Со школьной скамьи мы склонны думать, что политическая карта мира статична, изменения на ней происходят крайне редко и всегда имеют широкий резонанс. Как и привыкли считать, что весь современный мир стремится к интеграции. Но так ли это? Ведь параллельно с возникновением различных политических и экономических объединений и заключением соглашений между странами многие регионы стремятся к автономии и независимости. И чаще всего это обусловлено желанием восстановить исторически существовавшие границы. Правда, и экономические причины сбрасывать со счетов не следует.
Ярким тому примером можно считать и грядущие в этом году референдумы в Шотландии и Каталонии, и прошедший недавно референдум в Крыму. Да и результаты электронного голосования в Венето – пусть и не имеющего юридической силы, но наглядно продемонстрировавшего настроения жителей этой области Италии – дали его организаторам возможность заявить о подготовке к проведению референдума на официальном уровне. Так, быть может, границы политической карты мира не так статичны, как кажется на первый взгляд?
Венецианские страсти
Светлейшая Республика Венеция располагалась в северо-восточной части территории современной Италии и существовала с конца VII века по 1797 год. Государством со столицей в городе Венеция и колониями на землях, лежащих в Адриатике и бассейнах Эгейского, Мраморного и Черного морей, управляли дожи, которые избирались из самых богатых и влиятельных семей Венеции, как правило, пожизненно. Институт дожей просуществовал в общей сложности ровно 1100 лет. За время своего существования Венецианская республика, несомненно, переживала и взлеты, и падения. И все же она долгое время оставалась одной из наиболее влиятельных европейских держав, контролировавшей основные торговые пути не только в Средиземноморье, но и за его пределами.
Конец независимости Светлейшей Республики, по сути, положила Великая французская революция – а точнее, порожденные ею войны. Наполеон вынудил последнего дожа подписать отречение, и 16 мая 1797 года город без сопротивления был занят французами. Так Венеция утратила свою самостоятельность. А в 1866 году вошла в состав государства Италия.
Именно к этим страницам истории региона апеллировал глава «Комитета за независимость области Венето» Джанлуиджи Бузатто в своем заявлении: «За нами 1100 лет истории независимости Венецианской республики. И присоединение к Италии в результате плебисцита 1866 года было больше чем ошибкой. Это преступление, потому что результаты того плебисцита были подтасованы».
Организатором электронного референдума стала партия «Независимость Венето», открыто заявившая, что данный шаг стал очевидной и вынужденной реакцией на неспособность Рима покончить с коррупцией и прекратить отток финансов в более бедные южные регионы Италии. Стоит отметить, что северяне уже не одно десятилетие считают, что поступающие в государственную казну налоги распределяются несправедливо и неэффективно. Так что останавливаться на электронном голосовании они не собираются – в будущем, со слов активистов партии, планируется составление декларации о независимости, подготовка конституции и прекращение всех налоговых выплат Риму.
Референдум, который проходил с 16 по 21 марта, лишь подтвердил проведенные ранее социологические опросы. По представленным организаторами данным, в нем приняло участие более 60% избирателей региона, и почти 90% из проголосовавших на вопрос «Поддерживаете ли вы создание независимой, суверенной, федеративной республики Венето?» ответили «Да». Планируется, что в новое государство войдут провинции Тревизо, Венеция, Верона, Виченца, Падуя, Беллуно и Ровиго.
Решение о проведении голосования было принято еще в 2006 году. И хотя данный опрос не имел юридического статуса, не исключено, что именно он станет основой для официального референдума в будущем. Лука Зайя, губернатор Венето, комментируя результаты голосования, еще раз отметил, что венецианцы больше не хотят практически в одиночку спонсировать погрязший в долгах юг страны. При этом он признал, что отсоединение противоречит итальянской конституции, но соответствует международному праву, дающему возможность на самоопределение в ходе референдума. Губернатор подчеркнул: «Инициатива об отделении от Италии исходит от народа, не от властей, а значит, это волеизъявление должно уважаться вдвойне». Народ, кстати, вполне можно понять. Северяне в год в виде налогов платят более 70 млрд. евро, из которых в регион так или иначе «возвращается» порядка 50 млрд. – остальные же «оседают» в Риме.
Местное правительство уже начало подготовку закона «О независимости Венето». Для его принятия необходимо, чтобы «за» проголосовали 31 из 60 представителей регионального парламента. Со слов губернатора, даже предоставление Венето по итогам референдума статуса автономии в составе Италии уже будет победой. Однако ряд активистов движения за независимость региона – и в их числе Лодовико Пиццати, пресс-атташе общественного объединения plebiscito.eu и автор заявления – настроены более решительно: «Если мы добьемся кворума, то в одностороннем порядке объявим о независимости Венето. На практике с этого момента местные ассоциации промышленников и предпринимателей автоматически перестанут платить налоги в центральную римскую казну. Это произойдет вне зависимости от того, что скажет Рим, с которым мы больше не можем вести переговоры».
События, происходящие ныне в бывшей Светлейшей Республике Венеция, многие уже приравнивают к борьбе за независимость Каталонии и Шотландии. И чем дальше, тем более справедливым выглядит подобное сравнение. Кстати, упомянутый выше Пиццати верит в решительность жителей Венето и не исключает, что они смогут добиться своей цели даже раньше, чем каталонцы и шотландцы.
Шотландское упорство
Первые разговоры об отделении Шотландии зазвучали еще в 1707-м – сразу же, как только страна заключила союз с Англией и вошла в состав Великобритании. Оно и понятно: Шотландия сохраняла суверенитет с 843 года и с честью прошла через две войны в конце XIII – начале XIV веков, отстояв свое право на независимость. Так что создание союзного государства – пусть и дававшего ряд преимуществ, в том числе и с экономической точки зрения – не могло быть принято «на ура» всеми: нашлись у него как сторонники, так и противники. Но тогда это были не более чем разговоры о правомерности нахождения Шотландии в составе Великобритании.
К середине же XIX века в настроениях шотландцев отчетливо доминировало желание создать свое самоуправляемое правительство. Но, как ни странно, на официальном уровне это стремление нашло поддержку лишь в консервативных кругах, представители которых отмечали, что Ирландия на тот момент получила больше автономии и самоуправления. Но все же лед тронулся… В 1885 году было восстановлено министерство по делам Шотландии, а также должность секретаря по делам Шотландии при правительстве Великобритании.
В ХХ век страна вошла с четкой уверенностью: если уж восстановить полную независимость не удастся, то необходимо хотя бы максимально расширить границы самоуправления. В 1921 году образовывается «Шотландская национальная лига», а в 1934-м – «Шотландская национальная партия». И именно с момента ее появления вопрос о суверенитете государства начинает открыто обсуждаться на политическом уровне. Правда, речь все еще идет об автономии в рамках Великобритании. В получение полного суверенитета тогда просто мало кто верил. Причем не только и не столько по политическим причинам – экономическая зависимость Шотландии от остальной части Великобритании была достаточно высокой и действенных вариантов решения этой проблемы никто из ярых борцов за независимость предложить не мог.
Ситуация изменилась в 70-е годы ХХ века, когда в Северном море, у восточного побережья страны, были открыты нефтяные месторождения. «Шотландская национальная партия» активизировалась в тот же миг, запустив программу «Это шотландская нефть» и активно упирая на то, что полученные от добычи деньги могут быть потрачены сугубо на благо Шотландии, а не на все Соединенное Королевство. Естественно, все это дало толчок новому витку борьбы за независимость – теперь уже за получение страной полного суверенитета. И для начала было решено поднять вопрос о воссоздании местного парламента.
На прошедшем в 1979 году референдуме создание Шотландской ассамблеи поддержало чуть более 51% избирателей, и столь малый перевес не убедил лейбористское правление Великобритании – результаты голосования официально не признали. И хотя в итоге этот отказ привел к отставке правительства, вопрос о формировании ассамблеи был отложен на долгие 20 лет. Только в 1998-м Шотландия обзавелась собственным парламентом и администрацией – аналогом кабинета министров. И, казалось, на какое-то время все успокоились.
Вопрос о независимости был поднят вновь в 2007-м Алексом Салмондом, лидером все той же «Шотландской национальной партии». В тот год партия выиграла выборы в ассамблею, а сам виновник торжества занял пост первого министра Шотландии. Но провести референдум по горячим следам не получилось, хотя работа в данном направлении велась активно. Вернуться к обсуждению суверенитета страны Салмонд смог лишь в 2011 году, когда его партия добилась в парламенте необходимого для формирования правительства большинства – 69 мест из 129. Теперь уже события начали развиваться быстрее.
10 января 2012 года было объявлено, что предполагаемым временем проведения референдума станет осень 2014-го.
1 июня 2012-го партии, организации и частные лица, призывающие проголосовать против независимости Шотландии, создали общественное объединение «Лучше вместе».
15 октября того же года первый министр регионального правительства Шотландии Алекс Салмонд и премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон подписали соглашение, определившее порядок проведения референдума осенью 2014-го.
21 марта 2013-го Салмонд на заседании парламента назвал точную дату референдума – 18 сентября 2014 года. Тогда же он отметил, что у нынешнего поколения шотландцев есть уникальная возможность «самостоятельно определить будущее своей страны на долгие годы». Со слов политика, в ходе голосования избирателям нужно будет ответить лишь на один вопрос: «Должна ли Шотландия быть независимым государством?». И если ответ большинства будет положительным, то 24 марта 2016 года будет провозглашена независимость страны. Дата, кстати, символичная: в 1603 году в этот день Шотландия и Англия были объединены в династическую унию.
Что же даст Шотландии обретение независимости? Сторонники этой позиции в числе плюсов традиционно отмечают следующее:
• Принцип самоопределения. Шотландцы получат возможность самостоятельно решать все вопросы, касающиеся родной страны.
• Контроль над обороной и внешней политикой. Суверенная Шотландия сможет сама выбрать, вступать ли ей в какие-либо международные организации – например, в Евросоюз или НАТО. Также предполагается создание собственных вооруженных сил.
• Безъядерный статус.
• Выбор формы правления. Оставаться ли монархией или пойти по пути республики – станет выбором самих шотландцев.
• Контроль над добычей нефти в Северном море. Как и мечталось еще в 70-х годах ХХ века, большая часть средств будет расходоваться на благо Шотландии, а не уходить в бюджет Соединенного Королевства.
• Ну и менее глобальное: поднятие минимальной заработной платы, сбор налогов без повышения ставок (без привязки к Лондону) и т.д.
Кажется, что в этот раз партия разыгрывается как по нотам. Но, как говорится, время покажет. Тем более что ждать финального аккорда осталось совсем недолго. К своей независимости Шотландия шла давно, долго и упорно. Но не стоит забывать, что у этой позиции есть и противники. И большинство из них упирает на экономическую сторону вопроса. Скорее всего, полученный суверенитет нарушит важные связи страны с другими частями Соединенного Королевства. И в итоге окажется, что в современных условиях серьезной конкуренции в глобальной экономике Шотландии было выгоднее оставаться частью сильной империи.
Другая часть противников независимости – и, вероятно, не без основания – опасаются, что в случае успеха «Шотландской национальной партии» и ее сторонников активизируются движения за отделение в Северной Ирландии и Уэльсе.
К слову, премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон в своем предновогоднем обращении призвал шотландцев проголосовать на референдуме против независимости и подчеркнул: «Это голосование будет иметь значение не только для будущих нескольких лет. Оно может изменить страну навсегда. Вместе мы сможем построить более сильное Соединенное Королевство для наших детей и внуков».
Каталонский темперамент
Опыт каталонцев стал примером для многих борцов за независимость из разных стран. Уже сейчас этот регион имеет официальное название Автономная область Каталония и соответствующий статус. Но не стоит думать, что их путь был простым и легким. Тем более что он еще не завершен – каталонцы мечтают о получении полной независимости, тогда как официальная Испания выступает категорически против этого. Судьба референдума «о политическом будущем» Каталонии, предварительно назначенного на 9 ноября 2014 года, в очередной раз висит на волоске.
Отделиться Каталония пытается давно. В 1871 году это стремление смогли «погасить» переговоры с центральным правительством, в результате которых регион остался в составе Испанского Королевства.
В 1930-х провозглашение независимости «сорвала» разразившаяся гражданская война. В борьбе против диктатуры Франко, испанского военного и государственного деятеля, Каталония объединилась с центральным республиканским правительством. Но победа досталась не им. Правда, последующие времена режима Франко можно считать едва ли не идеальным катализатором популяризации каталонского сепаратизма.
В 1979 году Каталония получает автономный статус и официальное признание каталанского языка. В регионе формируется свое правительство с резиденцией в Барселоне – Женералитет, – входящее в Испанскую государственную систему Конституционной Монархии.
В 2006-м принимается новый автономный статус, предполагающий расширение финансовой самостоятельности Каталонии.
В 2009–2010 годах проходит серия консультативных неофициальных местных референдумов, на которые выносится вопрос о создании независимой от Испании Каталонии. Положительный ответ на него дали более 90% проголосовавших (около 30% жителей региона).
В сентябре 2012-го по всей Каталонии прошла массовая манифестация под лозунгом «Каталония – новое государство Европы». Участие в ней суммарно приняли более 1 млн. человек.
25 ноября 2012 года были проведены региональные выборы. Большинство мест в парламенте заняли представители партий, поддерживающих независимость региона.
23 января 2013 года парламент провозгласил «Декларацию о суверенитете» («Каталония – суверенный политический и правовой субъект в составе Испании») и запланировал на 2014 год референдум об отделении.
В мае 2013-го Конституционный суд Испании приостановил действие декларации.
В сентябре 2013 года правительство Испании – не в первый раз – отказало Каталонии в проведении референдума о независимости, но предложило сесть за стол переговоров. В качестве аргумента был приведен тот факт, что право проведения подобного голосования, согласно законодательству страны, есть только у центрального правительства. Реакция каталонцев не заставила себя ждать – тысячи людей сформировали 400-километровую живую цепь, требуя дать им возможность самим решить свое будущее.
В середине декабря Артур Мас, президент Женералитета Каталонии, заявил: главные политические силы автономии договорились о сроках проведения референдума, на который планируется вынести два вопроса: «Хотите ли Вы, чтобы Каталония стала государством?» и «Если да, то хотите ли вы, чтобы Каталония стала независимым государством?» (в случае положительного ответа на первый).
Министр юстиции Испании Альберто Руис-Гальярдон незамедлительно и категорично ответил, что «этот референдум не будет проведен».
Официальное постановление о том, что запланированный на ноябрь референдум о независимости Автономной области Каталония противоречит конституции страны, было вынесено Конституционным судом Испании 26 марта 2014 года. Согласно судебному решению, регионам запрещено в одностороннем порядке проводить референдумы о суверенитете.
Неудивительно, что в начале апреля депутаты Генеральных кортесов Испании не поддержали предложения о проведении референдума о независимости Каталонии («против» – 299; «за» – 47; 1 воздержался). Мариано Рахой свою позицию по данному вопросу изложил предельно ясно: «Я – премьер-министр правительства Испании и буду премьером всем испанцам. Я буду настаивать на том, чтобы Каталония оставалась в составе Испании, поскольку не могу представить себе Испанию без нее, и Каталонию – за пределами Испании».
Но, несмотря на официальный ответ Мадрида, Барселона остается непреклонной и уверенной: движение за независимость Каталонии уже набрало такую скорость, что остановить его просто невозможно. Кстати, одна из причин такого стремления к суверенитету – кроме, разумеется, исторической, культурной, языковой и т.д. – сродни венецианской. Каталонцев не устраивает, что большая часть налогов, которые платит население, остаются не в самом регионе (наиболее богатом и экономически развитом), а идут в центр.
Артур Мас, демонстративно не участвовавший в голосовании, также настроен решительно: «Это не точка. Это «нет» – лишь новый абзац, красная строка, с которой каталонские институты власти начнут искать новые законодательные решения, поскольку в законах есть немало возможностей, чтобы все-таки провести 9 ноября этот референдум и, прежде всего, дать народу Каталонии голос, дать шанс на самовыражение, шанс самим определять свое политическое будущее».
Но вот что интересно, ни Венето, ни Шотландия, ни Каталония официально не заявляют о своем желании выйти из Европейского союза. И даже более – они уверены, что останутся в организации, но уже как самостоятельные члены. Тогда как Жозе Мануэл Баррозу, председатель Европейской комиссии, имея в виду Шотландию (но стоит полагать, что такое же мнение будет и касательно других), так прокомментировал ситуацию: «В случае если появится новая страна, новое государство, вышедшее из состава одного из нынешних государств-членов ЕС, этой стране придется подавать новую заявку на членство. И конечно, будет крайне сложно, если не невозможно получить одобрение всех членов ЕС на вступление страны, отделившейся от другой страны-члена ЕС. Мы видели, что Испания противится даже, к примеру, признанию Косова. В некотором роде это похожий случай, поскольку речь идет о новом государстве».
Добьются ли Венето, Шотландия и Каталония так желаемой ими независимости и пойдет ли это им во благо, пока можно только предсказывать. А пожелать хочется лишь одного: чтобы проходило все это мирным и цивилизованным путем.
