1998 год стал годом очередного кризиса для Кремля. Ельцин тяжело болел. Экономика после дефолта лежала в руинах. Что творится в стране, никто объяснить не мог.
После очевидного провала Сергея Кириенко Ельцин принимает решение вернуть старого боевого товарища Черномырдина. Его кандидатуру вносят на утверждение в Думу. И вот тут в игру активно вступает Юрий Лужков.
Борьба за кресло председателя правительства превращается в феодальную войну за синекуры. Московский мэр сам метит в заместители к больному «царю», но Ельцин недолюбливает слишком независимого Лужкова и прекрасно знает: человек, ставший премьером, автоматически становится одним из самых популярных политиков в стране и имеет все шансы на престол. Точно так же считал и «семейный» идеолог Березовский: «Мне было совершенно ясно, что следующим президентом России станет премьер-министр. Так уж устроено наше верноподданническое сознание. Я вам сейчас это докажу. Вот был Черномырдин. Ельцин под давлением своего окружения решил его поменять на Кириенко… И что произошло? Никому не известный Кириенко получает рейтинг «номер один». Со всех точек зрения парадокс. Нелюбимый, даже ненавидимый Ельцин посадил Премьера, и все сказали: «О, какой классный!» Власть в России значит все, кресло значит все».
Мощным ударом Лужков выбивает Черномырдина из седла. Крупнейшая фракция Госдумы КПРФ закрывает дорогу для Виктора Степановича к премьерскому креслу. Однако и Лужкову оно не достается. В последний момент Ельцин делает «ход конем» и уговаривает принять бразды правления Евгения Примакова.
И вот тут Лужков делает, как говорят французы, tour de force – сильный ход. Он предлагает Примакову объединить усилия в борьбе за президентское кресло. Логика союза очевидна – если по отдельности Евгений Максимович и Юрий Михайлович просто сильные политики, с хорошими шансами на успех в борьбе за президентское кресло, то вместе они несокрушимая мощь.
В Кремле начинают паниковать. Между тем, на верность вновь образованному тандему постепенно присягают регионы. Ситуация осложняется назревающим импичментом – президента Ельцина обвиняют в развязывании войны в Чечне, Беловежских соглашениях, в многочисленных нарушениях конституции и даже в геноциде собственного народа.
Ельцин идет на рискованный ход – он отправляет в отставку сверхпопулярного Примакова и заменяет его преданным, но политически невнятным Степашиным.
Политики высказывают абсолютно противоположные мнения об отставке.
Березовский: «Отставка Примакова – это не вопрос замены одного человека на посту премьера на другого, это провал попытки коммунистического и гэбэшного реванша в России».
Лидер депутатской группы «Народовластие» Рыжков: «Президент не осознает, что он делает. Ему следовало бы вначале хорошенько подумать, прежде чем идти на этот шаг».
Итог под обсуждением изгнания Примакова из Кремля подвели биржевые сводки. В день отставки российский рубль сильно упал в цене.
Между тем, сама по себе отставка (и даже провал импичмента в Думе) ничего не решали. Срок полномочий Ельцина неумолимо подходил к концу, а популярность Примакова после изгнания из Кремля лишь возросла…
Новая игра
7 августа 1999 года войска «Исламской миротворческой бригады» под командованием Басаева и Хаттаба пересекли границу Дагестана и заняли Ботлихский район. За считанные часы боевики захватили села Ансалта, Рахата, Тандо, Шодрода, Годобери. Так началась операция «Имам Гази-Магомед».
Колонны боевиков неторопливо вошли на территорию соседней республики и беспрепятственно стали занимать населенные пункты. Шли неторопливо, основательно. С явным намерением остаться надолго.
На второй день вторжения практически без единого выстрела боевиками было занято еще два села – Шодроту и Зиберхали.
В течение следующих двух дней на территории Дагестана распространилось действие двух документов «Исламской шуры Дагестана»: «Декларации о восстановлении Исламского Государства Дагестан» и «Постановления в связи с оккупацией Государства Дагестан».
Из первого документа следовало, что «Исламская Шура» (или по-русски «совет») – организация, в которую вошли представители джамаатов (мусульманских общин) Махачкалы, Хасавюрта, Кызылюрта и Буйнакска, а также еще восьми районов Дагестана (это, кстати, четверть республики) с целью освободить страну от оккупации русских и восстановить исламское государство. Шура объявляла ныне действующий в стране Государственный совет низложенным и сообщала о создании нового исламского правительства.
«Постановление в связи с оккупацией Государства Дагестан» призывало, как водится, всех мусульман стать моджахедами и идти на газават против неверных.
За всей этой идеологической шумихой стоял ваххабит Багаутдин Кебедов. Выходец из Цумадинского района Дагестана он еще во времена существования «великого и могучего» пытался создать в республике несколько исламских кружков, но все они были разгромлены КГБ.
Когда великая империя стала клониться к закату, ему все-таки удалось добиться своего. В 1989 году Кебедов организовал мусульманскую общину в городе Кизилюрт под Махачкалой. В 1990-м участвовал в создании Всесоюзной исламской партии возрождения.
В 1997 году он возглавляет Исламское сообщество Дагестана, но местные власти не собираются терпеть у себя под боком ваххабитов, и Кебедов вынужден бежать в Чечню. Там он быстро сходится с близкими ему по духу Басаевым и Хаттабом.
Вслед за заявлениями нового «руководства страны» на территории Дагестана начинает вещать ваххабитское телевидение. А Басаев и Хаттаб из боевиков и полевых командиров превращаются в… командующих вооруженными силами Дагестана.
Только на 5-й день вторжения происходят первые бои. Все началось со столкновения боевиков и федералов на высоте с поэтическим названием «Ослиное ухо».
Ослиное ухо
9 августа группа Басаева без боя заняла господствующую высоту Элилэн, она же Ослиное ухо. Стратегическая позиция представляла собой лысую сопку западнее Ботлиха, высота над ложем около 500 м. Имеет две вершины с отметками 1361,5 и 1622,5 м.
12 августа, разобравшись, что выгодная позиция боевиков на высоте мешает нормальному развертыванию войск, федеральное командование обстреливает противника из установок «Град» и наносит ракетные удары вертолетами огневой поддержки.
В тоже время в другом районе Дагестана боевики сбивают штабную «вертушку». В результате получают ранения трое (!) генералов внутренних войск. В ответ по селениям Гагатли и Анди наносятся ракетно-бомбовые удары.
В активную стадию бои переходят только 13 августа. Начинается атака на Гагатли, но основные события разворачиваются на высоте Ослиное ухо.
Сводная парашютно-десантная рота, усиленная разведвзводом, автоматическим станковым гранатометом и минометом под командованием гвардии-майора Костина скрытно выдвинулась к горе Элилэн. В ее задачу входил захват высоты и дальнейшая корректировка ударов авиации по позициям врага в селах Рахат, Ансалт и Шадрода.
К 5 часам утра десантникам удалось почти вплотную подойти к высоте и первым мощным и неожиданным ударом выбить противника с нижней вершины 1361,5. Остатки боевиков откатились на вторую линию обороны, а федералам удалось закрепиться на захваченных рубежах.
Через полтора часа моджахеды идут в контратаку. Десантникам удается шквальным огнем загнать противника обратно в окопы. Но на этом успехи группы Костина закончились.
Вскоре боевики начинают вторую атаку. Массированным огнем минометов началось подавление снайперских и гранатометных групп федералов. В 9.15 Костин был ранен, но командного пункта не покинул.
В 10.30 боевики пошли на штурм. Завязалась рукопашная. Мина попадает в командный окоп, и Костин остается чуть ли не единственным живым офицером. Собрав последние резервы, майор организует контратаку.
Но все бесполезно. Федералы вынуждены отступить. Гвардии майор Костин умирает от полученных ран. Общие потери федеральных сил в этой атаке составили 12 человек убитыми и 25 ранеными. Всего же в первой атаке на Ослиное ухо было задействовано 63 десантника.
17 августа федералы предпринимают попытку выбить боевиков из Тандо. Снова неудача. Сожжено 6 БМП, 34 человека убито, десяки раненых.
И снова командование принимает решение очистить Ослиное ухо. 18 августа десантникам удается обойти высоту и начать атаку, но… экипажи вертолетов огневой поддержки принимают ударивших с тыла десантников за боевиков и накрывают их шквалом огня. Атака проваливается. После того, как командиры разбираются, в чем дело, штурм повторяется.
Вообще, все происходящее очень хорошо проиллюстрировал очевидец тех событий Александр Бабакин: «Только что вышедший из боя полуоглохший капитан – командир роты – сердито кричал, что его едва обученное подразделение бросили на эту проклятую высоту под пулеметы и огонь снайперов».
Тем не менее, 19 августа огонь с позиций чеченцев стал ослабевать. Стало понятно, у басаевцев кончаются патроны.
А еще через 4 дня Басаев уводит своих людей из Дагестана.
Второй удар
29 августа начинается уничтожение боевиков в Кадарской зоне – анклав ваххабитов в Буйнакском районе. Федералам противостояло 700 боевиков под командованием эмира Джаруллы.
Неожиданно, когда зачистка Кадарской зоны была в самом разгаре, Басаев, желающий «ослабить милицейские силы», штурмующие Карамахи и Чабанмахи, опять нанес удар по территории Дагестана. Операция получила название «Имам Гамзат-бек».
Вновь одно за другим боевики стали занимать села: Новолакское, Чапаево, Шушия, Ахар, Новолуки, Тухчар, Тамиях. Казалось, никто не сможет остановить продвижение моджахедов…
Наконец, федералам удается сломить сопротивление Кадарского анклава. Басаев прекрасно понимает, что ему с горсткой боевиков противостоять целой армии не по силам. Чтобы не ударить в грязь лицом, он заявляет: «Моджахеды вошли в Дагестан для того, чтобы помочь единоверцам в Кадарской зоне, а теперь, после поражения ополченцев, нам не имеет смысла продолжать боевые действия». И Шамиль снова уходит в Чечню…
А через некоторое время в мировой прессе появились статьи, в которых подробно рассказывалось, кто именно и почему договорился с Басаевым о наступлении на Дагестан. Авторы версии уверяли – все нити тянутся в Москву. И приводили свои доказательства…
ИМАМ ШАМИЛЬ
(продолжение)
После разорения Дарго Имам перенес столицу в селение Ведено. Из выросшего почти на пустом месте города Шамиль управлял подвластными ему землями и планировал новые кампании.
Неудача Воронцова принесла ему много славы. О стойком владыке горцев говорили не только по всей России, но и в европейских салонах.
Главное же, к импровизированному двору Имама тянулись делегации окрестных народов – балкарцев, ингушей, черкесов. Многие в этих землях предпочли бы руку Шамиля власти далекого российского царя. То здесь, то там, по всему Кавказу вспыхивали восстания. В Ведено решили, что настало время перейти в наступление.
16 апреля 1846 года Шамиль во главе почти 20-тысячного отряда выступил в поход. Путь его лежал в Кабарду, в Западный Кавказ. Там он надеялся привлечь на свою сторону местное население и перерезать Военно-Грузинскую дорогу.
Вначале показалось, что расчет был верным. В царском лагере царила такая неразбериха, что Шамиль с легкостью преодолел Сунженскую крепостную линию и вошел в Кабарду. Но дальше начались неприятности.
Во-первых, местное население, вопреки ожиданиям, не спешило под знамена Имама. Один из предводителей кабардинцев, прибывший в лагерь Шамиля, преподнес ему в дар прекрасного коня, но дал понять, что лучше мюридам отправиться восвояси.
Во-вторых, в погоню за Шамилем бросился генерал Фрейтаг, уже не раз выручавший русские войска в самых тяжелых ситуациях. Именно он помог вывести гарнизон из Хунзаха и спас Воронцова от окончательного окружения.
Пришлось мюридам спешно ретироваться в родные горы, где преследовать их Фрейтаг не решился.
Столь же неудачно закончился для Шамиля и поход в Дагестан, еще остававшийся под властью царской администрации. Здесь население поддержало мюридов, но грамотные действия генерала Бебутова сорвали все планы Имама. Отряд Шамиля потерпел поражение и был вынужден отступить. Не исправил дело и лихой налет конницы Хаджи-Мурада.
В общем, Воронцов впервые смог вздохнуть спокойно и отрапортовать в Петербург о «крупных успехах» в борьбе с мятежниками. «В Среднем Дагестане не осталось ни одного мюрида», – писал наместник в докладе на высочайшее имя.
Сам он, тем временем, вернулся к строительству новых укреплений. Согласно замыслу наместника, цепь крепостей должна была надежно запечатать Имама в его горных убежищах и полностью обезопасить равнинные земли от дерзких набегов.
Новые крепости поднимались в Чир-Юрте, Ишкартах, Дешлагаре, Хаджал-Мали и Цурдахзе. Военные инженеры ударными темпами заканчивали прокладку Военно-Ахтынской дороги и вырубали густые леса, под покровом которых так любили скрываться мюриды.
Действия лесорубов напоминали самую настоящую военную кампанию. Каждую команду рабочих обязательно сопровождал военный отряд, включавший пехоту, кавалерию и даже пушки. Места предполагаемых вырубок держались в секрете.
Тем временем с другой стороны границы свои укрепления возводили мюриды. По приказу Шамиля началось строительство укреплений в аулах Зубутли, Ирганай, Гергебиль, Салта и Чох на реках Кара-Койсу, Сулак и Аварское Койсу.
Тем самым противники определили места будущих боев. Первым стал аул Гергебиль, занимавший ключевую позицию на подступах к нагорному Дагестану. Именно здесь генерал Воронцов попытался отомстить Шамилю за прошлые обиды. 1 июня 1847 года аул был взят в кольцо плотной осады.
Но и в этот раз Воронцову не удалось ухватить удачу за хвост. Расстреляв все снаряды он был вынужден свернуть осаду из-за разразившейся в лагере эпидемии холеры.
Лишь со второго раза Воронцову удалось взять реванш в борьбе с Имамом. В июле того же года его отряды подступили к укрепленному аулу Салта. После полутора месяцев ожесточенных боев и артиллерийской бомбардировки царские войска овладели селением. Попытки Шамиля организовать контратаку оказались тщетными.
Во время этих боев в русском лагере работал знаменитый хирург Пирогов, привезший затем в Петербург в качестве «трофея» голову возглавлявшего оборону Салта наиба Идриса. Собственно, прихватил он ее с собой в чисто научных целях – для изучения «антропологического типа» горских народов. Но в столице она быстро превратилась в экспонат, пользующийся огромной популярностью светской публики (у анатомического музея выстраивались огромные очереди), так что научным интересом пришлось пожертвовать.
Между тем, в горах было неспокойно. Поражение при Салта обеспокоило многих подданных Имама. Стали ходить разговоры о том, что Шамиль уже стар и слаб…
Но решимости Имаму было не занимать, и он привычно сыграл ва-банк. В январе 1848 года в Ведено были созваны наибы, старейшины и авторитетные религиозные вожди. На этом своеобразном съезде Шамиль… заявил о намерении удалиться на покой. Обескураженные «делегаты» стали уговаривать его остаться, свалив вину за досужие разговоры о старости Имама на агентов Воронцова. В итоге Имам не только сохранил свою власть, но и добился признания своего сына Гази-Магомеда наследником на троне Имамата.
Покончив с внутренними проблемами, Шамиль начал подготовку к весенней компании. Он не сомневался – когда с полей сойдет снег, Воронцов снова явится к стенам Гергебиля…
Лужков Юрий Михайлович. Родился 21 сентября 1936 г. в Москве. 1953–1958 гг. – учился в Московском институте нефтехимической и газовой промышленности. 1958–1964 – научный сотрудник, руководитель группы, заместитель начальника лаборатории НИИ пластмасс. 1964–1974 гг. – начальник отдела Министерства химической промышленности СССР. 1974–1980 гг. – директор опытно-конструкторского бюро автоматики Министерства химической промышленности СССР. 1980–1986 гг. – генеральный директор НПО «Нефтехим-автоматика». 1986–1987 гг. – начальник Управления по науке и технике, член коллегии Министерства химической промышленности СССР. 1987–1990 гг. – первый зампредседателя исполкома Моссовета и одновременно председатель московского городского агропромышленного комитета. 1990–1991 гг. – председатель исполкома Моссовета. 1991 г. – заместитель руководителя Комитета по оперативному управлению народным хозяйством СССР. 1991–1992 гг. – вице-мэр и премьер правительства Москвы. С 1992 г. по сегодняшний день – мэр, глава администрации и премьер правительства Москвы.
Примаков Евгений Максимович. Родился 29 октября 1929 г. в Киеве в семье служащих. Детство и юность провел в Тбилиси. Воспитывался матерью, отец умер в 1930 г. В 1953 г. он окончил арабское отделение Московского института востоковедения, в 1956 г. – аспирантуру экономического факультета Московского государственного университета. С 1956 по 1962 г. работал в Гостелерадио СССР. В сентябре 1962 г. принят на работу старшим научным сотрудником в ИМЭМО, а в декабре 1962 г. взят в штат газеты «Правда». В 1966–70 гг. – собственный корреспондент «Правды» на Ближнем Востоке. 30 декабря 1970 г. назначен заместителем директора ИМЭМО. В 1977–85 гг. – директор Института востоковедения АН СССР (ИВАН). В 1985–89 гг. – директор ИМЭМО АН СССР. В 1986–89 гг. был кандидатом в члены ЦК КПСС, в 1989 г. избран членом ЦК, в 1989–90 гг. – кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС. В феврале 1988 г. был избран членом Верховного Совета СССР. В 1989–91 гг. – народный депутат СССР (избран по квоте КПСС). С июня 1989 по сентябрь 1990 г. являлся председателем Совета Союза ВС СССР. Голосовал против исключения из Конституции СССР 6-й статьи (о руководящей роли КПСС). В марте 1991 г. стал членом Совета безопасности СССР. В сентябре 1991 г. был назначен руководителем Первого главного управления КГБ СССР (разведка) в ранге первого заместителя председателя КГБ СССР. После разделения КГБ возглавил 30 сентября 1991 г. Центральную службу разведки СССР. С 26 декабря 1991 по январь 1996 г. – директор Службы внешней разведки (СВР) РФ. 10 января 1996 г. указом президента был назначен министром иностранных дел России в правительстве Виктора Черномырдина.
Степашин Сергей Вадимович. Родился 2 марта 1952 г. В 1973 г. окончил Высшее политическое училище Министерства внутренних дел СССР, в 1981 г. – Военно-политическую академию, в 2002 г. – Финансовую академию при Правительстве Российской Федерации. Доктор юридических наук, профессор. Имеет классный чин государственного советника юстиции Российской Федерации. Воинское звание – генерал-полковник.
С 1990 по 1993 г. народный депутат РСФСР, председатель Комитета Верховного Совета Российской Федерации по вопросам обороны и безопасности.
С 1993 по 1998 г. – первый заместитель министра безопасности, директор Федеральной службы контрразведки, директор Федеральной службы безопасности, начальник Административного департамента Аппарата Правительства, министр юстиции, министр внутренних дел.
В 1999 г. – Первый заместитель председателя правительства Российской Федерации, министр внутренних дел.
