так, Никос Анастасиадис в 2004 году был одним из ярых приверженцев плана Аннана, несмотря на то, что больше половины его однопартийцев (Анастасиадис представляет правоцентристскую партию «Демократическое объединение») тогда проголосовали против. Спустя 10 лет, выиграв президентские выборы и дождавшись победы Мустафы Акынджи, Никос Анастасиадис получил еще одну возможность воплотить в жизнь идею Объединенной Кипрской Республики. И многие рассчитывают на то, что он ее не упустит. В их числе, например, бывший Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун, который совсем недавно заявил: «Перспектива решения кипрской проблемы досягаема. Ожидания обеих общин очень высоки. Кипр дарит надежду народам всего мира, что давний конфликт может быть решен мирным путем на основе переговоров».
В конце 2016 года переговоры по кипрскому вопросу вошли в активную фазу. Как и предполагалось, одной из наиболее острых тем стали территориальные споры. Решить их на ноябрьской встрече в Женеве Никосу Анастасиадису и Мустафе Акынджи не удалось. Однако представители обеих общин на Кипре решили напомнить своим лидерам, насколько важно продолжать поиск решения проблемы – и провели совместный митинг в поддержку объединения острова. А в декабре повторили его, украсив улицы Никосии лозунгами «За воссоединение Кипра!». К тому времени уже было известно, что в начале 2017 года работы по урегулированию ситуации на острове возобновятся, причем новый этап переговоров будет проведен с участием стран-гарантов. Изначально предполагалось, что эта роль будет отведена Греции и Великобритании, однако Акынджи подчеркнул, что «вместе с двумя другими гарантами будет присутствовать Турция», объяснив это тем, что «Греция и Турция играют важную роль в силу своей близости к двум общинам на Кипре». Спорить с этим очевидным фактом не стал никто.
Кипрский вопрос вот уже много лет остается одной из главных проблем в отношениях Турции и Европейского союза. Анкара отказывается признавать Республику Кипр в качестве государства – члена ЕС, причем доходило до того, что в 2012 году Турция бойкотировала заседания Евросоюза, которые проходили под председательством Кипра.
При этом в мае 2016-го Турция сообщила о своей готовности ввести безвизовый режим для всех граждан Европейского союза, включая греков-киприотов, как только подобные условия будут предоставлены ей государствами Шенгенского соглашения. Данное решение – часть договоренности между Анкарой и Брюсселем, в рамках которого Турция согласилась принимать на своей территории нелегальных мигрантов и тем самым ограничивать их поток в страны ЕС. Однако официальная Анкара не преминула подчеркнуть, что готовность предоставить безвизовый въезд греческим киприотам не означает того, что Турция признает Республику Кипр.
9 января в Женеве состоялась личная встреча Никоса Анастасиадиса и Мустафы Акынджи, на которой политики в очередной раз попытались урегулировать основные разногласия, препятствующие воссоединению Кипра. К ним традиционно относятся территориальные споры, проблемы безопасности и вопросы передачи недвижимости. Острая дискуссия развернулась вокруг статуса порядка 30 – 40 тыс. турецких военнослужащих, дислоцированных на базах Северного Кипра. Несложно догадаться, что греческая община настаивает на их полном выводе, тогда как турецкая требует сохранения части контингента на острове. Еще одним аспектом, по которому сторонам не удалось прийти к соглашению, стал вопрос о президентском правлении на Кипре. Действующая с 1960 года конституция определяет, что президент избирается греками-киприотами, составляющими 80% населения, а вице-президент – турками-киприотами. И очевидно, что первых вполне устраивает статус-кво, тогда как вторые предлагают ввести ротацию.
Препятствий на пути объединения Кипра по-прежнему остается немало, однако и Анастасиадис, и Акынджи уверены, что поставленная ими глобальная цель – создание на территории Кипра федерации, которой на равных правах управляли бы и греки, и турки, – все же достижима. А Эспен Барт Эйде, спецсоветник генсека ООН по Кипру, и вовсе утверждает: «Это наш лучший шанс. И ничто не заставит меня думать, что нам представится другой шанс, еще лучший, чем этот, через 4 месяца, или через 8, или через 2 года, или через 42 года. Все это мы уже пробовали. Нет никаких признаков того, что мир за это время станет лучше, более конструктивным, что люди станут лучше друг друга понимать, а проблемы проще решаться, и что миром будут руководить более понимающие люди». Кроме того, в объединении Кипра советник видит великую миссию. «Если все получится, я думаю, это будет исторический для Кипра момент. Такого результата – объединения острова – пытались достичь несколько поколений. И я думаю, что это также будет сигнал участникам всем конфликтов повсюду в мире», – говорит Эспен Барт Эйде.
Пока же долгожданное соглашение об объединении не достигнуто, однако обмен картами территорий нового Кипра все же состоялся. И это уже серьезное достижение. Участники январской конференции в Женеве завершили ее на оптимистичной ноте, договорились о «создании рабочей группы на уровне заместителей министров иностранных дел, призванной определить специфические вопросы и инструменты, которыми необходимо заняться» и о «продолжении двусторонних переговоров с целью найти решение остающихся открытыми вопросов». Предполагается, что после того, как рабочая группа представит свои предложения, будет проведена конференция на политическом уровне. Окончательное решение по вопросу объединения Кипра будет принято народом на референдуме, который пройдет в один день с каждой из сторон. И несмотря на то, что говорить о его датах пока очень рано, впервые за почти полвека у международного сообщества появилась реальная надежда на то, что кипрский вопрос все же будет решен.
