За их схваткой наблюдал весь мир.
Как и почему Лакшми Миттал победил Алексея Мордашова
Несколько лет назад индийский «стальной раджа» Лакшми Миттал заявил: «В ближайшее время я создам холдинг, выпускающий ежегодно 100 млн. тонн стали». Над ним посмеялись, сочтя его слова неуместной шуткой и глупым хвастовством. В металлургической отрасли такие планы казались полным бредом и несбыточной фантастикой.
Но Миттал не бредил и не шутил. Он выполнил то, что обещал, — в июне этого года весь мир наблюдал за рождением «Arcelor Mittal» — стального супергиганта, невиданного в истории металлургии.
Рождение корпорации-монстра сопровождалось жестокими схватками. В решающей битве за «европейское наследство» (концерн «Arcelor») сошлись «стальной раджа» Лакшми Миттал и «кремлевский сталевар» Алексей Мордашов
Справка
По данным Международного института чугуна и стали, сегодня сталелитейные производства имеются в 160 странах мира. В 2005 году был произведен рекордный объем «сырой» стали – 1,1 млрд. тонн. Крупнейшими производителями остаются Китай (31%), Евросоюз (17%), СНГ (10%), Япония (10%) и США (8%). Они удерживают пальму первенства и в экспортных поставках, хотя все больше производственных мощностей перемещается в страны третьего мира.
Последние годы ознаменовались стремительными изменениями на рынке черных металлов. Еще в начале века черная металлургия стойко сопротивлялась глобализации. Редко какой компании удавалось поставить под свой контроль более нескольких процентов рынка. 10 лет назад 15 ведущих компаний контролировали примерно четверть мировых продаж, сегодня – более трети.
Господин Удача
Еще год назад в списке мировых толстосумов он занимал только 62-е место. И всего за неполных двенадцать месяцев Лакшми Миттал совершил головокружительный рывок и обогнал почти всю элиту мирового бизнеса – за последний год состояние индийского магната увеличилось в 4 раза и он занял 3-е место в списке богатейших людей планеты (по версии «Forbes», Миттал уступает только Биллу Гейтсу и Уоррену Баффету).
Имя Лакшми в переводе означает «удача», и удивительная судьба господина Миттала лишь подтверждает это – за 30 лет своей карьеры в бизнесе он одержал множество побед и не потерпел ни одного крупного поражения.
Лакшми – индуистская богиня красоты, удачи и счастья. По преданию, она родилась, когда боги и асуры взбивали молочный океан, чтобы приготовить амриту, напиток бессмертия. Бог Вишну был так очарован юной богиней, что взял ее себе в жены. Когда человек начинает богатеть, говорят, что в доме у него поселилась Лакшми; про тех же, кто погряз в неудачах, говорят, что Лакшми покинула их. Символ богини – золотой лотос.
Справедливости ради надо сказать, что начинал Миттал не на пустом месте – его семья принадлежала к общине марвари, представители которой занимают ведущие позиции в индийском бизнесе. А клановые связи в стране слонов не пустой звук.
Отец – Мохан Лал Миттал – оставил Лакшми в наследство крупную сталелитейную компанию «Nippon Denro Ispat». По индийским меркам это был неплохой бизнес (хотя и не самый крупный), но в мире вес компании отца Миттала был ничтожен.
Между тем, Лакшми не устраивали тесные рамки национального бизнеса. Еще будучи совсем молодым человеком он заявил о намерении построить мировую империю стали. Но над самонадеянным юношей только посмеялись.
Одним из первых приобретений молодого Миттала (ему едва исполнилось двадцать лет) стал сталелитейный комбината в Индонезии. Потом были покупки на Тринидаде и Тобагу, в Северной Америке и Европе. Другие члены семьи Митталов (имевшие долю в семейном бизнесе) с опаской смотрели на резвость Лакшми, но всякий раз его вложения оказывались точными и эффективными.
По прошествии некоторого времени семья смогла выйти на прибыль почти в миллиард долларов в год.
Миттал-младший привнес в доселе консервативный семейный бизнес дух бесшабашного авантюризма. Он рисковал, рисковал дерзко, но всегда удачливо. Миттал уверенно шел на те рынки, которых традиционно избегали респектабельные западные компании – он шел не только в Европу и США, но и в «проблемные страны», где экономику постоянно лихорадили кризисы, а политику сотрясали перевороты, заговоры и интриги. «Страновые риски» его не смущали. В его поведении была определенная логика. Да, он рисковал – рисковал потерять все из-за забастовок, переворотов, катаклизмов, войн или дефолтов. Но… в этих странах он был свободен от европейских и американских конкурентов. Миттал знал, что в «зонах риска» мало кто желает приобретать предприятия, а потому почти все здесь можно купить дешево.
«Момент истины» наступил в 1991 году. Лакшми ставит свою семью перед фактом – он планирует купить разорившийся мексиканский завод «Sibalsa». Родственники смотрят на него как на безумца.
«Sibalsa» считается абсолютно провальным предприятием. Оно уже не падает в пропасть, а, попросту говоря, лежит на самом ее дне. До Миттала мексиканское правительство пытается хоть как-то оживить предприятие, вложив в него около 2 млрд. долларов. Но все напрасно.
После этого на «Sibalsa» был поставлен жирный крест, и в Мехико очень удивились, что на этот безнадежный актив нашелся-таки покупатель.
Семейство Митталов пытается отговорить Лакшми, но он непреклонен. Тогда родственники ставят ультиматум – бизнес будет разделен. Они не желают ввязываться в мексиканскую авантюру. Если Лакшми решил разориться, то пусть гибнет в одиночку. «Безумцу» передают в управление «ненадежные» зарубежные активы.
Однако… уже очень скоро мексиканское приобретение начинает приносить прибыли.
Семья вновь уверовала в предпринимательский гений Лакшми и с тех пор предоставила ему полную свободу действий.
Как ему это удавалось
Лакшми продолжает скупать разорившиеся металлургические предприятия по всему миру и быстро ставит их на ноги.
Грубо говоря, он наживается на чужой глупости и бесхозяйственности. Он находит те страны, где ни частные собственники, ни государство не способны как следует организовать дело, и за очень скромную плату приобретает предприятия, которые в других условиях стоили бы в десятки раз больше. И как только он заставляет их работать, его капитал мгновенно увеличивается в разы.
«Оживление» предприятий «по Митталу» проходило везде примерно одинаково.
Лакшми сделал ставку на дешевую сталь и жесточайшую экономию.
До поры до времени «Mittal Steel» не вторгалась в область «высокого переката» (производство стали, основанное на сложных, современных технологиях). Предприятия Миттала продавали дешевую сталь, для производства которой не требовалось суперсовременного оборудования и огромных инвестиций в модернизацию технологического процесса. Миттал предпочитал выжимать все из того, что уже было.
Он чем-то напоминал американских «буйволов» времен раннего капитализма. С профсоюзами на предприятиях Миттала разговор был короткий – строптивых изгоняли, недовольным затыкали рты. Говорить о социальных гарантиях, повышении зарплат или пособиях здесь было не принято.
Он выжимал из людей (так же, как из оборудования) все, что можно. Неспроста Миттал любил приобретать предприятия в странах «третьего мира» – здесь были источники дешевого сырья и энергии. Но главное, здесь можно было платить гроши и не думать о том, что кто-то из работников подаст на тебя в суд.
Был и еще один «секрет успеха» – минимум налогов. Большинство компаний Миттала предпочитали работать в оффшорных зонах и использовать соответствующие финансовые схемы.
Все это приносило неплохие плоды – к 1999 году состояние Миттала оценивалось почти в 2 млрд. долларов. Но Лакшми не останавливался на достигнутом.
Заработанные деньги он вкладывал не в модернизацию производства, а в дальнейшее расширение своей и без того гигантской империи. Тактика его была прежней – с маниакальной настойчивостью он продолжал скупать предприятия по всему миру.
Правда, теперь он готов был платить довольно много, лишь бы захватить еще один кусочек рынка. Его привлекали не только «бросовые», никому не нужные предприятия – Миттал начал сражаться за вполне лакомые куски. И если открытая торговля не удавалась, в ход шли иные методы.
Как-то помощник Миттала Джоханес Ситар проговорился – секрет успешных договоренностей по знаменитому Карагандинскому комбинату прост. Банальная взятка неназванным казахским чиновникам. Сумма взятки, правда, оказалась небанальной – 100 млн. долларов!
В других регионах мира подробности сделок Миттала также были весьма интересны. Например, выяснилось, что активным ходатаем за «Mittal Steel» в Румынии был… британский премьер Тони Блэр. Связь между бизнесменом и политиком долго искать не пришлось – индийская корпорация оказалась в числе солидных спонсоров избирательной кампании лейбористов.
И образ жизни господин Удача ведет истинно королевский. В отличие от большинства современных промышленных гигантов стальная империя Миттала почти полностью принадлежит ему и его ближайшим родственникам. Они контролируют 87% ее акций и не привыкли отказывать себе в «маленьких человеческих радостях».
Одна лишь свадьба дочери господина Лакшми в Париже обошлась в 60 млн. долларов. Гуляли, как это принято в Индии, целых 5 дней. Еще в 140–150 млн. обошелся особняк главы семьи на Кенсингтон-Пэлэс-Гарденс в Лондоне, который он «увел» буквально из-под носа у Романа Абрамовича. Молва утверждала, что там даже бассейн отделан драгоценными камнями.
Тем временем, однако, стали просыпаться конкуренты.
Век титанов
Пока Митталы расширяли свою империю, действуя преимущественно в странах «третьего мира», это мало кого волновало. Европейская сталелитейная отрасль переживала период стагнации и была озабочена собственными проблемами. В России шел активный передел бывшей «социалистической собственности». Китай же внешними рынками не интересовался, так как по-прежнему потреблял всю произведенную сталь самостоятельно.
Но именно Китаю суждено было открыть новую эру в истории «стальных корпораций».
Растущая невиданными темпами экономика Поднебесной потребляла в огромных количествах не только нефть и электроэнергию, но и сталь. И потребности ее постоянно возрастали. В 2002–2004 годах цены на сталь (и, соответственно, доходы отрасли) резко пошли вверх.
Это привело к тому, что впервые за три десятилетия в распоряжении стальных магнатов оказались средства, необходимые для решения излюбленной задачи любого бизнеса – поглощения не только мелких, но средних и даже крупных конкурентов.
Рост доходов, обеспеченный в первую очередь ростом китайской экономики, открыл перед Митталом новые горизонты.
В 2004 году он приобретает «International Steel Group» в США. Сделка оценивалась в 17,8 млрд. долларов. Так появилась компания «Mittal Steel», производящая 60 млн. тонн «сырой» стали в год – больше чем любые конкуренты. Лакшми Миттал имел теперь полное право титуловаться «стальным раджей». Вернее, этот титул был даже мал для него – ведь его «владения» раскинулись в 18 странах на 4 континентах.
После американской сделки Миттал начинает внимательно изучать российский и европейский рынки.
В России тоже есть чем поживиться. 75–80% российской стали производится 4 крупными металлургическими концернами: «Евразхолдинг», «Северсталь», Магнитогорский металлургический комбинат (Магнитка) и Новолипецкий металлургический комбинат (НЛМК).
Каждая из этих компаний – мощный вертикально-интегрированный холдинг, обеспечивающий всю технологическую цепочку от добычи и обогащения руды до реализации сталепроката. Их преимущество – близость колоссальных запасов угля и руды, наличие огромных сталеплавильных мощностей, дешевые энергоносители и рабочая сила.
Но в Россию ему путь закрыт. Миттал понимает: «чужих» здесь не любят; все самое сладкое и ценное «распиливается» исключительно в кругу «своих». Российские сталевары на подъеме, «лежащих» предприятий нет. То, что можно было купить по дешевке, давно уже куплено теми, кого в этой стране прозвали «олигархами».
В Западной Европе – свои сложности. Здешние сталелитейные производства оснащены по последнему слову техники, а управляют ими знающие себе цену менеджеры. Цена крупной компании определяется биржевыми котировками, так что «купить дешево» шансов очень мало, вернее, нет вообще никаких.
Параллельно Миттал наблюдал в Европе за очень интересным процессом – добровольным слиянием сталелитейных компаний.
В 2002 году владельцы французской «Usinor», испанской «Aceralia» и люксембургской «Arbed» объявили о слиянии своих компаний – обменялись акциям. Так был создан концерн «Arcelor» – крупнейший на тот момент производитель стали со штаб-квартирой в Люксембурге. Его заводы выплавляли ежегодно около 50 млн. тонн стали.
«Arcelor» становится ближайшим конкурентом «Mittal Steel». И господин Удача принимает вызов судьбы. Он ставит перед собой невероятно сложную задачу – подмять под себя европейского стального гиганта. В данном случае речь шла не просто об амбициях Лакшми – появление «Arcelor» могло подорвать весь фундамент его империи.
Зачем Митталу понадобился «Arcelor»?
Мировой рынок стали весьма неоднороден. Рентабельность инвестиций может отличаться в разы, в зависимости от специфики производства. Наиболее выгоден так называемый высокий перекат – производство, основанное на самых современных технологиях (например, сталь для автомобильной промышленности).
Устаревшие производственные мощности «Mittal Steel» специализировались на самой дешевой стали и отчаянно нуждались в модернизации. При этом, большая часть продукции продавалась на спотовых рынках (т.е. по разовым контрактам).
Ближайший конкурент, «Arcelor», наоборот, поставил своей задачей максимально интегрировать производства, входящие в концерн, в единую эффективную систему, сделал ставку на наукоемкие технологии и долгосрочные контракты. В частности, концерн поставлял сталь для каждого второго автомобиля, собираемого в Европе.
Продолжающееся расширение «Mittal Steel» требовало все больших средств. Эпоха дешевых покупок клонилась к закату.
Первый звоночек прозвучал в Чехии. Здесь Миттал рассчитывал за 150 млн. долларов прибрать к рукам целый комплект сталелитейных предприятий, однако из-за соперничества с местной «Trinecke Zelezarny» пришлось выложить более 800 млн.
Американская покупка 2004 года обошлась еще дороже – 4,5 млрд. долларов пришлось внести «живыми» деньгами. Искомую сумму… взяли в долг.
К этому времени стал заметен интерес к зарубежным активам со стороны «Arcelor» – потенциальные продавцы быстро сориентировались, и цены на стальные производства пошли вверх. Теперь Митталы были вынуждены конкурировать не с мелкими национальными компаниями, а с сопоставимым по финансовым возможностям промышленным гигантом.
Первое столкновение между конкурентами случилось на на конкурсе за право покупки 49% акций крупнейшего турецкого завода «Erdamir». Причем, похоже, Миттал отчаянно блефовал. Предполагая, что турецкие власти откажутся с ним работать из-за неаккуратности в выполнении социальных обязательств, он обещал золотые горы. «Arcelor», которому завод идеально подходил по техническим возможностям, вынужденно поддерживал игру на повышение, но переплачивать не собирался. В итоге акции достались… турецкому пенсионному фонду.
Вторая схватка между «Arcelor» и «Mittal Steel» произошла во время знаменитой реприватизации «Криворожстали», после «оранжевой революции» на Украине. В начале торгов эксперты предполагали, что за комбинат удастся выручить примерно 2,6 млрд. долларов. Но ожесточенная торговля между «Mittal Steel» и «Arcelor» заставила господина Лакшми раскошелиться аж на 4,8 млрд. Причем, по мнению ряда экономистов, реального интереса в покупке комбината европейцы не имели, а просто сознательно повышали цену, заставляя конкурента (т.е. «Mittal Steel») в конце концов выложить как можно большую сумму.
Начинала складываться интересная ситуация. Как только Миттал проявлял интерес к какому-нибудь предприятию, немедленно появлялась «Arcelor» и также начинала за него торговаться. В результате продавец (видя конкуренцию между двумя покупателями) взвинчивал цену до запредельных размеров. В самый последний момент «Arcelor» отказывалась от борьбы и «Mittal Steel» приходилось выкладывать за предприятие сумму на порядок выше рыночной.
В итоге всех этих комбинаций долговые обязательства «Mittal Steel» только росли, а платежи по кредитам еще более «размывали» выручку компании (на начало 2006 года совокупные обязательства Митталов превышали, по некоторым оценкам, 22 млрд. евро).
В 2004–2005 годах сложилась ситуация, когда крупнейшая стальная компания мира – «Mittal Steel» оказалась далеко не самой прибыльной. В 2005 году доход на 1 тонну стали составил в компании 450 евро, в то время как у «Arcelor» – 700 евро. В итоге при объемах производства более 60 млн. тонн стали в год Митталы получили в 2005 году чистую прибыль в размере 3,4 млрд. евро, а «Arcelor» – при объеме 50 млн. тонн – 3,8 млрд. евро.
Более того, по показателям прибыльности «Mittal Steel» уступала и японским, и российским концернам. Недалек был тот час, когда более «технологичные» конкуренты оставят индийского бизнесмена далеко позади. И Лакшми оставался только один выход…
Схватка начинается
Лекарство от своих недугов господин Миттал нашел простое и элегантное – «Mittal Steel» заявила о своем намерении… купить «Arcelor».
Это решало все проблемы, что называется, одним махом. Вместе с компанией в распоряжении «стального короля» оказались бы ее научные разработки, высококлассные специалисты, выход на европейские рынки и мощности «высокого переката». А также, что немаловажно, поток наличности, оценивавшийся примерно в 4,4 млрд. евро в год.
В Люксембурге эту новость восприняли без энтузиазма, но весьма серьезно.
Положение европейского гиганта осложнялось чрезвычайной распыленностью его акций: 7,5% принадлежали французскому холдингу «Carlo Tassara International», 5,6% – правительству Люксембурга, 4% – руководству компании, 3,6% – испанской «J.M.A.C.B.V.», 2,4% – местным властям бельгийской провинции Валлония. Остальные акции находились в свободном обращении.
Как таковой «хозяин» у «Arcelor» отсутствовал. В этих условиях политика «Arcelor» определялась акционерами (совладельцами) и менеджментом (наемным руководством компании), интересы которых далеко не всегда совпадали.
Если бы Митталу пришлось разговаривать просто с акционерами (т.е. владельцами «Arcelor»), то ему было бы гораздо проще. Достаточно было предложить хорошую цену за акции (существенно выше рыночной стоимости), и проблема, скорее всего, была бы решена.
С менеджерами «Arcelor» договариваться было значительно сложнее. Они понимали, что в случае прихода Миттала многим из них (если не всем) придется расстаться со своими должностями, а также потерять фактический контроль над движением миллиардов евро, которые акционеры доверили им в управлении.
И если бы у «Arcelor» был один хозяин-акционер или хотя бы несколько, то Миттал мог бы попытаться провести переговоры напрямую, игнорируя менеджеров. Но в условиях, когда хозяев-акционеров (и мелких, и средних, и крупных) было очень много, роль менеджеров резко возрастала – именно к их советам и к их мнению прислушивались многие акционеры-хозяева «Arcelor» (за 4 года существования «Arcelor» акционеры ни разу не отвергали предложений Совета директоров).
И все же Миттал попытался обойти менеджеров. В январе 2006 года он предложил акционерам концерна продать свои акции за 18,6 млрд. евро, т.е. по 28,21 евро за 1 акцию (на 27% выше их рыночной стоимости), или обменять на акции «Mittal Steel». Основной расчет при этом делался на многочисленных держателей мелких пакетов акций.
Проще говоря, Лакшми играл на естественной жадности рядовых (мелких) акционеров. Какое им дело до корпоративных разборок? Если есть возможность сегодня отлично заработать (т.е. продать акции значительно выше рыночной стоимости), то почему бы нет? Если индус готов платить, то пусть платит.
Менеджеры «Arcelor» отлично поняли всю серьезность угрозы. И ответные меры не заставили себя ждать.
Для начала концерн приобрел канадскую металлургическую компанию «Dofasco». Тем самым стоимость самого «Arcelor» увеличилась, а наличность, которой индус рассчитывал завладеть в результате поглощения, значительно уменьшилась.
Правда, Миттал нашел оригинальный выход. Он заявил, что как только заполучит «Arcelor», сразу продаст «Dofasco» немецкому концерну «ThyssenKrupp», ранее на него претендовавшему. Т.е. рассчитается с «Arcelor» его собственными деньгами.
В ответ руководство «Arcelor» передало акции «Dofasco» специальному фонду, учрежденному в Голландии. При этом была использована интересная юридическая схема – согласно ей, хотя фактическое руководство «Dofasco» будет осуществлять «Arcelor», продать компанию в течение ближайших пяти лет можно будет только по единогласному решению трех доверенных менеджеров, которые вошли в правление фонда. Канадская «жемчужина», таким образом, вновь становилась для «Mittal Steel» недоступной.
В начале апреля Совет Директоров европейского концерна начал решительные действия в борьбе за «души» акционеров, которых старался перекупить Миттал. Было принято решение о выплате акционерам 5 млрд. евро дополнительных дивидендов, а президент Ги Долле сообщил о готовности выкупить 150 млн. акций компании по цене 44 евро за штуку (т.е. по цене выше, чем предлагал Миттал).
Менеджеры «Arcelor» взялись за старое – они «перебивали» цену Миттала. Мелкие акционеры затаились. Они поняли – их акции очень нужны и той, и другой стороне. А значит, логично подождать, не поступит ли еще более выгодных предложений.
В конце апреля ежегодное собрание акционеров «Arcelor» одобрило действия Совета директоров и переизбрало всех его 18 членов на очередной срок большинством в 75% голосов. Ожидавшийся многими «бунт мелких акционеров» не состоялся. Начать массовую скупку акций Митталу не удалось.
Первый раунд был проигран.
«Arcelor» в поисках «Белого рыцаря»
Впрочем, достигнутые успехи не усыпили бдительности руководства «Arcelor». Они ожидали следующего хода Миттала, и он вскоре последовал – «Mittal Steel» увеличил прежнее предложение до 25,8 млрд. евро.
Но президент Ги Доле остался непреклонен – «справедливая цена компании» составляет не менее 33 млрд. евро. Это было сказано специально – в «Arcelor» были уверены, что таких денег у «Mittal Steel» нет.
Однако все понимали: Миттал будет обрабатывать акционеров порознь, тем или иным способом склоняя часть из них к продаже акций. И менеджмент «Arcelor» начал активные поиски… «Белого рыцаря».
Что такое «Белый рыцарь»?
Предположим, вы управляете компанией (вы – наемный менеджер), у которой нет одного хозяина (владеющего контрольным пакетом). Хозяев у компании много – это десятки, сотни, тысячи (а иногда и миллионы) акционеров. В этом случае сместить вас с должности (председателя совета директоров, директора и пр.) очень сложно, так как для этого хотя бы половина акционеров (плюс 1 акция) должны договориться между собой (а когда акции распылены сделать это, как правило, очень сложно).
Но вся штука в том, что каждый из этих мелких и средних акционеров в любой момент может свободно продать свои акции. А значит, может найтись кто-то, кто постепенно скупит контрольный пакет (например, предлагая за акции цену выше рыночной). Тогда у компании появляется конкретный хозяин, который легко и просто может поменять всех менеджеров.
На этот случай изобретен один прием. Вы попросту объединяетесь с другой компанией (если, конечно, найдете ту компанию, которая захочет с вами объединяться на приемлемых условиях). Стоимость акций новой объединенной компании, естественно, резко возрастает. И теперь тому, кто хотел получить контрольный пакет акций вашей компании, придется выложить сумму на порядок большую. Как правило, таких денег не находится – и «враждебное поглощение» срывается.
Таким образом, та компания, с которой вы объединились, спасает вас. Ее то и называют «белым рыцарем».
Первым кандидатом на роль «Белого рыцаря» оказалась японская компания «Nippon Steel» (№3 в мировом списке). Но, в конце концов, осторожные японцы предпочли не ввязываться в драку.
Видимо, в этот момент менеджеры «Arcelor» приняли решение – пора выкладывать козыри. 26 мая была обнародована информация о слиянии «Arcelor» с российской компанией «Северсталь». Это была сенсация!..
«Северсталь» с объемом производства более 13 млн. тонн в год занимает 15-е место в мировом рейтинге производителей. Помимо российских предприятий, компании принадлежат также заводы в США и Италии. 89,6% акций владеет Алексей Мордашов.
Предполагалось, что в объединенной компании господин Мордашов получит 32,2% акций, за которые ему придется доплатить 1,25 млрд. евро. Сделка оценивала 1 акцию «Arcelor» в 44 евро.
Мордашов получал право назначить 6 из 18 директоров компании и должен был возглавить стратегический комитет с широкими полномочиями. Председатель правления «Arcelor» Йозеф Кинш и президент Ги Долле по условиям соглашения сохраняли свои посты (так что сделка была вполне выгодна для менеджеров).
При этом вхождение российского олигарха в европейский бизнес было обставлено целым рядом дополнительных условий: не продавать акции концерна в течение 5 лет, не расширять свою долю в концерне в течение 4 лет, голосовать своими акциями в соответствии с решениями Совета директоров.
По оценкам экспертов «Arcelor», объединенная компания должна была обеспечить доход на 1 тонну стали в размере 650 евро (при слиянии с «Mittal Steel» – менее 600) и превышение показателя EBITDA (доход без вычета амортизации и подоходного налога) в 10 млрд. евро уже в 2008 году. Это показатель для объединения «Arcelor»–«Северсталь» составил бы (в цифрах 2005 года) 130 евро на тонну, а для «Arcelor»–«Mittal Steel» – всего 92 евро на тонну.
Объединение с русским холдингом позволяло также взять под контроль 22% мирового рынка высокотехнологичной автомобильной листовой стали, значительно опередив ближайшего конкурента – японскую «Nippon Steel», имеющую 9%.
В России известие о сделке было воспринято с ликованием. «Эта сделка означает, что российский бизнес выходит на мировую арену, мы, россияне, становимся полноправными участниками мировой экономики, мирового бизнеса», – подчеркнул в одном из интервью Алексей Мордашов.
Заявлению предшествовала встреча главы «Северстали» с Владимиром Путиным. Все складывалось удачно – менеджеры «Arcelor» и «Северсталь» договорились, благословение Кремля есть. Оставалось одно – получить согласие акционеров «Arcelor». Но они обычно прислушивались к менеджерам. Так что, казалось, дело сделано…
Блестящая контратака
Пока в России праздновали успех национального бизнеса, Митталы перешли в контратаку.
29 мая банк «Goldman Sachs», выступающий финансовым консультантом «Mittal Steel» в Европе, опубликовал обращение к акционерам «Arcelor» c призывом блокировать заключение «российской сделки». Сторонники «стального раджи» выражали сомнение в справедливости оценки активов «Северстали» и, соответственно, доли Алексея Мордашова в объединенной компании.
Тем временем, «Mittal Steel» получила официальное согласие антимонопольных органов ЕС на приобретение «Arcelor». Одновременно президенту Ги Долле был направлен проект бизнес-плана объединенной компании, отсутствие которого ранее было одним из формальных поводов отказа от предложения «Mittal Steel».
Митталу удалось перетянуть на свою сторону часть акционеров. 1 июня Совету директоров «Arcelor» было вручено требование о проведении внеочередного собрания акционеров, подписанное владельцами 30% акций компании.
Тем не менее, 12 июня Совет директоров «Arcelor» еще раз отказался от предложений «Mittal Steel». Уже 30 июня менеджеры предлагали акционерам утвердить сделку с «Северсталью».
Миттал отчаянно атаковал и обрабатывал и акционеров, и менеджеров компании. В «Северстали» почувствовали, что игра еще не сыграна и… Мордашов неожиданно делает новое предложение. Он идет на уступки – соглашается сократить свою долю в объединенной компании до 25% и отказаться от председательства в стратегическом комитете, если его освободят от выплаты 1,25 млрд. евро и от ограничений на распоряжение акциями. Предложение было сделано «после консультаций с акционерами «Arcelor».
Тем временем Миттал ловко использует политический фактор. Европейская пресса и СМИ скоординировано атакуют «русского медведя». Заголовки и комментарии пестрят подзабытыми со времен «холодной войны» словосочетаниями «русская экспансия», «рука Москвы» и проч. В лексиконе западных журналистов появляется и нечто новое – в оборот вводится понятие «стальной Газпром».
Миттал понимает: среди акционеров немало людей, без всякого энтузиазма относящихся к русскому капиталу, который традиционно считается темным и криминальным.
Впрочем, кампания в прессе для Миттала была не более чем отвлекающим маневром. Он ведет наступление по всем фронтам – обрабатывает акционеров, через СМИ пугает «русским медведем», но главное, вступает в переговоры с заклятыми недругами… с менеджерами «Arcelor».
Миттал чувствует – менеджеров обойти не удастся. Менеджеры чувствуют – напор Миттал таков, что акционеры «Arcelor» могут дрогнуть, и тогда они (менеджеры) рискуют проиграть все. К этому времени противники понимают – сил для войны больше нет. Необходим компромисс.
Закулисные переговоры с «Mittal Steel» носили, похоже, характер ожесточенной торговли. И европейцам вновь удалось максимально раскрутить «стального раджу».
Во-первых, цена акции «Arcelor» в сделке была доведена до 43 евро.
Во-вторых, Миттал согласился удовлетвориться 49,5% акций компании и 3 из 7 мест в Совете директоров.
В-третьих, он согласился на сопредседательство с действующим главой правления Йозефом Киншем.
Миттал сделал главный ход. Он дал понять менеджерам – они сохранят свою власть и влияние. Это решило все.
25 июня Совет директоров сдал позиции, заявив о предпочтительности сделки с «Mittal Steel». Это решение 30 июня было подтверждено голосованием акционеров. В поддержку высказались владельцы 57,9% акций.
The game was over.
Почему Миттал победил Мордашова?
Версия 1. «Бабло побеждает зло»
Суть этой версии проста – Миттал «вложил в сделку» больше денег и потому выиграл.
Действительно, какие бы интриги не плелись вокруг «Arcelor», но факт остается фактом – приобретая «Arcelor», Миттал выложил наличными более чем 8 млрд. евро. Мордашов же предлагал только 1, 25 млрд.
Как говорится, цифирь говорит сама за себя.
Версия 2. «Русский медведь» в «европейской лавке» вел себя совсем неуклюже
Некоторые аналитики поражение «Северстали» приписывают неопытности российского бизнеса на большом европейском рынке. Мол, Мордашов по российской привычке договаривался с топ-менеджерами, а вот Миттал сразу «пошел в народ». Тем более и опыт «слияний и поглощений» у Миттала явно побольше – расширением своей империи он занимается уже 30 лет. Чего стоят хотя бы ожесточенные торги по поводу «Erdamir» и «Криворожстали».
В активе же Мордашова всего две не слишком крупные зарубежные покупки. Да и вообще, согласно этой версии, русские не научились пока делать бизнес по-европейски, только в последние пару лет российские компании начинают размещать свои акции на мировых биржах.
Версия 3. «Русских» не любят
Кое-кто усматривает в этом событии торжество антирусских настроений. «Беспрецедентная пропагандистская компания, которая развернута против слияния российской компании «Северсталь» и европейской «Arcelor», говорит о том, что нас просто не хотят пускать на мировые рынки», – таковы слова спикера российской Госдумы Бориса Грызлова.
Действительно, Европа никогда особенно не восторгалась успехами российских компаний. А уж после всех историй с «Газпромом» и вовсе насторожилась. Недаром сделку с «Северсталью» некоторые издания называли рождением «Стального Газпрома». А тут еще благословивший сделку Путин, в действиях которого, всегда усматривают второй и третий смысл…
Версия 4. «Arcelor» «использовал» и Миттала, и «Северсталь»
Есть и такая версия: «Arcelor», понимая неизбежность объединения с одной из компаний, просто использовал соперничающих бизнесменов, чтобы продаться подороже. И надо сказать, вполне в этом преуспел. Поведение менеджмента во время переговоров выглядело весьма показательно.
Анализируем. Миттал предлагает 18 млрд. евро. Совет директоров «Arcelor» отвечает отказом и начинает реализовывать «защитные мероприятия».
Миттал повышает предложение до 25 млрд. Президент «Arcelor» Ги Долле недовольно хмурится, просит минимум 33 и начинает переговоры с Алексеем Мордашевым.
Но! Как только Миттал соглашается на озвученную цену, сделку с «Северсталью»… немедленно разрывают.
На самом деле
Наиболее правдоподобной нам представляются комбинация первой и четвертой версий.
Деньги, безусловно, играли первостепенное значение. Бизнес есть бизнес. И странно было бы, если бы в экономической войне решающую роль играли не финансы, не прибыль, а что-либо другое.
У Миттала денег было больше. И это дало половину успеха.
Вторую половину успеха дала сговорчивость Миттала. Он вовремя проявил гибкость и пошел навстречу личным интересам менеджеров «Arcelor» (дал им гарантию сохранения полномочий).
«Arcelor» (уже в последний раз) сыграл в свою любимую игру с Митталом – притворился, что объединяется с «Северсталью» и заставил индуса раскошелиться.
В этом смысле «Северсталь», действительно, использовали.
Поэтому версии о «нелюбви к русским» или «неевропейском поведении Северстали» надо отмести. «Северсталь» вела себя вполне цивилизованно и «по-европейски». А что касается «нелюбви к русским», то «Arcelor» для того, чтобы заставить Миттала пойти на уступки, с удовольствием использовала бы любую компанию, хоть русскую, хоть не русскую. Кстати, как мы уже отмечали, первоначально на эту роль планировались японцы. Но все дело в том, что у японцев хватило ума не быть «использованными», а у «Северстали» нет.
Видно, для того чтобы просчитывать и выигрывать сложные комбинации в мировых экономических схватках, одного кремлевского «благословения» маловато…
Что дальше. Сезон охоты – 2
Эксперты сходятся во мнении – Миттала не остановить. Он пойдет дальше и будет стремиться к поглощению все новых и новых компаний. И к его грядущим наступлениям уже начинают готовиться.
Например, в Японии ведущие металлургические компании поспешили с подписанием «оборонительного пакта» – «Nippon Steel», «Sumitomo Steel» и «Kobe Steel» озаботились согласованием совместных действий на случай попыток враждебного поглощения одной из них иностранным холдингом. Некоторые эксперты предполагают, что подписанный меморандум может стать основой для их последующего слияния. В этом случае появится компания, производящая 40 млн. тонн стали в год.
О возможности слияния с национальными и иностранными сталелитейными компаниями заявила ведущая китайская корпорация «Baosteel».
В США ходят слухи о возможной комбинации «US Steel» и «АК Steel», а бразильская «CSN» приценивается к американской «Wheeling–Pittsburgh».
Тем временем англо-голландской «Corus Group» сватают то немецкую «Thyssen Krupp», то российскую «Евразхолдинг», 40% акций которой покупает за 3 млрд. долларов Роман Абрамович.
Влиятельное мировое агентство «World Steel Dynamics» даже составило прогноз слияний и поглощений на ближайшие несколько лет. В его списках 56 компаний – 45 «жертв» и 11 «хищников». Интересно, что российским компаниям места среди «хищников» не нашлось…
Алексей Мордашов
Один из самых молодых российских олигархов (родился в 1965 году).
Еще в институте познакомился с Анатолием Чубайсом (работал ассистентом на его кафедре в Ленинградском инженерно-экономическом институте).
В 1988 году Мордашов начал карьеру на Череповецком металлургическом заводе. К 1992 году дослужился до должности заместителя директора по экономике и финансам.
Секрет его карьеры был прост – Мордашов пользовался исключительным доверием директора Юрия Лопухина. Последний считал Мордашова абсолютно «своим» человеком и поручил ему единолично заниматься приватизацией комбината. Мордашов «оправдал» высокое доверие – в результате блестящей приватизационной операции весь комбинат оказался под фактическим единоличным контролем…самого Мордашова. Не в меру доверчивому Лопухину (говорящая фамилия) пришлось уступить бразды правления своему молодому, но хваткому заместителю.
Сам Мордашов, рассказывая об этих событиях, заявил журналу «Итоги»: «Несправедливо? Да. Комбинат строила вся страна, а достался он узкой группе лиц. Зато целесообразно…»
Сегодня Алексей Мордашов через управляющий холдинг «Северсталь-групп» контролирует 4 группы компаний: ОАО «Северсталь» (собственно металлургические мощности), «Северсталь-ресурс» (добыча сырья), «Северсталь-авто» (автомобильная промышленность) и «Северсталь-транс» (морские порты и грузоперевозки). Его интересы простираются также на лесопромышленный комплекс, угледобывающие предприятия, грузоперевозки и розничную торговлю..
В последнее время «Северсталь» все активнее устремляется на зарубежные рынки, проявляя заинтересованность в приобретении сталелитейных мощностей. Активы компании уже пополнили заводы в США и Италии. Приценивалась компания и к «Криворожстали», но конкуренции с ведущими мировыми производителями не выдержала.
Мордашов с 2001 года возглавляет рабочую группу РСПП по вступлению России в ВТО и таможенной политике. За ним закрепилась слава одного из главных лоббистов России в этой организации.
Алексей Мордашов – «правильный олигарх». Он исключительно лоялен Кремлю и потому в России чувствует себя прекрасно. Однако войти в мировую элиту пока что-то не получается. Немудрено – в мире европейского и американского бизнеса «Лопухиных» отыскать не так-то просто.
