У истоков «Коза ностры» стоял наш земляк
«Наше дело» – именно так скромно и мирно переводится название самой известной преступной организации, созданной сицилийцами в Америке.
Наверное, нет человека, который бы не читал книг или не смотрел фильмов об итальянской мафии в Штатах. Но немногие знают: у истоков великой и ужасной «Коза ностры» стоял наш земляк – некто Мейер Лански, еврейский парнишка из города Гродно.
Вначале уточним. Те, кто полагают, что «Коза ностра» и «мафия» – одно и то же, не совсем правы.
«Коза ностра» – это название американской, штатовской ветви сицилийской мафии. По сравнению с исторической мафией «Коза ностра» почти ребенок. «Нашему делу» от силы восемь десятков лет, а мафии ни много ни мало восемь сотен.
Забавно, что итальянская мафия зародилась вовсе не как преступная организация. Напротив – ее изначальные цели были весьма романтичны и благородны.
В XIII веке часть итальянских областей захватили французы. Тайную организацию, созданную местными жителями для борьбы с иноземцами, и стали называть мафией. По одной из версий MAFIA – это первые буквы главного лозунга повстанцев – «Morte Alla Francia Italia Anela!», что переводится как «Смерть Франции!» – восклицает Италия».
Отряды партизан сделали слово «Мафия!» своим боевым кличем. В те прадедовские времена мафиози защищали крестьян от бесчинств французов-анжуйцев и притеснений алчных сеньоров.
С изгнанием непрошенных гостей с севера работы у мафии не стало меньше – она продолжала защищать местное население от дерзких рейдов алжирских пиратов, то и дело средь бела дня налетавших на прибрежные области.
Правда, теперь благородный порыв мафиози начинает тускнеть – с местных жителей за защиту уже берут налог.
Пройдут века и бравые мафиози окажутся в войсках Гарибальди, честно сражаясь за независимость Италии. И только после объединения страны мафиозные кланы станут превращаться в то, что многократно описано в книжках и показано в фильмах.
Кстати, существует и вторая легенда о возникновении слова «мафия». Она гласит, что французские захватчики на Сицилии изнасиловали одну девушку прямо в день ее свадьбы. Мать несчастной бежала по улице и кричала: «Ma fia! Ma fia!» («Моя дочь! Моя дочь!»).
На следующий день, когда церковный колокол зазвонил к вечерне, в городе вспыхнуло восстание. За несколько часов были убиты сотни французов. А повстанцы назвали себя мафией.
Вообще же, современные сицилийские кланы возводят свою историю к христианской секте XII века Святого Франциска ди Паоло. Ее адепты днем молились в подземных пещерах, а ночью выходили на поверхность и боролись с несправедливостью, защищая крестьян и бедняков. Впрочем, историки доказали, что эта сага, так льстящая самолюбию мафиозных боссов, не более чем красивая легенда.
Солнечный остров
Так иногда называют Сицилию. У Сицилии есть много достоинств. Но своей мировой известностью остров, безусловно, обязан мафии.
Еще в 1838 году генеральный прокурор Трапани Дон Пьетро Уллоа писал: «На Сицилии нет служащего, который не раболепствовал бы перед сильными мира сего и который не пытался бы извлекать выгоду из своей должности. Эта всеобщая продажность привела к тому, что народ стал прибегать к средствам очень странным и опасным. Во многих местностях существуют братства в виде сект, которые провозглашают себя партиями и которые не проводят собраний, вообще не устанавливают между своими членами никаких связей, кроме общей зависимости по отношению к главе братства, которым здесь является землевладелец, а там – священник. Общая касса выручает их в нужде, когда надо добиться отставки одного чиновника или подкупить другого, когда надо защитить кого-то или засудить невиновного. Народ научился договариваться с преступниками. Когда случаются кражи, появляется посредник, который предлагает свою помощь для возвращения украденных вещей. Многие высокопоставленные служащие магистрата покрывают существование таких братств, покровительствуя им… Невозможно добиться от городских полицейских, чтобы они патрулировали улицы, невозможно найти свидетелей преступлений, совершаемых средь бела дня… В этом средоточии всей Сицилии торгуют общественными должностями, покупают правосудие, совращают невинность…»
Сицилийская мафия делилась и до сих пор делится на коски. «Коской» крестьяне называли сельдерей, артишок или латук, но на жаргоне мафии так называется «семья», т.е. банда.
Сицилийские коски и в самом деле были семьями – в них входили только родственники. Коску возглавлял «капо» – глава, у него в подчинении находились «пичотти». Причем долгое время капо был уважаемым публичным человеком. Всем было хорошо известно, кто именно какую коску возглавляет.
Территория коски – замок. Причем замок не в смысле конкретного строения. Скорее, это вотчина, некая область, территория, на которой действует каждая коска. Мафиози запрещено без разрешения капо покидать территорию замка, а мафиози других косок обязаны получить разрешение для действий в чужой вотчине.
Коски, «работающие» в одной отрасли, называются Консистория. Консистории в свою очередь объединены в «Почтенное общество».
Среди сицилийцев строго действуют закон вендетты – кровной мести и закон омерта – молчания. Соблюдать закон омерта сицилийцев (причем не только мафиози) учат с детства. Говорят, что как только сицилиец учится говорить, его тут же начинают учить молчать. Наказание за нарушение омерта одно – смерть. Причем нарушителя не просто убивают, но еще и уродуют труп в назидание остальным.
Мафиози не могут обращаться к гражданским органам правосудия. Мафия выступает и судьей, и палачом.
До поры до времени считалось, что эти диковатые обычаи, родившиеся на Сицилии, только здесь и могут существовать. Многие криминалисты полагали, что мафия, лишенная своих исторических корней, «родных очагов», постепенно отомрет.
Увы, оптимизм оказался ошибкой.
Папа «Коза ностры»
Этот человек одевался как крестьянин, слыл набожным и скромным прихожанином. Но в один из дней он неожиданно пропал вместе со всей своей семьей. А его соседей и знакомых ошарашила странная весть – тихого, приветливого человека разыскивают по подозрению в убийстве банкира.
Вито Касио Ферро «вынырнул» за океаном, в Соединенных Штатах. Именно здесь он и раскрыл свое истинное лицо. Скромный прихожанин оказался одним из самых успешных капо сицилийской мафии. Ему принадлежала флотилия из 50 торговых судов. Во время Первой мировой его люди создавали отряды добровольцев, которые формально сражались с врагом, а на самом деле грабили склады, добывая дону Вито дефицитные товары на продажу.
Позже, когда Ферро попытался продолжить бизнес на родине, ему все же пришлось познакомиться с итальянским правосудием.
Во время одного из процессов капо говорил судьям: «Уважаемые синьоры, вы никогда не сможете доказать мое участие в преступлениях, совершенных моими людьми и мною, – их было много, это я вам говорю. Вы не найдете ни улик, ни свидетелей. Это я вам обещаю. Зачем же вы обвиняете меня в контрабанде – я ведь действительно не занимался этим, слишком мелко для меня».
Ферро был слишком самоуверен. В 20-х годах прошлого столетия новая итальянская власть (в лице режима Муссолини) не планировала утруждать себя поиском улик, свидетелей и доказательств.
Муссолини (здесь надо отдать ему должное) объявил мафии настоящую войну и достиг кое-каких успехов – некоторые капо оказались в тюрьме, но большинство мафиози бежало в США, по дороге проторенной Вито Касио Ферро. Именно в эти годы за океаном возник сицилийский синдикат, получивший вполне мирное название «Коза ностра» («Наше дело»).
Первое время новичкам пришлось изрядно повоевать за место под солнцем. Значительную часть нелегального бизнеса в США в это время контролировали еврейские и ирландские банды вроде «Мертвых кроликов», «Банды Восточного Монаха» и «Кровавых бочонков».
Обычаи у этих ребят были еще те. Например, если кто-то из бизнесменов отказывался платить за «охрану», его ловили и выдавливали глаза.
Но ирландцам и евреям пришлось отступить – сицилийские коски оказались и многочисленнее, и, что самое важное, гораздо сплоченнее.
На новой родине сицилийцы забавно перемешали древние мафиозные традиции с некоторыми американскими нововведениями. Джозеф Валачи рассказывал, как его принимали в «семью»:
«Войдя в комнату, я присел, а они расположились во главе стола. На столе лежали пистолет и нож. Дон Маранзано произнес несколько слов, я их повторил. Он продолжал, объясняя, что живут они пистолетом и ножом и умирают тоже от пистолета и ножа. Разъяснил мне законы «Коза ностры», затем дал клочок бумаги, и я должен был сжечь его. «Вот так сожгут и тебя, если подвергнешь опасности организацию», — сказал он.
Среди присутствующих я выбрал себе кума – Джо Бонанно. Он уколол мне палец, чтоб потекла кровь – символ братства. Я поклялся соблюдать перечисленные мне законы: обет молчания – омерта; не вступать в половую связь с женами, дочерьми и сестрами членов организации; не совершать акты физического насилия над другими членами организации».
Описанные Валачи действия не более чем современная упрощенная переделка старинного ритуала посвящения в сицилийскую коску. Главным отличием традиционной сицилийской мафии от «Коза ностра» была чисто американская меркантильность – главари «Коза ностры» воспринимали ее уже не как образ жизни, а лишь как возможность зарабатывать деньги.
В 1920 году в США ввели «сухой закон». Это благое начинание не победило пьянство в Америке – зато в «Коза ностру» оно вдохнуло поистине богатырские силы.
Именно в период «сухого закона» начал свою мафиозную карьеру человек, сделавший «Коза ностру» такой, какой мы знаем ее сегодня.
Наш земляк…
Мейер Лански родился в 1902 году в городе Гродно. Отец его был портным. Спасаясь от черносотенных погромов, Лански в 1911 году переехали в США. По каким-то причинам мама Мейера толком не смогла вспомнить день рождения своего сына; и днем рождения девятилетнего Мейера стало 4 июля – день независимости США.
В 1914 году на долю евреев приходилась пятая часть населения Нью-Йорка и почти половина совершаемых в городе преступлений. Лански жили в самой жуткой части города – Ист-Сайде. Это было место, где располагались дешевые публичные дома, торговцы наркотиками и, конечно, бандиты. В Ист-Сайде можно было купить все, что было запрещено продавать. А главной достопримечательностью этой темной части города стало немыслимое число игорных заведений.
Семья Лански голодала. Однажды мать дала Мейеру последние 5 центов, чтобы он купил какой-нибудь еды. Она не знала, что ее сын был одержим единственной страстью – страстью к картам. Он часами наблюдал за тем, как другие играют. Хорошая память и природный ум помогли ему самостоятельно понять принцип нескольких популярных игр. Но была одна проблема – у Мейра совсем не было денег, чтобы попытать счастья самому. И вот возможность представилась. Взяв 5 центов, мальчик отправился в ближайший игорный дом ловить удачу. И… проиграл!
Когда уже заполночь он, сгорая от стыда, явился домой и рассказал обо всем матери, та даже не стала его наказывать, а лишь расплакалась. Лански уже 2 дня ничего не ели, а последние 5 центов были проиграны.
Мать не знала – это был последний раз, когда ее Мейер проиграл. С тех пор больше никто и никогда не смог безнаказанно отобрать у него ни цента.
На следующий день мальчик снова пошел в игорный дом. Он понял – для того чтобы выиграть в карты, мало знать правила, надо иметь еще и ловкие руки. В 12 лет Мейр стал карточным шулером…
Как закалялась сталь
Еврейские кварталы граничили с итальянскими и между подростками шла настоящая война. Однажды банда «соседей» встретила Лански в темном переулке, с ужасающей жестокостью избила мальчика, отобрала все деньги, обозвав напоследок «вонючим жиденком».
Отомстить всем сразу Мейер не мог, а потому решил расквитаться с главарем. Он выследил его, неожиданно напал сзади, сбил с ног и, сев сверху, начал бить его огромным булыжником по голове, приговаривая: «Это тебе за вонючего жиденка, макаронник!». После этого случая трогать Лански больше никто не решался.
А через некоторое время произошла еще одна история.
Среди итальянских мальчишек особой лихостью отличалась банда сицилийца Сальваторе Луканиа. Под предлогом защиты они вышибали из подростков деньги.
В один прекрасный день Сальваторе со своими парнями повстречал Лански и предложил тому «отстегнуть монету», чтобы «чего страшного не случилось». В ответ Мейер назвал итальянцу точный адрес, по которому тому следовало бы сходить вместе со своими «шестерками».
На этот раз дело обошлось без крови. Позже историки вписали этот случай в учебники. Встреча двух хулиганов, можно сказать, была эпохальной – в тот день, в нью-йоркской подворотне познакомились два человека, которые в будущем изменят лицо мировой организованной преступности. И если Мейер так и останется Мейером Лански, то Сальваторе Луканиа будет известен под громким именем Чарли Лаки Лучано.
После знакомства с Лучано Мейер пустился во все тяжкие – он грабил прохожих и банки, дебоширил. Но все столкновения с полицией в худшем случае заканчивались штрафом. Лански не просто виртуозно орудовал кулаками – голова у него также соображала отлично. Отпетый уличный бандит прекрасно разбирался… в законодательстве США и мог заткнуть за пояс любого адвоката.
В 16 лет Мейер вмести с Лаки стали владельцами подпольного игорного дома. Через какое-то время их заметил дон Джо Масерия, капо одной из итальянских «семей».
Для первого знакомства бойцы дона устроили в заведении друзей погром, прозрачно намекая на то, что надо начинать делиться. После этого дружеского приветствия дон предложил Лучано стать лейтенантом, капореджиме – так в «Коза ностре» называют бригадиров отрядов налетчиков.
Для любых других молодых парней эта было бы верхом счастья, но только не для Лучано и Лански. Дело в том, что когда ребята уже могли работать с шестизначными суммами, Масерия поручал им мелочевку. Однако пока ссориться с мафией было рискованно.
Вскоре Масерия допустил ошибку – во время одного из налетов он попросту подставил Лаки Лучано. Ошибка стоила ему жизни. Через несколько лет боевики Лучано и Лански расстреляли дона прямо в парикмахерской, в которой Массерия умиротворенно брился.
Вступить в семью молодых да резвых парней приглашал и другой капо – Сальваторе Маранзано. Но Мейер, заподозрив, что хитроумный дон хочет всего лишь наложить руку на их бизнес, решил не соглашаться сам и убедил не делать этого своего компаньона. Маранзано не простил отказа – его люди выследили Чарли Лучано и отходили кастетом так, что тот выжил лишь благодаря какому-то совершенно необъяснимому чуду. После этого случая Лучано получил кличку Лаки – то бишь Счастливчик.
Маранзано не успел пожалеть о содеянном. Его расстреляли в спину в тот момент, когда он повернулся к сейфу, чтобы показать четырем «налоговым инспекторам» финансовую документацию.
Империя Лански
«Сухой закон» выдал Лаки и Лански счастливый билет. Они с размахом наладили поставки дорогого спиртного для богатой публики – целая флотилия катеров поставляла в страну отличный виски и коньяк. Катера были снабжены авиационными двигателями (чтобы убегать от полиции) и крупнокалиберными пулеметами (чтобы не опасаться конкурентов).
Вскоре компаньоны начали проводить лотереи. Шли годы, и часть бизнеса легализовалась. Среди друзей Лански числились кубинский диктатор Батиста, губернатор Луизианы, и даже… знаменитый шеф ФБР Гувер!
Мейер все больше внимания уделял отмыванию средств и вскоре в интересы мафии стал входить не только криминальный бизнес, но и вполне легальный.
Пожалуй, одной из самых красивых операций Лански было открытие сети казино на Кубе.
История началась в тот момент, когда президент Рузвельт через ФБР попросил Мейера повлиять на Батиста, потому как, по мнению Белого дома, кубинский диктатор слишком «полевел».
Мейер попытался выполнить просьбу президента, но кубинец его не послушал. Тогда американцы вмешались в выборы на Кубе и… Батиста стал безработным. Он поселился на вилле Лански, покаялся в непослушании, и в 1952 ему помогли вернуться.
Приютившего его Лански он не забыл – на острове в угоду Мейеру был принят закон, согласно которому азартные игры освобождались от налогов (при этом казино могли строиться только в отелях стоимостью не ниже миллиона долларов).
Лански сообщил Батиста – «Коза ностра» готова вложить в Кубу 600 млн. долларов (по тем временам совершенно умопомрачительная сумма). При этом доля кубинского президента от доходов казино будет составлять 100 млн. ежегодно.
Так Мейер стал монополистом игорного бизнеса на Кубе. Это давало ему сумасшедшие прибыли – в то время Кубу презрительно именовали «публичным домом» США. В Гаване и ее пригородах собирался весь цвет американской элиты. Здесь бесшабашно кутили самые «крутые» воротилы Америки.
Впрочем, конец доходному предприятию пришел довольно быстро – въехавший в Гавану на танке Фидель в одно мгновение обрушил замечательный бизнес Лански. С тех пор Мейер люто возненавидел Кастро.
С начала 50-х гений преступного мира находится под колпаком полиции. Его пытались зацепить по-разному: то обвинив в неуплате налогов, то находя нарушения, допущенные при получении американского гражданства. Наконец ему это надоело, и в 1970-м он уехал на родину предков – в Израиль.
Надо сказать, что израильский премьер Голда Мейер была его знакомой. Однако через два года США все-таки удалось добиться его высылки. Лански пытается уехать в Парагвай, но неудачно – при пересадке в Бразилии его арестовывает ФБР. Финансового гения мафии хотели судить за рэкет и уклонение от налогов. Мейеру грозило 10 лет тюрьмы, но… адвокатам удалось добиться освобождения под залог. А потом дело было затянуто и фактически развалено.
Умер Лански на Майами в 1983 году. В этот момент его личное состояние насчитывало 60 млрд. долларов. Напомним. Сегодня состояние самого богатого человека мира Била Гейтса всего-навсего около 47 млрд.
Удивительный успех, головокружительная карьера, а главное, неуязвимость на протяжении многих десятков лет оставили вопросы: как же ему удавалось побеждать всех конкурентов, обводить вокруг пальца полицию и все это время оставаться в живых?..
Сестры «Коза Ностры»
«Каморра». Неаполитанская мафия
Неаполь стал родиной «Каморры». Происхождение названия толком неизвестно. Есть версия, что оно появилось в то время, когда Италия находилось под властью испанской короны, и происходило от испанского слова «распря».
По другой версии «Каморра» – это видоизмененное «Саро morra» – так назывались предводители игре «morra», для участия в которой надо было обладать огромной физической силой.
Третья версия говорит о том, что название пошло от «camorristi» – так в итальянских тюрьмах называли «авторитетов».
Очень быстро членами «Каморры» стали представители высшего света. Атаманы Фра Дьяволо, Цампе и Пронио даже были награждены королевой Марией Каролиной орденами, а Гаэтано Мамоне (прославившегося тем, что он пил кровь своих врагов) королева называла «мой друг, мой милый генерал».
Законы «Каморры» были жутковаты даже по меркам разбойничьих сообществ. Например, любой желающий мог претендовать на место атамана. Для того, чтобы занять это место, претенденту достаточно было в ритуальном поединке убить своего предшественника.
Часто каморристы принуждали кого-либо из граждан взять на себя преступление, совершенное членами банды. За это «Каморра» брала такого человека на содержание.
После объединения Италии у каморристов начались проблемы. Центральное правительство всерьез взялось за них и через некоторое от прежних банд почти ничего не осталось.
«Ла сакра корона унита»
Переводится как «Единая святая корона». Но это не название религиозного или монархического общества. Это банда из города Апулия, кстати, существующая до сих пор. Некоторые ошибочно считают ее филиалом «Коза ностры». Но на самом деле это не так.
Сегодня в состав «Ла сакра корона унита» входит около тысячи человек. Основные «направления деятельности» группировки – поставки героина из Афганистана в Европу, а также незаконный оборот оружия. Интересно, что эти ребята в основном торгуют болгарскими пистолетами и советскими автоматами Калашникова.
«Единая святая корона» обладает очень прочными связями с бандами в Турции и Болгарии.
«Ндрангета»
Это калабрийская мафиозная группировка сегодня всерьез оспаривает пальму первенства у сицилийцев. Когда-то она зародилась как организация контрабандистов, но сегодня сфера ее коммерческих интересов шире. Например, «Ндрангете» удалось установить тесные связи с колумбийскими картелями.
В самой же Италии деятельность этой группировки достигла таких размахов, что 1995 по 2004 годы в Калабрии было распущено 28 коммунальных советов (органы местного самоуправления) по одной простой причине – чуть ли не большая часть их членов состояла в мафии.
Сегодняшняя жизнь в Калабрии сильно напоминает известный фильм «Спрут». В провинции идет непрерывная война. Иногда дело доходит до использования минометов! И никто ничего не может с этим поделать.
Очень характерно высказывание следователя Винченцо Макри: «С этим феноменом нельзя мириться. Но приходится».
Структура «Коза ностры» отличалась от структуры сицилийских косок и была гораздо более сложной. Во главе по-прежнему стоял «capo» или дон, которого все члены банды называют «дядя». Рядом с дядей находится его «наследник» «sottocapo» – как правило, своего преемника капо выбирал сам. Также почетное место занимают советники – «consigliere». Это что-то вроде аксакалов, сонм уважаемых в мафии людей.
Ниже стоят caporegimes – бригадиры банд, у которых в подчинении находятся бойцы. У каждого бойца, как правила есть несколько «компаньонов», которые и составляют самую низшую прослойку «Коза ностры».
В финансовой империи Лучано и Лански была создана специальная фабрика убийств – «Мердер Инкорпорейтед». Вот прейскурант цен этой компании: избиение – 2 доллара; два подбитых глаза – 4; сломанный нос и разбитая челюсть – 10; отрыв уха – 15; сломанная рука или нога – 19; пуля в ногу – 25; ножевая рана – 25; «крупная работа» – 100 долларов.
Сотрудники «Мердер Инкорпорейтед» получали жалование от 125 до 150 долларов в месяц. Периодически компания набирала стажеров и выплачивала им стипендию порядка 50 долларов. За хорошую работу, как и положено, выплачивались премиальные.
