…Смеркалось. К исходу седьмых суток купцам стало казаться, что путь из Индии в родную Оккалу никогда не закончится. Слоны едва переставляли ноги, а у всадников от мерного покачивания сами собой слипались глаза. Но в эту ночь им было не суждено забыться сладким сном. Лишь только караван поднялся на вершину холма Сингутара, как в глаза путникам ударил яркий свет. Навстречу им шел человек, сверкающий сиянием тысячи Солнц.
«Сам Будда» – прошептали пораженные купцы и пали к его ногам. Но Бог был милостив. Он отдал путникам золотой ларец и повелел закопать подарок в землю. Купцы повиновались, и уже к рассвету над драгоценным кладом расцвела
Золотая Чаша Шведагона
Сами бирманцы настаивают на божественном происхождении Шведагона. Но археологи видят в нем лишь гигантский могильник. Правда, внутрь огромной земляной насыпи, составляющей основу главной пагоды, ученых так и не пустили. Поэтому остается только догадываться, лежит ли там пресловутый золотой ларец, или золото купола скрывает всего лишь останки местных властителей.
Но, как бы то ни было, храмовый комплекс Шведагон – главная ценность Мьянмы. И немудрено. Ведь далеко не каждая страна может похвастаться настоящим чудом света. И пусть Шведагон не вошел в последний список семи главных мировых достопримечательностей, его слава от этого нисколько не померкла.
Золотой конус великолепной пагоды виден и с суши, и с моря. Впрочем, сегодня, в век небоскребов, 100-метровым строением вряд ли кого-то удивишь. Зато его блеск в буквальном смысле ослепляет и заставляет не глазеть по сторонам, а обращать взор вниз, к мраморным полированным плитам. И со склоненной головой смиренно думать о духовном. Кстати, именно по направлению взгляда можно отличить тех, кто приехал сюда в туристических целях, от паломников, явившихся поклониться святыням.
У последних существует традиция оставлять здесь по кусочку золотой фольги. Маленькие лепестки буддисты собственноручно приклеивают к столбам, воротам или стенам храма. Кто-то приносит их с собой, остальные желающие могут купить блестящие листочки в местных лавках. И пока в мире живет вера в Будду, золото пагоды Шведагон не потускнеет…
Навершие пагоды Шведагон покрыто 13 153 золотыми плитками, увенчано флагом с 1100 бриллиантами и 1383 другими драгоценными камнями. Самая же верхушка ступы – полая золотая сфера – украшена 4351 «обычным» бриллиантом и еще одним 76-каратным камнем.
Дарите, дарите!
Между прочим, легенда о золотом ларце, ставшем «прародителем» удивительного храма, имеет множество вариаций. Например, кое-кто из местных жителей считает, что братья-купцы Тапусса и Бхалика проделали немалый путь в Индию, чтобы… угостить Будду медовым пирогом. Растроганный подарком, Будда Гаутама вручил торговцам ларец с 8 волосками. Но во время путешествия два волоса у них отобрал злобный царь Аджетты, а еще два – похитил хитрый царь мифических нагов. Когда же братья добрались до родного города, правитель Окаллы закатил в честь прибытия реликвии настоящий пир. Пока подданные веселились, царь решил приоткрыть ларец. Но стоило только правителю прикоснуться к крышке, как волоски взмыли в воздух и ослепили любопытного невиданным сиянием. Что было с царем дальше и как реликвии удалось вернуться в ларец, легенда умалчивает. Бирманцы только говорят, что перепуганные купцы от греха подальше закопали драгоценный подарок на холме у излучины реки Ирравади и установили сверху золотой камень. Но не прошло и нескольких дней, как на месте драгоценного клада начали происходить чудеса.
Слепые здесь прозревали, глухие – обретали слух, а калеки – начинали ходить. Но лишь спустя многие века над золотым камнем вырос такой же золотой храм. Позже сюда перенесли реликвии и от трех предыдущих Будд – чашу первого, Конагаманы, кусок одежды второго, Кассапы, и посох третьего, Какусандхи. Добавьте сюда волосы четвертого Будды Гаутамы, и тогда вам станет понятно значение этой святыни для всего буддистского мира.
Кстати, вопрос о том, кто же действительно построил знаменитый храм, по-прежнему актуален. Существует мнение, что первое здание ступы было возведено еще при жизни Будды, где-то в VI в. до н. э. Причем истинно верующие утверждают, что Золотая ступа Шведагона появилась благодаря вмешательству Бога Небес Сакки и четырех его «доверенных» духов – Суле, Амитха, Явхани и Даккхина. Бесплотные создания накрыли священное место золотой плитой и установили на ней маленькую золотую ступу. Но чтобы злые духи не покусились на сокровище, небожители решили накрыть его куда более скромной серебряной ступой. Однако и этих мер предосторожности создателям показалось недостаточно. Над серебряной чашей появилась оловянная крыша, потом – медная, а еще позже – свинцовая. Подобно русской матрешке, заботливые строители «упаковали» ступу еще в мраморный, железный и кирпичный коконы.
К сожалению, современные раскопки так и не обнаружили этих «чудес зодчества». Археологи утверждают, что под слоем позолоты находится лишь каменная облицовка, правда, многослойная. Объясняют сей феномен просто – нынешняя Мьянма пережила не один десяток землетрясений. После каждого разгула стихии облицовку обновляли, тем самым увеличивая размеры буддистской святыни. Так, курган (а скептики-ученые считают, что Шведагон возник именно как усыпальница) за несколько столетий превратился во внушительную пагоду. Однако нынешний нарядный вид храм обрел сравнительно недавно.
В XIV веке ничем не примечательный город Оккала переименовали в Янгон. Облюбовавший его правитель Бинья решил «навести порядок на земле» и, засучив рукава, принялся за долгострой. До его «оперативного вмешательства» Шведагон представлял собой не самое примечательное сооружение. Дело Бинья через 50 лет продолжила королева Шинсопу. При ней у храма появились терраса, балюстрада и стены. Кроме того, набожная правительница повелела обшить пагоду кованым золотым листом и пожертвовала на это благородное дело 40 кг драгоценного металла. Как раз столько, сколько весила сама. Ее брат Биньяган, наследовавший трон после смерти Шинсопу, весил куда больше. Соответственно и пагоде «перепало» больше золота. Именно тогда ступа получила название Шведагон – Золотой Дагон.
В основании храма лежит четырехгранник. Его накрывают 7 восьмигранников – каждый из последующих меньше предыдущего. И лишь потом строение становится конусообразным. Кстати, такая странная форма – вовсе не причуда древнего зодчего. Силуэт ступы напоминает перевернутую чашу для сбора милостыни. Если это и был намек, верующие его поняли и оценили. Бедняки жертвовали последние монеты, а у правителей подарки были поистине царскими.
Предпоследний монарх Бирмы Миндон, например, распорядился выстроить на территории комплекса зеркальный лабиринт. А король Дхамазеди подарил пагоде огромный бронзовый колокол. 30-тонного великана назвали в честь дарителя, но судьба «подарка» оказалась незавидной.
В 1608 году португальский военный отряд под командованием Филиппа де Брито выкрал колокол. Великана решили сплавить по реке, но маленькое судно под 30-тонной тяжестью разломилось и усыпанная драгоценными камнями святыня пошла ко дну. Шила в мешке не утаишь – кража обнаружилась уже на следующее утро. Разгневанные бирманцы напали на португальский гарнизон и убили всех солдат. А их командира привязали к бамбуковому шесту и оставили умирать от голода и жажды. Но месть местью, а колокол так и остался лежать на дне реки. В 2001 году правительство Великобритании даже выделило из бюджета 6 млн. фунтов стерлингов на реализацию программы по подъему святыни. Руководить работами было поручено известному археологу Майку Хатчеру. Однако усилия ученых и инженеров пока не увенчались успехом. А ведь, согласно поверьям, пока колокол Дхамазеди не будет возвращен на место, не видать Мьянме мира и процветания.
Хорошо хоть, что другой колокол, 23-тонный Сингумин, вернулся в Шведагон. А ведь он чуть было не повторил судьбу своего собрата. В 1825 году предприимчивые колонисты-англичане надумали увезти его с собой и выставить в Британском музее. Разумеется, лодка не выдержала тяжести гиганта и развалилась. Колокол утонул. Как ни силились потом британцы поднять его на поверхность, ничего не получалось – многотонный великан, казалось, прирос к речному дну. Англичане махнули рукой и оставили «утопленника» бирманцам – все равно пропадать добру. Правда, когда при помощи нескольких бамбуковых бревен крестьяне в три счета извлекли колокол из воды, британцы пожалели о своем опрометчивом решении. Но слова нарушать не стали. И вот уже почти два века Сингумин украшает Шведагон и считается настоящим символом независимости страны.
Бриллиантовая маковка
Наблюдая богатейшее убранство Шведагона, сложно себе представить, насколько бедна сама страна. Так что когда местные жители называют храмовый комплекс своим главным сокровищем, они ни на йоту не преувеличивают. Золотые пластинки, покрывающие центральную ступу, весят больше тонны и стоят целое состояние. А сколько драгоценных камней пошло на украшение элементов храма, даже сложно подсчитать. Особенно «повезло» с блестящими подарками золотому навершию главной ступы.
Это только согласно легенде над священным местом прошел небесный драгоценный дождь. На самом же деле драгоценное навершие появилось над пагодой отнюдь не сразу. Бриллианты и сапфиры, рубины и изумруды жертвовали и короли, и заезжие гости.
А в 1871 году пагода получила еще одно украшение – драгоценную маковку или «хти», как его называют местные жители. Форма «хти» уникальна – стопку золоченых колец обрамляют тысячи драгоценных камней. А по краям свисают 2,5 тыс. колокольчиков с золотыми язычками. Но и этого великолепия мастерам показалось мало. «Хти» венчает 55-килограммовый флюгер, выкованный из золота и инкрустированный драгоценными камнями. Однако главное сокровище сосредоточено в «бриллиантовом бутоне» – золотом полом шаре, усыпанном алмазами, рубинами и сапфирами. Когда в 1970 году «хти» сняли для реставрации, в храмовой «короне» насчитали 5448 бриллиантов и еще почти 2,5 тыс. драгоценных камней «попроще». Но с тех пор Янгон неоднократно подвергался ударам стихии и потерял немало своих украшений.
Например, налетевший в мае 2008 года циклон «Наргиз» вырвал из стен главной ступы более тысячи изумрудов, сапфиров и рубинов, посрывал со стен золотую облицовку и разрушил несколько статуй. Ущерб попытались восстановить за счет щедрых пожертвований буддистов всего мира. Уже буквально через пять дней спешной реставрации власти открыли доступ в Шведагон. И несмотря на то, что главные святыни храма укрыли огромными полотнищами, поток паломников в Шведагон даже возрос – столько было желающих поблагодарить Будду за спасение от разбушевавшейся стихии. А пропавшие камни – не беда. Все равно они меркнут перед главным сокровищем – 76-каратным бриллиантом, венчающим главную ступу и весь храмовый комплекс. Вот этот камень берегут как зеницу ока.
Несколько лет назад, когда в Шведагоне вовсю шли реставрационные работы, «хти» был выставлен для всеобщего обозрения. Естественно, на охрану подобного экспоната стянули почти все полицейские силы страны. Ажиотаж выставка вызвала невиданный. Во-первых, даже при весьма приблизительной оценке стоимость главного храмового украшения тянула на миллиард долларов. Кроме того, «хти» тогда впервые увидела широкая публика.
Разглядеть это сокровище с земли практически невозможно. Как и украсть. Древние зодчие не особенно полагались на людскую порядочность и предусмотрительно подняли бесценную «хти» на 100-метровую высоту. Да и нечего людям глазеть на камни – они ведь предназначены для очей Будды…
Храм вне времени
Современный Шведагон – это не одна гигантская ступа, а целый комплекс зданий. Общая площадь святыни составляет 5 гектаров. Причем они не пустуют. Главный «золотой конус» окружают около 70 маленьких золоченых ступ. Кроме того, почти на каждом шагу здесь расположены лавки и магазинчики, беседки и навесы. Последние не только спасают от палящего солнца, но и скрывают статуи Будд. Верующие приносят им цветы и ароматические свечи, а в особо жаркие дни даже поливают скульптуры водой. Жители Мьянмы верят, что подобный «уход» за изображениями святых улучшает карму. Ну а если даже этих действий оказывается недостаточно, паломников ждет особое «Место исполнения желаний». Достаточно помедитировать здесь несколько часов, а потом ударить в большой колокол, и все задуманное непременно сбудется.
Здесь можно найти и стол, и кров. Многие паломники остаются в Шведагоне неделями. Спят прямо тут, в тени павильонов. И частенько утомленные туристы составляют им компанию. Кстати, в Шведагоне до сих пор устраивают праздники. Самые красочные их них – детские: посвящение мальчиков в монахи или прокалывание девочкам ушей. В такие дни в Шведагоне особенно многолюдно. Хотя и в будни храм не может пожаловаться на отсутствие посетителей. Для удобства туристов местные власти даже ввели ряд технических новшеств. Хотя верхнюю террасу отделяют от земли всего-навсего 100 ступеней, в западной части ступы установлены эскалаторы. А для особо ленивых к северной и южной галереям подвели лифты.
Став туристическим объектом, Шведагон отказался от своих наиболее жестких правил. Теперь женщины могут беспрепятственно подниматься на верхнюю площадку комплекса, что раньше категорически воспрещалось. Единственное, в чем монахи остались непреклонными – при входе на территорию нужно снимать обувь. Обойти 5 гектаров босиком с непривычки тяжело, но чрезвычайно полезно и для тела, и для духа. Особенно приятно забраться наверх по тысячелетним ступеням, согретым солнцем и отполированным до блеска миллионами босых пяток. Там, наверху, даже на закоренелого атеиста нисходит спокойствие и благодать. Губы непроизвольно сами растягиваются в блаженной улыбке, а из сердца уходят злоба и обиды…
