Часть 1. АНАМНЕЗ
Разложим кризис по полочкам
В феврале Джордж Буш-младший бодро сообщал журналистам: «Наша экономика структурно сильна в долгосрочной перспективе, и неопределенность, с которой мы столкнулись, носит краткосрочный характер».
Ему вторил председатель ФРС Бен Бернанке: «За последний месяц риск рецессии снизился».
И даже вечный пессимист Джордж Сорос изволил расслабиться: «Худшее в области кризиса ликвидности уже позади…»
В сентябре эти и многие другие успокоительные речи пришлось в срочном порядке сдавать в архив.
Кризис посрамил не только американцев. Когда на Западе уже явно обозначались проблемы, кремлевские топ-чиновники пафосно поименовали Россию «островком стабильности». После траурного 6 октября об «островке» скромно забыли.
«Великие» политики и финансисты со всего мира, дружно проспавшие биржевую катастрофу, с важным видом принялись объяснять ее «очевидные» причины. Выходило так, что вроде все произошло «само собой» и никак по-иному выйти и не могло. Классическое «никто ни в чем не виноват» нагло торжествовало в большинстве комментариев.
Между тем, без ответа на хрестоматийное «кто виноват?» вряд ли доберешься до банального «что делать?». Попробуем разобраться.
Американская ипотека
В конце 80-х Горбачев провозгласил – к 2000 году каждая советская семья вселится в отдельную квартиру (или дом). Завет последнего генсека приняли к исполнению. Правда, не в СССР, а в США. И не советский Госстрой, а… американские банки.
Добрых два десятка лет добропорядочные граждане Штатов ни в чем себе не отказывали. Точнее, не отказывали им. Получить ипотечный кредит мог почти каждый. Пара-тройка формальных бумаг, дата, подпись – и вы вселяетесь в милый домик общей площадью метров 200–250 (строить дома менее 150 квадратов в Америке считается дурным тоном). Газон, лужайка, бассейн, три спальни – все как положено. «Американская мечта» сбылась. Теперь можно приступать к делу всей жизни – выплате по кредитам.
Так они и жили. Миллионы скромных американских тружеников вселялись в уютные дома. Банки получали свой процент (не самый малый). Риелторы взимали комиссионные. Строители строили. Все были при деле, все были довольны.
Эксперты важно рассуждали: строительный бум – это «локомотив», который «вытягивает» экономику. А потом ухнул кризис. И «локомотив» на всех парах, с молодецким посвистом, весело пошел под откос…
А случилось вот что.
В какой-то «прекрасный» момент у ипотечных агентств кончились деньги. То есть все, что имелось, раздали населению. Можно, конечно, было тихонько разойтись по домам и ждать дивидендов, но бешеные прибыли манили с невероятной силой.
Тогда какая-то умная голова придумала такую штуку.
Все кредиты, выданные ипотечным агентством (или брокером), собирали в один пакет и несли в рейтинговую компанию (специальную контору, которая оценивает риски капиталовложений). Там их внимательно изучали и присваивали какой-то кредитный рейтинг. Как правило, довольно приличный (потому как на данном этапе «плохих кредитов» в таком пакете было очень мало).
После этого предприимчивый владелец ипотечной лавочки шел в какой-нибудь банк. Желательно покрупнее и побогаче. Там он предъявлял справку-рейтинг и предлагал купить у него «кредитную папочку» – естественно, со скидкой.
Банки зачастую легко соглашались, потому как денег было много (деньги выдавала Федеральная резервная система (ФРС) под мизерные проценты) и нужно было их куда-то пристраивать.
В общем, дело разрешалось к всеобщему удовольствию. Банк получал стабильный (по крайней мере, так предполагалось) доход от платежей по ипотеке, ипотечный брокер – деньги для раздачи страждущим, экономика – желаемый рост.
Но банкам хотелось заработать еще больше (ведь за дополнительную прибыль менеджеры получали многомиллионные премии), а потому полученный кредитный пакет делили, скажем, на 100 тыс. ценных бумаг и выбрасывали их на биржу – получалось что-то вроде облигаций, обеспеченных процентами по ипотеке.
Ну а так как все вокруг знали, что «недвижимость растет очень быстро», то хватали эти бумаги как горячие пирожки, не особо изучая, рискованные они или нет.
На полученные деньги банк снова покупал кредитные пакеты, а ипотечные брокеры выдавали их новым клиентам. А так как все, у кого с финансовым положением было получше, свои кредиты взяли давным-давно, то давать стали совсем уж кому ни попадя. Причем в Белом доме за это только хвалили – мол, вот оно, торжество либеральной модели, капитализм обеспечивает жильем даже самых бедных.
Словом, колесо вертелось к общей радости. Кредитов навыдавали всего на ДВЕНАДЦАТЬ ТРИЛЛИОНОВ (12 000 000 000 000), обеспеченные ипотекой ценные бумаги были чуть ли не у каждого банка, а ненадежных плательщиков насчитывалось минимум 20%.
Тут нужно иметь в виду одну вещь – первые несколько лет платежи по кредитам были льготные, а потому даже самые бедные должники вначале чувствовали себя неплохо.
А вот дальше… Дальше стало хуже.
Во-первых, льготные годы кончились (у большинства – аккурат в 2007–2008 годах).
Во-вторых, процентные ставки по ипотеке были привязаны к ставке ФРС. Но штука в том, что как раз в последние пару лет ее стали постоянно повышать, потому как из-за слишком большого количества дешевых денег в стране началась инфляция. Так что проценты неожиданно для должников стали расти буквально ежеквартально.
Ну а платить, естественно, было нечем.
Вот тут и начались главные проблемы. В общем-то, в работе с нерадивыми должниками обычно следовала схема: не можешь платить – забираем дом – продаем – все становится хорошо.
Но не тут-то было. Нерадивых оказалось столько (по примерным подсчетам 1,3 млн.), что в собственности у банков оказались чуть ли не целые города. А кому их продашь, если у всех либо уже есть дом, либо нет денег?
Плюс, естественно, от такого количества выставленных на продажу домов цены на недвижимость стали стремительно падать. Скоро уже за счастье считалось спихнуть кому-нибудь бесхозное строение по цене подержанного автомобиля (5–15 тыс. долларов).
В 2008-м легче не стало. За 9 м есяцев цены упали еще на 16%, так что недавно некая Джоан Смит из Чикаго приобрела дом за… 1 доллар 75 центов. Причем не просто так, а на аукционе, в котором участвовало еще 7 человек. Правда, ей придется заплатить еще 850 долларов налогов и сборов. Но согласитесь, для жилья, пусть даже и очень скромного, это сумма смешная.
Расплачиваться же пришлось тем, кто накупил рискованных ипотечных облигаций. С конца прошлого года крупнейшие американские банки, похоже, только тем и занимались, что подсчитывали убытки. Причем речь шла о суммах как минимум с девятью нулями.
Досталось, впрочем, и европейцам. У них, правда, собственная ипотека была понадежней, а вот финансисты оплошали – в погоне за прибылью набрали кучу американских бумаг, а потому убытки считали вместе с американскими коллегами.
МВФ, кстати, насчитал на всех около 950 млрд. долларов. Так что неудивительно, что в 2008-м на смену ипотечному кризису пришел финансовый.
Финансовый тупик
или кошмар неолиберала
Новый 2008 год в Штатах встречали довольно безрадостно. Сотни миллиардов долларов улетели в трубу ипотеки, и как жить дальше, представлялось слабо.
Особенно потому, что жить «на свои» в этой стране не привыкли. Ведь, по статистике, на каждый заработанный доллар американец в среднем тратит 1 доллар 20 центов. То есть живет в долг.
Точно так же поступает и правительство. За последние 5 лет госдолг вырос вдвое и составил кругленькую сумму в 14 ТРИЛЛИОНОВ долларов (примерно столько составляет ГОДОВОЙ ВВП страны).
Откуда взялась такая сумма? Очень просто. В течение десятилетий США продает свои соседям… доллары, которые бодро печатает вездесущая ФРС – де-факто местный Центробанк, но… принадлежащий группе частных компаний.
Вот только и с этим источником вышел некоторый облом.
Обычно инвесторы покупают у правительства гособлигации, процент по которым равен ставке ФРС. То есть чем больше ставка, тем больше иностранцы дают денег. Но одновременно тем больше придется платить процентов по ипотеке, а значит, тем больше появится «отказников» и убытки банков будут только расти.
А потому всю зиму–весну ФРС мучалась, как пресловутый Буриданов осел, не зная – то ли срочно повышать ставки, то ли наоборот резко снижать их. В итоге не сделали почти ничего и банкам пришлось выкручиваться самим.
Закончилось это довольно плачевно.
Во-первых, банки перестали давать друг другу в долг, а значит, плавное течение дел периодически стало спотыкаться.
Во-вторых, всех, кто приходил за кредитами, изучали теперь с тройной тщательностью, и если находили что-то хотя бы чуть-чуть подозрительное – сразу давали от ворот поворот.
Результат не заставил себя ждать. К концу лета три крупнейшие ипотечные компании вошли в такое «крутое пике», что одну («IndyMac») пришлось объявить закрытой (с выплатой гарантий вкладчикам из госбюджета), а остальные две («Fannie Mae» и «Freddie Mac» – контролируют примерно половину ипотечного рынка) взять под государственную опеку, сменив руководство и пообещав подкинуть субсидию в 200 млрд. долларов. Одновременно количество банковских банкротств в США выросло в 4 раза!
Ну а так как банки США и Европы тесно связаны, то аналогичные проблемы стали наблюдаться и у европейских товарищей. И ладно бы речь шла о каких-нибудь мелких банках. Нет, под удар попадают вполне уважаемые «гранды».
Самыми-самыми в штатовской банковской системе на протяжении 70 лет были «инвестиционные банки». Создавали их еще во время Великой депрессии. Согласно местным законам, они могли почти все и почти никакому государственному контролю не подлежали. Основу их деятельности составляла торговля ценными бумагами, финансовая аналитика и обслуживание слияний и поглощений.
Не могли они только принимать вклады от населения (в отличие от «коммерческих банков»), но как-то и без этого неплохо обходились.
Так вот, первые пять инвестиционных банков составляли так называемую «Большую пятерку», куда входили «Bear Sterns», «Merrill Lynch», «Lehman Brothers», «Morgan Stanley» и «Goldman Sachs».
Ну и, конечно, в ипотечных делах они завязли по самые уши. Так что уже в мае «Bear Sterns» подешевел ни много ни мало в 10 раз и был вынужден согласиться на поглощение банком «JP Morgan». Причем по бросовой цене – всего 1,2 млрд. долларов.
«Merrill Lynch» финишировал чуть успешней. Его акционеры получили 50 млрд. долларов от «Bank of America».
А вот «Lehman Brothers» совсем не повезло, денег на «спасение» ни у кого не нашлось, а потому 15 сентября боссы старейшего американского банка (а ему в этом году стукнуло 158 лет) подали заявление о банкротстве.
«Morgan Stanley» и «Goldman Sachs» от греха подальше решили подстраховаться, а потому… попросили перевести их в разряд «обычных» банков. Что, конечно, не слишком приятно в плане свободы, зато дает шанс на доступ к бюджетной кормушке (в виде льготных кредитов и субсидий).
В общем, инвестиционных банков в США не осталось. Пару лет назад такое могло привидеться Уолл-стрит только в страшном сне. Теперь же банкиры активному вмешательству государства чуть ли не рукоплещут.
А в Германии среди молодых финансистов вдруг резко проснулся интерес к трудам Карла Маркса. За последнее время продажи его классического «Капитала» в этой стране выросли втрое! И даже вице-канцлер Германии Франк-Вальтер Штайнмайер где-то якобы обмолвился, что Маркс был не так уж неправ.
Нефть, доллар и российский «островок стабильности»
Пока в Вашингтоне метались в поисках наличности для загибающегося финансового сектора, в Москве царило умиротворенное и даже где-то приподнятое настроение. Заокеанские беды казались чем-то далеким и никоим образом не относящимся к сытому нефтегазовому бытию.
Кудринский «островок стабильности» из удачной метафоры, казалось, вот-вот превратится в сладкую реальность.
Впрочем, поводов для успокоения в каком-то смысле было достаточно. Аккурат с началом ипотечного кризиса нефть взяла низкий старт и в течение всего следующего года исправно брала одну высоту за другой. А следом спешили прочие богатства российских недр – медь, никель, золото…
Отчасти все объяснялось так любимым либералами «рыночным эффектом». Растущие экономики Индии и Китая с каждым годом требовали все больше и больше ресурсов, да и ВВП грандов рос хорошими темпами. Так что превышение спроса над предложением равняется повышению цен. Прописные истины.
Вот только темпы этого самого роста ну никак не совпадали с взлетом цен. Даже, можно сказать, наоборот разительно с ним контрастировали. Посудите сами. Мировой реальный ВВП, по данным МВФ, вырос за последние 6 лет на 33%. За это же время цена, например, на нефть прибавила в весе больше 200%!
Благодарить за эту «манну небесную» следовало… штатовских финансистов. ФРС так долго понижала ставки, чтобы уменьшить огромные кредитные платежи, что вложения в долговые обязательства Казначейства США стали таять на глазах.
А чего еще ждать, если по этим (пусть даже очень надежным) бумагам доходы не только не превышают уровень инфляции, но даже иногда от него отстают?
Так что самые жадные инвесторы стали скоренько сбрасывать ненужные (пока) американские облигации, а все освободившиеся деньги конвертировать в виртуальные нефтяные контракты.
Как таковая нефть по этим контрактам не поставлялась, а потому заключать их можно было почти в неограниченных количествах. И чем больше становилось таких сделок, тем выше поднималась нефтяная цена. И тем больше инвесторов обменивали свои доллары на «черное золото». Круг замкнулся…
В июле 2008-го нефть котировалась на уровне 140 долларов, и будущие цены в 200, 250 и даже 300 «зеленых» уже не казались чем-то фантастическим. Они, собственно, фигурировали во вполне официальных прогнозах столь же официальных и солидных компаний. Одновременно доллар пикировал вниз и перспективы ему рисовали самые мрачные.
Но как только на горизонте замаячил кризис, обстановка резко переменилась.
Во-первых, финансовые структуры стали распродавать «нефтяные» бумаги с целью покрыть колоссальные убытки от ипотеки.
Во-вторых, в условиях все более вероятной рецессии (отрицательного промышленного роста) в США и странах Еврозоны потребность в энергоресурсах стала прогнозироваться гораздо более скромно. И это отпугнуло инвесторов.
В результате нефть вошла в «крутое пике». К началу сентября цена откатилась к отметке 100 долларов за баррель. Тогда эксперты все еще сохраняли «сдержанный оптимизм». Ссылались на Индию и Китай с их растущим спросом. Обещали как минимум стабилизацию, а там, глядишь, и рост сырьевых цен.
Но кризис только набирал обороты и «черное золото» неумолимо скользило вниз. «Психологически важная» цифра 100 осталась позади, и к середине октября баррель вплотную приблизился к отметке 70 долларов (нижняя граница «справедливой цены» по мнению ОПЕК). Попытки воздействовать на рынок заявлениями о грядущем сокращении добычи большого успеха не возымели.
Стремительное отступление нефти резко испортило настроение в Кремле. Если раньше над проблемами в американской ипотеке там тихо посмеивались, то теперь поводов для радости не было.
Россия разом лишилась обоих главных источников дохода: и сырьевых поступлений (вместе с нефтью обвалились цены и на прочие «дары недр»), и кредитов от резко обедневших иностранных банков.
Тут бы, казалось, затянуть пояса да переждать, но беда одна не ходит.
Сырьевые проблемы иностранные инвесторы восприняли очень близко к сердцу, а потому скопом бросились продавать и нефтяные фьючерсы, и акции российских нефтегазовых компаний. В итоге российский фондовый рынок рухнул в пропасть вслед за американским и европейским.
А вот освободившиеся деньги инвесторы понесли… в США.
В попытках сохранить свои капиталы они не нашли ничего лучше, чем вкладывать их в те самые облигации Казначейства – бесприбыльные, но надежные (в отличие от других стран США ни разу не объявляли дефолт).
А так как эти облигации продаются за доллары, то волей-неволей приходится обменивать свои кровные евро–рубли–йены на «зеленые». Спрос на «баксы» растет, а вместе с ним и курс.
В общем, Вашингтону опять повезло. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье (чужое в данном случае) помогло.
Растущий курс доллара, конечно, представляет собой некоторую проблему (в первую очередь в плане сокращения экспорта), но это в отдаленной перспективе. Сегодня же правительство и ФРС в очередной раз получили от соседей средства, чтобы начать тушить собственный финансовый пожар.
А вот российским компаниям, привыкшим финансировать все насущные нужды за счет иностранных займов, оставалась лишь одна надежда – Стабфонд…
Не прячьте ваши денежки по банкам и углам…
Всякий раз, когда биржи лихорадит, люди начинают метаться в поисках оптимального способа сохранения нажитого капитала. И очень часто делают выбор в пользу «дедовских методов».
Вложения в золото (в любой форме) многие и сейчас считают «самой безопасной гаванью» в наши неспокойные времена. По всему миру люди скупают слитки, монеты, ювелирные украшения, открывают особые «металлические» счета.
Монетному двору США даже пришлось приостановить продажу золотых монет American Eagle (весом в 1 унцию – 31,1 грамма). Их просто раскупили до самой последней монетки. А ведь производство популярных «золотых орлов» в этом году было удвоено!
Аналогичная ситуация наблюдалась в России в дефолтном 1998-м. Тогда россияне скупили у банков все наличное золото и не пожалели об этом. С тех пор цена унции выросла в 3 раза, что с лихвой покрыло 20% НДС, который пришлось уплатить при покупке.
Впрочем, остановимся поподробнее на различных методах превращения наличных в драгоценные металлы.
Наиболее традиционный способ – покупка ювелирных украшений. Но он же и самый сложный, когда требуется провести обратную операцию (если, конечно, золото нужно вам не для того, чтобы закопать его в саду для подрастающего поколения).
В цене даже самого простенького украшения заложена стоимость труда ювелира, ничего общего с весом металла не имеющая. Да и продать цепочку-колечко за реальную цену очень сложно. В ломбарде вам заплатят только по весу. В общем, возвращение «кровных» потребует уймы времени и сил.
Похожая ситуация и со старинными (или просто редкими) золотыми монетами. Их стоимость очень слабо связана с собственно «золотой составляющей». И ценны они, прежде всего, для коллекционеров. Таковых же под рукой не так уж и много, поэтому попытка с помощью царских ефимок застраховать изъятый из банка вклад окажется делом очень и очень нелегким.
Гораздо более распространенный вариант – покупка золотых слитков и так называемых инвестиционных монет. Их чеканят государственные монетные дворы, а потом продают через различные финансовые учреждения. Никакой исторической ценностью они не обладают, а клеймо монетного двора лишь подтверждает подлинность пробы и веса. Теоретически их можно свободно покупать и продавать в отделениях банков. Но есть некоторые тонкости.
Во-первых, покупая слиток или монету, вы платите за золото больше, чем оно стоит «по курсу» Центробанка (из этого складывается прибыль банка-продавца), и разница оказывается весьма существенной – 20–25%.
Во-вторых, купленное ранее золото банк принимает по более низким ценам. Цена покупки отличается от цены продажи еще на 20–25%.
В-третьих, при покупке вам, возможно, придется заплатить НДС (в Беларуси его нет, а вот в России при покупке слитков – не монет – он составляет 18%).
В-четвертых, наличие подобных (кстати, довольно увесистых) сбережений остро ставит вопрос их безопасности. Приходится либо на свой страх и риск оборудовать дома какой-то тайник, либо возвращаться в банк с просьбой сдать в аренду ячейку-сейф (за соответствующую плату, естественно).
В общем, инвестиции в «наличное» золото выгодны лишь при условии долгосрочных вложений (за 2–3 года золото в последнее десятилетие вырастало настолько, что покупатели монет и слитков оставались в неплохой прибыли). Для примера: в Беларуси учетная цена 1 г золота, установленная Национальным Банком, по сравнению с январем 2007 года выросла на 30%, а с январем 2006-го – почти на 60%.
Наконец, самый новый и самый ликвидный вариант – металлические счета (в Беларуси пока недоступны).
Суть проста. Вы приходите в банк и «покупаете», скажем, килограмм золота. Но тащить домой вам его не нужно. Просто на вашем счете оказывается сумма, примерно соответствующая стоимости золота по ставкам Центробанка. Если же вы желаете получить деньги обратно – без проблем, банк выплатит вам стоимость вашего виртуального золота. Продажная цена при такой операции ниже покупной на пару процентов. И, естественно, никакого НДС и никакого риска, что золото «уплывет» в руки удачливого грабителя.
Казалось бы – прекрасная возможность. Но… Такие экзотические вклады чаще всего не подпадают под гарантии государства. А потому в случае банкротства банка они будут потеряны безвозвратно.
Сегодня золото уверенно дорожает, хотя все еще не дотягивает до мартовских рекордных отметок. Впрочем, большинство экспертов уверено, что рост будет продолжаться и дальше. Вполне вероятно, что в 2009 году мы увидим новые рекорды.
Спасение утопающих
Нынешний кризис финансовые власти по всему миру в очередной раз проспали. То ли уповали на то, что все «само рассосется», то ли надеялись его «заговорить», то ли просто не замечали очевидного.
Вплоть до катастрофического сентябрьского обвала министры финансов и главы Центробанков занимались, в общем-то, одним делом – вешали лапшу на уши зрителям и слушателям. Мол, все в порядке, мелкие перекосы в экономике устраняются, а вообще все спокойно… Не помогло.
Банкротство «Lehman Brothers» просто взорвало ситуацию. Рынки сыпались по «принципу домино». Причем изо дня в день. За пару недель биржи откатились к уровню… 2005 года (в лучшем случае)!
В цифрах ситуация выглядела еще хуже. В одних только США пенсионные фонды пустили на ветер ДВА ТРИЛЛИОНА (2 000 000 000 000) долларов пенсионных накоплений!
Слово «рецессия», которое раньше и произносить-то считалось дурным тоном, теперь господствует в оценках разномастных аналитиков и экспертов. К октябрю ситуация настолько накалилась, что его даже выдавил из себя кто-то из высоких чинов американской ФРС.
В общем, дело нешуточное. Тем более что речь идет не только о толстосумах с Уолл-стрит, но и о миллионах обычных американцев и европейцев. Ведь все последние годы они с удовольствием размещали свои сбережения в ценных бумагах. В тех же Штатах держатели акций – больше половины населения.
В перспективе замаячила всеобщая паника и очереди из вкладчиков, желающих изъять «кровные» из подозрительных банков. А вот это уже грозило развалом всей финансовой системы.
Дальнейшие действия правительств особым разнообразием не отличались: приостановка биржевых торгов, кредиты банкам для поддержания ликвидности, введение антикризисного управления или национализация особо проштрафившихся контор, резкое повышение гарантий по вкладам населения.
Что поражало, так это масштабы брошенных в топку кризиса средств. 2500 млрд. долларов – от ЕС, 700 млрд. – от США, 50 млрд. – от России и так далее, и так далее…
Некоторые эксперты, правда, выражали сомнение, что из этого дела выйдет толк. Да и с моральной точки зрения получалось не всегда красиво.
В США, например, изначально намеревались пустить все 700 млрд. долларов на выкуп «плохих» ипотечных кредитов. Дело, конечно, небесполезное. Вот только выходило, что из денег налогоплательщиков компенсируют убытки банков, полученные теми по собственной глупости и жадности.
Ну а так как в стране приближаются перевыборы части Конгресса, то депутаты этот законопроект… прокатили. Так сказать, из «заботы о народных интересах». Протащить «спасательный закон» через нижнюю палату удалось лишь после того, как министр финансов клятвенно пообещал не просто раздавать деньги банкам, а брать в залог их акции (фактически, проводить частичную национализацию).
Собственно, таких «мелких» деталей в каждой стране было предостаточно. А потому скепсис пессимистов вполне объясним. Тем более что супервливания не произвели какого-то особенно грандиозного эффекта на рынках .
Просто неудержимое падение теперь периодически прерывается короткими периодами роста. О возвращении к докризисным показателям пока речи нет. Зато спекулянтам раздолье. Если сегодня что-то падает, завтра растет, а послезавтра снова падает – это на их птичьем языке называется «волатильность». А значит, есть шансы или очень-очень разбогатеть или окончательно разориться. Это уж как повезет. Но ведь риск – дело благородное…
А вот судьба глобальной экономики в таких условиях просматривается весьма туманно. Хотя некоторые сценарии уже наметились…
«…Если бы вы купили на $1000 акций Дельта Эйрлайнс год назад, сейчас стоимость вашего пакета была бы $194, с Фанни Мэй у вас бы осталось $2,50, а с AIG – менее $15. Но если бы вы тогда купили на $1000 пива, выпили его и сдали аллюминиевые банки, у вас имелось бы $214 наличными. Основываясь на вышеизложенном, лучшей инвестиционной рекомендацией сейчас является: пить пиво и сдавать тару…»
Такой анекдот стал очень популярным в Сети. Конечно, неизвестный автор сильно сгустил краски. Но суть уловил верно…
Необычный подарок дельцам с Уолл-стрит подготовила известная американская художница и дизайнер Лаура Джилберт. Она нарисовала новый символ «экономических успехов» США – купюру достоинством… 0 долларов. 10 тыс. новеньких баксов будут бесплатно раздаваться финансистам непосредственно на Уолл-стрит и поклонникам мисс Джилберт в ее галерее на Бродвее.
Неутешительные результаты деятельности «Lehman Brothers» не помешали ее директору Ричарду Фулду за последние восемь лет работы получить в виде зарплаты и бонусов… 300 млн. долларов
Фьючерсный контракт – особый вид сделки на бирже, когда покупается не сам товар, а «право на его покупку» в будущем – например, через месяц. Чаще всего реально товар никуда не поставляется, а фьючерсный контракт просто перепродается, как правило, по более высокой цене (по крайней мере, на это рассчитывает покупатель). Де-факто – чистой воды спекуляция.
Флагман российской экономики – «Газпром», еще недавно оценивавшийся в 300 млрд. долларов и ставивший амбициозную цель достичь отметки в 1000 млрд., подешевел в 3 раза
Обвал российского фондового рынка больно ударил по участникам так называемого «народного IPO». Те, кто вложил свои деньги в акции «ВТБ», «Сбербанка» и «Роснефти», на сегодняшний день потеряли значительную часть своего капитала. Если бы вы приобретали эти бумаги, скажем, 1 января 2008 года, то к середине сентября от 1000 долларов, вложенных в акции «Роснефти», у вас осталось бы меньше половины, всего 415. Ну а рискни вы прикупить бумаг «Сбербанка» или «ВТБ», потери оказались бы еще больше – от 1000 долларов у вас осталось бы около 250.
Внешняя задолженность России сегодня составляет 527,1 млрд. долларов. Из них 191,3 млрд. приходится на финансовые организации, 263 млрд. – на предприятия других отраслей. В последние годы на каждый доллар инвестиций в Россию «ввозили» 3 доллара кредита. Вернуть эти деньги за счет собственных средств эти компании не в состоянии.
В самые острые моменты кризиса британская биржа теряла по 2,5 млн. фунтов в секунду.
После провала в Конгрессе первого голосования по пакету мер для спасения экономики США биржевые индексы за 1 день просели на 1,2 трлн. долларов.
Пока эксперты спорят об эффективности новых антикризисных мер, специалисты обнаружили интересную закономерность, связанную с аналогичными прошлогодними программами. Конгресс США выделил на поддержку небогатых американских семей более 100 млрд. долларов. Первые чеки стали выдавать в мае 2008 года. По задумке Белого дома это должно было стимулировать потребительский спрос. Эффект оказался весьма своеобразным – на 30% увеличилось количество американцев, зарегистрировавшихся на… порнографических сайтах.
Джордж Сорос:
«С окончания Второй мировой войны до сего момента мы находились в своего рода «суперпузыре», характеризовавшемся кредитным расширением на основе доллара как международной резервной валюты. Нынешний кризис знаменует конец этой эры. США столкнулись и с рецессией, и с отходом от доллара. Все признаки были очевидны тем, кто хотел их видеть. К сожалению, многие не хотели».
Борис Кагарлицкий:
«Сейчас, когда последствия двух десятилетий неолиберальной политики становятся очевидны для всех, встревоженные экономисты и напуганные миллиардеры говорят о повторении Великой депрессии. Они неправы. Со времен кризисов ХХ века мировое хозяйство стало существенно масштабнее и сложнее. А все структуры, пригодные для его регулирования, за прошедшие двадцать лет уничтожены, подорваны или вывернуты наизнанку. Нет, повторения Великой депрессии не будет. Будет гораздо хуже…»
Остров невезения
В течение последних нескольких лет Исландия переживала настоящий экономический бум. Зарабатывали на всем, но главное – на невиданных масштабах строительства и головокружительных финансовых операциях. Деньги рекой текли в это островное государство со всех уголков мира. Причем о происхождении миллиардных инвестиций в Рейкьявике тактично не спрашивали. А потому очень скоро остров приобрел славу «финансового рая». Вклад можно было сделать даже через интернет. И никаких вопросов с налоговой или другими малоприятными для «честного бизнесмена» структурами.
Местные банки старались не отставать. Вот только за неимением собственных средств они без оглядки брали взаймы у своих коллег из других стран.
Когда грянул кризис, дармовые кредиты на мировых рынках резко закончились. А исландским банкирам по-прежнему приходилось не только жить, но и выплачивать огромные проценты (долги местных финансистов сегодня приближаются к 200 млрд. долларов). Только прежних прибылей уже не было. В итоге за несколько недель местная биржа потеряла больше 70% стоимости, исландская крона – больше 40%, государственные облигации просто перестали покупать, а осенняя инфляция подскочила до 14%.
Когда же в правительстве подсчитали, сколько нужно для спасения экономики, многие, очевидно, потеряли сон. Необходимых 10 млрд. евро (а это весь годовой ВВП страны и в 5 раз больше, чем все золотовалютные резервы) взять было просто негде. Казалось бы – банкротство неминуемо.
Но тут на сцене появилась Россия. С неожиданной щедростью Москва выразила готовность «подкинуть» Рейкьявику… 4 млрд. евро.
Впрочем, очень скоро в СМИ появилась информация, что за «бескорыстным порывом» вполне могут скрываться чьи-то очень личные и, видимо, очень немаленькие финансовые интересы. Ведь в исландской «прачечной» вполне могли зависнуть немалые капиталы российского происхождения…
