ТАЕЖНЫЕ ТАЙНЫ (часть 4)
В зябкий октябрьский день 2000 года в одной из ханты-мансийских газет разыгралось целое представление.
По кабинетам редакции бодро расхаживал былинный дед, уверявший всех, что ему надобно немедля попасть к тому, который «тут самый главный» по делу исключительной важности.
Журналисты к подобным посетителям привыкли и твердо знали, что пропускать этаких экзотических дедков к главному редактору категорически противопоказано.
Обычно в таких случаях сотрудники редакции последовательно (один за другим) использовали несколько приемов. Первый (самый нехитрый) – заявить, что начальство в отлучке и вежливо порекомендовать наведаться как-нибудь в другой раз.
Второй (применялся, если первый не срабатывал) – предложить оставить материалы с обещанием «связаться после». Обычно это не проходило, так как все посетители уверяли, что о своем деле они должны рассказать непременно «самому главному», непременно «с глазу на глаз» и непременно в устной форме.
Поэтому обычно приходилось сразу переходить к третьему приему, то бишь к давно опробованной «военной хитрости». Кто-то из журналистов (с видом посолиднее и попредставительнее) прикидывался «самым главным» и принимал огонь на себя.
В этом случае терялось не менее часа-двух драгоценного рабочего времени, но зато шеф был надежно огражден от назойливых «изобретателей вечного двигателя» и жалобщиков на притеснения местных администраций.
В этот раз югорские журналисты опытным взглядом оценили посетителя и поняли – переходить надо сразу к приему №3. Дед казался весьма крепким и не по летам наглым.
И точно. Щемящее предчувствие, что с этим таежным жителем просто так не обойдется, не обмануло проницательных служителей пера из далекого северного края.
Дедок весело и хитро подмигнул тому, кто уже собирался было «взять огонь на себя» и прикинуться главредом, довольно грубо хлопнул его по плечу и двинулся прямиком к кабинету начальства…
…Широкая улыбка непрошенного гостя, заслонившего весь дверной прием, мгновенно привела главреда в предынфарктное состояние.
– Столько лет берег я этот секрет, да вот видно время пришло, решил рассказать о нем…
Подобное начало не предвещало ничего доброго. Это редактор знал по опыту. «Минимум час», – тоскливо констатировал он про себя и безнадежно уставился на гостя, который, согласно известной пословице, был хуже татарина.
Дед между тем безмятежно осваивался в кабинете, степенно оглядывая нехитрый интерьер. При этом он солидно молчал и сосредоточенно шарил по собственным карманам.
«Не меньше двух часов, – больно кольнуло в мозгу редактора, после того как дед извлек из глубин своего забавного одеяния какой-то сверток, весьма подозрительного вида. – И то, может быть, еще придется милицию вызывать».
Но терзания главного югорского борзописца таежному жителю были неведомы. Пыхтя и бормоча себе под нос что-то нечленораздельное, он старательно развязывал сверток.
В следующее мгновение главред понял – милиция не понадобится. Хотя разговор наверняка затянется за полночь.
Тоска внезапно сменилась каким-то странным оцепенением – на письменном столе, прямо перед остолбеневшим главредом тихо и ласково поблескивали золотые монеты дореволюционной чеканки…
Оригинальный дед оказался таежным охотником Василием Селивановым.
В историю, которую он неспешно рассказывал, поверить было почти невозможно, если бы прямо рядом с ним, на столе не лежали золотые кругляши.
Получалось, что якобы еще в 1968 году Селиванов обнаружил в тайге странную земляную пирамиду, сплошь заросшую густой травою. Рядом с этим удивительным сооружением он и наткнулся на старинные монеты.
Дед твердо верил – в земляной пирамиде зарыт клад. И не просто клад, а то самое «золото Колчака», о котором столько былей и небылиц рассказывалось по всей необъятной матушке-Сибири.
Самостоятельно раскапывать пирамиду Селиванов опасался – он почему-то был свято уверен, что в советские времена за этакую находку его непременно отправили бы в лагерь. А когда советская власть приказала долго жить, то и тут он что-то заопасался проводить раскопки – мол, все бандиты заберут…
Югорский редактор пускаться в самостоятельные авантюры не решился, а потому вскоре о «таежном золоте» узнал давний охотник за колчаковскими сокровищами Петрушин, бывший начальник отдела ФСБ по Ханты-Мансийскому автономному округу, а в ту пору главный федеральный инспектор Сергей Духанин и лично губернатор Югры Александр Филипенко.
Странно, но сенсационное сообщение Селиванова на югорских чиновников не произвело особого впечатления. Не то чтобы ему не поверили, но и в тайгу никто немедленно не поспешил.
Экспедиция, собиравшаяся с бюрократической основательностью и неторопливостью, выдвинулась в путь… только через два года!
Позже участник экспедиции геолог Сергей Терехин рассказывал: «Что-то похожее на пирамиды мы обнаружили как-то в Советском районе, на южной его границе… Два холма небольших рядом стояли. Так один местные жители на огороды к себе растащили (он из хорошего чернозема). А другой мы едва успели спасти. С поверхности интересное бронзовое литье собрали. Екатеринбургские археологи просят у нас разрешения «покопаться», но мы не даем. Не из жадности. Памятник уж очень интересный…»
В тайгу полетели на вертолете. Бортмеханик, увидев Селиванова, недоверчиво оглядел старого охотника с ног до головы и неодобрительно обозвал Сусаниным. Дед виду не подал, но про себя крепко обиделся.
Между тем, бортмеханик оказался проницательным малым.
Из отчета экспедиции: «Целью натурных изысканий ставилось обнаружение с реки ориентиров, отмеченных проводником Селивановым, и обследование объекта, имеющего вид насыпанной из земли пирамиды, скрывающей в себе, по мнению последнего, вывезенные в 1919 году из Тобольска и утерянные в процессе транспортировки ценности. В связи с сомнениями проводника в точности выбранного им западного ориентира высадку группы вертолетом произвели в 25 километрах выше по реке Малая Сосьва от намеченного пункта – в районе кордона «Западный» заповедника «Малая Сосьва». Общая протяженность маршрута по реке составила около 150 километров.
В ходе осмотра берегов ни один ориентир проводником не был определен. Он путал расстояние, названия рек и ручьев. Например, по его данным, между пунктом Хангокурт и порогом Тунифеш около двух километров, а на местности оказалось 62 км.
Дополнительная информация по существу цели экспедиции была получена от егеря заповедника «Малая Сосьва» П.К. Дунаева. Выяснилось, что местность, о которой говорил Селиванов, предположительно находится в 100–110 километрах выше по реке от места высадки группы. Кроме того, фигурирующие в деле монеты, обнаруженные им на кургане и являющиеся основным доводом в пользу сокрытого в нем клада, не являются здесь редкостью. По словам Дунаева, четыре подобных монеты найдены в развалинах мансийского лабаза на реке Ева-Юган. В районе этой реки и определился по названным проводником ориентирам участок, где мог находиться интересующий нас курган.
Напрямую от реки Оби до кургана около 140 километров. По тракту Ивдель–Обь, действовавшему в 1919–1920 годах, – намного больше. Кроме того, тракт был проходим с установления зимника в начале ноября. Едва ли можно было доставить подводами ценный груз по неустойчивому еще зимнику на столь дальнее расстояние (от Сургута), ведь исторические события (отход белых от Тобольска) происходили осенью, еще до ледостава.
Полученные экспедицией данные ставят под сомнение сведения Селиванова о нахождении в верховьях Малой Сосьвы сокрытых в конце 1919 года ценностей. А указанный им курган скорее является останцем коренной породы террасы естественного происхождения, но приспособленный коренным населением для совершения культовых, языческих церемоний. Этим и объясняется обнаружение здесь монет».
Так бесславно закончилась последняя из известных историй о «колчаковских кладах».
После Югорской эпопеи стало окончательно ясно – поиски в Сибири ни к чему не приведут.
Собственно, если бы не желание многих во чтобы то ни стало поверить в притягательные таежные легенды, то тупиковость поисков в Сибири подсказывал элементарный здравый смысл.
Судите сами. Когда остатки Сибирской армии адмирала откатывались к Байкалу, стояла зима, и земля в этих недружелюбных краях промерзала очень глубоко.
В таких условиях оперативно спрятать в земле 200–700 кг золота физически невозможно – промерзший грунт не возьмет никакая лопата. Тут уже работа для специального отряда подрывников с динамитными шашками.
Такие «подрывные работы» вряд ли могли бы остаться незамеченными…
Почти век клады искали в Сибири и не нашли.
Но если в России раскрыть «последнюю тайну Колчака» не удалось, то оставался один путь – искать царское золото за ее пределами…
