Знавали мы врага на всякий вкус:
Кто похрабрей, кто хлипок как на грех,
Но был не трус афганец и зулус,
А Фуззи-Вуззи – этот стоил всех!
Р. Киплинг «Фуззи-Вуззи»
Идем по Африке
Большая Африканская охота «стартовала» еще до того, как свою работу закончили ее «егеря». Поняв, какое грандиозное богатство лежит перед ними, просвещенные европейцы начали азартно кроить и перекраивать африканский пирог. И если пустыни Судана или Сахара не представляли интереса с экономической точки зрения, то обладание ими было обоснованно стратегически. Охота за богатствами «Черного континента» шла невиданными ранее темпами: к началу ХХ века она была практически закончена – Африку поделили менее чем за полвека. И если дальше обыгрывать аналогии с охотой, то охотники вовсю мешали друг другу: норовили прихватить чужую добычу, толкали конкурентов под руки и строили всевозможные каверзы. Каждый имел свои претензии на «долю в трофеях». Португалия и Испания основывали свои притязания на правах первооткрывателей, Бельгия урывала кусок за куском с азартом молодого хищника, Италия пыталась ухватить все, что плохо лежит… Но самый завидный аппетит демонстрировали Англия, Франция и наступающая им на пятки Германия.
Туманный Альбион мечтал выстроить сплошную линию своих владений от Каира до Кейптауна – с севера на юг. Париж мечтал о таком же «французском поясе» с востока на запад севернее экватора, а в Берлине грезили о владениях от побережья Атлантического до побережья Индийского океанов по обе стороны экватора. По элементарным законам геометрии осуществить такие амбициозные планы могла либо Англия, либо Франция с Германией – и «большая драка» несколько раз едва не заканчивалась полноценной европейской войной. Но… Германия была еще не готова сцепиться с Туманным Альбионом, Франция готовилась мстить Германии за франко-прусскую войну, а «просвещенные мореплаватели» просто виртуозно играли на противоречиях между другими игроками – и в результате почти получили то, чего хотели.
За пригоршню долларов
Встряли в африканскую авантюру и американцы, но – пока – заокеанскую державу трудно было считать настоящим «охотником»: и силенки были еще не те, что столетием позже, и амбиции поскромнее. В 1821 году «Американское общество колонизации» приобрело у местных вождей кусок земли на побережье Гвинейского залива «в вечное пользование». Сюда планировалось переселять освобожденных негров-рабов. «Обратные переселенцы» основали городок Монровию (названный так в честь американского президента Джеймса Монро). В 1847 году на приобретенной американцами территории была провозглашена республика Либерия, которая, хоть и считалась формально независимым государством, на самом деле полностью зависела от Соединенных Штатов.
Что же до вопроса цены, то африканское владение обошлось американцам в 6 ружей, ящик бус, 2 бочки табака, 4 шляпы, 3 носовых платка, 12 зеркал и прочую мелочь, общей стоимостью 50 долларов.
Египет. Кредиты, пушки и правила джентльмена
К 1840 году Египет, направляемый железной рукой вали (вице-короля) Мухаммеда Али, смог почти порвать со своей зависимостью от Оттоманской Порты и стать сильнейшим государством в регионе. Приведя в порядок армию и флот, он даже урвал у бывшего синьора изрядный кусок Ближнего Востока – Сирию, Алдану и Кандию. Но такое усиление Египта не входило в планы англичан. Лондонская конференция «присудила» египетскому вали только южную Сирию и обязала его платить дань турецкому султану. А чтобы правитель Египта был посговорчивее, к африканским берегам отправилась англо-австрийская эскадра. Мятежный вали вынужден был уступить. Для борьбы с европейцами сил у Египта было недостаточно. Начатую в 1807 году модернизацию страны надо было продолжать.
Но, как известно, все стоит денег. В том числе и модернизация – школы, дороги, заводы… Особенно если заводы казенные и работают главным образом на обеспечение армии и флота. Выражаясь современным языком, вся экономика Египта была сплошь дотационной и пожирала финансы, как паровозная топка уголь. Кредиты из английских и французских банков иссякали с пугающей быстротой, а затеянная Мухаммедом Саидом постройка Суэцкого канала окончательно пустила экономику страны в разнос. В 1863 году государственный долг Египта достиг 16 млн. фунтов стерлингов – выплата одних только процентов поглощала значительную часть доходов страны. Наконец, в 1875 году следующий правитель Египта, Исмаил-паша, вынужден был за бесценок продать англичанам акции Суэцкого канала.
Имущество неплатежеспособного любителя пожить в кредит переходит к банку – так произошло и с Египтом. Попререкавшись, кому «страна пирамид» должна больше, Англия и Франция через своих контролеров получили право ведать доходами и расходами Египта. В правительстве Нубар-паши, следующего хедива, англичанин стал министром финансов, а француз – министром общественных работ. Действовали они, разумеется, в интересах стран-кредиторов, а не местного населения, что и привело в 1881 году к восстанию, у руля которого стояла партия Хизб-уль-ватан.
Сейчас такой переворот окрестили бы «бархатной революцией»: войска под командованием полковника Ахмеда Араби арестовали военного министра, а перепуганный хедив Тауфик-паша принял все требования ватанистов (патриотов) – именно так называли себя восставшие. В январе 1882-го в стране было сформировано ватанистское правительство. Араби, став новым военным министром, играл в нем главную роль.
Европа ответила встревоженными нотами, категорическими требованиями и Константинопольской международной конференцией по египетскому вопросу. Но Великобритания не стала дожидаться окончания политической болтологии и решила половить рыбку в мутной воде. По указке из Лондона командир английской эскадры на Александрийском рейде вице-адмирал Сеймур потребовал от египтян прекратить строительство фортов, а через 24 часа начал обстрел портов и бомбардировку города. Вечером 11 июля 1882 года 25-тысячный английский корпус занял полуразрушенный город, куда из Каира немедленно сбежали Тауфик и «европейски-ориентированные» чиновники.
Каир готовился к обороне. Араби мог противопоставить англичанам 19-тысячную регулярную армию, 500 орудий, 40 тысяч новобранцев и бедуинские отряды. Но военный министр допустил серьезную ошибку. Он не знал, что настоящий джентльмен сам определяет правила своей игры. Оборону Египта Араби строил, исходя из конвенции о нейтрализации Суэцкого канала, и прикрыл это направление только бедуинскими бандами. Однако «просвещенные мореплаватели» решили, что в этот раз соблюдать конвенцию им не выгодно – и высадили в Порт-Саиде переброшенные из Индии войска. 13 сентября 1882 года войска Араби были разгромлены, а на следующий день захвачен Каир. Египет стал английской колонией.
Холодный душ
10-часовая артиллерийская дуэль английской эскадры с александрийскими фортами имела двойственные итоги. С одной стороны, выпустив по устаревшим фортам почти весь боекомплект, англичане смогли заставить египетские пушки замолчать и беспрепятственно высадили десант. С другой – большинство повреждений английские броненосцы получили не от вражеских снарядов, а от собственных пушек. Особенно досталось «Инфлексиблу». Сотрясение от выстрелов 16-дюймовых орудий и струи пороховых газов ломали шлюпки, сметали надстройки, повреждали рангоут и леера не хуже неприятельских снарядов.
Когда же английские моряки полюбовались на последствия своей стрельбы вблизи, результат многочасового обстрела ошарашил их еще больше. Александрийские форты не получили ни одного серьезного повреждения. Венцом всему было обнаружение 10-дюймового снаряда, выпущенного броненосцем «Пенелопа». Неразорвавшаяся бомба так и лежала в пороховом погребе одного из фортов среди разбросанных пороховых картузов. «Артиллерия деревянного линейного корабля оказалась бы более действительною – в этом случае было бы выброшено гораздо больше снарядов», – сказал один из британских офицеров.
Фуззи-вуззи, махди и суданские экспедиционные части
В Судане англичане начали обустраиваться еще до завоевания Египта. Пока Франция и Италия пытались оспорить друг у друга контроль над Сомали, их «коллеги» с Туманного Альбиона осторожно поддерживали «потомков римлян», а сами провернули несложную махинацию, в результате которой Восточный Судан, формально числившийся за Египтом, превратился в их вотчину. В 1774 году находящийся на службе египетского хедива британский генерал Чарльз Джордж Гордон продолжил завоевание Судана, а в 1877-м стал его губернатором и оставался на этой должности до 1879-го. Решив, что во вверенной ему территории все в порядке, Гордон подал в отставку и отправился в Китай.
Вполне возможно, что в 1882 году Англия получила бы Судан в полное свое распоряжение вместе с Египтом. Если бы не одно «но».
В августе 1881 года в разгар рамадана проповедник Мухаммед Ахмед объявил себя Махди – посланцем Аллаха – и призвал мусульман в священный джихад против иноземных поработителей. Лозунг «лучше тысяча могил, чем уплата одного дирхема налога» и очередное обещание построить рай на земле всколыхнули Судан. В 1882 году махдисты выбили британские войска из провинции Кардофан; в 1883-м восстание перекинулось в соседние провинции Судана – Дарфур, Бахр-эль-Газиль, Экваторию; еще через год – в Бербер и Донголу. В 1885-м махдисты блокировали столицу Восточного Судана – Хартум, – оборону которого возглавил спешно отозванный из Палестины генерал Гордон. Однако победитель тайпинов и завоеватель Судана не смог спасти Хартум – после многомесячной осады город пал, и весь его гарнизон вместе с генералом был истреблен. Падением Хартума завершилось изгнание англо-египетских войск из Судана. В этом же году умер и махди Мухаммед Ахмед. Его преемником стал выходец из арабского племени баккара Абдалах, принявший титул халифа.
Гордон, махди и… кино
Прибыв в Хартум с миссией «эвакуировать гарнизон», генерал Гордон сразу понял, что это невозможно – ему оставалось либо погибнуть вместе со своими солдатами, либо покинуть город до начала осады. Англичанин решил, что честь дороже жизни и в одиночку отправился на переговоры с Мухаммедом Ахмедом. Тот принял Гордона, как дорогого гостя, и заявил, что не считает англичанина врагом и предлагает ему свободно покинуть Хартум. Если же генерал останется с гарнизоном – то разделит его участь. Гордон остался. 26 января 1885 года во время штурма города он был убит и обезглавлен.
Великолепная история! Но, увы, не имеющая никакого отношения к реальности. В 1966 году оборона Хартума была экранизирована кинокомпанией Julian Blaustein Productions Ltd. Роль генерала Гордона в этом фильме исполнил Чарлтон Хетсон, а роль Мухаммеда Ахмеда – Лоуренс Оливье. И визит Гордона в ставку «Махди» был добавлен в сценарий для пущего драматизма. Тем не менее, это не помешало ему попасть в некоторые энциклопедические статьи.
После падения Хартума англичане оставили Судан в покое на 10 лет. Однако другие «охотники» не позволяли «Коварному Альбиону» почивать на лаврах: активно расширяла свои владения Германия; Бельгия раздвигала границы колоний в Конго все дальше и дальше на северо-восток; и, наконец, старый соперник, Франция, после ухода британцев из Судана получила возможность создать «французский пояс» через всю Африку – от западного до восточного побережья.
В 1895 году маркиз Солсбери объявил, что уничтожение махдизма и завоевание Судана является одной из основных задач британского правительства. Выполнить эту задачу было поручено Горацио Герберту Китченеру. И он с ней справился. Несмотря на более чем 10-кратное превосходство, армии махдистов были разбиты в 1898 году при Метемме и под Омдурманом. Военного гения в этих победах было немного – суданцы шли прямо на пулеметный огонь, пытаясь подойти на дистанцию выстрела своих кремневых ружей или дорваться до рукопашной, и весь вопрос был в достаточном количестве пулеметных лент. В том же году англичане заняли Хартум. Прах основателя махдистского движения Мухаммеда Ахмеда был извлечен из мавзолея и сожжен в пароходной топке, а Судан стал англо-египетским владением. «Все будет так, как мы хотим. На случай разных бед, у нас есть пулемет «Максим», у них «Максима» нет», – сказал по этому поводу писатель Хилэр Беллок.
Столкновение интересов
Пока Китченер перемалывал пулеметным огнем махдистские армии, в Фашоду – небольшой городок на Белом Ниле – прибыл французский экспедиционный отряд во главе с капитаном Маршаном. Франция ликовала: мечта о сплошной линии владений в Африке с запада на восток была как никогда близка к реальности. Британский лев пребывал в гневе. Лондон прямо дал понять Парижу, что удержание Фашоды будет им рассматриваться как «казус белли». В воздухе запахло порохом. Французская общественность требовала «не отступать перед островитянами». Раздавались даже голоса, призывавшие к союзу с Германией против Англии – и это несмотря на жажду реванша за франко-прусскую войну.
Но «в верхах» Республики решили по-иному. В ноябре 1898 года Маршан оставил Фашоду, а в марте 1899-го было подписано англо-французское соглашение о разграничении владений в Восточном Судане.
Лоскутное одеяло. Занзибар, англичане и немцы
Египет, Судан, Южная Африка… Для того чтобы английские владения сплошной полосой протянулись от Каира до Кейптауна, британцам оставалось подмять под себя Восточную Тропическую Африку – от озера Виктория до озера Ньяса. Но не тут-то было. Вдоль западного побережья озера Танганьика вовсю хозяйничали бельгийцы. А от восточного берега до побережья подсидеть англичан попытались немцы. В 1884 году 26-летний путешественник и исследователь Африки Карл Петерс создал «общество германской колонизации». Ушлый немец сумел заключить договора с 12 местными вождями и через год, в феврале 1885-го, основал Германскую Восточноафриканскую компанию. В Лондоне и опомниться не успели, как детище Петерса объявило о своем суверенитете над большей частью Восточной Тропической Африки. А сам Петерс и не думал успокаиваться на достигнутом. На учредительных документах кампании еще не успели высохнуть чернила, когда ее представители заключили с африканцами новые договоренности, согласно которым под контроль Германии отходила береговая полоса севернее португальского Мозамбика. Султанат Биту также оказался в сфере германских владений.
Хрустальная мечта англичан рассыпалась в один миг – в одночасье возникшие в Восточной тропической Африке германские владения пробкой встали между зонами британских интересов на севере и на юге.
Берлинская конференция
В ноябре 1884 года в Берлине начала работу очередная конференция – из тех, которые в те времена собирались довольно часто практически по любому поводу. Политические конфликты сильных мира сего то и дело угрожали перерасти в войну, и конференции работали предохранительным клапаном, позволяя хоть как-то урегулировать спорные вопросы. На этот раз инициаторами «международного форума» выступали Франция и Германия, а вопросом конференции стал раздел Африки. За год и три месяца работы участники конференции кое-как утрясли африканские проблемы. Одним из принятых документов был меморандум об «эффективной оккупации». Не можешь защищать и контролировать – не оккупируй. Вот и весь смысл этого меморандума, принятого, чтобы участники «большой охоты» не отхватывали куски не по рангу.
Лондон встал на дыбы. Но по европейским меркам все было законно: немцы заняли «свободные» территории – то есть те, на которые никто из европейских держав прав не заявлял. А местные? Ну, господа, это даже не смешно.
Однако в запасе у британских джентльменов оказалась карманная болонка – султанат Занзибар, – которую немедленно науськали на немцев. Султан Занзибара заявил о своих претензиях на береговую полосу, а за спиной его, готовый поднять крик о попрании прав «независимого и суверенного государства», маячил «Коварный Альбион». Немцы немедленно прикрылись меморандумом «Об эффективной оккупации» – Занзибар не контролировал земли, на которые претендовал. Однако и у самих германцев с эффективной оккупацией было не лучше. Уж очень быстрым был рост их владений в этом регионе. А Петерс не собирался успокаиваться и грезил об огромных германских владениях, не уступающих по размерам Британской Индии.
Против Общества германской колонизации Британская восточноафриканская компания применила то же самое оружие: пользуясь тем, что немцы не могли полностью контролировать огромную территорию, британские агенты свободно проникали на нее, заключали договоры с местными вождями, а потом объявляли над их владениями суверенитет компании.
Так что через год после завершения Берлинской конференции, в 1886-м, вновь возникла необходимость договариваться о том, что кому принадлежит. Занзибар (а фактически – Англия) сохранил за собой контроль над прибрежной полосой – немцам позволялось лишь арендовать здесь несколько прибрежных районов. Султанат Биту Германия удержала, но он оказался окружен английскими владениями. Франция под шумок выторговала себе исключительные права на Мадагаскар.
Пока европейцы делили спорные земли, права на них неожиданно предъявило местное население. В 1888 году на германских территориях арабы, объединившись с банту, подняли восстание. Непокорные туземцы одним мощным пинком вышибли немногочисленные германские гарнизоны и готовы были заняться соседними английскими, итальянскими и бельгийскими владениями. Не так давно азартно кроившие карту Восточной тропической Африки конкуренты вынуждены были объединиться. Англичане и французы организовали блокаду побережья. А немцы, подтянув резервы из метрополии, подавили восстание с такой жестокостью, что она вызвала недовольство даже в высших политических кругах самой Германии. Однако когда канцлер фон Бюлов сказал императору, что поступки немцев не соответствуют законам ведения войны, тот в ответ бросил: «Законам войны в Африке это соответствует».
А пока немцы демонстрировали африканцам, что такое «тевтонская ярость» и «гуннские зверства», Англия в 1889 году подчинила себе Уганду и захватила огромные территории на юге, позже названные Северной Родезией. Теперь уже немецкие владения были стиснуты со всех сторон британскими, и планы Петерса о «германской Индии» в Африке растаяли как дым.
Западная Африка. Делим на троих
Побережье Гвинейского залива было хорошо известно европейцам еще со времен становления работорговли. В ту пору португальцы, англичане и французы предпочитали небольшие фактории на побережье, в которые из глубин Африки текла нескончаемым потоком «черная слоновая кость». Когда же цивилизованные европейцы решили, что пора прибрать к рукам и земли в глубине континента, конфликт в этом регионе завязался нешуточный. Французы продвигались по Западной Африке с севера на юг и – одновременно – с запада на восток. Покорив Тунис, Марокко и Алжир, Французская республика принялась за огромные территории Сахары. В 1894 году был захвачен древнейший центр караванных путей Тимбукту, а в 1898-м после пятидесятилетнего сопротивления пал Западный Судан.
Англичанам не удалось помешать этому процессу – на этот раз помехой стало не столько быстрое продвижение французов, сколько государство Ашанти. Противостояние с ним продолжалось 25 лет и только в 1900-м англичанам удалось занять столицу Ашанти – Кумаси. Однако этим дело не закончилось. Еще 10 лет понадобилось им, чтобы закрепиться на Золотом Берегу. За это время французы заняли территории севернее и, за три года разгромив другое африканское государство – Дагомею, – вышли к гвинейскому побережью. Золотой Берег оказался в окружении французских владений, а тут еще и немцы в 1884 году приступили к захвату Того.
Как обычно, возникшие противоречия пришлось решать на очередной конференции. После того, как в документе о разделе сфер влияния просохли чернила, ситуация сложилась следующая: британский Золотой Берег по-прежнему был окружен французскими владениями, а межу ними шла узкая «разделительная полоса» германского Того.
Почти такая же картина сложилась и восточнее – за Дагомеей начинались английские владения в Нигерии, к которым с юга пристроился германский Камерун, а к нему, в свою очередь, – крошечное владение некогда гордой Испании Рио-Муни. А вокруг во всем своем великолепии лежали французские колонии – Северо-западная Африка и Французская экваториальная Африка. Здесь британскому льву пришлось уступить пальму первенства Третьей Французской Республике. Однако юг континента Туманный Альбион не собирался уступать никому.
