В середине XVIII века 13 американских штатов, которые в то время все еще были колониями Великобритании, облагались все новыми и новыми налогами, что ставило жителей Америки во все более невыгодное положение. Английский парламент один за другим принял Сахарный, Денежный, Квартирный, Чайный, Гербовый и другие акты, а вслед за ними ввел и Тауншендские пошлины для колоний. Неудивительно, что все это вызвало массовые протесты. Одновременно во многих городах возникли тайные общества «Сынов свободы», которые поднимали народ на борьбу с метрополией. Благодаря их инициативе колонии заключили между собой так называемое «Соглашение об отказе от импорта» и объявили множеству английских товаров строгий бойкот, за соблюдением которого они строго следили.
Но хотя движение против импортных товаров казалось очень перспективным способом борьбы с британским засильем в Америке, такие бойкоты не могли осуществиться только силами революционеров из числа «Сынов свободы». Их успех могла обеспечить только поддержка широких масс колонистов, и в особенности женщин. Недаром южнокаролинский политик-сепаратист Кристофер Гадсден писал в своих записках-размышлениях об эффективных стратегиях сопротивления Англии: «Сейчас я подошел к тому, о чем многие говорят и думают как о самой большой трудности, с которой мы сталкиваемся, – убедить наших жен помочь нам, без чего успех невозможен. Наше политическое спасение в этот кризис всецело зависит от строжайшей экономии, которую смогут соблюдать женщины, ибо они лучшие экономисты в мире. Позвольте мужьям сказать им о такой необходимости, убедить их спасти себя, детей и мужей от нужды, рабства и позора, и привязанности женщин вступят в сотрудничество с их разумом. Как только это произойдет, наша проблема решится. Женщины будут так непоколебимы в этом вопросе, как даже самые пылкие из нас не могут и пожелать».
И женщины Америки действительно услышали и приняли эти призывы «Сынов свободы». Уже с начала осени 1765 года антиимпортная кампания во всех 13 американских штатах приобрела всеобщий характер. Американки, по примеру своих отцов, мужей и братьев, начали собираться и организовывать патриотические сообщества, многие из них называли себя «Дочери свободы». На собраниях таких обществ они делились своим мнением, обменивались опытом и договаривались не покупать одежду, чай и другие товары, привезенные из Британии. Поначалу эти встречи проходили как чинные посиделки в гостиных за чашкой кофе, однако со временем женщины начали вступать в политическую борьбу с метрополией, изобретая все новые способы продемонстрировать свое отношение к импортным товарам.
В своем решении полностью отказаться от всего, что привозили из метрополии, женщины были не менее непреклонны, чем мужчины. И осведомленность обо всем, что происходит в округе, тоже стала инструментом борьбы. Если «Дочерям свободы» становилось известно, что кто-то из купцов нарушил антиимпортное соглашение и начал продавать товары из Британии, рядом с его магазином немедленно появлялись многочисленные листовки. Текст, отпечатанный в типографии или написанный от руки аккуратным женским почерком, гласил, к примеру, «Желательно «Сыновьям» и «Дочерям свободы» ничего не покупать у Уильяма Джексона» или «Не рекомендуем истинным «Сыновьям» и «Дочерям свободы» совершать покупки в лавке Джексона Уильямса». Обычно такие объявления делали свое дело – поток покупателей скомпрометированного магазина редел, и вскоре его владельцу приходилось отказаться от продажи бойкотируемых товаров.
Порой женщины собирались рядом с лавками, торгующими импортными товарами, и публично позорили торговцев. А в Салеме однажды дошло даже до того, что, когда купец Джеймс Баулер тайно привез для своей семьи контрабандный чай, его соседки, узнав об этом, сговорились и ворвались к нему в дом, чтобы уничтожить коробки с британским товаром.
Так женщины-патриотки, далекие от политики и даже не имеющие права голоса, едва ли не впервые получили возможность влиять на происходящее в их стране. «Патриотизм женского пола, – писала об этом явлении жена будущего президента США Абигайль Адамс, – наиболее бескорыстная из добродетелей. Лишенные прав, доступа к официальным постам, мы не можем быть связаны с действиями правительства и занять почетное место в них. Мы лишены права голоса, вынуждены подчиняться навязанным нам законам, разве этого недостаточно, чтобы мы сделались безразличными к общественному благу? Но вся история в целом и каждый век в отдельности демонстрируют высокие примеры патриотизма женщин, которые в описанных условиях равны героизму».
Бойкот чая
Считается, что отказ от покупки английских товаров был начат именно с «Чайного бойкота». А поскольку, как писали американские историки, «как семейные покупательницы, женщины были ключевыми участниками игнорирования английских товаров», это решение легло на их хрупкие плечи. Многие политические деятели того времени признавали, что «поскольку именно женщины в первую очередь отвечали за еду и питье на столе, то бойкот стал исключительно женским проявлением патриотизма». Ведь мужчины могли принять решение отказаться от английских продуктов, но искать им замену на столах многих американских семей предстояло именно женщинам.
Для начала хозяйкам пришлось найти какие-то аналоги чая, и многие американские семьи перешли с привычного напитка на травяные настои. Заваривали чаще всего мяту, шалфей или ромашку, и вскоре эти травы появились в палисаднике каждой женщины, называющей себя «Дочерью свободы». Некоторые дамы умудрялись выращивать их даже в городских квартирах в глиняных горшках на подоконниках. Следом за этим «Дочери свободы» отказались и от импортного кофе. Его они вскоре с успехом стали заменять напитком, который делали из круто сваренных ячменных зерен – так называемый ячменный кофе.
Сложнее всего было отказаться от привозимых в Америку пряностей. Ведь в середине XVIII века еще не существовало никакого бытового аналога холодильника, и сохранить свежесть мяса и рыбы было довольно сложно. Для этого их приходилось коптить или мариновать с большим количеством разнообразных специй. Да и уже приготовленную еду, оставшуюся на следующий день, порой спасала именно щепотка перца. Но основным импортером специй в США была и оставалась ненавистная американцам Ост-Индская компания. Однако и тут «Дочери свободы» нашли выход из положения – начали использовать морскую соль, благо ее здесь было предостаточно. Так они заменили ветчины, колбасы и копченую рыбу на пусть и не такие изысканные, но не менее питательные солонину и соленую треску.
С отсутствием других продуктов американки тоже с успехом справились. Привозные крупы они заменили теми, что росли в Штатах, и пусть некоторым семьям приходилось есть кукурузную или пшеничную кашу по 5 – 6 раз в неделю, это была невысокая цена за будущую свободу и независимость. А отсутствие импортного сахара компенсировал мед или отказ от сладкого. Кроме того, американцам пришлось обойтись без многих заморских излишеств вроде шоколада, халвы или конфет.
В свете этого «Дочери свободы» даже начали выпускать и распространять специальные листовки. В них они не делились своими политическими взглядами и не призывали к восстанию против метрополии, а давали практические советы по домоводству и обменивались рецептами. Из таких листовок любая американка могла узнать, чем можно заменить импортные кофе и чай, как приготовить и сохранить на несколько дней мясо, не используя привозных специй, и как обойтись на кухне без таких товаров, как сахар, рис, лимонный сок или шоколад.
«Текстильный бойкот»
Но отказ от чая был только началом в борьбе американских колоний за независимость от Англии. Ведь на долю этого товара приходилась далеко не самая большая часть импорта. Куда важнее оказался бойкот английских тканей и пряжи. Ведь только в 1768 году из всего объема товаров на сумму около 2,2 млн. фунтов стерлингов, ввезенных в Америку, только 7,7% приходились на долю чая. А вот доля привезенной из Британии шерстяной ткани составила 19,7%, а на долю льна пришлось 15,9%.
В XVIII веке в американских колониях текстильное производство было представлено в основном домашним ремеслом – фермеры производили небольшое количество шерсти и льна, которую хозяйки собственноручно превращали в пряжу, а потом в нити и полотно. Так что в начале XVIII века почти в 50% американских домов имелись прялки, а ко времени революции эта цифра умножилась до 70%. А вот ручные ткацкие станки были далеко не у каждой хозяйки – всего в 5 – 10% домов. И неудивительно, ведь для полноценной работы одной ткачихи потребовались бы нитки от 10 – 12 прях. В год на одном станке можно было изготовить около 150 ярдов, или 135 метров, ткани, и уходило на это ни много ни мало 200 часов ручного труда.
Так что чаще всего американские женщины не ткали, а вязали из собственноручно изготовленных ниток, обеспечивая свою семью носками и перчатками. А излишки продавали, покупая взамен уже готовое мануфактурное полотно. Из него каждая хозяйка самостоятельно шила себе и домочадцам одежду, белье, носовые платки, а также кухонные и постельные принадлежности. Правда, верхнюю одежду чаще всего приходилось покупать в магазинах готового платья. Более состоятельные семьи могли позволить себе заказывать одежду у портных.
Производство ткани и шитье предметов гардероба и быта были настолько трудоемким делом, что около 60% описей имущества и завещаний начала XVIII века содержат списки одежды и постельного белья, оставленного родственникам. Эти вещи по ценности стоят сразу же следом за землей и недвижимостью.
Только в середине XVIII века ситуация изменилась: американцы начали массово покупать импортные английские ткани – более дешевые и качественные. Однако уже в 1767 году английский парламент ввел Тауншендские пошлины, и налоги на некоторые товары взлетели до небес. Так, Тауншендские акты определили налоговые ставки на стекло, свинец, краску, бумагу, а также шерстяное полотно, лен, шелк и пряжу.
Именно «Текстильный бойкот» стал самой действенной формой борьбы колонистов против метрополии. И, как и в случае «Чайного бойкота», решающая роль в этой борьбе досталась американкам, которые начали сами обшивать свои семьи.
По инициативе «Дочерей свободы» сначала в городах Новой Англии, а потом и во всех остальных штатах женщины начали собираться на так называемые «прядильные посиделки». Такая форма совместного труда не была чем-то новым – соседки и подруги и раньше собирались вместе, чтобы прясть, шить или вязать, коротая время за разговорами. Однако теперь эти мероприятия приобрели скорее общественно-политических характер и привлекали внимание многих зрителей – политиков, журналистов, публицистов, художников. Женщины, собирающиеся для демонстративного изготовления домотканой одежды, даже получили особенное название – «прядущие пчелы».
Этот труд одобрили и благословили не только политические организации вроде «Сынов свободы», но и местное просвещенное духовенство. Питер Оливер в своей книге «История Американской революции» позже написал: «Диссидентствующие священники взялись за работу, восхваляя это производство вместо Господа. Они благословили его, и женщины и дети в домах и вне их взялись за прялки и стали вращать их, как вызов Великобритании». Нередко священники даже предоставляли «прядущим пчелам» свои дома или помещения приходов для совместных посиделок. Ведь частенько всех желающих поработать на благо революции женщин не могла вместить ни одна домашняя гостиная. Хроники сохранили немало записей о таких встречах: «4 марта 1766 года в Провиденсе 18 «Дочерей свободы» из благополучных семей собрались в доме местного священника Эфраима Боуэна для совместного прядения, а затем и обеда без употребления чая. Они заявили, что «Гербовый акт» является незаконным, что они не будут покупать английскую ткань, пока он не будет отменен, и что они с презрением относятся ко всем, кто его поддерживает». А в Роули, штат Массачусетс, «встретились 33 почтенные леди города со своими прялками, чтобы провести прядильные соревнования в доме преподобного Джедиа Джевелла. За час до заката они вышли из дома в самодельных платьях, чтобы вместе пообедать. После этого мистер Джевелл в присутствии многих зрителей произнес проповедь на тему из «Послания к римлянам» (12:2) «Без лени с пламенным духом служить Господу».
Многие женщины, собиравшиеся на ткацкие посиделки под эгидой «Дочерей свободы» успевал обшить не только свое семейство, но и изготовить ткани и одежды с запасом. Такие излишки они обычно оставляли священнику, а он, в свою очередь, распределял домотканую одежду между малоимущими прихожанами или отдавал в семьи, в которых было мало женщин-рукодельниц, например, вдовцам и тем, у кого не было дочерей. В приходской книге Нортборо в штате Массачусетс записано, что 44 жительницы этого города сделали за день «2223 мотка льняной кудели и нити, одну простыню и два полотенца, которые отдали священнику, в чьем доме собрались. Он произнес для них проповедь на тему из «Исхода» (35:25) «И все женщины, мудрые сердцем, пряли своими руками и приносили пряжу».
Женская форма «Текстильного бойкота» очень скоро привлекла широкое внимание общественности. Надо сказать, сами «прядущие пчелы» прилагали к этому немало усилий. Во многих городах, таких как Глочестрер, Чебако, Лайнбрук, Ньюберипорт, Брентри и Роули, после ткацких посиделок проводились торжественные проповеди. В других городах женщины с прялками нередко ходили торжественными процессиями по улицам, чтобы привлечь в свои ряды новых доброволиц. Летом дамы начали собираться не в помещениях, а на лужайках в парках или возле церквей и домов священников, что, разумеется, притягивало к их работе дополнительное внимание. У церквей «пчелы» не только рукодельничали, но и распевали гимны, нередко вместе с теми, кто приходил на них посмотреть. На таких общественных встречах «пряхи, как настоящие «Дочери свободы», устраивали завтраки с ржаным кофе и обеды без импортного чая, так как они сердечно любили свободу».
Активистки из числа «Дочерей свободы» даже проводили своеобразные соревнования по прядению и ткаческому мастерству. Проповедник из Ньюпорта Эзра Стайлс записал в своем дневнике: «Прядильные соревнования в моем доме – 37 прялок; женщины принесли свою кудель и изготовили 94 мотка льняной нити. В течение дня было около 600 зрителей». Следующая запись в том же дневнике гласит: «На этот раз было 92 женщины, которые принесли 70 прялок; работали с рассвета, отдыхая и помогая друг другу, сделали 170 мотков».
Вскоре почти все жители американских штатов так или иначе разделяли «Текстильный бойкот». Инициативу «прядущих пчел» активно поддерживала молодежь. Так, студены первого набора колледжа Род-Айленда, который впоследствии стал знаменитым Университетом Брауна, ходили исключительно в домотканой одежде, в таком же виде пришли на получение дипломов выпускники Гарварда.
О «Дочерях свободы» писали в прессе, причем упоминали их там едва ли нее чаще, чем «Сынов свободы». В газетах появилась масса объявлений и заметок об уже состоявшихся и еще предстоящих прядильных посиделках. Про «прядущих пчел» писали статьи, в которых самоотверженных женщин называли не только «Дочерями свободы», но и «дочерями производства» и даже «нимфами с благородными сердцами». Почти в каждом выпуске местных газет можно было встретить очередную заметку о женщине, принимавшей участие в «Текстильном бойкоте». Вот, например, заметка, опубликованная в Essex Gazette в мае 1769 года: «Одна из женщин в Брукфилде, Нью-Гемпшир, мать большого семейства, встав очень рано, сделала домашние дела, затем проехала две мили верхом, привезла с собой прялку, просидела за ней с 9 утра до 7 вечера, изготовив 53 мотка нити, а затем уехала домой на вечернюю дойку».
Естественно, что такие самоотверженные поступки на благо нации вдохновили многих творческих людей. «Прядущих пчел» изображали на литографиях и картинах, «Дочерям свободы» посвящали музыку и стихи, вдохновлявшие женщин на продолжение борьбы:
Товар заморский не берешь
Ты, гордая душой!
Лишь свой, родной товар хорош!
Разумен выбор твой!
Трудись, любезная жена,
Плоды трудов раздай –
И люди скажут: вот она,
С любимой всюду рай!
Оденет всю свою семью,
Себя принарядит,
Трудом и добродетелью
Страну освободит!
И действительно, решения и поступки «Дочерей свободы» принесли свои плоды. Судите сами, уже в 1775 году импорт британских товаров в американские колонии сократился по сравнению с 1770 годом на 97%.
Звездно-полосатый флаг
К слову, даже появлением национального флага – красы и гордости США – американцы обязаны женщине.
Эту даму звали Бетси Росс. Родилась она в квакерской семье и с детства освоила мастерство драпировщицы, а двоюродная бабушка Сара Гриском научила внучку искусно вышивать. В юности девушка влюбилась в Джона Росса и, сбежав с любимым из дома, вскоре стала его женой. Они жили в Нью-Джерси до самого начала революции.
Истинная патриотка, Бетси немало сделала для сообщества «прядущих пчел», а ее молодой супруг отправился на фронт добровольцем. Кроме того, их близкие родственники занимали видные места в рядах «Сынов свободы», потому неудивительно, что, когда Конгрессу понадобилось изготовить первый флаг новообразованного государства, многие вспомнили о мастерице Бетси Росс.
Никто доподлинно не знает, кто именно был автором эскиза флага США. Однако первый президент США Джордж Вашингтон говорил о флаге так: «Звезды мы взяли с небес, красный цвет – цвет нашей родины, белые полосы, которые его разделяют, означают, что мы отделились от нее; эти белые полосы войдут в историю как символ свободы». И согласно легенде, именно он нарисовал карандашом на стене мастерской миссис Росс набросок флага, когда пришел к ней с необычным заказом. На рисунке были полосы и шестиконечные звезды. Однако опытная швея предложила заменить шестиконечные звезды пятиконечными, продемонстрировав мужчинам, насколько легче вырезать такие из материи, не отрывая ножниц от ткани, и ее предложение было принято.
И уже через несколько дней первый флаг Соединенных Штатов Америки был готов. Бетси как раз успела сшить его к провозглашению независимости США 4 июля 1776 года. Момент, когда комиссия впервые увидела звездно-полосатое знамя нового государства, навсегда запечатлен на картине Чарльза Вейсбергера «Рождение нашего национального флага». На ней изображена Бетси Росс, гордо демонстрирующая сшитое ею первое национальное знамя представителям Конгресса. Говорят, что увиденное так понравилось комитету, что они немедленно подписал со швеей контракт, согласно которому миссис Росс стала пожизненным изготовителем национальных флагов.
Война за независимость США
И конечно, «Дочери свободы» не оставили страну в военное время. Правда, женщинам не нашлось места на полях сражений, но они не покладая рук трудились в тылу.
В середине XIX века американская писательница и историк Элизабет Эллет взялась за тщательное изучение роли женщин в Войне за независимость США и по результатам своих исследований даже выпустила книгу «Женщины Войны за независимость», состоящую из трех объемных томов. Для того чтобы собрать самые достоверные материалы, Элизабет изучала дневники и письма женщин-патриоток того времени, письменное наследие их друзей и родственников и даже встречалась с их прямыми потомками. Благодаря ее работе весь мир узнал о вкладе многих дам в дело независимости США. Так кто же эти женщины-героини?
Среди известных патриоток и деятельниц женских движений за свободу американских колоний была супруга известного полководца, а впоследствии и президента США Джорджа Вашингтона – Марта Вашингтон. Она прошла вместе с мужем все его сражения. И пусть сама Марта не участвовала в боевых действиях, но она стойко переносила жизнь в военном полевом лагере, где дни и ночи напролет помогала солдатам. Она кормила лежачих больных и ухаживала за раненными в госпитале, читала им вслух и часами выслушивала их жалобы. По просьбе некоторых солдат, находящихся в тяжелом состоянии или попросту не умеющих писать, она писала под диктовку прощальные письма их родным и близким.
Абигайль Адамс, жена второго президента Соединенных Штатов Джона Адамса, тоже принимала деятельное участие в Войне за независимость. Она помогала депортированным с фронтов солдатам в тылу, шила военную форму, организовывала многочисленные добровольческие кружки прях и швей для производства военного обмундирования, а также боролась за права женщин и чернокожих.
А известная американская поэтесса и, по мнению некоторых историков, едва ли не самая влиятельная женщина в истории США Мерси Отис Уоррен даже консультировала генералов и президентов. Говорят, что советы этой незаурядной и, бесспорно, очень умной дамы помогли выиграть не одно сражение.
Но были и сотни, даже тысячи женщин, которых Элизабет Эллет в своей книге не упомянула – все эти имена просто не поместились бы на страницах ее трехтомника. Эти патриотки снабжали солдат домотканой формой, присылали на фронт бинты и лекарства, работали сестрами милосердия в госпиталях и поварами на военных кухнях. Все эти женщины по праву заслужили честь называться «Дочерями свободы».
