Много лет спустя доктор понял, что в то селение он попал совсем не случайно. Но тогда ему показалось, что тамошние обитатели просто нуждались в услугах «белого колдуна», потому что местные волхвы были бессильны справиться с лихорадкой, охватившей этот нищий и удаленный от цивилизации край.
Никакой особой опасности лихорадка не представляла, тем более что предусмотрительный доктор запасся обширным арсеналом всевозможных медикаментов. Поэтому, ничего не подозревая, он охотно откликнулся на приглашение, которое почтительно передали «белому колдуну».
Привыкнуть к прозвищу «белый колдун» было сложно – приходилось много раз объяснять, что вовсе он не колдун, не маг, не жрец и не священник. Он пытался объяснить, что такое доктор… Потом понял, что бесполезно. В здешних краях лечат только колдуны. Местные жители не могли понять, что же такое болезнь – все свои недуги они приписывали исключительно гневу злых или добрых духов. И врачевателем оказывался тот, кому удавалось умилостивить духов и успокоить гнев священных животных.
Но, прибыв на место назначения, американец к своему удивлению не обнаружил ни одного больного. Оказалось, что за два дня до этого в селение пригласили какого-то местного знахаря, который странным образом вылечил всех.
За обедом доктор неожиданно почувствовал какую-то странную слабость, все стало расплываться перед его глазами, и он уснул прямо за столом.
Очнулся доктор уже ночью.
Он оперся на руку и попытался приподняться. Вставать на ноги было тяжело, голова кружилась, а мышцы шеи будто окаменели. Поднявшись на ноги и осмотревшись, американец понял, что до хижины, в которой он остановился, почти полмили – когда он впал в забытье, кто-то перенес его к главной площади и положил на циновку, расстеленную прямо на земле.
Неподалеку ярко пылал костер, вокруг которого в медленном танце передвигались полуголые черные люди. Откуда-то издалека доносился глухой барабанный бой. Казалось, будто барабаны эти расположены где-то в саванне, далеко за пределами селения.
Прямо рядом с костром неподвижно лежала фигура какого-то человека. Доктор осторожно приблизился к нему и посмотрел на его лицо. Это был молодой мужчина, который, казалось, крепко спит. Но наметанный взгляд не мог обмануться мнимым «сном». Было совершенно ясно, что «спящий» мужчина мертв.
Американец знаками попросил разрешения осмотреть его. Высокий человек в диковинной маске, который, судя по всему, был главным на церемонии, молча кивнул.
И беглого осмотра оказалось достаточно, чтобы убедиться: мужчина не дышит, пульс отсутствует. Смерть, судя по всему, наступила недавно.
«Странно, почему его так быстро хоронят», – пронеслась у доктора несвоевременная мысль. Он еще раз посмотрел на покойника и отошел в сторону. Его помощь здесь уж точно не требовалась.
И вдруг посреди мерного, монотонного, отупляющего барабанного боя послышался многоголосый звериный рык, будто целая стая голодных львиц двинулась в селение из саванны.
От неожиданности доктор нервно дернулся и оглянулся по сторонам. Но рык стих так же неожиданно, как и начался. В это время колдун, низко наклонившись над покойником, как будто о чем-то с ним разговаривал. Еще через мгновение он отпрянул от трупа и, сотрясаясь в конвульсиях, начал кататься по земле. Танцующие замерли, застыли в каких-то странных, неудобных позах.
И тут доктор вздрогнул и почувствовал, как ему не хватает воздуха – мертвец, которого он только что осматривал, приподнялся и, встав на четвереньки, начал быстро мотать головой… Потом, повинуясь знаку колдуна, послушно, будто прирученное животное, побрел прочь с площади…
Несмотря на ужасающее потрясение, доктор сумел совладать с собой и подробно описал все увиденное в дневнике. Он старался не забывать и воспроизвести мельчайшие детали, прекрасно понимая, что именно по ним ему придется угадывать, что же на самом деле происходило во время этого дикого ритуала. Ритуала, от которого даже в тропической жаре ползли мурашки по коже.
Вернувшись из саванны в город, он нашел «старину Джека» – долговязого старичка-негра, который в здешних местах работал на американское консульство еще до Второй мировой и был ходячей энциклопедией этого края.
Вопреки ожиданиям, рассказ о страшном и странном обряде, который он видел в саванне, «старину Джека» совсем не впечатлил. По привычке пожевав зубами какую-то местную траву, старик заговорил: «Здесь, в Африке, ты ничего не поймешь. Никто не откроет тебе здешних тайн – для местных жрецов ты пришелец из другого мира. Ваш мир всегда был враждебен нашему. Враждебен и непонятен. Здесь не принято просто так открывать тайны и давать знания. Взамен одного знания мы требуем другое. И если ты хочешь приоткрыть тайну зомби, то и ты должен приоткрыть завесу твоего мира…»
Доктор нетерпеливо дернулся: «Какую завесу? О чем ты говоришь? Белая цивилизация ничего не таит – наоборот, мы всем и вся открываем то, что имеем и то, что знаем; мне иногда кажется, что мы даже слишком навязчивы… У нас мало что можно сохранить в секрете… Наверное, вообще ничего. Скажи откровенно – что нужно дать или сделать, чтобы узнать секрет зомби. Сам я могу немногое, но те, кто прислал меня сюда…»
Внезапно он умолк и на минуту задумался. Потом пристально посмотрел на старика: «Послушай, а может быть, ты сам что-то хочешь? Ты всегда помогал мне и ничего не просил взамен. Говори. Говори прямо, не стесняйся… Пойми, мне нужно узнать секрет зомби».
Старик ответил не сразу: «Те, кто хранит древние знания, уходят подальше от белых людей. Старики учили нас – белый человек сильнее и он умеет забирать душу. Тот, кто приближается к нему, теряет свою силу. Поэтому ты не встретишь колдуна ни в городе, ни даже в большом селении…
Скажи, можешь ли ты объяснить нашему жрецу, как летает железная птица и как построить ее самому? Не торопись отвечать, я хорошо знаю, что ты скажешь. Ты скажешь, что для этого надо узнать многое другое – многое, что прямо никак не относится к железной птице. По-вашему, это называется учиться. И только через много лет, постигнув много тайн, белый человек начинает понимать, как летает железная птица. И по-другому вы, белые люди, не можете.
Так почему же ты думаешь, что узнать страшный секрет оживления мертвецов можно просто так, за деньги или еще за что-то. Даже если я отдам тебе все золото мира, ты не сможешь ни за вечер, ни за год научить меня делать железную птицу. И я также не могу помочь тебе.
Послушай мой совет. Поезжай на Гаити. Конечно, там много шарлатанов, которые рассказывают страшные сказки и показывают дешевые обряды, чтобы вытрясти побольше долларов из доверчивых туристов. Но там есть и те, кто сохранил древние тайны своих прапрадедов, вывезенных отсюда в душных корабельных трюмах. Колдуны на Гаити не только сохранили предания нашей черной расы, они научились понимать белого человека и разговаривать на языке, понятном тебе и твоему народу.
Читай старинные книги, слушай легенды, наблюдай обряды. Постепенно ты научишься отличать подделку и узнавать лгунов. Быть может, тебе повезет и кто-то пожелает раскрыть тебе свое мастерство. Не пытайся никого купить – тот, кто позарится на деньги, никогда не раскроет перед тобою истину. Черным бокорам не нужны деньги – они легко возьмут их сами, если понадобится.
И не жди немедленной удачи. Она придет к тебе, если ты будешь терпелив. Скажи тем, кто тебя послал – пусть не ждут скорых вестей. И пусть не удивляются, если вести от тебя не придут вообще никогда…»
Доктор тяжело вздохнул. Он чувствовал – старик прав. Получалось, что надо вновь возвращаться к тому, с чего все началось…
Черный остров
На Гаити доктор засел за книги. Оказалось, что по интересующей его теме написано многое, но почти все, что приходилось ему читать, напоминало или наукообразные этнографические исследования (от которых проку было мало) или дешевые полуфантастические рассказы, рассчитанные на впечатлительных дам.
В одной из местных библиотек он познакомился с забавным французом Франсуа, который тоже собирал материал для какого-то исследования о Вуду. Француз оказался не просто остроумным собеседником, но и подлинным знатоком местных обычаев – причем он почти всегда безошибочно отделял серьезную информацию от досужих писаний, рассчитанных на нетребовательных туристов, которых в последние годы на Гаити становилось все больше.
Однажды, слушая жалобы доктора на то, что почти все местные легенды недостоверны, и в исследовании буквально не за что зацепиться, француз неожиданно спросил: «Вы разве не слышали истории Букмена?»
Доктор недовольно поморщился. Конечно, он много раз встречал эту историю об одном из вождей знаменитого восстания рабов на Гаити.
Предчувствуя его скептицизм, Франсуа торопливо продолжил: «Да нет, это вовсе не сказки и не фольклор. Вполне исторические события, много раз проверенные дотошными скептиками. На эту тему, кстати, написано немало диссертаций. Причем не только историками. Писали и ваши коллеги медики и даже, представьте, химики. Как сейчас помню – в библиотеке Сорбонны мне попалась прелюбопытная работа как раз на тему Букмена. Автор был химиком и пытался восстановить формулу снадобья, которым унган опаивал своих воинов».
Услышав упоминание о формуле, доктор внутренне подобрался, но внешне постарался не подавать виду. И все же Франсуа заметил его волнение.
– А вы напряглись, – засмеялся он. – Вы, наверное, сами ищите ее, эту формулу. Не отпирайтесь, я это чувствую. Вы спрашиваете, отыскал ли он формулу? Сложно сказать. Я ведь не химик и не очень разбираюсь во всем этом. К тому же эта диссертация так и не была закончена.
– Отчего же?
– Ее автор неожиданно погиб. А тему исследования сочли слишком экзотичной, и охотников разбираться в его записях не нашлось.
– А как вы на нее наткнулись?
– Видите ли, я изучал тех, кто изучал Вуду. Скажем так – исследовал исследователей.
– И что же?
– Почти у всех судьба оказалась довольно странной.
– Что вы хотите сказать? Что они все сошли с ума? Или, может, их перерезали страшные жрецы своими кривыми ножами и на теле у всех обнаружили ритуальные знаки?
Произнеся эти слова, доктор криво усмехнулся, давая понять, что не очень-то доверяет подобным триллерам.
Франсуа, впрочем, не обиделся и ответил вполне серьезно:
– Нет, большинство из них просто пропали.
– А химик? Вы говорили, что он погиб.
– Да. Он погиб.
Тут Франсуа на минуту задумался, а потом прибавил:
– Вернее, так считается. Официально он признан погибшим.
– Что значит официально? Что с ним случилось? Расскажите уж, сделайте милость. Вы ведь сами сказали, что изучаете судьбы исследователей. Что ж он, по-вашему, жив?
В тоне доктора послышалась легкая издевка, но Франсуа не обратил на нее никакого внимания.
– Нет. Он погиб.
– Тогда почему вы подчеркнули, что он официально считается погибшим? Вы что в это не верите?
Франсуа пожал плечами и неожиданно произнес то, что доктор уж никак не ожидал услышать: «Он погиб. А потом ожил».
Наступило молчание. Доктор посмотрел на Франсуа, предчувствуя, что сейчас тот рассмеется. Но француз оставался серьезен. И словно угадав мысли собеседника, продолжил: «Это не розыгрыш и не шутка. Это факт».
– Значит, вы, вероятно, полагаете, что и Букмен оживлял мертвецов?
Француз внимательно посмотрел в окно, чуть задумался и, резко повернувшись к собеседнику, негромко, но твердо и абсолютно серьезно ответил: «Да».
Доктор усмехнулся, давая понять, что при всем уважении к собеседнику, принять столь революционную гипотезу, увы, никак не может: «Знаете, не буду скрывать – я, действительно, интересуюсь культом Вуду и секретами гаитянских колдунов. Более того, в Африке я своими глазами видел вещи странные и удивительные. И все же в сказку о «живых мертвецах» я не верю.
Моя гипотеза, если хотите знать, следующая: существует некая метода воздействия на сознание, которая с древних времен известна и африканским, и местным шаманам. Вполне возможно, что химик ваш был прав и составной частью этой методы являются какие-то препараты, растительные снадобья. Они тормозят определенные процессы в организме и влияют на функции головного мозга. Пока у меня, конечно, нет ни малейшего представления, что это за снадобья и как все это происходит. Но общий принцип, как мне кажется, кроется именно в этом. Мистика, духи и прочая ерунда здесь не при чем».
После того как доктор убежденным голосом выдал эту горячую тираду, оба замолчали.
Франсуа первым нарушил молчание:
– Возможно, вы правы…
– Еще бы… – самодовольно подумал доктор.
– Возможно, вы правы… – еще раз задумчиво повторил Франсуа. – Я так тоже когда-то думал.
– А сейчас что же?
– А сейчас… А сейчас я ничего не думаю и ни в чем не уверен.
– Тогда почему вы так уверенно сказали мне, что почти два века назад Букмен оживлял мертвецов?
– Почему? – Франсуа неожиданно резко дернулся, будто очнувшись ото сна и отбросив от себя какую-то мысль.
Затем странный француз выпрямился и, в упор посмотрев на доктора, произнес четко и внятно: «Я сказал так потому, что могу вам это доказать… И сделаю это немедленно!»
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
