Утром 1 октября в номере заместителя главы Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) России генерал-лейтенанта Александра Бульбова в Объединенных арабских эмиратах раздался звонок. Звонила жена. Взволнованная женщина сообщила о невероятном: у них дома… собираются проводить обыск.

      Обескураженный генерал немедленно связался с дежурным по ФСКН и попросил разобраться, сам же спешно засобирался в Москву.

      Дальнейшие детали того тревожного утра доподлинно неизвестны. По одним данным, оперативники ФСБ спокойно завершили обыск в двух московских квартирах Бульбова и двух его подмосковных домах, по другим – прибывшие на место событий оперативники ФСКН в течение нескольких часов «держали оборону», пока семья генерала уничтожала какие-то улики и перепрятывала деньги и драгоценности.

      Сам Александр Бульбов был задержан в тот же день прямо на трапе самолета, приземлившегося в Домодедово. 

      И снова версии событий разнятся. Если верить некоторым СМИ, прибывшие в аэропорт наркоконтролеры попытались отбить своего начальника и между бойцами двух спецслужб даже якобы произошла драка (едва не закончившаяся стрельбой). По другим данным, оперативников ФСКН просто не пустили в здание аэропорта вооруженные сотрудники ФСБ, а генерала через черный ход быстро и без проблем доставили на допрос в Следственный комитет при Генпрокуратуре России.

      5 октября Басманный суд Москвы, несмотря на поручительство сразу трех заместителей председателя ФСКН Виктора Черкесова, санкционировал арест Бульбова сроком на 2 месяца. А 9 октября генералу предъявили обвинения. Ему вменяли в вину превышение и злоупотребление служебными полномочиями, незаконное предпринимательство, взятки, незаконное прослушивание телефонов и… разглашение гостайны. Впрочем, ожидавшие сенсаций журналисты ушли ни с чем – что и кому разгласил генерал Бульбов, так и не сообщили.

      Арест и обвинение высокопоставленного наркоконтролера вызвали тихий переполох в российском бомонде. И не зря. Оказавшийся в СИЗО генерал – личность незаурядная и в кремлевских властных раскладах далеко не последняя.

      Ветеран войны в Афганистане, он был представлен, как утверждают, к званию Героя СССР, но в итоге получил орден Красной Звезды. В начале 90-х Бульбов служил в Министерстве безопасности России. В 1993-м оказался в числе защитников Белого дома, выступавших против Ельцина на стороне Хасбулатова и Руцкого. В анонимном письме в редакцию «Новой газеты» некая «группа сотрудников ФСКН» утверждала, что подполковник Бульбов «был назначен Руцким председателем КГБ с задачей вооружить группу активных сторонников Белого дома».

      После провала сопротивления Бульбова арестовали, но очень скоро уголовное дело против него закрыли в связи с амнистией.

      На какой-то период будущий генерал пропал из поля зрения общественности, активно занявшись бизнесом. Причем сферы его интересов оказались весьма разнообразными. Помимо торговли, «бизнес-консультаций» (интересно было бы наблюдать, как именно эти консультации проходили) и охранной деятельности журналистам удалось обнаружить… посреднические услуги в приобретении акций «Газпрома» иностранцами (в то время это было запрещено).

      Неожиданный поворот в судьбе будущего генерала произошел в 2000-м, когда он вдруг стал федеральным инспектором в аппарате Виктора Черкесова – нового полпреда президента России в Северо-западном округе. При этом точных данных об их прежнем знакомстве не имеется. Лишь вскользь упоминается, что Бульбов еще с 1999-го оказывал высокопоставленному чиновнику какие-то услуги. 

      Как бы то ни было, с тех пор они не разлучались. Когда Черкесов в 2003 году возглавил вновь учрежденную Федеральную службу по контролю за оборотом наркотиков, Бульбов последовал за ним. Он получил звание генерал-лейтенанта и взял в свои руки департамент оперативной деятельности (слежка, прослушка и так далее) и управление собственной безопасности ФСКН. Все эти годы он считался особо доверенным помощником Черкесова, входившего, в свою очередь, в ближайшее окружение президента Путина. В общем, перспективы у генерала Бульбова были самые радужные.

      Звездный час ФСКН и лично Бульбова настал в 2005 году. Тогда президент Путин поручил ФСКН оперативное сопровождение нескольких громких коррупционных дел, в которых, как подозревали, были замешаны очень многие «высокие лица» из числа силовиков. 

      В каждом из расследовавшихся случаев тесно переплетались интересы различных силовых структур, а потому президенту понадобился нейтральный игрок, имеющий возможность контролировать чересчур ретивые игры зарвавшихся коллег. 

      Иными словами, это означало следующее – глава государства дал наркоконтролерам санкцию следить и собирать материалы на их коллег из МВД, Генпрокуратуры и даже ФСБ. Именно этим и занимался департамент оперативного обеспечения генерала Бульбова, который, по утверждениям экспертов, в техническом отношении ничуть не уступал Лубянке.

      Судя по всему, Бульбову и его людям пришлось принять непосредственное участие в расследовании самых запутанных коррупционных афер новейшей российской истории – дела «Трех китов», дела «о китайской контрабанде» и так называемого дела «Дисконта». 

     

      Дело «Трех китов»

       Это громкое расследование началось летом далекого 2000 года. Тогда МВД и Государственный таможенный комитет (ГТК) России стали активно раскручивать дело о мебельной контрабанде, поступавшей в адрес крупных подмосковных торговых центров «Три кита» и «Гранд», связанных с влиятельными чеченскими бизнесменами братьями Халидовыми.

       Очень скоро следствие вышло на руководителя фешенебельного подмосковного мебельного центра «Три кита» Сергея Зуева, который, по оперативным данным, и был центральной фигурой в контрабандной схеме.

       По версии правоохранителей, дело выглядело примерно так: салоном «Три кита» в Европе приобреталась элитная мебель, которая затем по подложным документам ввозилась в Россию от имени нескольких фирм-однодневок. При этом реальный вес контейнера (от которого зависела сумма таможенных платежей) занижался в несколько раз. 

       Таможенники удовлетворенно потирали руки – крупный успех ведомства был позарез нужен руководству комитета, который в ту пору возглавлял Михаил Ванин. Он, выдвиженец ельцинской «семьи», отчаянно нуждался в подтверждении своего высокого профессионализма. Тем более что, как поговаривали, на его место появился более чем серьезный претендент из «питерских» – Юрий Заостровцев, замдиректора и начальник департамента экономической безопасности (ДЭБ) ФСБ.

      Собственно, в самом начале эпопеи все шло гладко. Зуев, припертый к стенке, хотя и не имел формального отношения к перехваченной партии товара (который был оформлен на подставные фирмы), согласился признать долг перед бюджетом и даже перечислил на счет таможни 2,5 млн. долларов. Легкость, с которой коммерсант согласился «покрыть долги перед бюджетом», наводила на мысль – скорее всего, в мебельных схемах прокручиваются гораздо более серьезные деньги, а за спиной незадачливого бизнесмена Зуева маячат фигуры посолидней и позначительней. 

      Вскоре в дело вмешалась Генеральная прокуратура, возглавляемая Владимиром Устиновым, близким другом и родственником могущественного замглавы кремлевской администрации Игоря Сечина (их дети состоят в браке).

      Прокуроры не только оспорили выводы ГТК, но и завели уголовное дело в отношении двух главных таможенников, занимавшихся «Тремя китами». Марату Файзуллину и Александру Волкову были предъявлены обвинения в превышении служебных полномочий и вымогательстве.

      Тем временем милицейское следствие шло своим чередом. Следователю Павлу Зайцеву удалось выйти на связь «Трех китов» с громким международным скандалом по отмыванию денег в «Bank of New York». Он до сих пор уверен: деньги на строительство мебельных центров в Подмосковье (несколько десятков миллионов долларов) пришли от фирм Питера Берлина – главного героя скандала.

      Следствие полагало, что милионные суммы могли быть заработаны на незаконной торговле оружием в Чечне и на аферах с «чеченскими авизо» (во время войны чеченские банки выдавали фальшивые долговые обязательства, по которым Центробанк России исправно выплачивал огромные деньги).

      Но как только в одном из допросов упомянули офицера ФСБ Евгения Жукова, на сцену вновь вышла Генпрокуратура…

      Если верить воспоминаниям Зайцева, буквально через пару часов после допроса (в ходе которого упоминался Жуков) в Следственный комитет МВД примчался прокурор Николай Горшков. Ссылаясь на указание генпрокурора, он потребовал немедленно отдать дело. По словам следователя, Горшков буквально сгреб все материалы, которые находились в кабинете, и, свалив их в коробку из-под ксерокса (старая добрая российская традиция), увез в приемную замгенпрокурора Василия Колмогорова. Из них потом составили 5 томов уголовного дела. Зайцев утверждал: при составлении «потерялось» несколько десятков ключевых документов.

      Этих 5 томов хватило, чтобы дело было закрыто… При этом в МВД, если верить утверждениям следователей, оставалось еще 200 томов рабочих материалов, но ими прокуроры почему-то не заинтересовались… Зато личность следователя Павла Зайцева, раскрутившего «мебельщиков», их весьма занимала – против него завели уголовное дело по обвинению в превышении полномочий.

      Дальнейшие события напоминали телесериал. ГТК и МВД поочередно пытались возобновить расследование, но всякий раз материалы забирала Генпрокуратура и в самом оперативном порядке дела закрывались. Иногда доходило до абсурда – одному из прокуроров хватило суток, чтобы изучить 38 томов следственных материалов.

      Несмотря на громкий резонанс в СМИ, Генпрокуратура была неумолима. Депутатские запросы, открытые письма и даже официальные обращения министра внутренних дел Бориса Грызлова получали один и тот же ответ: по итогам проверки фактов нарушения законодательства не выявлено. Почти под всеми стояла подпись «серого кардинала» прокуратуры Юрия Бирюкова.

      Зато дела Файзуллина, Волкова и Зайцева продвигались семимильными шагами. Таможенников в конце концов оправдали, а вот следователю из МВД повезло меньше. Прокуроры упорно добивались обвинительного приговора. Судья Мосгорсуда Ольга Кудешкина, отказавшаяся осудить Зайцева, была уволена, 2 народных заседателя заявили самоотвод. Все они в один голос указывали на беспрецедентное давление со стороны Бирюкова. 

      В итоге дело дойдет до Верховного суда, но и там председательствующий в коллегии судья Галлиулин, вопреки решению двух своих коллег, осудивших Зайцева на 2 года условно, внесет в протокол свое особое мнение: Зайцев – невиновен.

      К чести министра Грызлова следует отметить, что осужденного по уголовной статье следователя он не только не уволил, но и (в пику Генпрокуратуре) присвоил ему внеочередное звание и даже наградил медалью.

      Небольшую победу удалось одержать и Михаилу Ванину. «За предательство» была полностью распущена подмосковная Одинцовская таможня, а Балтийская и Северо-Западная получили новых начальников (правда, назначения состоялись лишь после долгой аппаратной войны, в ходе которой неугодных руководителей то снимали, то вновь восстанавливали). На некоторое время руководству ГТК удалось упрочить контроль над собственной структурой.

      Кстати, по некоторым сведениям, Михаила Ванина таможенники до сих пор с уважением вспоминают именно за эти жесткие меры: мол, умел держать вожжи в руках.

      Тем временем в деле появляются новые факты. В сейфах ГУВД Московской области, где начиналось «мебельное дело», обнаруживают аудиозаписи телефонных прослушек, абсолютно законно заказанные следователем Зайцевым в рамках его расследования. Их продолжали делать и в тот момент, когда прокуратура «анализировала» дело. 

      Депутат Госдумы и заместитель главного редактора «Новой газеты» Юрий Щекочихин обнародовал часть распечаток. Из них следовало, что Сергей Зуев сотоварищи заплатили работникам Генпрокуратуры что-то около 2 млн. долларов за закрытие дела. В записи фигурировали 10 сотрудников Владимира Устинова в ранге не ниже следователя по особо важным делам.

      Более того, из некоторых разговоров следовало, что Зуеву якобы обещали встречу чуть ли не с самим Владимиром Путиным. Понятно, что раздавать подобные обещания могли лишь те, кто занимал посты на самой «верхотуре» российской власти. 

      Судьба этих пленок и сегодня остается загадкой. В рамках расследования «дела Зайцева» следователь прокуратуры поручил их изучение… департаменту экономической безопасности ФСБ – из ГУВД материалы были изъяты и кроме журналистов о них более никто не вспоминал.

      В 2002–2003 годах с ключевыми фигурантами и свидетелями происходит целая серия неприятных происшествий. Сначала были жестоко избиты два сотрудника ГТК, участвовавшие в расследовании; потом взорвали машину следователя ГУВД Московской области, начинавшего дело. На своей даче был обнаружен мертвым один из бывших руководителей «Трех китов», за некоторое время до этого покинувший этот бизнес. Еще один подозреваемый – Андрей Саенко – чудом выжил, когда его автомобиль был расстрелян на одном из подмосковных шоссе. 

      Чуть позже в больничной палате неизвестным киллером был застрелен руководитель Мебельной ассоциации России Сергей Переверзев – один из ключевых свидетелей ГТК. А Юрий Щекочихин, активно добивавшийся возобновления дела, скончался от таинственной и скоротечной болезни (до слушаний по делу «Трех китов» в Госдуме оставалось пару месяцев). В возбуждении уголовного дела по факту его смерти и даже в независимой экспертизе причин болезни было отказано… 

      В конце концов общественный резонанс и противостояние силовиков приняли такой размах, что пришлось вмешаться лично президенту Путину. После очередного депутатского запроса генпрокурора Устинова вызывают в Кремль и дело официально возобновляют.

      Более того, следствие поручают прокурору из Ленинградской области Владимиру Лоскутову, про которого говорят, что он личный знакомый Путина, получивший право выходить с докладами непосредственно на президента. 

      Лоскутову поручили расследовать так называемое «малое дело». Из 400 эпизодов, по которым работали МВД и ГТК, он должен был разобраться всего с 39-ю. Но и при этом следствие будет длиться еще 4 года. Лишь в июне 2006-го оно сдвинется с мертвой точки…

     Дело о китайской контрабанде

      В феврале 2005 года сотрудниками ГТК и МВД было задержано сразу 150 вагонов с китайским ширпортребом, следовавшим из Находки. Самая поверхностная проверка позволила с уверенностью заявить: товар ввезен в Россию контрабандой. 

      Схема реализовывалась с размахом и основывалась на договоренности между коммерсантами и дальневосточными таможенниками. Владельцы груза обеспечивали таможенникам выполнение планов по таможенным сборам, те, со своей стороны, закрывали глаза на фактически ввезенное количество и стоимость товара. Речь шла о миллионах долларов недоплаченных пошлин.

      Но, как оказалось, проблема состояла отнюдь не только в этом. Самым удивительным открытием следователей стала информация о получателях «черного» товара. Ими оказались… сотрудники ФСБ. Вагоны ждали в подмосковной части ФСБ №54729, обеспечивающей хозяйственные нужды Лубянки. Более того, официальным получателем как минимум одной контрабандной партии был, как утверждают, кадровый сотрудник ФСБ («Новая газета» даже опубликовала данные его служебного удостоверения – ПЖ № 066631).

      Только с 2004 года, по примерным оценкам следствия, в Россию незаконно было ввезено более 9 тыс. тонн товаров, что повлекло недоплату в госбюджет почти 25 млн. долларов пошлин. Минимум 7 млн. были затем легализованы через корейские и гонконгские фирмы.

      «Новой газете» удалось также выяснить, что фигурировавший в деле склад ФСБ был отнюдь не единственным. «Подобных закрытых складов в системе ФСБ больше десятка, расположены они в самых неожиданных и очень выгодных местах в Москве и области. А их деятельность, по неофициальным данным, приносит около 30 млн долларов в месяц», – писало издание.

      Подозревали также, что для перевозки «черных» грузов мог использоваться спецтранспорт ФСБ, досмотр которого по понятным причинам запрещен для любых силовых структур.

      Но снова на пути следствия встает Генпрокуратура. 

      Правда, на этот раз содействие ей оказывает Государственный таможенный комитет, который теперь возглавляет генерал-майор Александр Жерихов (Михаила Ванина отправили в отставку в 2004 году с иронической формулировкой «в связи с сокращением штатов»). 

      Таможенники соревнуются со следователями МВД в изъятии компрометирующих материалов, а на подмосковной станции Бекасово-Сортировочная, куда прибывают конфискованные вагоны, дело доходит чуть ли не до перестрелки СОБРа МВД с оперативниками ГТК.

      7 апреля 2005 года по указанию вездесущего Юрия Бирюкова дело изымается из Следственного комитета МВД и передается в производство… управлению собственной безопасности ФСБ. Круг замыкается – оперативникам Лубянки поручают расследовать грехи собственных коллег. 

      Дело потихоньку спускают на тормозах, но, судя по всему, по поручению президента к расследованию подключаются сотрудники ФСКН. 

      Более того, в 2005 году Путин впервые демонстративно игнорирует коллегию ФСБ и вместо этого отправляется на встречу с Виктором Черкесовым…

     Дело «Дисконта»

      В сентябре 2007 года журнал «The New Times» со ссылкой на свои источники в МВД сообщил, что еще год назад было возбуждено уголовное дело в отношении банка «Дисконт», сотрудников которого подозревали в организации схемы беспрецедентного по своим масштабам вывоза капитала из России.

      По данным издания всего за два летних месяца 2006 года через «Дисконт» ушли около 1,5 млрд. долларов. В схеме по уводу денег были задействованы более 50 различных российских банков, переводивших средства на счета 17 подставных фирм, откуда в свою очередь они попадали в 3 кипрских оффшора. 

      Более того, «Дисконт» подозревали в обналичивании огромных сумм внутри России. Причем получателями «переводов» часто оказывались… гастарбайтеры. За «премию» в 300 долларов они могли получать на свое имя десятки и сотни тысяч долларов. Временами же сумма единовременного перевода достигала 1,5 млн. долларов!!! Причем, вопреки требованиям закона, сообщения об этих сделках предоставлялись в Росфинмониторинг с большим опозданием. Вовлеченные в схему банки, по этой версии, получали «за труды» до 10% обналиченной суммы.

      При этом журнал сообщал, что подозрения коснулись группы влиятельных чиновников из близких к Кремлю нефтяных компаний и замдиректора ФСБ генерал-лейтенанта Александра Бортникова, который не только возглавляет департамент экономической безопасности Лубянки, но и поддерживает тесные личные отношения с замглавы президентской администрации Игорем Сечиным и помощником российского президента Виктором Ивановым.

      Ходили слухи, что огромные суммы выводились из России «под прикрытием» денежных потоков, направляемых на финансирование Северо-Европейского газопровода. Кто-то из дотошных журналистов подсчитал даже, что каждый новый километр СЕГ обогащал кипрские оффшоры на 1 млн. долларов. 

      А недавно «The New Times» опубликовал новые данные по делу отмывания денег через банк «Дисконт». Издание утверждает: «Материалы видеонаблюдений службы безопасности «ДИСКОНТа» свидетельствуют: в банк с периодичностью раз в неделю наведывалась служебная машина директора ФСБ Николая Патрушева».

      Но это еще не самое интересное. 31 августа 2006 года лицензия «Дисконта» была аннулирована Центробанком России в связи с «многочисленными нарушениями федерального законодательства». А принимал это решение зампред Центробанка Андрей Козлов, который и передал материалы в Департамент экономической безопасности МВД. Дело, отметим, возбудили 8 сентября 2006 года, а 13 сентября Андрей Козлов был убит на выходе из спортивного комплекса «Олений Вал» в Москве.

      Позднее «The New Times» опубликует такой фрагмент допроса главы Центробанка Сергея Игнатьева: «Хочу высказать свою версию по поводу причин смерти Козлова. Я считаю, что тот, кто организовал схему банка «Дисконт», вероятно, заказал и убийство Козлова».

      Исполнители убийства были задержаны уже в октябре, а в начале декабря генпрокурор Чайка заявил, что «дело фактически раскрыто». Версия о возможной связи убийства Козлова с делом «Дисконта» следствием не рассматривалась, а 8 июня 2007 года «банковское дело» было и вовсе закрыто решением МВД.

      Однако в конце лета появились слухи, что расследование «банковских афер» может очень скоро возобновиться… 

     Силовые маневры

     

      Обрисовав в общих чертах три самых громких коррупционных скандала путинского президентства, самое время вернуться к главному герою нашего повествования – генералу Бульбову.

      Как уже было сказано, Бульбов руководил департаментом оперативного обеспечения ФСКН, а это значит, что именно он непосредственно курировал все следственные мероприятия, связанные с громкими делами.

      Позиция арбитра в спорах силовиков, доставшаяся ФСКН, неизмеримо подняла престиж и самого ведомства, и его руководителя Виктора Черкесова. Имея возможность собирать компромат на своих коллег-соперников по силовому блоку, он получал в руки сильнейший козырь в кремлевских закулисных баталиях. 

      Влиятельными союзниками Черкесова в кремлевских играх считают начальника личной охраны президента Виктора Золотова и руководителя Федеральной службы охраны Евгения Мурова.  

      Главные противники – так называемые «силовики»: Сечин, Виктор Иванов, Устинов, Патрушев. 

      2006 год стал для Черкесова триумфальным. Утверждают, что именно в ФСКН была составлена докладная записка, где подробно излагались факты причастности к громким коррупционным делам высшего руководства российских спецслужб. Когда документ лег на стол президента Путина – разразился гром.

      В мае были одновременно отправлены в отставку генералы ФСБ Колесников, Плотников и Фоменко (курировал борьбу с наркотиками), 6 старших офицеров МВД, первый зампрокурора Москвы Никонов и первый замначальника управления Генпрокуратуры Полищук (курировал силовой блок), заместители председателя ГТК Азаров и Лозбенко.

      По требованию Сергея Миронова в тот же день были досрочно прекращены полномочия членов Совета Федерации Гутина, Иванова, Саркисяна и Сабадаша (всех их считали причастными к таможенному лобби, а Иванова впоследствии и вовсе обвинили в организации сети китайской контрабанды).

      Лишился своего поста и председатель ГТК Андрей Жерихов, ему на смену пришел Андрей Бельянинов – представитель влиятельного «питерского клана», группирующегося вокруг «Рособоронэкспорта». Одновременно таможню вывели из подчинения Германа Грефа, сделав самостоятельным правительственным ведомством.

      Мощный удар по позициям силовиков был нанесен 2 июня, когда президент освободил от должности генпрокурора Владимира Устинова, назначив его на значительно менее влиятельный пост министра юстиции. 

      Поговаривали, что непосредственной причиной отставки стала продемонстрированная Виктором Черкесовым Владимиру Путину запись, на которой Игорь Сечин жаловался на «слабость президента» и называл Устинова «лучшим преемником».

      А уже 14 июня все тот же Юрий Бирюков (ирония судьбы!) подписал ходатайство об аресте основных подозреваемых в деле «Трех китов».

      С назначением на должность генпрокурора Юрия Чайки (поддерживающего очень хорошие отношения с Черкесовым) начался исход из нее «устиновских кадров». Среди прочих своего места лишился курировавший дело «Трех китов» следователь Генпрокуратуры Владимир Лысейко и как минимум два руководителя прокуратуры Московской области. Вскоре на пенсию вышел и «серый кардинал» Бирюков. 

      В сентябре, пока Николай Патрушев находился в отпуске, последовала новая череда отставок. Конкретные фамилии отставников не разглашались, но было заявлено о 19 чиновниках и офицерах ФСБ. Среди прочих, своих должностей лишились начальник Управления собственной безопасности ФСБ генерал-лейтенант Александр Купряжкин, начальник Службы обеспечения деятельности ФСБ генерал-полковник Сергей Шишин и бывший замдиректора ФСБ генерал-полковник Владимир Анисимов (его откомандировали в одно из федеральных агентств еще в 2005 году).

      Все они, что характерно, считались ближайшими соратниками директора ФСБ.

      Виктору Черкесову предсказывали громкий триумф и дружно пророчили «взятие Лубянки». Но… Патрушев остался на своем месте.

     Ответный ход

      В октябре–ноябре впервые была зафиксирована активность, направленная против Виктора Черкесова.

      Сначала в редакции многих газет стали поступать письма, подписанные «группа сотрудников ФСКН». Основным их фигурантом был как раз Александр Бульбов. Его обвиняли во взяточничестве, «крышевании» частных фирм, незаконных «прослушках» и т.п. Высказывали даже предположение, что «мебельной мафии» покровительствовали отнюдь не офицеры ФСБ, а конкретно Бульбов и его друзья из ФСКН.

      Вслед за этим, по указанию замначальника «Росприроднадзора» Олега Митволя, прославившегося борьбой с незаконной застройкой природоохранных зон и считающегося «человеком Сечина», проверка нагрянула в родные места генерала, где расположен национальный парк Куршская коса, внесенный в перечень объектов, охраняемых «ЮНЕСКО».

      Проверка накопала массу нарушений и даже якобы обнаружила принадлежащий Бульбову гидросамолет. 

      Сам Митволь про самолет ничего не сказал, зато поведал о других интересах генерала: «Есть масса объектов на территории парка Куршской косы, которые имеют отношение к семье, жене и другим родственникам Бульбова… И когда новый директор Евгений Снегирев занял очень жесткую позицию, первым ко мне в кабинет явился генерал Бульбов. Пришел с требованием назначить нового директора… У нас с ним возник очень серьезный конфликт».

      В ответ генерал инициировал прокурорскую проверку изложенных фактов и, естественно, был признан абсолютно чистым перед законом.

      В начале 2007 года, как утверждают, не без вмешательства замглавы кремлевской администрации Владислава Суркова сорвалось избрание супруги генерала (и по совместительству хозяйки информационного агентства «Росбалт») Натальи Чаплиной на должность представителя Псковской области в Совете Федерации. 

      Вскоре лишился своего поста заместитель главы МВД Андрей Новиков (выдвиженец Мурова и Золотова). Правда, летом 2007 года Виктор Черкесов сумел поставить своих людей на руководящие должности в департаментах экономической безопасности и собственной безопасности этого министерства, но размен был все-таки неравноценным.

      Основная борьба между тем разворачивалась вокруг Генпрокуратуры. По инициативе, как считается, Игоря Сечина был подготовлен законопроект о создании Следственного комитета (СК) Генпрокуратуры, фактически независимого от генерального прокурора. Это позволяло при удачном повороте событий вернуть прокурорское следствие под контроль «силовой группы».

       Несмотря на решительное сопротивление Юрия Чайки, законопроект был одобрен и 7 сентября новая структура начала свою деятельность. Возглавил ведомство бывший сокурсник Владимира Путина Александр Бастрыкин.

       Он сразу продемонстрировал готовность действовать в тесной спайке с чекистами. 

       Известный обличитель, депутат Госдумы Александр Хинштейн заявил даже, что существует особый циркуляр, которым предписано назначать региональных начальников Следственного комитета исключительно по согласованию с местными структурами ФСБ.  

      Кстати, первым заместителем самого Бастрыкина стал Юрий Нырков, ранее возглавлявший кадровое управление ФСБ. 

      Среди вероятных кандидатов на высокие должности в СК называют начальника департамента госслужбы и кадров Минюста Валентину Полякову, а также бывших высокопоставленных работников Генпрокуратуры Владимира Лысейко и Александра Кизлыка, которые были вынуждены покинуть свои посты после отставки Владимира Устинова. 

      Поэтому неудивительно, что Генпрокуратура не только не поддержала ходатайство следователей об аресте генерала Бульбова, но даже подала кассационную жалобу в Мосгорсуд с просьбой признать арест произведенным «без достаточных оснований».

      Между тем, активность Следственного комитета затронула не только ФСКН. Буквально в первый день своего существования подчиненные Бастрыкина отметили арестами в Счетной Палате. В СИЗО оказались сразу три инспектора из аппарата аудитора Абрамова (бывшего премьера Чечни, вынужденного в свое время уступить место Рамзану Кадырову). 

      Их (по материалам, представленным ФСБ) обвинили в вымогательстве 7 млн. евро у НПО «Энергомаш», на котором проверка Счетной Палаты выявила крупные нарушения.

      Сам Абрамов был вынужден подать в отставку «по просьбе Сергея Степашина» (председателя Счетной Палаты).

      Некоторые эксперты считают, что причиной «наезда» на Абрамова стало его слишком тесное сотрудничество с одним из замов Юрия Чайки, для которого инспекция Абрамова на поточной основе готовила финансовые заключения к различным крупным уголовным делам.

      Сергей Степашин также подозревался в приятельских отношениях с Черкесовым и к тому же совсем недавно выступил с инициативой создать в России единое контролирующее ведомство (некое подобие нашего Комитета государственного контроля вкупе с Департаментом финансовых расследований).  

     

      Сегодня конфликт между различными силовыми группами достиг той стадии, когда его разрешение требует личного вмешательства президента Путина. По крайней мере, такую точку зрения разделяет большинство «экспертного сообщества».

      Яркое свидетельство тому – открытое письмо Виктора Черкесова в газете «Коммерсант». Случай, надо сказать, в российской практике беспрецедентный: глава спецслужбы и личный друг президента вынужден обращаться к главе государства через прессу!

      Сам Владимир Путин, когда его прямо спросили о статье Черкесова, сначала отнекивался: мол, не читал. А когда дотошный журналист пересказал ему общий смысл послания, заявил, что считает «некорректным» обсуждение в СМИ подобного рода вопросов. 

      Казалось, с судьбой главы ФСКН все ясно – соперники переигрывают его по всем статьям: ближайший соратник за решеткой, президент недовольно хмурится, перспективы весьма туманны… Кстати, буквально накануне предъявления Александру Бульбову обвинений Владимир Путин под каким-то протокольным предлогом посетил штаб-квартиру ФСБ. Эксперты немедленно записали это как большой успех Патрушева.

      Но 20 октября появляется указ, которым в России учреждается Государственный антинаркотический комитет. В его рамках подчиненными Черкесова (хотя и по узкому кругу вопросов, связанных с борьбой против наркомафии) становятся главы МВД и ФСБ. 

      И снова бесчисленные политологи и эксперты строят теории и предлагают сценарии развития событий. 

     . Вспоминают, что пока еще не похоронен проект Черкесова–Чайки о создании чего-то вроде Федерального следственного комитета (должен, по замыслу авторов, объединить в одно ведомство прокурорское, милицейское и всякое иное следствие и стать более независимым от ФСБ), почти подписан указ о создании Национального антикоррупционного центра (обсуждение этого вопроса должно было состояться 8 октября на заседании Совета безопасности, но было отложено, предположительно, из-за конфликта между руководством спецслужб), до сих пор свободен пост секретаря Совбеза… 

      Журналисты и аналитики гадают: кто, когда и с какими полномочиями станет руководить тем или иным силовым ведомством.

      А ведь на самом деле для судеб России не столь уж и важно, как станет развиваться эта история и кто из приближенных президента в итоге одержит верх в аппаратной борьбе. 

      Ключевым и самым важным фактом является то, что в «стабильной и управляемой» стране разборки силовиков достигли такой степени, что их даже не удается удержать «под ковром»…

     

     Станислав Белковский, президент Института национальной стратегии: «Война в элите вышла на поверхность. Не все уверены, что Путин сумеет остаться у власти… Путин в ближайшие полгода уже не является тем фактором, который может серьезно повлиять на внутриаппаратные и внутриэлитные склоки в России, и это главный урок, который можно вынести из текущего развития событий».

     

      Юлия Латынина о деле «Трех Китов»: 

     

      «Ванин стал думать, как остаться у власти, и решил увеличить объем доходов от таможни. Он собрал совещание и сказал, что сборы с фур надо повысить вдвое. То есть оцените. Собирают официальных (!) лиц и не говорят им: «Вы таможите фуру за 10 тыс. долларов, а она стоит 250 тысяч, таможьте по закону». А объясняют, что фуру надо таможить за 20 тыс, а сколько она там стоит – неважно. 

      Хорошо. Стали таможить фуры по двойной контрабандной ставке, в числе прочего пришли требовать по новым ставкам с поставщиков мебели для «Трех китов». Поставщики возмутились. «Да это оскорбление вертикали власти! – сказали они. — Да вы знаете, чьи мы! Да мы…» В общем, в прессе с «Тремя китами» связывали г-на Заостровцева. 

      Начался скандал. Ванинские таможенники арестовали мебель в «Трех китах» и — в силу врожденной привычки – продали ее за три копейки своим же фирмам. В ответ на следователей, занимавшихся «Тремя китами», завели уголовное дело. Одного из ключевых свидетелей против «Трех китов» — таможенного брокера Сергея Переверзева, выступавшего на стороне Ванина — убили накануне важного заседания суда. Мой коллега Юрий Щекочихин, писавший насчет «Трех китов» запросы в Америку и Италию, скоропостижно скончался с типичными симптомами отравления таллием». 

      …о деле «китайской контрабанды»:

      «Другой таможенный скандал начался год назад… На этот раз обошлось без трупов, но смеху было много. Один из кланов хлопнул в Питере два вагона китайской контрабанды, стали смотреть, откуда она пришла, и выяснили, что контрабанда пришла с Находки. Поехали в Находку и хлопнули там уже сорок вагонов. Стали смотреть, кому вагоны предназначены, и — о конфуз! — оказалось, что вагоны свои, родные. Хуже того – в графе «получатель груза» значился номер военной части, бывшей отделом снабжения ФСБ, а документ, предъявленный для получения груза, был удостоверением действующего сотрудника ФСБ. 

      Когда человек, расследовавший всю эту историю, спросил у своих бывших коллег, почему надо было получать китайские лифчики на отдел снабжения, а не на липовую фирму, ему ответили замечательно: «Мы боялись, что наш коммерческий партнер нас кинет»…

     

     13 октября Владимир Путин подписал указ о создании в России особого ведомства, которое будет осуществлять «обустройство государственной границы», т.е. содержать контрольно-пропускные пункты. Таким образом, в России появляется еще одно ведомство (помимо пограничников из ФСБ и таможенников), которое сможет обеспечить контроль над товарными потоками.

     Сохраняется интрига вокруг судьбы Службы внешней разведки. Назначение на должность ее начальника Михаила Фрадкова породило сразу 2 основные версии. 

      Фрадков, которого бойкие журналисты называют «могильщиком министерств» (3 ведомства, которые он в свое время возглавлял, с его уходом были расформированы), может подготовить подчинение СВР ФСБ (откуда она когда-то была выделена). Это будет означать серьезное усиление «чекистов».

      Но бывший премьер может выполнять и сугубо противоположную функцию – обеспечить независимость СВР от любых посягательств. Потому, дескать, и потребовалось назначение такого политического тяжеловеса. В этом случае СВР станет важным элементом в новой системе сдержек и противовесов, выстраиваемой Путиным.

     В августе 2007 года Петербург с удивлением наблюдал за красочной операцией силовиков – бойцы спецназа штурмовали загородный дом бывшего вице-президента Петербургской топливной компании Владимира Барсукова-Кумарина в элитном садоводческом товариществе «Разлив».

       Задействованы были десятки людей и целая колонна спецавтомобилей. В общем – «брали по высшему разряду».

       Арестованный представлял собой личность на редкость экзотическую. Известный в определенных кругах под именем «Кум» и лидер так называемой тамбовской группировки, он как будто был персонажем «Бандитского Петербурга». При этом Кумарин подозрительно часто пересекался с людьми, весьма близкими к Владимиру Путину.

       Так, например, он имел отношение к ряду коммерческих структур нынешнего главы «Техснабэкспорта» Владимира Смирнова, входил в совет директоров дочерней структуры немецкой компании «SPAG» – ЗАО «Знаменская» (сам Путин некоторое время был советником «SPAG»), а его охранное предприятие обеспечивало безопасность знаменитого дачного кооператива «Озеро», из которого вышли многие влиятельные политики и чиновники современной России.

       Некоторые политологи поспешили связать «торжественный арест» Кумарина (его можно было, в принципе, просто вызвать повесткой) с переходом в активную фазу противостояния между силовиками, близкими к И. Сечину и Н. Патрушеву, и начальником президентской охраны В. Золотовым (союзником В. Черкесова).

     Неожиданным поворотом в деле Александра Бульбова стало заявление известного телеведущего Владимира Соловьева. Последний, по сообщениям СМИ, поддерживал с опальным генералом теплые дружеские отношения. 

      И вот Владимир Рудольфович сообщил, что против него самого готовится жуткая провокация. Ее цель – «вывод его из телевизионного информационного пространства в течение 2–4 месяцев».

      Доброжелатели сообщили журналисту, что на его имя планируется создать в одном из оффшоров компанию, перечислить на ее счета 12 млн. евро и затем связать с различными делами в России, тем самым нанеся удар по его репутации.

      Неназванные в заявлении благодетели сообщили Владимиру Рудольфовичу и имя организатора акции – Игорь Сечин, замглавы администрации президента России.

      «Надеюсь, что все это не так, как мне было представлено. И поэтому хотел бы встретиться лично с Игорем Ивановичем. Я знаю его как человека в высшей степени умного, и думаю, что он не мог бы пойти на такое», – говорится в заявлении Соловьева.

      По ходу дальнейшего расследования дела «Трех китов» о Евгении Жукове почти не вспоминали. Между тем, «Новой газете» удалось выяснить кое-что о его судьбе. Журналисты утверждали, что ранее он был помощником Виктора Иванова (в описываемое время уже ставшего помощником президента Путина и куратором силового блока), затем – помощником Юрия Заостровцева.

      Позднее журналисты будут утверждать, что у господина Заостровцева вполне мог быть очень личный интерес в мебельном деле – якобы его отец, Евгений Заостровцев, отставной генерал КГБ, был соучредителем охранной фирмы, обеспечивавшей безопасность «Трех китов».

      Когда дело в очередной раз будет возвращено на доследование, Евгений Жуков покинет ряды ФСБ, чтобы, по некоторым данным, устроиться на руководящую должность в «Востокгазпром» – дочернее предприятие газового монополиста. Юрий Заостровцев с успехом поучаствует в деле «ЮКОСа», а потом сменит кабинет в здании на Лубянке на кресло первого зампреда правления «Внешэкономбанка».