Понятие «искусство» давно и прочно ассоциируется с профессионализмом, красотой, блеском и высокой ценностью. Вместе с этим в самом слове легко прослеживается корень от прилагательного «искусственный», что означает – ненастоящий. Где находится та грань, которая отделяет подлинное искусство от поддельного, фальшивого? И насколько справедливо называть фальсификаторов мошенниками, если они при создании подделок проявляют талант и упорство настоящих гениев?
Искусство подделки
Мир роскоши и предметов искусства на этапе аукционов представляет собой очень неоднозначную картину. По некоторым данным, доля черного рынка в этой сфере составляет чуть ли не половину от всего объема сделок. Это становится возможным благодаря деятельности армии черных копателей и искателей затерянных кладов, которые в огромных количествах насыщают рынок предметами роскоши в обход всех официальных структур. С черного рынка предметы роскоши могут попасть и на рынок официальный, в престижные дома-аукционы Sotheby’s, Christie’s, Phillips и другие.
А кроме археологов без лицензий существует еще и древняя, как мир, профессия фальсификатора. Это дело, может, и не такое благородное и однозначное с правовой точки зрения, но, без сомнения, прибыльное. К нему не гнушались прибегать и многие деятели искусства, вошедшие в историю как непревзойденные творцы. Например, знаменитый Микеланджело в 1496 году создал скульптуру «Спящий Амур», закопал ее в землю, а после вдруг «неожиданно» откопал и продал втридорога как настоящую античную статую.
Безусловно, чтобы пойти дальше копирования древнеримских монет или орденов войны 1812 года, нужно обладать незаурядным талантом. Но с долей везения и при благоприятном стечении обстоятельств искусный аферист может заработать десятки миллионов долларов. Как, например, герой нашей истории, Хан ван Меегерен, голландский художник ХХ века и величайший из фальсификаторов живописи.
Золотой век голландской живописи
Начнем с истории. Золотым веком, проявившим все лучшие, действительно новаторские черты голландской живописи, обогатившим историю изобразительного искусства множеством имен выдающихся мастеров, называют XVII век. На это время также пришелся активный процесс самоидентификации и становление голландцев как нации. Испания, проводившая жуткие военные кампании в Нидерландах (например, резня в Антверпене, где были убиты свыше 10 тыс. горожан), признала независимость «Объединенных провинций Голландии» в 1648 году и закрепила ее в Мюнстерском договоре (итог Восьмидесятилетней войны голландцев за независимость). Получив свободу от гегемонии Испании, Голландия стала активно развиваться во всех сферах, включая и культурную жизнь.
Произошло не только территориальное разграничение (Фландрия, южная часть Нидерландов, осталась под протекторатом Испании), но и религиозное – в Голландии устанавливался протестантизм. Поэтому прямое следование традициям живописи предыдущей эпохи, XV–XVI веков, стало невозможным. Художники Объединенных провинций порвали с наследием предшественников и стали творить по-новому. Широкое распространение получили, в первую очередь, светские жанры, восхитительно передающие бытовые картины горожан и дворянства. Портрет, пейзаж, натюрморт, отмеченные художественным реализмом – голландские живописцы первыми в Европе пришли к этим темам, и художники остальных стран, так или иначе, повторили их путь впоследствии. Мода на полотна голландских мастеров вспыхнула бурно и повсеместно. Картины пользовались огромной популярностью, их скупали все, у кого хватало денег. Величайшими живописцами Золотого века Голландии были Рембрандт Харменс ван Рейн, Франс Халс и Ян Вермеер.
Вермеер прославился как выдающийся мастер бытового жанра и жанрового портрета. О нем известно немного. Художник родился или, точнее, был крещен, в Делфте в 1632 году (поэтому его часто называют Вермеер Делфтский). Его отец владел постоялым двором в городе, занимался ткачеством по шелку и продавал свои и чужие предметы искусства гостям. Уже юношей Ян Вермеер в 1653 году был зачислен в ряды братьев гильдии святого Луки (цеховое объединение живописцев, скульпторов и печатников). По условиям членства, туда принимались только те граждане, которые прошли не менее чем 6-летнее обучение у одного из мастеров гильдии в каком-либо виде искусств. Есть предположение, что Вермеер обучался у Карела Фабрициуса, известного и талантливого ученика самого Рембрандта. Получив членство в гильдии, Ян Вермеер стал писать картины по заказу местных меценатов. Перспективный художник со своим запоминающимся стилем скоро начал получать весьма высокие гонорары.
Известно, что Ян Вермеер был женат, у него было 15 детей и, очевидно, зарабатывал достаточно, чтобы содержать такую многочисленную семью. Правда, он имел и еще один источник средств – трактир «Мехелен», который достался в наследство от отца. Расположенный в весьма выгодном месте – на главной площади Делфта – он приносил ощутимый доход. Там же, предположительно, художник мог продавать некоторые картины, как это делал со своими шелковыми панно его отец на своем постоялом дворе. Дважды Вермеер занимал должность декана гильдии святого Луки, что, безусловно, свидетельствует о его авторитете. Скончался Ян Вермеер в 1675 году и был похоронен в фамильном склепе при церкви Ауде Керк в Делфте. В отличие от множества других гениальных живописцев, он не имел учеников. Его стиль так и остался уникальным, а методы и принципы работы умерли вместе с художником.
Соотечественник
А спустя два с небольшим века после смерти Яна Вермеера, в 1889 году в благополучной Голландии родился, без сомнения, выдающийся и в высшей степени предприимчивый художник Хан ван Меегерен. К концу XIX – началу XX столетия Золотой век голландской живописи был признан несравненной и непревзойденной эпохой в истории искусства страны. Меегерен с ранних лет увлекался живописью, причем именно периода Золотого века. Хан успешно делал наброски, эскизы, писал собственные картины, но всегда натыкался на холодные оценки своих учителей – да, в мальчике есть талант живописца, но в его работах нет индивидуальности, сплошное подражательство.
Хан ван Меегерен поступил в Делфтский технический университет и стал изучать архитектуру. Его энергия и жажда творчества довольно быстро привели его к должности помощника преподавателя отделения искусств и архитектуры. Первое успешное полотно художника – акварельный рисунок церковного интерьера. За него Меегерен получил Золотую медаль, высшую награду университета. Это подстегнуло его к увеличению творческой активности. В нем быстро признали способного анималиста – четкие, стройные и неподражаемые линии в его изображениях животных завораживали взгляды зрителей. Параллельно с творчеством и учебой Меегерен писал статьи и делал иллюстрации для искусствоведческого журнала De Kemphaan.
К 1920-м годам художник уже был женат и имел двух детей. Проблема заработка встала очень остро, а заниматься чем-то еще, кроме живописи, Меегерен отказывался наотрез. Он провел несколько выставок своих работ, но не получил ожидаемых прибылей. У художника начались проблемы с алкоголем, а вместе с этим появились и семейные неурядицы. Чтобы реализоваться в меняющемся мире живописи, где его оригинальные работы остались невостребованными, и иметь возможность зарабатывать на жизнь, Меегерен решился освоить новую профессию – мошенника.
Заработок на проблеме
Хану ван Меегерену были прекрасно известны настроения и чаяния европейского бомонда относительно картин Золотого века. Малое количество дошедших до ХХ века полотен Вермеера, а также то, что художник не оставил после себя учеников-продолжателей его традиции, делало его работы редкими и чрезвычайно дорогими. Обладать по-настоящему уникальной жемчужиной мировой коллекции живописи считалось крайне престижным. А во все времена многие состоятельные люди были готовы платить огромные суммы за престиж.
Известно, что в каталоге одного из аукционов, который прошел 15 мая 1669 года, были зафиксированы всего 16 полотен Вермеера. Даже с учетом, что Вермеер Делфтский писал всего по паре работ в год, за весь период его творческой деятельности картин должно было накопиться значительно больше.
Это очевидное несовпадение расчетов толкало искусствоведов на поиски неизвестных картин автора. Во многом почву для предположений, что часть работ художника затерялась в частных коллекциях по всей Европе, подогревал тот факт, что искусствоведам начала ХХ века были известны работы Вермеера зрелого периода творчества. А в ранние годы художник, предположительно, посещал Италию, где мог вплотную познакомиться с творчеством последователей Караваджо. И именно этот период никак не был представлен среди известных картин художника.
Кроме того, известно, что религиозные мотивы в работах живописцев XVII века занимали довольно значительное место. А в наследии Вермеера хоть и были полотна на библейские темы, но все-таки их количество никак нельзя назвать значительным. В подавляющем большинстве полотна художника изображают сцены из бытовой жизни, но никак не из Библии.
В среде голландских искусствоведов в начале XX века бытовало устойчивое мнение, что рано или поздно утраченные шедевры найдутся и займут свое место в музейных коллекциях Нидерландов. И Хан ван Меегерен прекрасно об этом знал.
Одним из ярых сторонников версии о потерянной коллекции Вермеера в начале прошлого века был видный искусствовед и критик Авраам Бредиус. Посещая одну из выставок Хана ван Меегерена, Бредиус не пожелал принять художественное видение живописца и резко раскритиковал его работы. Пожалуй, такая негативная реакция со стороны господина Бредиуса толкнула Меегерена на скользкую дорожку преступлений в мире искусства чуть ли не в большей степени, чем желание заработать и реализовать себя.
Свои первые 4 фальшивки Меегерен создал, копируя творчество Франса Халса и Герарда Терборха, еще до этого. Хотя, принимая в расчет то обстоятельство, что авантюрист их никому не продал, здесь можно говорить, скорее, об экспериментах и подражании, что в среде художников никогда не считалось зазорным. А вот после конфликта с Бредиусом Хан ван Меегерен взялся за работу всерьез.
Фальсификатор
Приступая к фальсификации, он четко осознавал, что делает. Жгучая боль оскорбленного самолюбия художника придавала сил его творческому началу. Меегерен прекрасно понимал, что критик буквально одержим Вермеером и идеей о потерянных картинах, и задумал написать полотно-фальшивку, дождаться экспертного заключения Бредиуса и в случае положительных рекомендаций раскрыть обман, навсегда опозорив искусствоведа.
Это была поистине сложная работа – перевоплотиться в художника Золотого века голландской живописи настолько, чтобы как можно более полно передать его уникальный стиль. Простого изучения известных картин оказалось недостаточно. Для фальсификации тоже был необходим талант, природный дар творца, которым, Меегерен несомненно, обладал в полной мере. Из-за сложностей с привлечением натурщиков (ведь это свидетели, которые могут раскрыть тайну фальшивки) он был вынужден просматривать черно-белые фильмы, запоминая и копируя портретные детали, которые играли значительную роль в искусстве Вермеера. Множество раз он сверялся с оригинальными полотнами школы караваджизма и самого Яна Вермеера, чтобы наиболее точно передать стиль и дух эпохи. Меегерен трудился усердно: тщательно подбирал холсты, использовал аутентичные приемы и методы письма, тщательно «пропекал» картину в печи, чтобы искусственно состарить ее.
В 1937 году он «выбросил» на голландский рынок живописи плод долгих и кропотливых трудов – картину «Христос в Эммаусе», одну из своих лучших фальсификаций Вермеера. Меегерен писал ее на вилле Рокебрюн, в Южной Франции, а когда вернулся к себе в Голландию, рассказал знакомому антиквару, что выгодно купил интересное полотно у одной из беднеющих семей итальянских аристократов. И намекнул: есть все основания полагать, что это ранний Вермеер. Антиквар сильно заинтересовался предложением художника и созвал комиссию для определения подлинности полотна. Проводить экспертизу он пригласил того самого доктора Авраама Бредиуса, признанного знатока искусства и творчества Вермеера. Изучив картину, Бредиус пришел в восторг и сразу же выдал подтверждение подлинности шедевра.
Во многом такому заключению способствовал факт, что отличия картины от классических произведений Вермеера эксперты списали как раз на итальянское влияние. И, безусловно, то, что других ранних экземпляров творчества Вермеера у них просто не имелось – сравнивать было не с чем. Меегерен возликовал: «подлинность» его подделки бурно и радостно – с написанием статьи в известный искусствоведческий журнал The Burlington Magazine – подтвердил сам Авраам Бредиус. Авантюрист уже собирался было раскрыть свой обман и выставить в неприглядном свете старого обидчика, но решил немного повременить.
Деньги
Экспертное заключение Бредиуса о «долгожданной» находке раннего Вермеера создало небывалый ажиотаж вокруг «Христа в Эммаусе». Картина была выставлена на аукционе, а голландские искусствоведы стали бить в набат с призывом к местным меценатам выкупить полотно и тем самым не дать наследию голландцев покинуть страну и уплыть в руки заграничных коллекционеров. Государственные фонды, обеспеченные любители живописи и широкая общественность выразили свою гражданскую позицию – за 174 тыс. гульденов, что сегодня составляет около 2 млн. долларов, искусная подделка осталась в Голландии. «Христос в Эммаусе» занял место в роттердамском Boymans Museum и принес немалую выгоду галерее, выразившуюся, как минимум, в наплыве посетителей.
Получив две трети аукционной стоимости картины, Меегерен сразу же передумал разоблачать Бредиуса. Его материальное положение заметно упрочилось, а осознание того, что он смог создать полотно не хуже Вермеера, излечило раненное самолюбие амбициозного художника. Меегерен купил особняк в Ницце и с головой ушел в фальсификацию.
Вторая мировая
Казалось бы, война, охватившая Европу в 1940-х, совсем не способствовала сильному интересу к живописи. Шутка ли дело, немецкие танки в Париже, бомбежки Роттердама, блокада Британии… Люди обеспокоены спасением своих жизней и о предметах роскоши думают в последнюю очередь. Но не все. В военный период Меегерен написал и успешно продал целую серию картин «под Вермеера», которые изображали библейские сюжеты. Легенда о периодически всплывающем раннем творчестве Вермеера продолжала работать, а война сильно затруднила атрибуцию картин и коммуникацию между профессионалами. Уже сейчас многие искусствоведы поражаются, насколько непохоже стал писать Меегерен, насколько заметна была его подделка. Но предприимчивый голландец превратился уже не столько в художника, сколько в дельца: он прекрасно чувствовал спрос, умел находить покупателей и получал огромные деньги за свои работы. Финансы он вкладывал в недвижимость: вскоре Меегерен уже владел множеством доходных домов и вилл в Италии, Франции, Голландии, Дании. На подделке предметов искусства в пересчете на современные деньги он сумел заработать около 30 млн. долларов.
Последний гонорар, который он положил в копилку, был получен от самого «преемника фюрера», рейхсминистра Имперского министерства авиации, рейхсмаршала Великогерманского рейха Германа Вильгельма Геринга. Ему он продал картину под названием «Христос и судьи», за которую получил самую высокую цену, которую когда-либо давали за полотно до того времени – 1 600 000 гульденов (около 20 млн. долларов). Сделка состоялась в 1943 году.
А уже спустя два года, в 1945-м, американский капитан Гарри Андерсон осматривал захваченную коллекцию живописи Геринга, обнаруженную в схроне соляных копей в Альт-Аусзее. Эксперты прекрасно поняли, что имеют дело с очень ценным собранием картин и приступили к изучению путей пополнения коллекции. Быстро выяснилось, через чьи именно руки шедевр голландского художника XVII века попал в эту коллекцию. Меегерена взяли под стражу в родной Голландии и предъявили обвинения в коллаборационизме и продаже национального достояния врагу. Перед живописцем отчетливо замаячила угроза огромного тюремного срока, а то и высшей меры.
Последняя картина
Амбициозный делец и художник, которому к тому моменту исполнилось 56 лет, уж точно мечтал не о таком финале карьеры. После пары недель усердных раздумий в ожидании суда он принял решение раскрыть свой обман. Меегерен открыто заявил, что ни на какое сотрудничество с нацистами он не шел, а наоборот, выкачивал из них деньги, продавая им, ничего не смыслившим в искусстве, подделки собственного авторства. И да, начал карьеру фальсификатора еще до начала войны, так что большинство картин Вермеера, которые сейчас находятся в музейных и частных коллекциях – совершенно точно подделка.
Нация и эксперты отказались верить. Это даже никому и в голову не приходило – обрести долгожданное наследие национального деятеля искусств и вдруг узнать, что все полотна – фальшивка. Многие эксперты повторно подтвердили подлинность полотен и наотрез отказались принимать слова без пяти минут каторжника за чистую монету. Однако Меегерен настаивал. В итоге было условлено поставить эксперимент: за 6 недель Хан ван Меегерен, находясь под стражей в специально арендованном доме, должен был продемонстрировать комиссии свое мастерство и написать убедительную подделку «под Вермеера». Никто из экспертов и судей ни секунды не верил в успех художника. Однако спустя полтора месяца взору комиссии предстала последняя работа голландского авантюриста, написанная в уже привычном для него стиле. Это был «Молодой Христос, проповедующий в храме». Сходство с предыдущими картинами автора было очевидно. А комиссия, наконец, воспользовалась более серьезными методами установки подлинности и применила для изучения структуры полотна рентген. Действительно, оказалось, что трещинки, которые обычно появляются в процессе старения, оказались здесь не настолько глубокими – было установлено, что они получены в результате грамотной термической обработки картины.
С Меегерена были сняты все «тяжкие» обвинения. Голландский суд вынес ему приговор только за подделку произведений искусства. Художник, авантюрист и делец Хан ван Меегерен, сумевший облапошить всю Европу, включая смертельно опасный Третий рейх, отправился в тюрьму всего на год. В его камеру были доставлены карандаши и бумага, однако Меегерен уже не смог ими воспользоваться. После месяца заключения у него случился сердечный приступ – и выдающийся фальсификатор ХХ века скончался в возрасте 58 лет.
Наследие художника-афериста оказалось велико. Этот опыт послужил превосходным уроком искусствоведам всех мастей и дал серьезный толчок к развитию науки атрибуции предметов живописи. После истории с картинами Меегерена специалисты стали полагаться не только на свои знания и суждения, они существенно расширили арсенал приемов экспертизы, включив туда химический анализ, рентген, проверку под микроскопом и ряд других технических методов, которые ранее были недоступны или считались необязательными. Но мошенничество и подделка картин не сумели затмить талант настоящего художника. По университетскому проекту Меегерена было возведено прекрасное здание клуба любителей гребли в Делфте, а ряд работ живописца вошел в учебные пособия для студентов факультетов живописи и художественных школ.
